Позвонок быстро шел по краю оврага. Бицепс левой руки перевязан тряпкой, сквозь которую проступает кровь. Он в берцах, защитном костюме и с рюкзаком. На плече висит автомат. Сталкер в отчаянии. Уже сутки он идет один и никак не может смириться с этой мыслью.

Прошлым утром его команду атаковали псевдособаки. Две дюжины монстров внезапно выскочили из лощины и, хотя, пять бойцов успели открыть огонь, время было проиграно. Половину стаи остановили пули, а остальные монстры смели сталкеров с ног. Одной морде Позвонок в упор размозжил мозг. Второй монстр повалил его на землю. Он еле успел закрыть рукой горло и острые зубы впились в бицепс. В ту же секунду блеснул нож и Позвонок с хрустом вонзил лезвие в глаз собаки. Сталкер вскочил и отключил из пистолета еще двух монстров, которые раздирали человеческие тела. Через пару минут на его руках умер Сипач. Он был самым молодым, ему еще и тридцатник не стукнул. В остальных сложно было узнать людей.

Целый час Позвонок сидел не двигаясь – только перевязал руку. Случившееся стало для него бетонным ударом. Если бы в этот момент нагрянула опасность, он бы с ней вряд ли справился. Затем, пересиливая психическое напряжение, Позвонок поднялся, собрал патроны и провизию и побрел в сторону леса. Его нужно пройти до сумерков. Он знал, что Зона не позволит быть рассеянным и поэтому даже не похоронил сталкеров – некому страховать.

Погибшие были для Позвонка больше, чем друзья. Это была его семья. Три года они бороздили Зону таким составом и всегда выкручивались из передряг. И вот, сегодня он один.

Овраг плавно перетек в холмистую местность. Уже десять часов утра, но трава все еще влажная от росы. Солнце почему-то не сушит землю. Слева тянулось болото, а на горизонте за ним виднелся сосновый лес. Надо обойти болото, ступить в лес и там легкая дорога к периметру. Всего день пути и ты в таверне Ветерана. Позвонок хотел снять комнату и подумать, что делать дальше.

Вдруг он услышал странный звук. Похожий на гул пустого железного бака изнутри, когда его катают по земле. Звук был в небе и как бы везде. Он продолжался пару секунд, причем нельзя было определить с какой стороны он идет. Сталкер огляделся, но увидел лишь обычные пейзажи. Уже неделю такой звук слышно два-три раза в сутки. Позвонок знал, что сейчас у него во рту появится металлический вкус. А через час пройдет. Так всегда происходит.

С Зоной определенно что-то происходит. С друзьями они строили догадки. Вася Топор считал, что в центре произошел выброс. Как-то ночью он слышал далекий слабый хлопок и через два дня появились звуки. Вася был неформальным командиром группы – он ходил в Зону 11 лет, поэтому в спорах его голос шел за два. Васину позицию поддерживали Худой и Паша. Но Сипач считал, что военные испытывают новое оружие. Три года назад он охранял Зону. Один полковник рассказал ему, что правительство запустило программу по созданию трехаспектного транслятора. Благодаря ему, будто бы, покроют всю Зону сигналом и военные будут видеть, что происходит на каждом участке Зоны, вплоть до сантиметра. Но самое главное – этот транслятор сможет на какое-то время изменять физические параметры Зоны, например, делать воду легче или изменять угол падения предмета и даже активизировать аномалии. Конечно, одновременно изменить всю территорию транслятор не сможет. Но военным это и не нужно. После введения транслятора в строй, они начнут масштабные чистки. Изменяя физические свойства точечно, они смогут влиять на поведение монстров – направлять их по новым маршрутам, где и будут их уничтожать. Но чистка коснется и всех «неучтенных лиц» в Зоне. Предполагается, что регулируя физические параметры, транслятор влияет также и на химический состав территории и даже на свойства психики.

Паша не соглашался с Сипачом. Он считал бредом, что кто-то сидя за пультом за километры от него, сможет залезть к нему в голову и управлять им. Он говорил, что это под силу только контролеру, и только вблизи. Для этого «тупицы», как называл его Паша, он готовил особую смерть. Он хотел ранить его, а потом подбежать вплотную и всадить нож в череп. Паша считал, что успеет «проломать тупицу лично», пока тот завладеет его сознанием. Но к несчастью, всех контролеров успевали застрелить раньше, чем Паша приводил свой план в действие.

