Мирно выпивающие завсегдатаи «Флинта» дружно обернулись на ругань охранника, доносившуюся из коридора ведущего непосредственно в помещение бара. Повисла тягостная пауза. Слышно было только глухое сопение Таира с его сломанным носом, да жужжание мухи нарезающей круги над «свежей» отбивной из сегодняшнего меню.

Распахнув настежь металлическую входную дверь, врезавшуюся в пустующий угловой столик, в зал бара вломились братья ренегаты Сократ и Скиф, больше известные как «СС», несущие под руки израненного бродягу в комбезе без опознавательных эмблем клана. Одежда была изорвана, а на шее болтался вещмешок на одной лямке. Лицо, покрытое мелкими царапинами и землей, больше походило на маску.

Находившаяся в противоположном конце бара Инга тихо ойкнула, когда бродяги отпустили человека на пол.

- Нашли его на опушке перед баром!.. – громко произнес Скиф. – Он эта… Суицидничать пытался! Эта… Мы его испугали, а он…

- Брат, спокойнее, – осадил сталкера Таир, сплюнув вязкую слюну в железную плевательницу, стоящую у стойки. – Сократ – поясни ситуацию.

- Слышишь ты, блин!.. – огрызнулся Скиф. – Ты мне не брат!

- Антон. – еле слышно произнес Сократ, и бродяга немедленно заткнулся. – Вырвался из леса на поляну перед «Флинтом». Мы решили глянуть кто такой и откуда. Дергался что эпилептик, а когда я решил взглянуть – потянулся за стволом. Хотел застрелиться, но… Осечка. – сталкер стянул за ремень с плеча «Энфилд» без обойм и бросил сверху на тело потерявшего сознание раненого бродяги. – А сюда притащили, потому что негодно сталкерам бросать таких же как сам даже при смерти.

- Ты хоть сам-то веришь в то, что говоришь? – казалось, что кроме бармена Таира и братьев «СС» никого в помещении больше не было. Все с интересом наблюдали за диалогом ветеранов. – Старые матерые бандюги спасают еле живого одиночку под знаменем Великой Заповеди Сталкера. Смеешься?..

- Рот закрой! – рявкнул Скиф. – Я таких жиртрестов как ты – в жо…

- Осади, брат. – Сократ удивленно взглянул на родственника. – Таир, мы сегодня спасли человека. Не просто кинули ему полупустую аптечку, а дотащили прямо в твою забегаловку. Должна быть хоть какая-нибудь нота уважения в твоей речи.

- Еще одна вещь, которая меня смущает, - старый бармен пропустил слова старшего ренегата мимо ушей, - этот костюм на нем, он же «Монолита», не так ли?

- Возможно – я не присматривался. – все тем же спокойным баритоном проговорил Сократ. – Ты видишь на нем эмблемы секты?

- Ну да. – ответил Таир. – Допустим: это обычный сталкер одиночка, купивший у Сидоровича или другого барыги этот костюм; он бежал от кого-то и истратил все патроны. Допустим, он сумел прорваться через заросли терновника и сохранил рассудок, а жив он – благодаря чуду. Но мне очень трудно поверить, что вы запросто так притащили беднягу до бара. Запросто так.

Сократ ткнул младшего брата в бок, потому что тот опять собирался что-то возразить.

- Мы этого и не говорили.

Таир усмехнулся и махнул на ренегатов рукой.

- Ну и уроды же вы… - помолчав и смерив бродяг презрительным взглядом, добавил, - Ладно заносите.

- Скиф. – произнес старший брат, и второй мародер мигом подхватил тело раненого сталкера на плечо потащив его в подсобку бара. Сократ поднял с пола винтовку, при этом незаметно сунув в карман складной ножик и отпоротые нашивки фанатичного клана «Монолит». Там их уже ждал прохладный металлический корпус ПДА вытянутый из наручного чехла «монолитчика».

Кивнув всем находящимся, ренегат двинулся вслед за братом.

«Посмотрим…» пронеслось в его голове.

***

Прикрыв глаза ладонью от надоедливого солнца, Атаман непроизвольно поморщился. Пейзаж, распростершийся вокруг, него оставлял желать лучшего. Ковер костей, покрывающий дно громадного котлована давал название этой аномальной роще: Могильник. Сейчас на дне Могильника не было ни одной живой души. Кости и аномалии. Да призраки, возможно. Они ведь тоже не живые.

- Эл, передай мне СВД. – тихо произнес он. Бинокль они вдвоем сегодня с утра посеяли. Идиоты. Убегали от стаи крыс по лесу, и, форсируя реку, сам Атаман выронил его.

Для чего Атаман держал в руке бинокль, да еще и при пересечении реки?

Ответ прост: какой, дорожащий своей шкурой человек полезет в водоем на территории Зоны, не зная, что может его там поджидать? Правильно – только бандиты.

Бинокль, канувший в пучину стремительной реки, стоил свыше десяти тысяч долларов. В нем был один очень полезный режим: тепловизор. Даже через пятиметровую толщу воды в его окуляр можно было разглядеть даже экранируемого чешуей малька. А что уж говорить о мутантах Зоны.

