Утро выдалось на удивление тёплым и солнечным. Солнце в Зоне отчуждения - вообще редкий гость, тут быстро привыкаешь к «вечной осени»… Поэтому такими минутами стоит наслаждаться.
Вот я и стоял на крыльце дома, который в последние недели был моим жилищем, и, подставив солнечным лучам бледное лицо, жмурился и улыбался, словно мартовский кот. Если одним словом охарактеризовать настроение, то отлично бы подошло: умиротворение. Даже традиционная утренняя сигарета так и осталась незакуренной.
– Эй, Ломоть, – раздался знакомый голос, вернувший меня с небес на землю. – Тебя Петрович зовёт.
Я нехотя открыл правый глаз и увидел у распахнутой двери бара Клеща – помощника местного торговца. Он призывно махал мне рукой.
– Сейчас покурю и приду, – крикнул я в ответ и вернулся к солнечным ваннам, предчувствуя, что порученец Петровича не даст мне покоя.
– Так кури, а не стой столбом, – недовольно проворчал Клещ и шумно высморкался.
Тяжело вздохнув, я открыл глаза и, чиркнув зажигалкой, подкурил сигарету.



Бар «У камина» располагался в подвале полуразрушенного сельмага. Петрович, бывший сталкер, наладил хорошие связи с учёными, договорился о поставках продовольствия и боеприпасов взамен за артефакты и разные услуги. Подобрав подходящее помещение, он открыл свою торговую точку. Со временем бар стал пользоваться популярностью среди сталкеров из-за удобного расположения на просторах Зоны и не слишком грабительских цен. А своё название заведение получило после того, как Петрович заказал Малевичу местного разлива нарисовать натюрморт. Недолго думая, непризнанный художник выпил стопарь самогонки и, отодвинув холст в сторону, намалевал на стене бара камин. Торгаш хмыкнул и убрал непригодившееся полотно в подсобку. С тех пор точку так и называли: «У камина».
Я не спеша спустился по скрипучим ступеням в помещение бара. Народу в этот утренний час было мало. За ближайшим столиком клевал носом Перец - завсегдатай заведения, спившийся сталкер, когда-то бывший неплохим искателем артефактов. Он взглянул на меня мутным взглядом и приветливо кивнул, едва не стукнувшись лбом о стол. Я похлопал его по плечу и прошёл к барной стойке, где с кружкой пива в руках стоял мой напарник Сёма.
– Уже похмеляешься, – недовольно шепнул я на ухо парню, с которым в последнее время ходил в Зону.
Сёма с широкой улыбкой на лице развернулся ко мне, чуть не расплескав пенный напиток. Ему было двадцать пять лет. Накачанный атлет, с простым добродушным лицом, носом картошкой, зелёными глазами и короткими светлыми волосами.
– Привет, Ломоть, – обдав меня перегаром, поздоровался Семён. – Так не ради пьянки, а здоровья для, – с этими словами он сделал большой глоток пива и, утерев с губ пену, хотел что-то добавить, но я уже подошёл к стойке и смотрел на торговца:
– Звал, Петрович?
Местный воротила теневого бизнеса молча кивнул и, вытерев руки тряпкой, поманил за собой в кабинет. На его место тут же встал Клещ.
Кабинет был просторный, освещался мягким неярким светом, лившимся из трех настенных светильников. Напротив входа стоял письменный стол, сколоченный местными умельцами. На нём расположились открытый ноутбук и деревянный стакан с ручками и карандашами. На стене за креслом хозяина висела карта Зоны отчуждения. Справа от стола расположился древний диван, на котором я с удивлением увидел симпатичную девушку, облачённую в оранжевый комбинезон экологов. Её голубые глаза изучающе смотрели на меня.
Я немного смутился, - всё-таки редко здесь приходится общаться с противоположным полом - и, кашлянув в кулак, поздоровался.
– Знакомься, это Анастасия. Научный сотрудник с базы на Янтаре. В Зоне недавно, поэтому ищет проводника, – садясь в своё любимое кожаное кресло за столом, произнёс Петрович.
– Ломоть, – коротко представился я. – А что, на Янтаре перевелись проводники?
– Нет, не перевелись, – мотнула она головой, отчего её густые каштановые волосы волной окутали плечи. – Если быть откровенной, то я здесь нелегально. Профессор запретил мне сейчас работать. Точнее, работать в полевых условиях.
Я прошёл к столу Петровича и уселся на гостевую табуретку. Торгаш смотрел на меня и ждал положительный ответ. Других вариантов он в своём кабинете не терпел.