А Позвонок не пускался в споры. Для него эти обсуждения были пустыми. Он полагал, что нельзя определить точно, что происходит, опираясь только на звук и странный привкус. Этого мало. Но сталкер все равно радовался, что хотя бы есть о чем говорить. Обычно им нечего обсуждать: все разговоры уже случились, все темы рассказаны. А так, хоть развлечение. Но сегодня он один...

Позвонок обогнул болото и вышел к развилке. Трава все еще была мокрой. Вдалеке грубо урчали жабы – так необыкновенно они урчат только в Зоне. Впереди тропинка уходит в лес в сторону периметра, а справа, вниз по склону – на луга. Там центр.

Позвонок присел на валун у дороги. Он неимоверно устал. За прошлую ночь он почти не сомкнул глаз – прошел лес до сумерков, а ночлег устроил на одиноком дереве посреди степи. Но и подремать ему толком не удалось. Обычно, они спали по три часа и сменяли друг друга. За ночь удавалось поспать шесть часов в два захода. Но раз в пятеро суток каждому выпадало поспать целую ночь – два на вахте, два на очереди, а один спит беспробудно.

Ночь выдалась спокойной. Ни монстров, ни пальбы не было слышно. Зона спала. Но это мнимое чувство. Позвонок знал: стоит лишь на минуту расслабиться и смерть случится мгновенно. Это суровое правило Зоны: хочешь выжить – будь всегда начеку. Поэтому внимание у сталкеров всегда напряжено. От этого у них рано седеют волосы и появляются морщины. Бывалого сталкера легко узнать по старческой внешности. Но это с виду только, а внутри пылает такая жизненная сила, какой вне периметра любой позавидует.

Сталкер снял берцы, стянул носки и стал босиком на траву. Она была теплой и влажной. Вот сейчас он отдохнет и пойдет к Ветерану. Там душ, запах простыней и желе. Позвонок очень любил желе. Он представил, как ему принесут овальный фужер с многослойным желе. Там апельсиновый, молочный и вишневый слой – самый любимый. Он медленно доберется до него и скажет... Нет, не скажет... На глаза накатились слезы. Нет, он, Позвонок, не скажет Васе: «Вишневое желе самое лучшее в мире! Это вкус родного дома». А Вася не ответит ему: «Да, дом, родной дом... помнить о нем – самое святое, что у нас есть. Мне бы сейчас горячего хлеба с семечками... Но здесь в Зоне такого не достать». И Сипач не подойдет спросить: «А вы когда-нибудь видели, как взлетает дирижабль?» И не расскажет, как он хотел на нем полетать, но у родителей не было денег заплатить за воздушную прогулку... И Паша не подойдет... и Худой. Никто не подойдет больше...

Позвонок зарыдал. То было необычное зрелище: сталкер ревет в Зоне. Казалось, на многие километры вокруг все замерло – Зона слушает своего отпрыска. А Позвонок не мог остановиться. Он вспомнил и про волейбол на траве босыми ногами, и про рыбалку на Шеритовой могиле: там каждая рыбка уникальна и формой, и цветом; все ловили их просто ради развлечения, потому что есть их нельзя. И еще много чего вспомнил Позвонок...

Через какое-то время сталкер успокоился. Взрыв эмоций очистил его душу и теперь он мог более-менее спокойно мыслить. Что он будет делать у Ветерана? Как дальше жить? Он так привязался к семье, что не представлял, что может остаться один. Зона сидела у него уже в печени. Семь лет назад он принял самое важное решение в своей жизни и оно оказалось неправильным – он решил пойти в Зону. Поначалу все шло отлично. Он осваивал километр за километром. Учителя не тратили его понапрасну, а давали возможность привыкнуть к Зоне основательно. А ведь иногда бывает – бросают молодого на тяжелый объект, на передовую, и он в первом же бою погибает. А Позвонку повезло. Восемь месяцев сделали его осторожным сталкером. Правда, сейчас все учителя мертвы. Один погиб в перестрелке с «должниками», второй угодил в воронку – только башмак с куском ноги и остался. А третий решил покончить со всем этим дерьмом и уехал в Винницу. Через два года умер от цирроза печени. Сталкеры в неволе долго не живут.

Позвонок почувствовал злобу. Зона, будь она проклята! Она забрала у него жизнь. Жить на гражданке он не сможет, он теперь конченый невротик – без адреналина никуда. Но и жизни в Зоне нет, осталось одно существование. Позвонок был раздражен. Сука! Зона сука! Тварь! Он не знал куда себя девать, хотелось, чтобы монстры сейчас пошли на него – он бы им устроил!

