Большое спасибо моей бете. Без нее этот фанфик был бы совсем другим... а может его и не было бы.

- Мэтт не звонит мне уже три дня! - Вилл была вне себя от ярости. - Да как он мог!?

На глаза девушки навернулись слезы. Они часто ссорились, но всегда не проходило и одного дня, как они уже снова обнимались и смеялись над ссорой, как над мелкой неприятностью, но на этот раз все было серьезно... Неделю назад он пообещал ей романтический ужин только для них, вдвоем, свечи и тихая музыка, и она готовилась два дня, подбирая духи, платье – только подумать, их первый романтический ужин! После такого обычно бывают долгие прогулки под луной, признания в любви, первые поцелуи... Она репетировала, как ответит ему на признание, как ответит на робкий, но упорный поцелуй... Но он не звонил. Более того, он избегал ее в школе, все время оправдываясь тем, что у него дела или ему надо на урок. А три дня назад, когда Вилл поймала его на перемене и в лоб задала столько времени терзающий её вопрос, он ответил всего одну простую фразу - "Думаю, у нас ничего не получится."

Девушка свернулась калачиком, обняв скомканное одеяло, горькие слезы полились горячим ручьем по щекам, заливая подушку. Она целый вечер не выходила из комнаты, решив утопить боль в крепком сне - она страшно не высыпалась в предыдущие ночи и думала, что заснет, как только ее голова коснется подушки, но сон опять не приходил. Сердце терзала горькая, колючая тоска, а за окном, как назло, был теплый летний вечер, и звонкое пение птиц наполняло пьянящий воздух.

- Почему все так вышло? - прошептала она, переворачиваясь на спину и скидывая одеяло.

Слезы, как всегда, принесли жар и облегчение. Все эти дни она ни с кем не общалась, отвергая подруг и не желая видеть никого, она хотела только одного - услышать звонок телефона и, подняв трубку, услышать его голос. Но он не звонил... Всем остальным, мать говорила, что Вилл больна и не появится еще несколько дней... Ах, если бы эту болезнь можно было вылечить таблетками!

Полежав с закрытыми глазами еще несколько минут, она поняла, что не может так больше. Она позвонит ему сама, и пусть он скажет ей, что ненавидит ее, пусть, но тогда хотя бы все будет ясно. Она спрыгнула с кровати, залезла в мягкие тапочки и прямо в своей голубой летней пижаме спустилась вниз к телефону.

Однако, несмотря на своё решение, Вилл застыла перед черным аппаратом, не в силах двинуться – её терзали сомнения, она не знала, что делать, страх сковывал движения и парализовал сознание. Она нерешительно потянулась за записной книжкой, нашла его номер, одна рука подняла трубку, вторая начала медленно нажимать на кнопки. Колени подгибались - все ее тело действовало словно само по себе. Гудки... С каждым гудком сердце билось все сильнее, перед глазами начал плыть туман.

- Алло, - сказали на другом конце провода - и из глаз Вилл снова брызнули слезы. Она ревела, держа трубку, и не могла вымолвить ни слова.

- Вилл, это ты? - прозвучал голос в трубке, словно сквозь вату. Но Вилл ничего не хотела слышать – опершись спиной о стену, она медленно сползла на пол, выпустив трубку из руки.

- Я сейчас приду! - прозвенело из брошенной трубки, и только тогда заплаканная девушка осознала, что голос был девичьим.



...Корнелия стояла у двери в легком летнем платье зеленого цвета, золотые волосы были заколоты бирюзовой заколкой в виде листа липы, а на ногах были легкие летние босоножки. Ненавязчивый бронзовый загар переливался в лучах заходящего солнца.

- Ну где же она, черт возьми!? - прошептала девушка, вздернув носик, и снова надавила на кнопу звонка. От этого движения по шикарным волосам пронеслась блестящая волна, что всегда так привлекало внимание парней и вызывало вздохи у девушек.

Дверь приоткрылась, и в проеме показалось заплаканное личико с растрепанными рыжими волосами и красными глазами. Узнав подругу, Вилл открыла дверь и пригласила ее внутрь.