– Куда вы хотите попасть? И почему ваш «проф» против? – я перевёл взгляд с Петровича на девушку.
– Мне надо в «чёрный хутор», хочу установить датчики. А профессор утверждает, что в течение ближайших трёх дней должен произойти Выброс. Он опасается…
– Я понял, – прервал я Анастасию. – Так почему бы нам не пойти после аномальной волны?
– Мне важны показания приборов во время Выброса. А следующий не хочется ждать - неизвестно, когда он будет, да и аккумуляторы датчиков могут сесть. Неужели мы не успеем за три дня уложиться? – девушка с надеждой и мольбой смотрела на меня.
Я прикинул примерный маршрут. Если Выброс грянет через три дня, то в принципе успеваем. В крайнем случае, в хуторе есть один надёжный подвал. Если, конечно, его не обжили мутанты, и если Зона не прогремит раньше предполагаемого профессором срока. Что-то многовато «если» для одной экспедиции.
– Вы согласны? – прервала мои размышления заказчица. – Или мне искать другого проводника? Может, всё дело в цене?
– Я ещё не слышал цифр, чтобы думать, хорошая это цена риска, или оно того не стоит.
– Ломоть, – подал голос Петрович. – Помоги Насте. Боеприпасами и едой обеспечу.
Я достал из пачки сигарету и, задумчиво постучав ею по ногтю большого пальца левой руки, перевёл внимание на посредника.
– А если с нами, не дай Бог, что произойдёт? Профессор же против. Что ты ему скажешь?
– Ты что, струсил? Вроде не принято говорить о плохом перед вылазкой в Зону…
– Петрович! Не гони лошадей, – начал я, но тут уже девчонка оборвала меня.
– Пять тысяч долларов. Это всё, что могу дать. Да или нет?
– Хорошая цена, согласен. Но чтобы вы беспрекословно слушали каждое моё слово.
– Договорились, – от её улыбки, как будто стало светлей в этом кабинете.
– Вот и отлично, – потирая ладони, произнёс торговец.
Когда я выходил из кабинета, меня не покидало ощущение, что Настя чего-то не договаривает.



Вернувшись в зал, я увидел, как мой напарник о чём-то спорит с Перцем. Перед ними на стойке бара стояла почти целая бутылка водки, пустые рюмки и сухарики на закуску. Клещ смотрел на эту сладкую парочку и улыбался.
– Что, не можете решить, брать второй пузырь или нет? – подходя к стойке бара, поинтересовался я.
– Ага, – заржал помощник Петровича.
Я не удостоил его взглядом, просто взял бутылку и, завинтив крышку, собрался убрать её в рюкзак.
– Э, Ломоть, ты чего? – возмутился Сёма. – Мы только по одной выпили.
– Хватит, – оборвал я его возражения. – Сегодня выход в Зону, готовься.
– Ломоть, возьми меня, – негромко произнёс Перец, почти трезвым голосом. – Загнусь здесь без дела, - и умоляюще посмотрел на меня.
– Не, Перчик, мы ж не в кабак идём, – самоуверенно заявил напарник. – Мы вдвоём ходим вполне…
– Цыц, малой, – оборвал я речь Сёмы. – Без тебя разберусь.
Наверное, в другое время промолчал и действительно отказался бы от набивавшегося с нами Перца. Но напарник злил меня, поэтому я и решил взять спивающегося сталкера в предстоящую экспедицию. Да и жалко было его, чего уж тут греха таить.
– Ты бывал в «чёрном хуторе»? – обратился я к Перцу.
– Приходилось. Только давно это было.
– Как думаешь, за три дня туда и обратно обернёмся? Говорят, Выброс на днях грянет.
– Выброс? – Перец задумчиво почесал небритый подбородок. – У меня печень за неделю перед ним начинает шалить. Так что…
– Печень? – не выдержал Сёма и засмеялся на пару с Клещом. – Столько пить, любая селезёнка нормально работать откажется, – утирая слёзы, закончил тираду развеселившийся напарник.
– Всё сказал или ещё хохмить будешь? – раздражённо спросил я.
Сёма сделал руками жест, будто закрыл рот на молнию, и покачал головой.
Я снова посмотрел на Перца, который достал ПДА.
– Вполне можем уложиться, – оторвался, наконец, от экрана наладонника сталкер. – Правда, говорят, там слепышей много развелось.
– Говорят, что кур доят. Что мы, блохастых собак не видели? – снова не удержался от реплики Сёма.