Позвонок быстро обулся, одел рюкзак, осмотрелся и двинулся в путь. Он спустился по косогору вниз и побрел меж двух пригорков. Вдалеке виднелся полуразваленный промышленный объект. Четыре километра – прикинул Позвонок. Тропинка исчезла и теперь сталкер шел по густому травянистому покрову. Трава едва покрывала берцы.

Снова этот железный гул. Позвонок посмотрел на небо. Оно показалось ему еще фиолетовей, чем раньше. В нем уже почти не было голубизны. Он харкнул и сплюнул, до чего же неприятна металлизация! Хотя в детстве он любил лизать железки. Почти все не имели вкуса, но некоторые были вот с таким металлизмом. Интересно, почему раньше он любил этот вкус, а сейчас нет?

В полусотне метров позади сталкера зашевелилась трава. Движение начало плавно течь в его сторону.

Позвонок шел твердой уверенной походкой. У него неприятно ныл бицепс. Острая боль была вчера и сегодня с утра. Сразу после схватки боец промыл рану марганцовкой, насыпал стрептоцита, приложил подорожник и туго перемотал бинтом. Поэтому сейчас уже легче. Но Позвонок все равно старался не двигать рукой без надобности. Пусть мышцы отдыхают.

Идти стало трудней. Трава становилась выше и часто доходила до колен. Холмы сблизились так, что дороги осталось метров тридцать в ширину. Позвонок остановился – впереди аномалия. В двадцати метрах от него было видно небольшое облачко горячего воздуха, парящее у самой земли. Первая мысль: посмотреть, может где поблизости есть капли или кристаллы. И сразу же он ее отбросил. Зачем? Какой смысл? По привычке он сразу стал искать артефакты. К черту деньги!.. Надо обойти жарку.

Позвонок обернулся и вздрогнул от неожиданности. Тело мгновенно приняло боевую стойку: слегка согнулся, напрягся, руки прижали автомат к плечу, а палец лег на курок. Метрах в семи от сталкера в траве что-то замерло, хотя секунду назад оно двигалось прямо на него. Позвонок сделал три шага назад. Черт! Черт!!! Как он мог так попасться! Он чувствовал каждую пору, каждый волосок на руках, на теле... Ему хотелось еще раз оглянуться, хотя он и так знал обстановку. Ситуация очень опасная. Сзади жарка, по бокам холмы с высокой травой, впереди нечто. Он сделал еще один шаг назад, но трава осталась тихой. У него есть еще максимум пять шагов для отхода – но это на крайний случай, ибо в схватке легко потерять контроль и угодить в жарку.

Вокруг было спокойно. Дул легкий ветерок и слегка покачивал травинки. Зона словно играла с ним. Это был один из моментов истины, экзамен Зоны на тему «Будь всегда начеку!» Она имела на это право, потому что сама иногда спасала жизнь сталкерам – подбрасывала нужные случайности.

Противостояние длилось минуту. Позвонок понимал, что больше медлить нельзя – это одна из главных ошибок людей. Надо действовать. Он полукругом пальнул по траве и мгновенно сорвался направо. Сделав три сильных прыжка, Позвонок повернул голову и увидел разинутую пасть совсем близко от себя. Он с силой вывернул корпус на 180º и в падении пустил очередь в тварь. Сразу же вскочил и что есть мочи побежал по склону вверх. Мельком он смог увидеть нечто серо-черное непонятной формы. За пару секунд он взобрался наверх и посмотрел назад. В траве корчилась двухметровая змея с огромной головой – размером и формой как большая дыня. Чуть поодаль к ней ползла ее сородичка.

Позвонок осмотрел себя и заметил на штанах и куртке небольшие пятна зеленой вязкой жидкости. Он сорвал пучок травы и вытер их. Сталкер чувствовал жгучую боль в области грудной клетки. Он взглянул еще раз вниз и увидел как здоровая змея раздирает раненую – яростно, как бультерьер. А метрах в тридцати к этому месту ползли еще две такие же змеи. Теперь Позвонок увидел, что у них еще и раздвоенный хвост, обе части которого двигаются синхронно.

