Вы вошли как Гость | Гости

Материалы

Главная » Материалы » Assassin's Creed » Рассказы по Assassin's Creed

Моменты истины. Глава 1

Автор: Serebranka | Источник
Фандом: Assassin's Creed
Жанр:
, Экшн, Романтика


Статус: завершен
Копирование: с разрешения автора


Козимо подул в ладони и обхватил себя руками. Черт бы побрал эту службу, а капитана Ливио он притащил бы к рогатому самолично, если бы представилась такая возможность. Эти сукины дети наслаждаются вином и женщинами в приятном тепле таверны, в то время как он вынужден торчать на посту и ежиться от промозглой вечерней сырости. И это в первую ночь карнавала! Хорошо, что его смена заканчивается сегодня утром – Козимо был полон решимости наверстать упущенное. Он довольно ухмыльнулся, вспомнив мягкие и проворные руки Идалии, когда плеск воды и какое-то движение привлекли его внимание. В горле неожиданно пересохло, и Козимо вцепился в меч, тут же вспомнив об ассасине, чья тень давно нависла над городом.
Говорили, что это демон в обличье человека, что он умеет становиться невидимым или даже превращаться в птицу, и сам Сатана наградил его сверхчеловеческой силой и ловкостью – как иначе объяснить то, что он смог пробраться в самое охраняемое здание Венеции, убить двух самых высокопоставленных ее людей, дожа и его советника, а потом раствориться в тенях без единого следа? Некоторые считали, что он все еще где-то здесь – и это мысль пугала Козимо больше всего. Если все, что говорили о нем, правда… то вряд ли простое оружие стражника причинит демону вред. Тем не менее, холодная тяжесть стали в руке придала ему уверенности.
— Кто здесь? – крикнул он, вглядываясь в темноту. Ответом ему послужило молчание.
Спустя несколько минут он, наконец, разглядел силуэт человека и лодки, которой тот правил. Козимо затопило облегчение: гондольер! Всего-навсего гондольер! Его испуг сменился раздражением на этого stronzo; кроме того, стражнику было скучно, и он сердито окликнул уже удалявшегося лодочника:
— Эй, ты, постой! Какого дьявола тебя носит по каналам в это время?
Гондольер никак не ответил на реплику стражника, не удостоив того даже взглядом. Козимо и сам понимал, что ведет себя глупо: что особенного было в том, чтобы передвигаться по Венеции на лодке, тем более – в ночь карнавала?
— Постой, messere! Я хочу только поговорить!
И снова – молчание. Козимо раздраженно выругался ему вслед:
— В следующий раз я засуну твое весло тебе в задницу, bastardo! Посмотрим, как ты тогда будешь шляться там, куда порядочные горожане даже нос бояться сунуть!
Он сплюнул в воду и вернулся на пост.
Стражник тратил свои силы совершенно напрасно – человек в лодке едва ли вообще заметил его, глубоко погрузившись в собственные размышления.
Всю прошлую ночь он провел, согнувшись в три погибели между бочками с солониной и тюками с товаром, в трюме торгового корабля, который вез в Венецию кожу и меха. Корабль почти насквозь пропитался запахами плохо выделанной кожи, сгнившей соломы и подпорченной солонины – и эти отвратительные запахи сводили его с ума, он задыхался в спертом воздухе душного, тесного трюма. Когда утром корабль прибыл в порт, его шатало от слабости, и лишь с большим трудом ему удалось выбраться с корабля незамеченным – чтобы тут же раствориться в толпе.
Такие предосторожности оказались отнюдь не лишними – порт буквально кишел тяжеловооруженными стражниками, которые заходили на корабли, перерывая все коробки и тюки, заглядывали в колодцы, проверяли лавки, стога с сеном, и немедленно хватали любого, кому не повезло показаться им подозрительным.
К счастью для него, это же был порт Венеции! Ее сердце билось здесь, а не среди замощенных площадей и горделивых дворцов – и легче было найти бусину от рассыпавшихся здесь вчера четок, чем разыскать какого-то определенного человека среди пестрой, суетящейся, спешащей по делам толпы. Дождавшись темноты, он угнал первую попавшуюся под руку лодку, оставив в качестве компенсации мешочек с монетами – и сейчас медленно приближался к намеченной цели.
Луна постепенно поднималась над горизонтом, ее свет плясал и отражался в колышущихся волнах, и казалось, что лодка скользит по дороге, искусно выкованной из серебра. Откуда-то издалека доносилась музыка и крики празднующих, на главных улицах и площадях уже начиналось веселье, но сюда оно еще не добралось. Пока что тишину нарушал лишь плеск воды, скрип форколы и пьяные вопли завсегдатаев многочисленных притонов. От каналов и выгребных ям поднималась удушливая вонь, которую слабый ветер с моря не мог разогнать. Сколько раз он был тут, жил тут, но к запаху так и не смог привыкнуть. La bella Venezia!