– Ну, что, тогда час на сборы и выдвигаемся. Глядишь, к вечеру доберёмся до перевалочного пункта.
– А что мы на хуторе забыли? – поинтересовался напарник. – Что за дело? Вроде вчера таких планов не намечалось.
– Много вопросов, малой. Петрович нашёл заказчика.



Утром следующего дня мы благополучно добрались до назначенной точки, то бишь до «чёрного хутора». За время перехода, я не раз поблагодарил маму-Зону, что согласился взять с нами Перца. Семён больше времени уделял заказчице, чем смотрел по сторонам. То цветок подарит, то стихи читает – Ромео, блин! Настя хоть и старалась не отвлекаться, но опыта Зоны у неё, считай, никакого. А вот Перец и аномалии подмечал, и мутантов отстреливал. Хорошо, что на пути встретились только трусливые плоти да пара слепых псов.
Мы взобрались на каменистый холм и устроили привал. Хутор располагался внизу и был виден, как на ладони. Несколько полуразрушенных домов располагались вдоль заросшего камышом и ряской пруда. Неплохо сохранившаяся ферма стояла через дорогу. Когда-то богатые на урожай сады заросли бурьяном и превратились в непроходимые заросли. Своё название хутор получил после того, как один сталкер, вернувшись с ходки, рассказал, что перед Выбросом дома здесь наливаются чёрным цветом, а озеро светится.
Я рассматривал хутор через оптический прицел своего «Винтореза». Пока ничего не вызывало беспокойства, всё было спокойно. Разве что слепыш сидел около фермы и лениво чесался.
– Ничего странного не замечаешь? – спросил лежавший рядом со мной Перец.
– Пока нет. Хотя... Тихо! Пёс около фермы сидит.
– Глянь на крайний дом слева, – посоветовал наблюдательный сталкер.
Я посмотрел в нужном направлении. От дома остались две стены и печка, на которую обрушилась крыша. Внутри никого не видно. Во дворе собачья будка с ржавой цепью и каким-то чудом сохранившиеся качели. Стоп! Почему сидушка так раскачивается, как будто с неё кто-то недавно спрыгнул?!
– Качели, – осипшим голосом прошептал я.
– Точно. Ветра нет. Отчего их так раскачивает?
– Чё лежим, кого ждём? – раздался за спиной весёлый голос Сёмы.
Я посмотрел на нашего Ромео. Он держал в руках очередной букет засохших полевых ромашек. Рядом стояла смущённая Настя и делала вид, что читает что-то в своём КПК.
– Сёма, не зли меня! Мы не на прогулке на Крещатике, – прошипел я сквозь зубы. – Ухаживать будешь потом, когда вернёмся. Займись делом.
– Так пошли в деревню, чего разлеглись, – развёл руками напарник. – Я же не против заняться установкой датчиков.
– Вот и помоги Анастасии подготовить аппаратуру, – проворчал я.
– Контролёр где-то рядом, – неожиданно ошарашил нас Перец. – Печёнкой чую.
– Блин, Перец. Да твоя печень ценней любого артефакта, – пошутил Сёма, снимая с плеча СВД.
Я перевёл взгляд на Перца. Он обеспокоенно изучал хутор. Его волнение невольно передалось мне. На ферме ничего не изменилось, разве что пёс куда-то пропал. Но очень опасного мутанта видно не было, да и не чувствовал я ничего похожего на ментальное воздействие.
– С чего такие выводы? Кроме твоего чувствительного органа, никаких вроде предпосылок.
– Поверь, Ломоть, тут он где-то. Наверняка на ферме обитает.
– Что делать будем? – обратился я к Насте, которая тревожно смотрела то на хутор, то на свой карманный компьютер.
– Метка на ферме высвечивается, – прошептала девушка.
– Какая метка? – удивлённо спросил я. – Ты про что?
– Тут мой парень пропал. Он лаборант Сахарова. На прошлой неделе сюда с группой пошёл. Никто не вернулся.
– Точно, было какое-то сообщение про пропавшую экспедицию, – вспомнил Сёма.
– Что ж ты раньше молчала, красавица? – поинтересовался Перец. – Сколько там было человек?
– Боялась, что вы откажетесь сюда идти. А в группе было шесть человек. Профессор Левин, Лёша и четыре сталкера из сопровождения.
Я снова припал к прицелу и внимательнее осмотрел заброшенную ферму. Сейчас она не казалась мне тихой гаванью. Какая-то нехорошая аура чувствовалась в каждом кирпиче, каждой трещинке.