Небо стало совсем фиолетовым, темнело. Сталкер оглянулся, расстегнул куртку и достал из-под футболки Ночную Звезду. Она висела на шее на цепочке в черном бархатном мешочке. Артефакт светился слабым зеленоватым светом, красиво переливаясь оттенками. Последние несколько дней Позвонку стало тяжело носить Ночную Звезду – в темное время суток она сильно жгла его грудь, причем совсем не оставляя следов.

Он снова спрятал ее за пазуху, застегнул куртку и побежал. Надо успеть до темноты добраться до завода. О том, что он носит за пазухой Ночную Звезду знала только семья. Но он никому ни разу не дал ее надеть и ощутить приятное жжение в области грудной клетки, растекающееся по всему телу. И все разговоры на эту тему резко пресекал. Он хоть и доверял семье полностью, однако не забывал, что они в Зоне. А здесь свои неписаные правила выживания. Нельзя давать слабину никогда и нигде. Он знал, стоит кому-нибудь почувствовать действие Ночной Звезды на себе, как в мозге поселится одна очень подлая мысль – хочу обладать ею. И со временем это желание будет только разрастаться, пока не заполнит собою все сознание. Далеко не каждый сталкер силен настолько, чтобы противостоять искушению. Поэтому, от греха подальше.

Он нашел артефакт на болоте незадолго до того, как семья приняла его к себе. Звезда давала ему преимущество – она могла отражать пули. Поэтому Позвонок часто шел в атаку первым. Однажды, в бою против банды стервятников, в него попали два раза: в шею и в бедро. Две недели он едва мог повернуть голову – такая сильная была гематома. Третья пуля, наверно, поставила бы точку. Он также не знал, сможет ли Звезда защитить его от выстрела в упор.

Позвонок подошел вплотную к объекту. Он не разобрал, что это: завод, депо или научный объект. Было еще светло, но через полчаса там ничего не будет видно. Он осторожно зашел внутрь здания через проем для ворот. Голосов и шорохов не слышно. Перед его взором раскрылось огромное ангароподобное помещение высотой в три этажа. По периметру с четырех сторон тянулись смотровые балконы с перилами, а за ними были комнаты, наверно, мастерские. С каждого этажа можно было наблюдать что происходит в ангаре. Позвонок поднялся и осторожно прошел по второму этажу. Признаков движения вроде нет. На третьем этаже тоже было тихо за исключением одной комнаты. Там из вентиляционной шахты дул ветер и качал под потолком разбитый плафон светильника.

Комната, куда зашел сталкер, была самой обычной: ободранные обои, повсюду разбросаны тряпки, а в центре стол. Он выглянул в оконный проем и увидел поросший зеленью двор с множеством ящиков, а в ста метрах стояла водонапорная башня и еще какое-то здание поменьше. Он повернулся обратно, подошел к железной двери и убедился, что она закрывается.

Первым делом Позвонок сходил по нужде в соседней комнате. Затем вернулся и закрыл дверь на засов. Из рюкзака достал спальник и положил его возле стены, а брезентовый сверток с едой расстелил на столе. Меню у Позвонка, как и у всех сталкеров, было скудным. Он достал начатую банку шпротов, кусок сала с прорезью, соль, пакет с луком и чесноком и пакет сухарей. В сумке остались еще две плитки шоколада и чай. Но было у Позвонка и нечто особенное – конфеты «Золотой Ключик»! Их трудно раздобыть, поэтому они ценятся в Зоне очень дорого. Осталась одна фабрика, выпускающая это лакомство в желто-коричневых обертках. Людям вне периметра «Золотой Ключик» уже давно приелся, они любят шоколадные батончики с орехами и нугой, кокосовый мармелад или молочное варенье. Но только не «Золотой Ключик». Все фабрики уже давно переориентировали свои мощности на другие лакомства. Только Гриша Петровский и держится еще. Его миницукерня в Ирпене дает всего пару тонн «ключиков» в месяц и почти весь товар уходит в Зону. Из-за этого власть обвиняет его в пособничестве сталкерам и время от времени закрывает предприятие. Но прокуратура постоянно проигрывает дело в судах и Гриша восстанавливает свою активность. Так продолжается лет десять. Поэтому все сталкеры априори считают Гришу своим другом.