- Проходи, - всхлипнув, проговорила она.

Бросив взгляд на съежившуюся в своей голубой пижаме, заплаканную девчонку, Корнелия вздохнула и, покачав головой, зашла в гостиную.

- Извини, - начала Вилл, - я ошиблась, набирая номер... Твой был прямо под номером Мэтта...

Корнелия резко развернулась, золотой шлейф волос описал эффектный круг в воздухе. Вилл почувствовала мягкий, но очень приятный аромат ее духов.

- Так вот в чем дело, - она сердито сдвинула брови, - могла хотя бы сообщить об этом! Ты скрывалась от нас три дня!

Вилл потупила взгляд и от этого стала выглядеть еще жалобнее, ещё не высохшие дорожки от слез под глазами блеснули на свету. Внезапно Корнелия почувствовала себя виноватой.

- Все хорошо, - сказала она, сделав шаг навстречу подруге, - я понимаю...

Ее рука легла на плечо девушки поверх тонкой бретельки, на которой держалась короткая верхняя часть летней пижамы, и погладила ее по руке.

- Ты горячая, - сказала она, почувствовав жар от нежной кожи.

- Все в порядке... - всхлипнув, произнесла Вилл, попытавшись придать голосу твердость.

Корнелия осуждающе наклонила голову: какой же глупой может быть эта девчонка, всегда стараясь казаться сильнее, чем она есть! Она даже притворилась больной, чтобы никто не увидел ее в таком состоянии! Глупая, это же всё так естественно... Снова эффектно развернувшись – похоже, это движение репетировалось перед зеркалом не один раз, - девушка подошла к окну и прищурила от солнца глаза, опершись руками о подоконник.

- Что же всё-таки произошло? - сказала она, вглядываясь в пейзаж за окном. С улицы слышался шум листвы, веселые возгласы детей и звуки проезжающих машин.

Вилл сама не понимала, была ли она рада своей ошибке и тому, что Корнелия сейчас здесь, или всё же ей было бы лучше одной. Три дня просидев взаперти, она как никогда чувствовала, что ей нужно выговориться, но щемящее чувство внутри останавливало её. Она так нежно коснулась её плеча... и отвернулась... Она будет смеяться...
Вилл подошла к столу, стоящему посреди комнаты, и присела на один из стульев. Твердое дерево холодило кожу сквозь тонкую ткань легких коротких штанов.

- Корни, я... - сказала девушка и осеклась.

Корнелия развернулась и, опершись бедрами о подоконник, скрестила руки на груди. На фоне светлого прямоугольника окна ее стройная фигура предстала красивым темным силуэтом, манящим своей легкостью и изящностью. Она всегда была такой – сердящейся из-за мелочей, всегда приземленной и практичной, но в тоже время легкой и воздушной. Что-то в ее образе захватывало и заставляло парней поворачиваться ей вслед. Вилл всегда завидовала этой изящности и хотела подражать ей, но всегда думала, что слишком неуклюжа и прямолинейна, чтобы стать такой...

- Тебе надо на воздух, - произнесла Корнелия укоряющим тоном, так и не дождавшись продолжения фразы. - Марш одеваться или я заставлю тебя пойти в таком виде!

Ошарашенная Вилл поднялась со стула и уставилась на подругу, а та скорчила недовольную гримасу и картинно указала пальцем в сторону лестницы. Сама не понимая почему, девушка твердыми шагами пошла в указанном направлении, чтобы переодеться для прогулки. Апатия, секунду назад владевшая ее мыслями отступила в потемки сознания, уступив место какой-то странной рассеянности и необходимости что-то делать. Наверное, так все же лучше, думала она поднимаясь по лестнице. Именно это ей сейчас и надо было - хороший пинок под зад... Перед тем, как пройти последние ступеньки, Вилл повернулась, бросив взгляд на всё еще стоявшую темным воздушным силуэтом у окна Корнелию, смутилась и быстро пробежала оставшиеся ступени.