Одно но.

Надеяться на исправность и точность показаний такой дорогой техники в Зоне – гиблое дело.

Им повезло. Но взамен мать Справедливость забрала у них ценную игрушку.

Увидеть расположение аномалий в Могильнике с такой высоты не представлялось возможным, потому Атаман прильнул к цифровому оптическому прицелу СВД и принялся изучать местность сквозь него, отмечая крупные ловушки и запоминая расположение проходов между ними.

Сплошной лабиринт, однако, был очень опасной, но в то же время привлекательной целью.

Многочисленные мощные аномалии порождали редкие артефакты, а за дорогие цацки – торговцы платили щедро, что всегда привлекало как матерых сталкеров, так и зеленых новичков.

По статистике – из семи человек, отправляющихся в Могильник за хабаром, возвращался один. Да и то: не всегда нормальный.

- Ну как? – поинтересовался Эол. – Есть проход?

- Куда же без него? – мрачно ухмыльнулся Атаман. – Только вот пробираться придется налегке. Контейнер, нож, пистолет, детектор с болтами плюс аптечка. Еще один минус: бронники вместе с рюкзаками оставим. Там не протиснуться.

- А ты действительно его увидел? – не успокаивался напарник. – Или только зря полезем в самую жо…

- Сам посмотри. – Атаман отстранился от оптики и протянул винтовку Эолу. Сталкер перехватил оружие за приклад, удобнее улегся, и стал всматриваться в противоположный конец Могильника, туда, где начинался таинственный Молочный Лес.

Об этом чуде Зоны ходили самые разнообразные легенды. В одних говорилось, что в центре леса обитает сам Хозяин Зоны. Другие гласили о самом безопасном проходе к Клондайку Артефактов, находящемся у самого подножия ЧАЭС. Третьи – о некоем Черном Солнце, могучем артефакте, сдерживающем границы Зоны и дающем своему обладателю неимоверную власть. Но слухи – слухами, а добраться до центра Молока, а потом еще и вернуться, почти никому не удавалось. Почти…

Среди двух гигантских каменных глыб врывшись передней частью по лобовое стекло торчал из земли старый ржавый «запорожец». Сталкеры наблюдали лишь заднюю его часть. Из заднего стекла поблескивал синеватый огонек, разливающийся по салону, и зловеще выплескивающийся за борт старого автомобиля через дверные окошки. Сквозь многократную оптику Эол увидел даже россыпь разбитого стекла, покоившуюся вокруг машины, и поблескивающий на ней синевой огонь.

- Есть контакт… - ухмыльнулся сталкер, отринув от прицела. СВД аккуратно легла в чехол и упаковалась до лучших времен, а сталкеры принялись безмолвно разоружаться.

Когда все лишнее было снято, Атаман заговорил:

- У нас есть два часа до потемнения. Плюс-минус двадцать минут. Действуем быстро, если не хотим здесь заночевать: в три ночи Кагор Выброс обещал.

- И зачем ты мне все это сейчас говорил? – обиженно усмехнулся Эол. – Я что – меньше тебя свое дело знаю?

- Привычка работать с зеленью… - пробормотал в оправдание Атаман. – Отвык от нормальных напарников.

- Понятно. – кивнул сталкер. – Ты маршрут на ПДА наметил?

- Пока ты Топаз высматривал…

Топаз – один из самых редких артефактов существующих в Зоне. Появляется только здесь, в Могильнике, и на Клондайке, то бишь – только в местах, где встречается не менее редкая и наименее опасная аномалия Сияние. Аналог северного сияния, но не в пример полезнее и красивее. Эту аномалию некоторые бродяги называли Радугой. Хохлы – Веселкой.

Без разницы.

Главное – она могла излечить от всех недуг. Не она конкретно, а именно этот артефакт – Топаз. Сама аномалия спасала лишь от депрессии и мигрени, но не своими волшебными свойствами, а образом.

Закончив с упаковкой снаряжения и оружия за передним колесом ржавого КаМаЗа, Атаман поднял взор к небу, и произнес:

- Двинули…

***

- Ша мля, дай мне позырить! – Прохрипел Грот.

- На, забирай. Нихрена не видно из-за аномалий… – ответил Юлик – Видно тока как они шмот складывают…

- Да чё ты гонишь? – не успокаивался Грот. Троё зелёных бандитов посчитали лучшим молча отсиживаться.

- Да нет, серьезно! Всё под колесо КаМаЗа складывают, сам позырь!

Грот грубо выхватил оптику из рук помощника и мигом прильнул к окулярам. Дорогой «утопленный» бинокль преследуемых бродяг немного барахлил, но в целом показывал вполне приличную цифровую картинку.

Действия «вольников», как про себя любил называть сталкеров бандит Грот, сразу показались ему неимоверно глупыми. Делать поспешных выводов, однако, он не спешил. Мало ли тараканов в голове у этих сталкеров.