Позвонок доел шпроты, умял два куска сала с сухарями и одну небольшую луковицу. Запил водой из фляги таблетку с витаминами и закинул в рот конфету. Она напоминала ему о доме. Сталкер думал, как быстро он поменял свое желание. Сидя на валуне, он принял решение отомстить Зоне за смерть семьи. Ему было плевать останется он жить или нет. И в первой же схватке со змеями он понял, насколько жизнь все-таки ему дорога. Он любит ее. Может быть, ему было бы лучше пойти к Ветерану? Сейчас он бы уже наслаждался пивом или даже лучше – ел свое желе... Но нет! Как он сможет быть там и не думать о семье?.. Он так их всех любил... На глазах у Позвонка снова проступили слезы...

Он пробыл в забытье некоторое время и веки стали закрываться сами собой. Сталкер понял, что если сейчас не ляжет, то очень скоро просто рухнет на пол. Поэтому он быстро собрал вещи в рюкзак, укутался в спальник и обнял автомат. И сразу же провалился в глубокий сон.

Проснулся Позвонок оттого, что снова хотел по малой нужде. Он встал и подошел к окну. Небо было тяжелым, чувствовалось, что скоро пойдет дождь. Ветер усилился и теперь гонял мусор по двору. И хотя снаружи никого не было, Позвонок все же не решился справить нужду из окна. О том, чтобы выйти за дверь не могло быть и речи – никогда не знаешь, откуда ждать опасности. Поэтому сталкер подошел к дальнему углу комнаты и там дал волю своему желанию.

Возвращаясь к спальнику, Позвонок услышал какой-то шорох внутри здания. Он не удивился, так как Зона оживает ночью и большинство событий происходят в это время суток. Он тихонько подошел к двери и стал слушать. Недалеко от его комнаты разговаривали три человека. Это настораживало. О чем они говорили Позвонок не мог разобрать, но само присутствие в здании людей – нехороший знак, ибо опасней их в Зоне никого нет, возможно, за исключением контролеров. Но с другой стороны, если Позвонок себя не выдаст, то о нем не узнают. А монстры могли бы вынюхать его.

Сталкер обратно лег в спальник. Он понимал, что теперь вряд ли заснет, так надо хоть просто расслабиться для восстановления сил. Он закрыл глаза... И тут во дворе прогремел взрыв. Волной в комнату занесло щепки, причем одна из досок проломала оконную перегородку. Черный дым повалил внутрь. Позвонок вскочил с автоматом в руках. Снаружи и внутри была слышна пальба. Стало трудно дышать. Отхаркивая гарь, сталкер кое-как скрутил и засунул спальник в петли рюкзака, а сам рюкзак вскинул на плечи. Затем ототдвинул засов и выскочил наружу. Внизу он едва увидел фигуры людей в костюмах, как очередь прошла лентой поверх его головы. Он ринулся к ближайшему столбу и укрылся за ним. Ему казалось, что даже через рюкзак он чувствует вибрацию от попаданий пуль. Спецназ! Их фонари освещали его столб с двух сторон. Тем временем была слышна пальба и на других этажах. Позвонок снял с пояса две гранаты, выдернул чеку и бросил вниз. Раз... два... три... Два взрыва прозвучали почти в унисон и сталкер сорвался с места. Позвонок бежал по балкону и пускал короткие очереди вниз. Он не знал, попал ли в кого-то, ему было важно только поскорее скрыться. Он забежал в одну из комнат и закрыл дверь. Здесь засова не было. Но это и не имеет значения, так как против амуниции спецназа не спасет ничто.

Снаружи стрельба продолжалась по другим мишеням. Видимо, по таким же сталкерам, как и он. Воспаленное внимание Позвонка сразу оценило комнату. Вдоль одной стены тянулся ряд из деревянных шкафчиков, вдоль другой – низкие скамейки и несколько полок. Раздевалка! Сталкер подтянул пару шкафов к двери, а наверх нагромоздил скамейки. Затем побежал в конец комнаты, откуда дверь вела в другое помещение. Здесь не было окон, но по очертаниям можно было догадаться, что это душевая.

Пальба прекратилась и стало тихо. Позвонок стоял в душевой и думал. У него четыре гранаты, три полных магазина и один «в строю», полный Макаров, еще горсть патронов в поясном кармане и нож. Но будь у него хоть десять магазинов и два УЗИ – против спецназа сталкеру не тягаться. Позвонок вынул магазин из АК и вставил новый. А в теплый стал заряжать патроны.