Две девушки медленно шли по набережной. Корнелия задумчиво вглядывалась в облака, плывшие по небу, легкий ветерок развевал её шикарные волосы и шаловливо играл её платьем. После долго молчания она, наконец, повернулась к Вилл, вяло шагающей и смотревшей себе под ноги.

- Так что же случилось с нашей Вилл? - проворила Корнелия, стараясь придать своему голосу мягкость и убрать иронию.

Вилл молчала и продолжала медленно идти. Она сама не знала, чего ждёт, боясь рассказывать о своих глупых чувствах. Ей очень хотелось быть понятой, но все же страх не давал исполнить это желание, сковывал ее изнутри, и вот-вот готовые вырваться слова застревали в горле, так и не будучи произнесёнными.

Корнелия тяжело вздохнула, остановилась, и Вилл остановилась вслед за ней, подняв взгляд на лицо подруги. Они стояли под размашистой липой, кругом не было ни души, и только шум реки и шелест листвы нарушали образовавшуюся тишину.

- Послушай, - сказала золотоволосая девушка, - я очень хочу тебе помочь, но если ты будешь молчать, мы так и пробродим тут до ночи и ни к чему не придем.

Вилл растерянно смотрела прямо в ее чистые глаза и не могла сказать не слова.

- Ну пожалуйста... - сказала Корнеля чуть приблизившись.

Вилл снова закружил аромат ее духов, сердце забилось чаще. Она не могла оторвать глаз от ее лица, от этих губ и этой улыбки, отчаянно хотелось обнять ее, обнять единственного человека, который пришел на помощь в трудную минуту. Она уже была готова сделать это, но оцепенение всё не проходило... В этот момент Корнеля сама придвинулась ближе и обняла дрожащую девушку. Сердце Вилл готово было выпрыгнуть из груди, она чувствовала тепло и приятную упругость тела подруги, ощущала прикосновения нежных пальцев и красивой груди. Не справившись с эмоциями, Вилл снова разревелась. Просто разревелась как маленькая девочка...

Они стояли под липой, Корнелия крепко обнимала плачущую подругу и ласково гладила ее по волосам. Порывы ветра шевелили одежду, а в реке плескалась бирюзовая вода, по ней неспешно проплывали два белых лебедя, недоуменно вертевшие головой и непонимающе посматривающие на двух людей, обнимающихся под деревом. На зеленом платье у плеча расползлось мокрое пятно, но объятия становились только крепче.

Через несколько минут непрерывных рыданий Вилл, наконец, подняла голову и посмотрела в глаза Корнелии. Блестящий от недавно пролитых слёз взгляд был полон благодарности и нежности.

- Спасибо... – всхлипнув, прошептала она, снова опуская покрасневшие глаза.

- Все в порядке, - произнесла Корнелия, размыкая объятья. Вилл вдруг почувствовала, что не хочет расставаться с этими нежными и понимающими руками, захлестнувшие ее эмоции все еще давали о себе знать, но она всё же сумела перебороть безотчетное желание снова кинуться на шею подруге и прижать её к себе.

Они медленно шли вдоль опустевшей уже набережной и просто болтали. Шли неспешными шагами, никуда не торопясь и ни от чего не убегая. Беспечный ветер быстро высушил мокрые дорожки под глазами Вилл, и на ее лице иногда даже мелькали светлые лучики улыбки. Девушки шли и разговаривали, не помня о времени, навстречу все усиливающемуся ветру и темнеющему горизонту.

Вилл рассказала всё: о том, как у них с Мэттом все начиналось, о её бессонных ночах в слезах и о горькой обиде, переполняющей сердце. Она никогда раньше не чувствовала себя такой никчемной, виня во всем произошедшем только себя и постоянно задаваясь вопросом "что же я сделала не так?". Корнелия внимательно слушала и время от времени подбадривала подругу понимающей улыбкой. Она ничего не говорила, потому что понимала, что это сейчас не нужно, она просто слушала и знала, что Вилл чувствует, что её понимают. Когда полный горьких переживаний рассказ закончился, они какое-то время шли молча, а потом Вилл вдруг остановилась и засмеялась.