- Так пацаны, действуем по заранее обговоренному плану. – «пацаны» вразнобой закивали, но, по их не выражающим интеллекта лицам, Грот осознал – бандиты ничего не поняли. Лицо его исказила гримаса неудовольствия. Рубец на щеке после давней схватки с кровососом зачесался. Бандит яростно прошипел. – Ждем пока «вольники» забредут поглубже в жо… Могильник, спускаемся, собираем барахло и тихо-тихо дожидаемся сучар.

На этот раз бандиты радостно зашевелились в предвкушении большого улова. Как говорят среди бандитов: «Тихо стырил и пошел – называется нашел.»

Ждать пришлось недолго. Про себя Грот отметил высокий профессионализм ходоков ловко лавирующих между аномалиями. Болты они практически не кидали, а лишь смешно расставив руки, брели друг за другом, не задерживаясь на одном месте дольше пяти секунд. Глядя на них, лабиринт из ловушек теперь не казался матерому бандиту сложно проходимой локацией.

Грот улыбнулся, и, первым выбравшись из засады, двинулся вниз к манящим тело и разум вещам бродяг.

Сталкеры не заметили пять темных фигур спускающихся по пологому склону холма к старому ржавому грузовику, под которым они спрятали снаряжение и оружие. А когда бандиты завершили шествие и «рассосались» вокруг схрона ходоков, их скрыл большой, поросший красным мхом валун, застрявший в земле, и теперь увидеть засаду сталкеры уже просто не смогли бы.

- Опаньки… Да это же СВД! – прощебетал Сопля, вытаскивая на свет божий творение рук советского оружейного конструктора. – Хорошая волына!

- Рыло на ноль. – рыкнул Грот вырывая винтовку из рук новичка, – Все сложить в центр. Узнаю, что какая-то сука в карман патрон лишний сунула или еще что стырила – по земле размажу!..

- Да, Грот… – Сопля заискивающе поглядел на старшого. Этому парню было от силы – лет двадцать. Худой, жадный, пронырливый и хитрый. Отброс тамошнего Большого Мира. Отмычек было трое – Сопля, Бык и Крот.

Бык представлял собой большого накачанного парня лет двадцати пяти с большим кольцом в носовой перегородке. Именно из-за этого кольца, так ярко навевающего схожесть бандита с мультяшным диснеевским быком, Юлик и назвал так детину. По взгляду, точнее по полному отсутствию в таковом смысла, можно было понять, что кольцо – не единственный повод для такого имени.

Крот – единственный человек, создающий во всей компании впечатление образованного культурного существа, непонятно по какой причине оказавшегося в группе бандитов. Крот был азиатом, и, мало того, носил большие очки в железной оправе с толстыми линзами.

Вооружены бандиты были так же разношерстно, как и выглядели. У Крота в руках был помповый дробовик давно устаревшего, но надежного производителя – «винчестер». Помниться, еще Шварцнегер в своем фильме по противнику терминатору из такого стрелял. И неплохо так стрелял. Шотган себя зарекомендовал и в Зоне. Убойный, надежный и дешевый он стал одним из основных видов вооружения у местных бандитов. Первое место он так и не занял (АКС-2у использовался немного чаще), но был в списке на почетных местах. Бык держал тот самый «калаш», а в руках Сопли красовался «новенький» зачищенный обрез двуствольного горизонтального ружья непонятного происхождения. Из электроники у каждого был прибор под названием «Гейгер-17» точно измеряющий излучения окружающего фона до пяти рентген, а также ПДА, которые Грот задолго до подхода к Могильнику заставил их выключить.

- Пахан, поговорить бы. – Юлик указал рукой за грузовик.

- Ну, пойдем. – Грот вытащил из-за пазухи смятую пачку «примы» достал из нее самокрутку и дешевую китайскую зажигалку. Подкурил, затянулся и, выпустив в небо тоненькую струйку дыма, улыбнувшись, прошептал сам себе:

- Жить – хорошо…

***

- Вай, дарагой, пачиму ругаишся? – Кагор и сам начинал закипать. Кавказец не привык, чтобы на него орали и крыли ругательствами, и, если обычно мог спокойно говорить без национального акцента, то сейчас он нервничал и глотал русские слова.

- Да у тебя руки из одного места растут! – техник Евген никак не хотел успокаиваться. – Ты, чурка, сколько еще будешь процессор палить? Я тебе за неделю третий меняю!..

- Исчо раз назавешь миня чуркай – на языке повешу! – ведущий единственной существующей радиопередачи в Зоне рассвирепел. – Тибе за что платят? – его понесло, - Или ты, радной, хочишь чтоб Эшь узнал, чем ты в «офисе» своем занимаишся? – это прозвучало как прямая угроза, так как Кагор уже не раз заставал Евгена в его кабинете в неловком положении, и при следующей встрече, как и сам техник, делал вид, будто ничего не произошло. – Или твою задницу ат кресла атарвали, и ты на мне решил отыграться? Казел!