В дверь выстрелили чем-то мощным и пуля отрикошетила от стены в пол. Через рваную дыру размером с кулак в комнату закатилась граната... Раздался взрыв, дверь снесло с петель, а шкафчики разлетелись в разные стороны. В комнате стояла взвесь пыли и дыма и внутрь в масках ворвался спецназ. Солдаты открыли огонь на поражение. Секунд десять комнату изрешечивали пулями так, что не осталось и свободного полуметра. Фонари светили в груду осколков, отыскивая тело сталкера. Один боец двинулся вперед в душевую и на всякий случай пустил очередь по стенам.

Позвонок падал вниз головой, держа перед собой рюкзак. Он же и смягчил ему падение. Но во время полета сталкер несколько раз ударился о кирпичные стены, так как вентиляционная шахта была узкой и тело не помещалось в полную длину. То ли от возбуждения, то ли это правда, но Позвонку показалось, что он пролетел этажа четыре. Он отполз в ответвление и прислушался. Было тихо. Посветив фонарем, Позвонок обнаружил, что находится в пыльном низком коридоре в две трети своего роста. Никогда прежде он еще не спасался от такой ватаги спецназа, тем более в такой закрытой обстановке. Ему было страшно.

Во время взрыва он выронил магазин и пули из рук. Теперь в кармане осталось всего пять патронов. Конечно, есть еще три полных магазина, но в Зоне любая потеря арсенала – скверный признак. Сталкер вытянул из кармана ириску и положил в рот. А золотистую обертку сложил в квадратик и сунул в другой карман. Он их коллекционирует. Иногда он мечтает, что расклеит обертками уголок в каком-нибудь родном местечке, в форме квадрата или ромба. Только вот, найти бы такую комнатушку! Ему хотелось, чтобы в Зоне кто-нибудь где-нибудь его ждал, чтобы он возвращался туда, как домой после долгих вылазок... Но такого местечка все никак не мог отыскать...

Сталкер надел шапку, застегнул на ней фонарь и пошел вперед. Он прихрамывал, так как сильно ударил ногу при падении. Приходилось сгибаться почти вдвое и рюкзак то и дело цеплялся за потолок. Позвонок хотел укрыться в другом месте, ведь здесь он слишком легкая мишень. Тем более по своей природе он очень свободолюбив и не может долго находиться в таком закрытом помещении. Длинный коридор местами переходил в извилистый со множеством поворотов под прямым углом. Регулярно под ногами появлялись проемы, ведущие в помещения, но все они были закрыты решетками. И вот один из них оказался открытым.

Сталкер стал на колени и заглянул вниз. Это была просторная комната с двумя креслами, столиком и большим горшком для растений – в такие сажают пальмы. Он осторожно спрыгнул вниз и поначалу долго прислушивался. Затем прошелся и обнаружил, что комната проходная – с одной стороны ее пересекает коридор. Но решил все же остаться, так как неизвестно куда его приведет дальнейшее путешествие. По крайней мере, он в любой момент сможет залезть обратно в вентиляционную шахту. Позвонок расстегнул куртку и снял с шеи Ночную Звезду. Уже невозможно было терпеть ее жжение, она превратилась в непосильную ношу. Он засунул артефакт в рюкзак.

Сталкер пододвинул одно кресло к другому и присел. В случае опасности, если не успеет спрятаться в вентиляции, можно будет укрыться за креслами. Он думал о семье. Сипач говорил, что на воле у него остались жена и ребенок. Он хотел сделать несколько удачных ходок и вернуться домой навсегда: оплатить сыну учебу в университете, а с супругой отправиться в путешествие по Азии. Но Сипач почему-то никогда их не навещал. Позвонок не знал даже, звонил ли он им. Но по крайней мере у Сипача была цель, ради которой он рисковал жизнью.

Вася Топор, сталкер с одиннадцатилетним стажем, потерял жену еще на заре своего сталкерства. Она просто уехала куда-то с молодым перспективным инженером. И поэтому он говорил, что его больше не интересует мир по ту сторону периметра. Там слишком много алчности и предательства. И только в Зоне можно найти настоящих друзей, которые не променяют тебя на деньги, славу или что еще. Правда, известно было, что Вася жертвует почти все заработанное православной церкви. На Васины деньги его тезка, отец Василий, смог построить красивый собор в родном селе сталкера на Киевщине. И увеличить приход втрое. Особенностью этой церквушки было то, что раз в неделю там отправляли службу за упокой душ всех умерших сталкеров.