- Как же это все нелепо, - сказала она. - Я, наверное, такая глупая...

Корнелия в ответ на это лишь наклонила голову и положила ей руку на плечо:

- Ты замечательная девушка, - милая, искренняя улыбка коснулась ее губ, - а Мэтт... да он просто тебя не достоин.

Она подошла к обочине опустилась на корточки у травы. Трава неожиданно зашевелилась, словно оживая, и из земли начал выклевываться маленький росток, постепенно, секунда за секундой становясь все выше. Росток превратился в сочный зеленый стебель, и на его вершине вдруг распустился ярко-алый бутон тюльпана. Корнелия тут же сорвала цветок, выросший на ее глазах за несколько мгновений, и, поднявшись, протянула его подруге. Вилл приоткрыла рот от удивления:

- Какой красивый!

Корнелия невинно потупила взгляд:

- Ты же как-то говорила, что любишь тюльпаны.

Вилл осторожно взяла алый цветок в руки, не отрывая от него взгляда. Она бережно подержала его, любуясь на эту красоту, потом вдруг вскинула голову, посмотрев подруге прямо в глаза, и бросилась к ней, заключив в крепкие объятья. Не было сказано ни слова, но души обеих наполнились необъяснимой радостью и восторгом.

До чего же здорово все вышло! Вилл просто не могла поверить, что могла бы провести эту ночь как одну из предыдущих, поливая слезами подушку. Как же все было просто! Невообразимая легкость разнеслась по телу, хотелось прыгать и танцевать, казалось, она вот-вот взлетит... Уже начало смеркаться, и они повернули в обратную сторону, вся та же дорога, которой они шли сюда, ждала их впереди, но все печали и тревоги остались за ними. Они шли, весело смеялись, шутили, вспоминая подруг и забавные случаи из школы, обсуждали парней и тут же называли каждого из них остолопом. В руке Вилл алым солнцем горел подаренный тюльпан, и она время от времени поднимала его на уровень глаз, чтобы снова полюбоваться на эту красоту.

- Большое спасибо, Корни, - сказала Вилл после очередного взрыва смеха, - я так тебе благодарна!

Вилл правда ощущала, что ее сердце было переполнено этим чувством. Ей так хотелось сделать подруге что-нибудь хорошее в ответ... На Корнелию всё это было так не похоже - они с Вилл никогда не были особо близки, а сейчас казалось, что они самые лучшие подруги. Поддавшись внезапному порыву, Вилл не глядя нащупала руку идущей радом подруги и взяла ее в свою ладонь, потом на секунду испугалась, поняв, что, может, сделала что-то не то, но рука Корнелии в ответ сжалась так же крепко. И дальше они шли, держась за руки и улыбаясь царившему вокруг лету.

Болтая обо всем на свете, девушки уже почти дошли до дома Вилл, когда ветер внезапно усилился, и они только тогда заметили, что потемневшее небо затянуто угрожающе тяжелыми тучами. Не говоря ни слова, они ускорили шаг, но было поздно – на нос Корнелии упала большая капля, отчего та поморщилась и тряхнула головой. Меньше чем через минуту с неба хлынули гигантские потоки воды...

Теплый летний ливень поливал уставший от дневной жары город, принося облегчение и свежесть. Буквально за одну минуту подруги промокли насквозь и уже бегом бросились к дому Вилл, до которого оставалось совсем чуть-чуть.

- Это моё любимое платье! - На бегу гневно кричала Корнелия сквозь шум дождя. - И я только сегодня помыла волосы!

И всё-таки она нисколько не изменилась, улыбнулась про себя Вилл.

Через несколько минут они стояли в коридоре, заливая ковёр водой. Корнелия с сердитым лицом пыталась выжать воду из зеленого платья, за окном стучал ливень, а дома была та знакомая атмосфера, которая часто бывает во время дождя, когда просто хочется залезть в теплый халат и сидеть с кружкой горячего шоколада, смотря в окно и слушая, как капли барабанят по карнизу.