- Кагор, дружище, извини – погорячился. – было видно что Евгену стало не по себе. Он боялся потерять свою работу, кормящую не только техника, но еще и нескольких его девиц, которым без денег «красавец» Женя – как патрон без пороха, а точнее – ни к чему. – Скажи, сколько можно эту гребаную станцию палить? Она же простая как калькулятор…

- Ты такой умный – сам попробуй! – бывший сталкер остыл так же быстро, как и вспыхнул. – Починишь – позови, я зайду, заберу ее. – в голосе Кагора опять не проскакивал кавказский акцент, и Евгена это успокоило. Попыхтев над громоздким радиоаппаратом, и, поудобней его прихватив, техник потащил его к дверям. Кагор метнулся и придержал дверь. Евген кивнул, и через мгновенье скрылся за тяжелой металлической бронедверью.

Нынешний ведущий радио в Зоне ранее был довольно неплохим сталкером. Веселый, харизматичный, добрый, душа компании… Он мало с кем враждовал, и имел немало друзей по всей Зоне. Но когда чертовка начала ширить свои границы, а находиться в ней стало слишком опасно – сталкеру поступило предложение поработать на Эша – конкурента создателя сталкер-сети Че. В предложении фигурировали такие слова: «Мое ноу-хау. Такого еще в Зоне не было…».

И Кагор согласился. И теперь ровно три раза в сутки: в шесть утра, два часа дня, и, восемь вечера, он выходи в эфир на закрытой сталкерской частоте, и вещал бродягам о последних событиях, новостях и просто трепался о нелегкой сталкерской жизни. О жизни за Кордоном и о девушках. О дружбе и счастье. О романтике и музыке… Да обо всем что могло бы хоть как-нибудь отвлечь вернувшихся из ходки сталкеров от мрачных мыслей и воспоминаний.

Отсюда, из подземного секретного бункера, он проникал в головы и сердца бродяг, и своей простотой и голосом сохранял их рассудок, и не давал сойти с ума.

Его любили практически все.

Практически...

***

- Пэпс, а ты вообще вспоминаешь о жизни за границами Зоны? – Вилка как всегда в такие моменты была чересчур разговорчивой. Сталкер понимал – ей страшно. Ему тоже.

Проклятый лес. Проклятый туман.

Проклятая Зона.

Многие говорили, что в центре Молочного Леса находится очень мощная пси-аномалия. Все, кто даже по краю проходил Молоко, ощущали эмоциональное падение и нервозность. Странные мысли тенью проскальзывали в голове, навевая желание бежать прочь, прочь из этого безумного, сводящего с ума тумана, смертельного тумана таящего в своих недрах нечто ужасное и неподвластное человеческому разуму.

- Думаю, а не вспоминаю. – пробормотал сталкер, - К чему вспоминать о том чего не вернуть?

Вилка ненадолго замолчала, то ли обдумывая сказанное, то ли просто от закончившегося потока мыслей и ощущений.

- А кем ты был в той – прошлой жизни? – снова девушка заговорила лишь спустя пару минут.

- А я тебе разве не рассказывал? – не оборачиваясь, ответил вопросом на вопрос парень. Он вздрогнул, когда из тумана буквально шагах в трех от него выплыло первое дерево Молочного Леса. Дерево напоминало пугало из фильмов ужасом. Ветви будто когти опускались к земле от двух огромных суков разросшихся в разные стороны. Уродливое дерево напоминало гигантскую букву «Т». Последним штрихом в сходстве с кошмарным чудищем было давно покинутое свитое какой-то птицей гнездо, лежащее на дереве точно между двумя суками, и напоминающее лохматую голову.

- Нет. – ответила она. Она постоянно пыталась стереть с лица оседающую липкую влагу тумана, но через пару мгновений лицо вновь покрывалось чудной испариной.

- Преподавателем психологии и философии в Университете Шевченко. – произнес сталкер. Он не видел, но почувствовал, как девушка повела у него за спиной плечами.

- Так чего ушел тогда? Или мало платили? – она еле слышно хихикнула.

- Платили достаточно, чтобы прокормить себя, но не семью.

Вилка замолчала. Семья. Что парень имел в виду? Неужели такой молодой, а уже женат? Или что тогда?..

- Мать больная, отец на трех работах спину гнул и еще три брата младших. Одному, когда я сюда ушел, трех еще не было. Двум другим пятнадцать и семнадцать было. – ответил он на молчание девушки.

Вот оно что…

Она искренне обрадовалась, что не начала спрашивать о семье сталкера. Сам сказал – вот и ладно.

- Сочувствую. Но чем ты им отсюда-то поможешь? – не унималась Вилка.

- Еженедельно я высылаю своей семье деньги через знакомых военных. – еле слышно проговорил он. Девушка начинала его раздражать своими расспросами.

- И откуда ты знаешь, что вояки себе эти деньги не присваивают?..

- Мой брат стал лейтенантом спецбатальйона украинской армии охраняющей южную границу Зоны. Ему уже двадцать один. – на этот раз сталкер ответил нехотя, но как бы доказывая девушке что все ее подозрения – пыль на фоне действительности.

- А тебе сколько?

- Тридцать один.

Вилка замолчала. Теперь надолго.

- Пэпс…

- Что? – от услышанных ноток в голосе девушки сталкер обернулся останавливаясь. Они уже достаточно углубились в лес, и пора уже было выходить к краю Могильника.