Худой и Паша мечтали открыть боксерский клуб. Они оба выросли в Конотопе, хотя особо и не были знакомы в детстве. Худой провалил экзамен в институт физкультуры и пару лет работал охранником на рынке. Там они и познакомились. Паша был экспедитором и в свободное время бегал тренироваться в клуб. Как-то он даже занял второе место на соревнованиях в Донецке – в финальном бою не смог одолеть какого-то азербайджанца.

А чего хотел в Зоне Позвонок? Он иногда думал об этом раньше. Но сейчас, когда остался один, он не мог больше уходить от ответа. Может быть, это был протест против своей неустроенной жизни? Позвонок не обзавелся семьей, не нашел даже свою единственную... А может, ему хотелось славы, он считал себя крутым, чувствовал, как сходятся взгляды девушек на нем в моменты его вылазок в гражданский мир?.. Он постоянно чего-то ждал, все откладывал выяснение взаимоотношений с Зоной. Наверно он боялся быть собой... А может быть хотел, чтобы бразды правления его жизнью взял кто-то другой...

Позвонок смотрел в одну точку, по крайней мере ему так казалось, потому что фонарик он выключил и сидел в полной темноте. Оказывается, он живет исключительно для себя и ни для кого другого... У него не было даже мечты...

У Позвонка стало особенно скверно на душе. И чтобы как-то отвлечься он достал еще одну ириску. Обычно он не ест столько конфет в один день, но семья его погибла и он не знает, как теперь будет «обычно». Он бы еще долго так и сидел, если бы не услышал движение в комнате.

Позвонок спрыгнул за кресло и включил фонарь. В нескольких метрах от него стояли три снорка. Они ничего не делали – просто стояли на четырех и смотрели на него, а он на них. За редким волосяным покровом снорков можно было разглядеть желтую кожу, а у одного монстра на ягодицах висели остатки военных брюк. Позвонок пристально смотрел на них и пытался понять, как они будут действовать. Он знал, что стрелять нежелательно – на звук сбегутся и монстры, и спецназ. Но он также знал, что если снорки надумают прыгнуть на него одновременно, он может и не справиться.

Один из снорков вытянул вперед нос и начал громко нюхать. Его примеру последовали другие. Три носа издавали неприятное хриплое сморкание. И вот первый снорк громко фыркнул, повернулся и пошел прочь, а за ним потянулись другие.

Почему они его не тронули? Снорки очень свирепые нелюди – они не успокаиваются, когда жертва мертва, они продолжают раздирать тело, пока оно не превратится в клочья в прямом смысле слова. Но сейчас они его не тронули. В этом было что-то зловещее. Может быть он сам стал уже превращаться в монстра? Позвонок ужаснулся от этой мысли. Он стоял, крепко сжимая автомат в руках, и поглядывал по углам комнаты. Он никак не мог избавиться от ощущения, что в комнате еще кто-то есть, кроме него.

Противостоять пустоте очень тяжело. Нельзя расслабиться ни на миг, ибо сразу же из нечто материализуется нечисть и покончит с тобой. Так чувствовал Позвонок. От постоянного напряжения он начинал уставать. Иногда силой воли он успокаивал себя, выключал фонарь и тут же зажигал его снова, задыхаясь от нервов. Страх не отпускал его. Наступила вечность...

Позвонок так бы стоял еще долго, если бы свет не начал тускнеть. Он подумывал залезть обратно в вентиляцию. Но что толку? – ведь все равно придется выбираться из подвала, а солнечный свет сюда не проникает. Тогда он двинулся в путь: вышел из комнаты и пошел по коридору. С обеих сторон были двери. За каждой из них могла подстерегать опасность, особенно за распахнутыми... В конце коридора сталкер поднялся по лестнице и очутился на первом этаже: через оконные проемы уже пробивался рассвет. Позвонок осторожно вышел из здания и осмотрелся. Он стоял около двухэтажного небольшого домика, а в сотне метров позади был ангар. Вокруг было тихо. Сталкер зашел за угол, чтобы его не было видно с ангара, и присел на траву возле стены.

За что сталкеры любят Зону, так это за рассвет. Потому что за ним наступит день – более безопасное время суток. К тому же он так изумителен! Красно-оранжевые переливы тонкой рваной линией тянутся вдоль горизонта... Хотя, на гражданке он, может быть, еще красивей. Позвонок не помнил рассвет на гражданке.