- Мне полчаса добираться до дома, - ворчала Корнелия. - Как я пойду в таком виде?!

Вилл улыбнулась ее милым надувшимся губам.

- У меня есть большое пушистое полотенце, - успокаивающе сказала она, и, проведя по своим мокрым волосам, добавила: - и сухая одежда тоже найдется. - Она взяла подругу за руку и потащила ее наверх в ванную, на ходу умудрившись захватить полотенце в одном из шкафов.

Оставив Корнелию в ванной, Вилл пошла искать вазу для тюльпана, в который раз наслаждаясь его красотой. Она просто не могла поверить, что все это происходит, не помнила, когда в последний раз чувствовала себя такой счастливой. Тюльпан горел алой звездой в самой лучшей хрустальной вазе, а Вилл не могла отвести от него зачарованного взгляда.

Сзади послышались шаги, Вилл обернулась и увидела свою подругу, обернутую широким полотенцем; ее тело было разгоряченным после душа, чисто вымытые волосы были аккуратно уложены назад, а на щеках горел веселый румянец. Полотенце было длинным лишь настолько, чтобы очень условно прикрыть тело, Корнелия обмотала его вокруг груди, и заканчивалось оно много выше колен. Вилл никогда не видела подругу такой... похожей на модель с обложки журнала – стройные красивые ноги, красивая, божественная грудь, плавные изгибы тела, гладкая белая кожа. Девушка неожиданно сама для себя не могла оторвать взгляда, зачарованная этим образом.

Корнелия скорчила гримасу.

- Кто-то забыл, что обещал мне сухую одежду? - она укоризненно наклонила голову.

- Ох да... – смутившись, произнесла Вилл и, поднявшись, направилась к шкафу. Найдя подходящую одежду, она повернулась к Корнелии.

Та уже сидела на кровати, поправляя длинные светлые волосы, раскинувшиеся по спине. Когда она села, полотенце сползло еще выше, открыв еще более откровенную картину.

"Как же она красива..." - подумала Вилл и вновь, как зачарованная, остановилась. Через секунду поняв, что просто стоит на месте и пялится на подругу, она покраснела и поспешно приблизилась, чтобы положить одежду на кровать.

-Я... эээ... тоже пойду помоюсь. - пробормотала она и, резко развернувшись, вышла из комнаты.

Наконец, сбросив с себя мокрую одежду, девушка включила горячую воду и с удовольствием отдалась потокам воды, обмывающим ее уставшее тело. Столько всего произошло за этот день! Она успела пережить весь спектр эмоций, от полного отчаянья до просто безудержной радости. Ею владели одни только эмоции, они переполняли ее сердце, и от них сейчас было светло и весело. Вилл вспомнила Корнелию, свою прекрасную подругу, которая просто так пришла к ней и предложила свою поддержку, вытащив из этого кошмарного сна, и в который раз появилось желание высказать свою безграничную благодарность. Какая же она замечательная... и как она красива... Перед Вилл вдруг возникла картина короткого полотенца, двух стройных прекрасных ног, нежных линий и чистой кожи. Рука сама неожиданно потянулась вверх, дотронувшись до груди, провела указательным пальцем вдоль соска, и это вызвало непонятный, странный, какой-то бешеный отклик во всем теле. На мгновение Вилл замерла, осознав, что делает, и в этот момент в дверь постучали. Подпрыгнув на месте от испуга, девушка быстро задернула полупрозрачную клеенчатую занавеску и хриплым голосом проговорила:

- В-войдите...

- Это я, - в дверном проеме показалась голова Корнелии, - я хочу взять расчёску.

Не дождавшись ответа, все еще обернутая полотенцем длинноволосая девушка бесцеремонно вошла в ванную, задержав взгляд на обнаженной фигуре Вилл, очертания которой были хорошо видны сквозь занавеску. Помедлив секунду, она подошла к полочке, взяла оттуда расческу, затем эффектно развернулась, кокетливо произнесла "Спасибо!" и скрылась за дверью.