По собственной воле он ни за что бы не вернулся сюда так скоро – только не сейчас, когда Венеция напоминала разворошенное осиное гнездо. Жизнь свою он ценил мало, но все же достаточно, чтобы не лезть добровольно в петлю – а именно это он и делал с того момента, как пробрался на корабль, идущий в La Serenissima. Вся городская стража была на взводе, разыскивая мерзавца, который убил дожа Мочениго и его советника, Карло Гримальди, а на сумму, в которую городские власти оценили его голову, пожалуй, можно было бы построить второй собор Сан-Марко.
Это не было чем-то непривычным – во Флоренции до сих пор разыскивали преступника Аудиторе, скрывшегося от возмездия; Сан-Джиминьяно был облеплен плакатами с призывом покарать убийцу, и даже в Форли, где его спасало ощущение незримого покровительства могущественной графини Сфорца, было кому точить на него зуб.
"Что ж, даже если меня схватят, возможно, я успею увидеть, как мои враги передерутся между собой, решая – кто же в итоге меня вздернет?", — подумал он с мрачным весельем. Через пару месяцев суматоха должна была улечься в любом случае, но он не мог ждать так долго – долг настойчиво и безжалостно влек его обратно в пекло. Сегодня ночью начинался знаменитый венецианский Карнавал – и на целую неделю город захлебнется в праздничном безумии, а вместо лиц будут только маски. Идеальное время для удара!
Однако на этот раз к привычному ощущению долга примешивалось еще одно чувство, властно побуждавшее его к действию. С некоторым удивлением мужчина осознал, что его гложет простая мальчишеская обида: он, человек, пытавшийся спасти дожа, объявлен убийцей, опаснейшим преступником, и его именем матери пугают детей – а настоящий убийца, один из заговорщиков, стал новым дожем, и от его лица вершилось правосудие. Надо ли говорить, какое уродливое лицо теперь было у правосудия, искаженное продажностью и несправедливостью?
Он всегда убивал быстро, следуя Кредо, облегчая переход в мир иной своим жертвам, даже тем, кто вряд ли заслуживал такой легкой смерти — и это называлось преступлением. Палач на долгие часы растягивал страдания приговоренных, прежде чем, наконец, дать им испустить последний вздох – и это называлось законностью. Кого заботило то, что он скорее бы умер сам, чем пролил кровь невиновного? Глашатаи продолжали кричать о том, что он безжалостно и жестоко убивает ради забавы любого, кто попадется ему на глаза. Его враги плели заговоры, раскидывали сети интриг, душили простых людей поборами и сгноили в своих подвалах сотни недовольных – но кто сказал об этом хоть слово вслух?
Человек едва слышно вздохнул. Глупо и наивно с его стороны задаваться такими вопросами – он должен был давно понять, что на них ему никто не ответит. Да и был ли на них ответ? Но это не удовлетворяло его, и подобные размышления посещали его все чаще и чаще – конечно, когда у него было для этого время.
Впереди показалась небольшая деревянная пристань, которой мало кто пользовался – только местные жители из нескольких ближайших домов, иногда оставлявшие здесь свои sandoli. Сейчас пристань была пуста – лучшего нельзя было и желать.
Направился он, однако, не к пристани, а чуть дальше. Несколько гребков – и лодка поравнялась с проходом между домами. В темноте он был почти не различим, и тот, кто не знал о его существовании, легко мог проплыть мимо. Человек бросил весло и одним прыжком перемахнул узкую полоску темной воды, приземлившись на позеленевшую от сырости ступеньку. Развернувшись, он оттолкнул гондолу так далеко, как только смог, и удовлетворенно кивнул. В ночь, тем более, в сегодняшнюю, до нее точно никому не будет дела, а к утру лодку успеет отнести достаточно далеко, чтобы не выдать места его прибытия, если кто-то вдруг заинтересуется пропажей.
Проход выводил к небольшой площади, и он уже видел знакомую дверь в доме на ее противоположной стороне. На его лице мелькнула тень улыбки — первый этап пройден, и несколько секунд спустя он войдет в сумрак мастерской Леонардо да Винчи.

Заметки:
Сандоло — это такая маленькая лодочка, еще меньше, чем гондола(на 1-2 человек), и раньше использовалась как личный транспорт, особенно — в самых узких местах, где и гондоле сложно маневрировать.
http://en.wikipedia.org/wiki/File:Venice_-_Sandolo.jpg
Форкола — особый замок весла гондолы. Конструкция форколы имеет сложную форму, позволяя реализовывать несколько положений весла для медленного движения вперёд, мощной быстрой гребли, вращения и поворотов лодки, замедления и гребли назад.



ComForm">
avatar

Отложить на потом

Система закладок настроена для зарегистрированных пользователей.

Ищешь продолжение?


Заглянуть в профиль Olivia

This feature is for Premium users only! This feature is for Premium users only! This feature is for Premium users only! This feature is for Premium users only! This feature is for Premium users only!

Друзья сайта
Fanfics.info - Фанфики на любой вкус