- Мне страшно. – дрожь в ее голосе заставила его внутренне поежиться.

- Что случилось? – Пэпс поднял автомат к груди, и, крепко сжимая цевье левой рукой, осмотрелся по сторонам. Хотя, что в такой мгле увидишь?

- Мне кажется, кто-то за нами следит.

- Когда кажется – креститься надо… - неумело пошутил сталкер, но тут же по его спине пробежал холодок. Черта с два! Он отчетливо ощутил на себе тяжелый нечеловеческий взгляд. Кто-то видел его с напарницей сквозь толщу тумана. Кто-то наблюдал и следил за каждым их шагом, каждым движением.

Кто-то страшный.

- Оружие проверь. – скомандовал Пэпс. Девушка машинально отстегнула полный магазин, передернула затвор. Щелкнул боек. Быстро подняв вылетевший из казенника патрон, подув на него и тщательно обтерев о рукав комбинезона, она вставила его обратно в казенник и легким ударом загнала обойму обратно в автомат. Только после всех проделанных процедур, отвлекшись от мрачных ощущений, она вновь подняла взгляд на проводника. – За мной – шаг в шаг. Не отставай. – и парень быстро зашагал в распростерший свои сырые объятия туман. Не рискнув оставаться на месте, девушка поспешила за сталкером.

Спустя полминуты в двух шагах от места вынужденной коротковременной стоянки двух людей медленно проплыла расплывчатая тень.

***

Трое сталкеров сидели вокруг ярко горящего костра и лениво наблюдали за облизывающими вечернее осеннее небо языками пламени. Искры, будто звезды в перевернутом вверх ногами пространстве падали не на землю, а в небо. Можно было сидеть и загадывать множество желаний. Чем отдыхающие ходоки и занимались. Они практически не разговаривали.

Сегодня они обманули смерть. Причем в этот раз – не так как обычно.

В этот раз все было куда страшнее.

- Явор. – тот к которому обращались обернулся к говорившему. – Спасибо.

- Ешь - не обляпайся. – улыбнулся тот кого назвали Явором. – Чумак – ты мой друг, и я не мог поступить по-другому.

- Какие высокие слова. – хохотнул третий сталкер. – «Я не мог поступить по другому!..». Ты на себя посмотри – говнюк.

- Поэт – закрой рот. – вяло отмахнулся Чумак. – Деревенщина долбанная.

Все трое одновременно засмеялись. Нервная разрядка сейчас была необходима каждому из них.

Приблизительно с полчаса назад их атаковала химера. Самая опасная тварь по эту сторону периметра. Они выжили лишь чудом: химера была не голодная и решила поиграть с жертвами.

- Кстати по поводу поесть… - проговорил Чумак. У него были седые усы, которые он по многолетней привычке постоянно приглаживал. – Я бы не отказался.

- Ага, точно. – Явор подтянул к себе тяжелый армейский огнемет. – Только вся жрачка наша – с химерой сгорела в котловане. – в животе у него громко заурчало, и парень скривился от ощущения пустоты в желудке. Явор был поляком. Непонятно – что его занесло в эти края? Уровень жизни в Польше был раз в пять выше, чем в России и Украине. На безработицу тоже никто там не жаловался. А кто работал – получал деньги. Причем – не копейки, как у нас. Но парень молчал, а спрашивать о прошлой жизни среди сталкерства – неприлично. Парень как парень. Руки, ноги, голова – все на месте. Веселый, дружелюбный, храбрый и опытный ходок – больше его друзьям от него ничего и не требовалось.

- Я, честно сказать, даже и не думал что эта дура, - Поэт указал на огнемет поляка, - когда-нибудь пригодиться тебе…

- Нам. – поправил его Чумак. Это был коротко стриженный седоволосый мужчина лет сорока пяти, крепкого телосложения с большими седыми усами. Сталкер ходил в Зону уже семь с половиной лет, и среди вольных бродяг прославился как хороший и опытный боевой товарищ. Был у него еще один плюс, кроме личных качеств: он чувствовал любую опасность. Интуиция была развита аномальной энергетикой Зоны, и сталкер этим пользовался вовсю. Затылок ломит – поблизости контроллер. В глазах периодически темнеет – скоро Выброс. Мурашки по спине – химера…

Он-то первый и почувствовал присутствие твари.

- Ну да… - Поэт внешне представлял собой высокого худощавого парня с длинными волосами и умным лицом. Характер у него был скверный, но это не мешало завести ему достаточно друзей и товарищей, как в Зоне, так и извне. До Зоны он жил на западе Украины. Но все осталось в прошлой жизни. В прошлой жизни он был музыкантом и даже успел по выступать в нескольких столичных клубах. В прошлой жизни он забросил учебу и даже не заметил, как поступила необходимость косить от армии. Вот и откосил. В прошлой жизни… А сейчас? В этой жизни, новой, подаренной самой Зоной он был сталкером. Все.

- Караганда. – Чумак невесело улыбнулся, - Ты не забывай что он и тебе жизнь спас.

- Не забуду. – съязвил Поэт. Сталкер переложил свой «Энфилд» с колен на рюкзак. – Может что-нибудь придумаем?