Не помня себя от смущения, Вилл быстро уменьшила температуру воды и вздрогнула, когда ее окатило холодными брызгами, но постояла под ними полминуты, чтобы стряхнуть мысли, от которых становилось очень страшно.

Одев свой любимый летний голубой халат и вытерев волосы, она несмело покинула ванну и вошла в комнату. Перед окном стояла Корнелия, все еще обернутая полотенцем, и расчёсывала волосы.

- Т-ты еще не оделась? - проговорила Вилл.

- Нет, я не люблю одевать одежду на влажное тело - не оборачиваясь, сказала Корнелия.

Вилл села на кровать, стараясь не смотреть на подругу и не вспоминать то ощущение в душе, которое она испытала от собственного прикосновения. Ей вдруг стало очень неловко, и она заерзала на месте. Как хорошо, что она только что из душа, и румянец на её щеках можно принять за жар от горячей воды...

Корнелия повернулась, уже почти сухие волосы сделали знакомый широкий круг. Ее красота пленяла... Она присела на кровать рядом с подругой, и та словно онемела, почувствовав рядом с собой тепло ее горячего тела.

- Как ты себя чувствуешь? - спросила она.

- Я... - пробормотала Вилл и, помедлив секунду, отвернулась в сторону. - Я просто хотела сказать, что никто еще не делал для меня столько. Я тебе очень-очень благодарна. Спасибо большое, Корнелия...

И вдруг, не помня себя, она повернулась и приблизилась к лицу подруги. Мир закружился, перед глазами поплыли цветные пятна, руки и ноги перестали слушаться... Если бы девушка стояла, а не сидела, то непременно повалилась бы на пол. Секунда... и она почувствовала тепло ее горячих губ. Ее залил водопад нежности, волны жара и холода пробегали одна за одной. Язык... касался ее языка нежными движениями, вызывая неописуемые ощущения.

В голове шумело, в ушах не смолкал звон. Вилл ничего не видела и не слышала, существовал только поток страсти и нежности, только этот божественный язык и эти великолепные губы. Корнелия отвечала ей! Казалось, что прошла целая вечность или одно мгновение – время потеряло смысл, существовали только они и их первый нежный поцелуй...

Губы разомкнулись, но цветные пятна все продолжали плыть перед глазами. Вилл несмело посмотрела на подругу, только сейчас поняв, что произошло, а та отстранилась и, поддерживая рукой начавшее падать полотенце, неуверенно встала.

- Где у тебя телефон? - спросила она.

- В-внизу, у двери... на полке... - неуверенно пробормотала Вилл, с недоумением глядя на подругу.

- Я сейчас, - Корнелия бегом сбежала вниз по ступеням.

Первый шок уже прошел, и Вилл внезапно ощутила весь ужас того, что сейчас сделала. Как она могла? Что на нее нашло? Что же теперь будет?!! Корнелия её никогда не простит! Мир снова начинал рушиться. Что же она наделала... В момент, когда к горлу снова начало подступать удушающее отчаяние, перед ней возникло сияющее лицо Корнелии.

- Родители разрешили сегодня остаться у тебя! - весело сказала она и быстро прильнула к губам Вилл.

Ошарашенная девушка не успела вымолвить ни слова, она все еще не владела своими чувствами, успела лишь осознать, что Корнелия уложила её на кровать и продолжает целовать. Ее язык касался языка Вилл, обходя со всех сторон и нежно касаясь кончика. О боже, как она целуется! Такого Вилл не чувствовала никогда в жизни, она сама совершенно не умела целоваться, кое-как отвечая на упорный и страстный поцелуй, но несмотря на свою полную неопытность, она внезапно поняла - все хорошо, все просто великолепно! Волна восторга захватила её, и она сомкнула руки на талии Корнелии, повалив её на кровать и резко притянув к себе.