– Может, гранатами закидаем и все дела? – предложил неугомонный Сёма. – Если не зацепим, так хоть выманим из развалин. Если группа там, то всё равно…
– Помолчи немного, дай подумать, – оборвал я напарника, увидев слёзы на лице Насти.
– Я пойду туда, там Лёша, – утирая слёзы, прошептала девушка.
– Да нет уже... – снова стал объяснять Сёма, но я оборвал его речь:
– Заткнись!
– Стая слепышей справа обходит, – подал голос Перец. – Штук десять примерно. А слева семейство кабанчиков. Контролёр свиту с поклоном шлёт.
– Настя, убирай свой комп и возьми у Сёмы «калаш». Стрелять доводилось?
– Только на курсах подготовки, – тихо ответила девушка.
– Тогда стреляй только когда эти мутанты будут близко. Экономь патроны.
Рядом прогремел одиночный выстрел, и я, обернувшись, увидел, довольное лицо напарника.
– Самого резвого хряка успокоил.
– Молодец. Теперь всё внимание на ферму, ищи контролёра.
Тем временем стая слепых псов достигла подножия холма. До них оставалось примерно двести метров. Вполне подходящее расстояние для моего «Винтореза».
– Перец, бери на себя кабанов, – распорядился я и выпустил по стае собак короткую очередь.
Один пёс отлетел под ноги сородичам с пробитой башкой. Повинуясь инстинктам, пара слепышей впились зубами в истекающую кровью тушу вожака. Но Контролёр, видать, крепко держал поводок своей свиты и подстёгивал нерадивых слуг. Псы с визгом оставили лакомое блюдо и вприпрыжку бросились догонять остальную стаю. Я снова послал им свинцовых пилюль в подарок, понемногу сокращая численность этой своры. Рядом запел автомат Перца, исполняя арию для мутировавших кабанов. Ему аккомпанировал «калаш» в руках Насти.



Утерев с лица пот, я посмотрел на Сёму, за время отстрела мутантов так и не сделавшего больше ни одного выстрела. Он не отрывался от оптического прицела винтовки.
– Ну, что, не видно любителя «зайцев»?
– Осторожный, гад, – ответил напарник и потёр уставшие глаза. – Кто-то раз мелькнул в проёме двери, но не уверен, что это был контролёр.
– Если гора не идёт к Магомеду, надо самим к ней заглянуть, – Перец немного перефразировал известную поговорку.
– Одни уже зашли на огонёк, – ответил Сёма, но, увидев взгляд Насти, осёкся. – Прости.
– Сидеть здесь тоже не выход, – проворчал Перец. – Надо что-то делать.
– Согласен. Что там твоя печень шепчет?
– Благим матом тебя кроет и просит приласкать тумаком.
– Всё, закончили перепалку, – оборвал я эту тираду. – Настя, ты будешь устанавливать датчики?
– Главное - узнать, что с группой. Датчики потом установить можно.
– Группа погибла. Может, конечно, кому-то повезло уйти от контролёра. Те, кого не съели, наверняка стали марионетками псионика, – времени, разводить сопли не было, и, я сказал всё как есть. Вернее, как наверняка обстояло дело, ведь мы не видели ни трупов, ни зомби. А если бы кому-то удалось выбраться с хутора живым, новость об этом тут же бы появилась в сталкерской сети.
Со стороны фермы раздалась беспорядочная стрельба, и я, инстинктивно пригнувшись, посмотрел в сторону постройки. Около проёма двери топтались трое, судя по неестественным движениям, зомби и стреляли в нашу сторону. За их спинами появился контролёр, одетый в грязный плащ с капюшоном. Прикрываясь ещё одним бедолагой, одетым в оранжевый комбинезон, он стал отступать к дальнему от нас углу фермы.
– Сбежать решил, – прошептал Сёма, пытаясь поймать голову мутанта в прицел винтовки. – Врёшь, не уйдёшь!
– Лёшка! – с отчаяньем и тоской в голосе неожиданно закричала Настя и, сорвавшись с места, кинулась вниз, к хутору.
Я не успел схватить её за руку.
– Стой, дурёха! – кинулся к ней Перец, но, споткнувшись, кубарем полетел вслед за девушкой.
– Сёма, не промажь только! Не дай контролёру уйти за угол, – крикнул я напарнику и побежал следом за влюблённой спринтершей.
Первыми Сёма всё-таки положил зомбированных стрелков. Они хоть и стреляли неточно, - фонтанчики земли взлетали вверх намного ниже нас - но, как известно, «пуля дура». Сёма не стал полагаться на случай и тремя выстрелами успокоил бывших сталкеров.