- Ты о чем? – не понял Явор.

- Я о пище. – хохотнул сталкер. Он еще пару секунд глядел в огонь, потом вдруг резко встал и продолжил, - Нужно добыть еды, и в данном случае есть только один выход – охота.

- Дурак. – без злости проворчал Чумак. – Поэт, блин, тебе ощущений острых мало? Так можешь просто найти какого-нибудь ежика и сесть на него голой задницей! – при словах товарища Явор усмехнулся.

- Ха, ха, ха. – обиделся сталкер. Он поднял винтовку и рюкзак вместе с ней. – Вы как хотите, а я прогуляюсь. Может, какого-нибудь кабанчика подстрелю себе. А вам... – сталкер показал товарищам всем известный жест. – Аривидерчи.

- Валяй. – хихикнул Явор, - Только не долго.

- Туда и обратно. – Поэт неожиданно улыбнулся, - Сами мне потом спасибо скажете. – и он быстро двинулся в ночь.

Когда сталкер полностью скрылся в темноте, друзья начали негромко переговариваться.

- Зря он пошел. – сказал Чумак. – Чувство у меня такое… - щурясь, он сжал руку в кулак перед своим лицом, не в силах подобрать подходящее слово. – Нехорошее…

- Ладно тебе. – ответил напарник, - Мы все перенервничали. У меня этих чувств – полная голова.

- Нет. – мотнул головой усатый сталкер, - Это другое…

Они оба замолчали.

Костер продолжал негромко потрескивать сухими дровами. Тепло исходящее от него успокаивало, и, можно сказать, убаюкивало. Сплюнув в сторону от стоянки, Явор пододвинул рюкзак, положив его под голову, и осторожно прилег, уставившись в небо. Чумак аккуратно чистил свой «калаш».

- Я думаю, завтра же свалю отсюда к чертовой бабушке… - неожиданно проговорил Явор. – Соберу все деньги заработанные, и – прочь отсюда.

- Ну да… - в голосе седоволосого бродяги послышалась легкая ирония. – Все мы так говорим.

Они опять замолчали.

Явор никак не мог понять: что его здесь держит? Деньги? Друзья? Острые ощущения?

Зона?

Он и так свой нервный запас еще в первую встречу с контроллером истратил. Сколько уже можно ходить туда-сюда. Какой смысл в том, чтоб продав хабар купить на вырученные деньги новой снаряги и амуниции, и вновь топтать Зону?

Глупость…

Погруженный в свои мысли сталкер, даже и не заметил, как начал отходить в мир снов.

- Черт с ней, с этой Зоной… - крякнул он, переворачиваясь набок, и тут же уснул.

Чумак поворошил металлическим прутом догорающие дрова, и, хмыкнув, погрузился в свои воспоминания.

***

Пилот очнулся на кровати в тесном мало осветленном помещении с ободранными стенами. Над ним мерно раскачивалась одинокая тусклая лампочка, вокруг которой кружились две сонные мухи. В левом дальнем углу комнатушки стоял допотопный советский обогреватель. Раскаленные спирали подсвечивали оранжевым светом. В правой стене зиял дверной проем, из-за которого доносились два голоса.

Пилот попытался привстать, но шея онемела, а затылок, будто иглой раскаленной пронзили. Парень без сил повалился обратно на старую латаную подушку.

Ужас.

Каждый квадратный миллиметр его тела при движениях отдавался болью, а когда сталкер решил протереть заплывший правый глаз, его руку скрутило судорогой. Пилот непроизвольно застонал. «Что произошло?.. Где я?..» хаотично проносилось у него в голове.

Вновь услышав голоса, он замер, напрягая слух до предела.

Говорили о нем.

- Фанатик-то, конечно, прибитый наглухо, но помочь нам сможет. – проговорил баритоном первый. – У него карта Молока на КПК была. Ты понимаешь, что это означает?

- Сократ, блин, не темни. – второй собеседник говорил полушепотом, и сначала разобрать его интонации Пилоту не удалось. Первый голос он уже где-то слышал.

- Дубина! Мы на ней сможем довольно много заработать. – тот кого назвали Сократом ухмыльнулся, - Скиф, братишка, ты хоть иногда задумываешься над тем, что тебе говорят? Или ты ждешь, пока тебе окружающие все по полочкам разложат и разъяснят что к чему?

- Задумываюсь. – огрызнулся второй в полный голос, и Пилот понял, что и его слышал не так давно. – Ты ее продать собрался? Или по прямому назначению использовать?

- По кривому. – было слышно, как сталкер сплюнул, - Сначала у клиента нашего спросим откуда она у него.

Неожиданная вспышка воспоминания ослепила Пилота. В голове его пронесся фрагмент события произошедшего в его жизни не так давно.



Он бежал по поросшему высокой осокой холму. За ним семенили еще четыре бойца в серых комбинезонах с эмблемами группировки «Монолит». На всех кроме последнего были надеты респираторы. Лицо четвертого монолитчика скрывала фантомаска черного цвета. Абсолютно ничего не выражающие глаза устремились к командиру.