Горячий жар ее тела, запах волос, поцелуи... Все было как в сказке. Полотенце уже лежало радом, не способное удержаться на влажном теле, Вилл обнимала обнаженную подругу, касаясь кожи ее спины, плеч, несмело проведя по ягодицам. Все внутри трепетало, внизу живота разлилось горячее тепло – такое странное и манящее ощущение... Прервав долгий и сладкий поцелуй, Корнелия посмотрела в глаза подруге, радостно улыбнулась, и Вилл несмело улыбнулась в ответ. Корнелия снова начала ее целовать, но на этот раз не в губы, а в шею, спускаясь ниже, от мочки уха; с каждым новым поцелуем тело вздрагивало, все больше и больше желая этих прикосновений. Проведя языком по линии шеи, Корнелия ловко развязала узел пояса голубого халатика и распахнула его, обнажив нежное, жаждущее ласк тело подруги. Вилл вздрогнула и приподнялась, чтобы запахнуть полу халата, но горячая рука Корнелии легла на ее грудь, и девушка упала, словно пораженная электрическим разрядом. Ей хотелось, чтобы это продолжалось, она не хотела ничего, только бы это не кончалось! Корнелия ласкала её грудь рукой, иногда дотрагиваясь указательным пальцем до твердого соска и вырывая этим из уст девушки сдавленные стоны. Вилл сама не понимала, почему не может их сдержать, когда Корнелия делает... это! На смену рукам пришли губы, и Корни стала нежно и очень бережно касаться губами груди, сначала сбоку, потом ближе и ближе, подбираясь к заветному, так ждущему ласк соску. Наконец, её язык провел по розовой нежной плоти, вырвав настоящий крик из уст Вилл, но это было мало – язычок описывал круги вокруг соска, как бы ненароком задевая его, вызывая горячие волны наслаждения, рвавшиеся изнутри не помнящей себя от желания Вилл. Свободная рука, тем временем, ласкала нежную кожу, живот, ноги, бережно дотрагиваясь до треугольника волос ниже пупка, губы обхватили сосок второй груди, который оказался в полной власти ненасытного и безжалостного языка. Тело Вилл выгибалось навстречу нежным лакам, она уже не пыталась сдержать стонов, в очередной раз поблагодарив небеса за то, что родителей не было дома.

Корнелия оставила её грудь, начав перемещаться все ниже и ниже, целуя нежную кожу; казалось, она хотела провести языком по каждому ее участку, вот она уже у пупка, потом спускается ниже, еще ниже... От очередного стона Вилл, казалось, дрогнули стекла. Корнелия бережно раздвинула ноги подруги, нежно коснулась языком самого заветного места, и Вилл замерла, сдерживая дикие порывы желания двигаться навстречу. Она боялась, что это прекратится, что что-то помешает этому блаженству продолжаться... Но вот еще прикосновение... и еще... Она уже не могла сдерживаться и начала двигаться навстречу, а язык Корнелии не прекращал своих сумасшедших движений вверх-вниз, порхая на поверхности или погружаясь глубже. Мир закружился и сосредоточился в одной точке, на кончике языка, этого божественного языка самой прекрасной девушки на свете. Вилл вцепилась руками в шикарные белые волосы подруги, в ответ на что та ускорила свои движения... Несколько сумасшедших мгновений, протянувшихся мучительно-долгую вечность, и целая вселенная взорвалась внутри, хлынули водопады райского наслаждения, это были начало и конец, небо и земля, и все это была Корнелия. Все это она, сама нежная, самая неповторимая, самая-самая...

За окном летний ливень сдал свои позиции, отдав власть тихой и спокойной безоблачной ночи. Половинка луны равнодушно заглядывала в окно...

Обнявшись, они лежали, прикрытые только легким летним одеялом, рядом с кроватью валялся ненужный больше смятый халат и большое пушистое полотенце. На душе было легко и спокойно, дикий восторг сменился тихим и спокойным счастьем. Вилл лежала обнаженная в своей кровати, прижимая к себе свою подругу и одноклассницу, подарившую ей сегодня небо, и её глаза закрывались от обилия эмоций – их было слишком много для одного дня. Как много может измениться, если просто не бояться сделать то, чего так хочет твоя душа. Это был урок, который она должна была сегодня выучить, и теперь... теперь, похоже, она наконец нашла настоящую любовь.