Не скажу, что бежал медленно, но нагнать Настю мне никак не удавалось - с каждой секундой она удалялась всё дальше. За спиной тяжело дышал Перец - ему тоже нелегко давалась эта пробежка. Я бросил взгляд на псионика. Он уже приближался к углу фермы, а напарник всё медлил. Хотя его можно понять. Спину контролёра прикрывал бывший жених Насти.
Грохнул выстрел, и голова мутанта, покрытая капюшоном, дёрнулась. По стене фермы начала расплываться тёмная клякса. Контролёр застыл на миг и затем рухнул на землю. А зомби в оранжевом комбезе, как ни в чём не бывало, проследовал мимо и скрылся за углом.
Я остановился, согнулся, уперев «Винторез» в колени, и тяжело задышал, хватая раскрытым ртом воздух. Рядом остановился Перец и, присев на корточки, тоже переводил дух.
– Надо догнать девчонку, – прохрипел я. – Может, тут ещё мутировавшая живность водится.
– Вперёд, старпёры! Гоп-гоп! – поторопил нас Сёма, промчавшийся мимо.
– Никогда не бегал по Зоне, опасно это, – поднимаясь, произнёс Перец.
– Как кровосос или химера в спину задышат, не так побежишь, – ответил я.



За фермой никого не оказалось, и мы медленно пошли вдоль единственной улицы. По мере приближения к крайнему дому хутора до нас стал доноситься какой-то скрип.
– Что это? – насторожился я.
– Похоже на звук раскачиваемых качелей. Помнишь, во дворе разрушенной хаты стояли? – спросил Перец.
– Точно. Я уже забыл этот звук. Только сейчас он какой-то нехороший. Зловещий, что ли? – негромко ответил я.
Когда мы дошли до крайней избы, то увидели сидящего на бревне Сёму. Он сжимал ладонями свою голову, «СВД» лежала в траве неподалёку. Девушки поблизости не было.
– Сёма, – озираясь по сторонам, позвал я напарника. – Что случилось? Где Настя?
Парень медленно поднял на меня тяжёлый взгляд - ничего хорошего он не предвещал. У меня по спине пробежал холодок, словно морозный ветер подул.
– Ломоть, не успел я, – тихо сказал Сёма. – Там они, за домом.
– Аномалия? – подходя ближе, уточнил Перец.
– Не знаю, но трындец конкретный…
– Да, скажи ты толком! – не выдержал я, сорвавшись на крик.
– На качелях она, жених катает, – шёпотом ответил Сёма.
– Что? Что ты мямлишь?!
– Нет больше Насти, – напарник снова опустил голову.
Я сплюнул под ноги и поспешил за дом, откуда раздавался этот проклятый, режущий душу, равномерный скрип.
Девушка сидела на качелях и улыбалась. Только улыбка была больше похожа на оскал. С уголка бледных губ стекала слюна, зрачки закатились так, что были видны только наливающиеся кровью белки.
А рядом, спиной ко мне, стоял её бывший жених Лёша и раскачивал качели, над которыми уже кружило вороньё.
Я с трудом сглотнул подступивший к горлу комок и стал поднимать к плечу «Винторез». Перед глазами всё начало плыть, руки невольно задрожали, меня замутило. Я невольно сделал первый шаг к качелям - захотелось самому испытать этот детский восторг. Настя призывно махала мне рукой. Чья-то ладонь легла на ствол, заставляя опустить оружие, вторая ладонь закрыла мне обзор. Перец прошептал мне на ухо:
– Не стоит туда ходить, – с этими словами он развернул меня спиной к качелям.
– Что это за хрень здесь творится? – прохрипел я, придя в себя.
– Разные слухи про этот хутор ходят, да только я не верил раньше, – начал Перец.
– Про чёрный цвет домов перед выбросом и светящийся пруд? – перебил я его.
– Про пси-аномалию, ломающую сознание. Не зря контролёр здесь рядом поселился. Подпитывался, видать, энергией от этой дряни. Пошли отсюда, нельзя тут долго стоять - манит она к себе.
– Может, гранатой долбануть по этой смертоносной карусели? Разнести к едрене-фене! Чтоб не губила больше никого.
– Иди, Дон Кихот, тут опасные мельницы, – вздохнул Перец, подталкивая меня в спину.
Ноги будто свинцом налились и плохо меня слушались, от головокружения тошнило. Хотелось вернуться и присоединиться к влюблённой паре. Но Перец крепко обхватил меня за плечи и увёл прочь от гиблого места.