С холма открывался вид на старое АТП служившее ныне убежищем и стоянкой многим вольным сталкерам. Уже почти полностью стемнело, но, включать ПНВ, командир, пока что, не подавал приказа.

Все молчали, наблюдая за лагерем сталкеров.

В отсвете костра располагающегося в центре застроенной невысокими кирпичными домиками платформы шевелились тени мирно отдыхающих бродяг. Сталкеры болтали, курили и успокаивали нервы спиртным, варили кашу в большом казане, располагающемся над огнем. В стороне кто-то тихо подергивал струны расстроенной гитары.

Пилота кольнула внезапная мысль, на мгновение выводя его из транса навеянного кодированием секты. Но лишь на мгновение…

Кто-то громко засмеялся в кругу бродяг. Что-то заговорил, и ему ответили смехом уже несколько голосов.

Дальше медлить было нельзя.

Пилот отдал приказ снайперу, тому самому сектанту без респиратора, залечь за пнем выше по склону и ждать приказа.

Их целью сегодня был некий Спрут, промышлявший в этой части Зоны скупкой хабара и продажей оружия и снаряжения. Барыга появился здесь не так давно, но уже оброс обширными связями, и конкурировал с самим Сидоровичем, который делал регулярные поставки в центр. «Монолит» давно уже тайно пользовался услугами скупщика, а Спрут своей игрой очень портил общую картину. Секте было совершенно наплевать на междоусобицы торговцев, если бы Спрут не сделал одну гадость, принесшую «Монолиту» оскорбление.

Когда очередной отряд монолитчиков с поклажей выдвинулся из бункера Сидоровича, наймиты конкурента остановили их и решили отобрать все что было при них. Как можно понять, монолитчики никогда не сдаются без боя, сейчас они тоже решили не подчиняться рэкетирам. Превосходящие силы противника с трудом подавили огонь секты.

Весь хабар доставили хозяину, а фанатиков повесили на старых фонарных столбах вдоль дороги.

До мгновения отчета бойцов, Спрут не осознавал, что связался с «Монолитом». И очень сильно пожалел, узнав об этом.

Одно дело умереть случайно, не осознавая смерти. Неожиданно.

Совершенно другое – ожидать ее приближение ежеминутно. Осознать ее неотвратимость и неизбежность.

Спрут знал – секта такого не прощает.

Он нанял с два десятка хорошо обученных наемников для охраны своего логова, но все равно своей шкурой ощущал скорую месть клана «Монолит».

И вот этот день настал.

Один из бойцов достал из рюкзака сложенную вдвое трубу гранатомета, и, разложив, начал выкладывать на заранее расстеленную на земле перед собой пленку заряды для РПГ. Остальные двое сектантов приготовили к бою свои автоматы.

Взгляды всех фанатиков из отряда были прикованы к командиру в ожидании приказа.

Пилот стоял и разглядывал через цифровой бинокль логово Спрута.

Четверо часовых, плюс трое на крышах. Плюс еще трое в здании шефа. Десять охранников у костра. Скупщик на втором этаже своего домика. На окнах ржавые жестяные листы.

Основной задачей снайпера являлось «снять» часовых на крышах, и, по возможности патрулирующих внешний периметр. У сектанта в руках был бесшумный ВСС «Винтарез» с цифровой ночной оптикой. У командира и двух бойцов-штурмовиков – АС Вал, автоматы с интегрированными глушителями и малократными оптическими прицелами с высококонтрастными линзами для работы в малоосвещенных помещениях. Гранатометчик имел при себе РПГ «Це-Це» с лазерным наведением реактивных зарядов. Сектанту было необходимо обезвредить центральные силы противника, располагающиеся у костра.

Пилот кивнул, и все бойцы включили приборы ночного видения.

Не медля больше ни секунды, командир сунул бинокль в разгрузку, поправил лямки рюкзака и ремень автомата.

Махнув рукой вперед, он тих произнес: «Начинаем».

Быстро и бесшумно командир и автоматчики спустился по склону к стенам домиков АТП.

Сзади один за другим послышалось три выстрела.

Автоматчики рассредоточились, побежав к своим точкам проникновения обговоренным заранее. Пилот же достав нож, медленно вышел из-за угла широкой арки, и направился к мирно посапывающему сидя у стены охраннику. Через мгновение тому уже никогда не светило проснуться. Заглянув сквозь проем арки в хоздвор, он вернулся обратно и замер.

От костра исходили обычные мирные звуки. Смех, звон кружек наполненных то ли чаем то ли спиртным, тихий стон гитары…

Под ногами тихо хрустнула бетонная крошка. Пилот беззвучно выругался.

За его спиной стояла обычная ночь, наполненная тысячами необычных и обыденных звуков.

Вот затрещал сверчок, оглашая окружающим о своей нелегкой жизни. Вдалеке у болотца стоял низкий гул непрерывного кваканья лягушек. Тихие выстрелы на другом конце Зоны. Хруст, треск, шелест листьев и тихий шепот ветра, его завывания и хохот…

Ночь в Зоне была прекрасной, и описать ее полностью не смог бы ни один поэт, композитор или художник.