Он смотрел на небо и ему казалось, что он видит большой фужер с вишневым желе. Наполнен до самых краев, словно ждет, чтобы к нему прикоснулись... Сталкер улыбался. Вот его маленькая мечта! Он закажет себе много желе, когда доберется к Ветерану. И обязательно попробует это лакомство по ту сторону периметра. Наверняка, там придумали много новых видов и он обязан их попробовать.

В небе прозвучал гул железного бака и во рту снова появился металлизм. Позвонок закинул конфету и принялся ее жевать, чтобы перебить противный привкус. Опять он начал искать, почему же ему противен металлизм, хотя в детстве он его любил. Но тут же отбросил эти мысли и решил просто наслаждаться восходом солнца. Так он и сидел, пока совсем не стало светло. Тогда сталкер встал и побрел на зов своей мечты. Он шел по лугу и представлял, как придет к Ветерану, наестся желе и сутки-двое будет отдыхать. А потом уйдет за периметр. Продаст Ночную Звезду, а на выручку купит новое обмундирование, два килограмма конфет и много желе. Когда наестся, отыщет семью Сипача и заплатит за учебу его сына. Он не будет ждать похвалы или благодарности – не за что. Тем более, наверняка его воспримут как последнего негодяя, ведь он связан с Зоной, а Зона забрала у них мужа и отца... Если еще останутся деньги, Позвонок купит большую гранитную глыбу и установит где-нибудь на холме вне Зоны. На ней не будет надписей типа «посвящается сталкерам...» и прочей ерунды. Только первые буквы имен: В.С.Х.П.П. Свою букву Позвонок тоже укажет: так он воссоединится с семьей – вместе, незыблемы навеки, как гранит... А еще он положит на каменный выступ горсть «Золотых Ключиков»...

У Зоны злое чувство юмора: она растерзала семью Позвонка, тем самым предоставив ему дела на гражданке. Но с ней не поспоришь! Единственный выход – смириться... Позвонок посмотрел направо и остановился. В километре вдали небольшой табун лошадей мирно пощипывал травку. Какая радость! Немутировавших животных в Зоне днем с огнем не сыщешь! Позвонок наслаждался зрелищем. Как бы он хотел иметь сейчас бинокль в руках! Но и так ему казалось, что он видит каждое движение мускулатуры, взмахи хвоста, он словно чувствовал фырканье златогривых. Вот они щипают зеленую травку. Такую же, как здесь, подле него... Позвонок рассматривал стебельки перед собой. Удивительно, какие они разные: высокие и низкие, тонкие и толстые, сухие и живые... А когда идешь, никогда не обратишь внимание на это разнообразие.

Позвонок осознал, что лежит на траве. Его голова повернута направо, а взгляд сквозь травинки устремлен на лошадей. Сталкер почувствовал слабость. Он хотел повернуться, но не мог шевельнуть и пальцем, а нутром ощутил, как тепло и влажно под ним. Позвонок понял, что его подстрелили. Боли не было, но ему хотелось сжаться в комочек и заплакать. Почему именно сейчас, Зона?! – когда начал радоваться жизни! Почему не вчера?.. Из влажных глаз сталкера потекли слезы. Это злой рок – умирать и наблюдать прекрасных лошадей, умирать, когда только нашел мечту, когда столько дел должно быть сделано... Позвонок рыдал внутренне, а лицо его было каменным и из глаз сочились две струйки. К черту желе! Но он так хотел исполнить долг перед Сипачом...

Низко над сталкером пролетел вертолет. Суки! Выродки! Вы работаете на Зону, вам плевать на людей, на жизнь! Внутри у Позвонка кипела злость и обида. Ему было жалко сына Сипача, жалко, что так и не расклеил нигде золотистые обертки и очень скоро они сгинут вместе с ним в утробе какой-нибудь твари, жалко, что не успел поставить камень, не успел улыбнуться какой-нибудь прохожей или продавцу, не угостил бездомного обедом... Позвонку очень хотелось жить. Он не умел жить по-настоящему, но очень хотел научиться. И ему казалось, что у него начало получаться. Он начал радоваться, захотел выйти за периметр, увидеть рассвет на гражданке, послушать музыку, побродить по магазинам... Но у Зоны были свои расклады. И она априори была права...

А вдалеке лошади все так же мирно щипали травку. Но молоденькие жеребец и кобыла стояли чуть в стороне от всех. Они нежно терлись головами и в этот момент принадлежали только себе. У них свое наслаждение... Но Позвонок этого уже не увидел...