Ее неповторимость и атмосфера были доброй визиткой Зоны Отчуждения.

Но была еще и злая визитка.

Аномалии, мутанты, зомби, выстрелы, туман и еще много другого… Все это могло свести с ума…

Но не сводило.

Отбросив прочь нахлынувшие мысли, Пилот коротко глянул на монитор своего КПК и нажал кнопку сигнала СОС отмечающуюся только на частоте настроенной в ПДА отряда монолитчиков. Через пару мгновений издалека послышался мощный свист, который сопровождался нарастающим гулом. В следующий миг земля сотряслась от мощного взрыва.

Никто из охранников не успел даже вскрикнуть.

Наружу выбежало оставшиеся трое наймитов, но, снайпер не спал, и фигуры людей одна за другой рухнули на покрывающую деревянный настил бетонную крошку.

Пилот вышел из укрытия и шагом двинулся к входу в логово Спрута.

Всмотревшись на землю перед собой, он заметил разлетевшуюся гитару, от которой остался лишь гриф и часть деки связанная вместе шестью нетронутыми струнами. Сам «гитарист» был впечатан в кирпичную кладку стены одного из домиков. У него не хватало половины черепа, а обуглившиеся культи рук безвольно свисали вдоль тела.

Переступив через разбитый музыкальный инструмент, он двинулся дальше стараясь не смотреть на мясорубку учиненную мощным взрывом.

Нырнув в слабо освещенное помещение «офиса» барыги, и не найдя там сопротивления, Пилот побежал вперед к лестнице, прикрываемый двумя преданными бойцами.

Скользнув вверх по ступенькам, ступая мягко и молниеносно как химера, он резко пригнувшись прыгнул. Перекатившись и став на одно колено, он взял под прицел обшарпанную деревянную дверь с дырявыми стальными листами. Кто-то уже когда-то стрелял по ней.

Снизу и сверху из щелей лился призрачный оранжевый свет.

Бойцы скользнули мимо командира и стали по обе стороны от двери. Пилот кивнул, и, один из бойцов проворно повернувшись, высадил хлипкую дверь ударом ноги и выстрелом в ручку.

И тут за дверью раздался приглушенный выстрел. Сектант выпрыгнул из комнатки и замер на прежнем месте.

Больше из помещения за дверью звуков не послышалось.

Пилот медленно, как бы неуверенно, поднял руку к лицу и стянул с него новенький респиратор. Утерев пот с лица, он встал с колена и, закинув автомат за спину, двинулся в комнату, уже зная, что увидит.

За старым деревянным столом, освещенным подвешенными в обычной авоське артефактами Пламя сидел Спрут с простреленной головой. В одной руке его находился судорожно сжатый ПБС, в другой скупщик сжимал небольшой клочок бумаги. Подойдя к мертвецу вплотную, он стянул с руки перчатку и вытащил из еще теплых пальцев обрывок фотографии. На маленьком бесцветном фото красовались молодая красивая девушка и маленький мальчик с обиженным выражением лица. Девушка улыбалась, одной рукой прижимая к себе мальчонку, а другой трепала его за волосы.

Командир отряда мстителей скомкал в руке фотографию, но, не выкинул и незаметно сунул в карман. Он успел прочитать на обратной стороне фотокарточки номер телефона и слова: «Ждем и любим. Твои…». Дальше слова обрывались вместе с частью фото.

Он отвернулся от тела и принялся копаться в стоящем рядом на столе ноутбуке. Карта Молока – вот что еще интересовало секту. Вместе с частью снаряжения был утерян информационный куб памяти: мощный комп со множеством полезных клану программ, и в первую очередь – с картой таинственного Молочного Леса. Ни один спутник, радар или эхолот не мог пробить призрачный заслон из тумана повисший над проклятым местом. А секта смогла. С помощью своего Радара. И тогда, в связи с прорывом и отключением пси-установки, блок памяти был утерян и найден каким-то сталкером одиночкой. Парень и доставил блок старому торговцу. А тот, в последствии, передал важную штуковину погибшей группе клана «Монолит».

Пилота вновь кольнула неожиданная мысль, которая мигом развила его воображения заставляя всплывать воспоминания одно за другим. Он отбросил размышления и безмолвно вышел из комнаты.

По приказу клана, назад они должны были возвращаться через Молоко.

В голове его что-то предательски надломилось.

Его разум больше не был частью секты. Он отделился.

Он это знал.

И не хотел ничего предпринимать…

***

На лицо выплеснули холодную воду, которая сразу начала отдавать во рту ржавчиной.

- Проснулся? – сквозь белую пелену в глазах Пилот распознал Скифа. Тот выглядел немолодым мужчиной лет тридцати с длинными слипшимися волосами темно-коричневого цвета и очень выразительным лицом, с огромным шрамом, проходившим ото лба через висок и до нижней губы. Глаза светло-голубые с желтоватыми прожилками – редкий оттенок. Пилот догадался, что это Скиф как только услышал резкий грубый голос человека. – Пора поговорить. – он замолчал переведя взгляд на человека который до сих пор стоял в дальнем от кровати углу незаметный из-за тени.