Солнце медленно уходило за горизонт, и на город спускались сумерки, принося с собой вечернюю прохладу. Дневные патрули городской стражи сдали караул вечерним, радуясь долгожданному отдыху после тяжелого, душного дня. Двое лучников заняли свой пост на одной из крыш прямо под старой сторожевой башней, которую уже давно никто не использовал по назначению. Сегодня, однако, это было не совсем так – если бы они подняли головы и вгляделись в сгущающуюся темноту, то были бы весьма удивлены – там, наверху, явно кто-то был! Но кому понадобилась забираться с риском для жизни на разваливающуюся башню и торчать там, на площадке, открытой всем ветрам?

Несколько мгновений девушка смотрела в проем, любуясь видом вечернего города, потом резко развернулась и сложила руки на груди.
- Ну? – проговорила она, обращаясь к своему собеседнику, плохо видимому в темноте.
- Что? – отозвался тот, после чего послышалось шуршание в противоположном от нее углу – наверное, он, как обычно, прислонился к стене и пытался найти положение поудобнее.
- Не строй из себя идиота, Аудиторе! – фыркнула девушка, подходя ближе, – это была твоя идея. Ну вот, мы здесь – что дальше?
Мужчина прошел мимо нее и сел прямо на край площадки. Отсюда редкие прохожие казались игрушечными, но головокружительная высота ничуть его не смущала. Там, внизу, все еще было шумно, несмотря на поздний час, но здесь никакие звуки, кроме их собственного дыхания и завывания ветра, трепавшего волосы мужчины, не нарушали их уединения. Эцио пожал плечами:
- А что, обязательно нужна причина? Может, мне просто хотелось полюбоваться Венецией, Роза?
Воровка коротко рассмеялась:
- Полюбоваться? Охотно верю! – она даже не попыталась скрыть иронию в голосе, – Только зачем было тащить с собой меня? Или ты думаешь, что за столько лет я не облазила сверху донизу всю Венецию?
В конце ее тирады ассасин обернулся и посмотрел ей прямо в глаза – и в его взгляде было что-то такое, что заставило ее задохнуться. Казалось, он напряжен до предела, как натянутая струна, и Роза никак не могла понять – почему. Вновь отвернувшись, Эцио глухо проговорил:
- Может, мне хотелось, чтобы кто-то составил мне компанию?
Сердце у девушки заколотилось быстрее, но она постаралась взять в себя в руки и села рядом с ним, болтая ногами в воздухе. На некоторое время воцарилось неловкое молчание. Наконец, воровка спросила:
- Зачем это тебе, ассасин?
Вопрос застал Эцио врасплох – он повернулся и изумленно уставился на нее.
- Не надо так на меня смотреть! Думаешь, я не знаю о твоей репутации среди женщин? Даже искушенные куртизанки – небывалое дело! – готовы отдаться тебе бесплатно, лишь бы разделить с тобой постель! Зачем тебе еще одно завоевание? – Роза вскочила на ноги и принялась расхаживать туда-сюда по узкой площадке.
Совершенно неожиданно две сильные руки обхватили ее сзади за талию. Проклятье, чертов Аудиторе был слишком тих, когда этого хотел – она даже не слышала, как он встал.
- Мне не нужно завоевание – мне нужна ты, bella, - прошептал Эцио ей на ухо, и его теплое дыхание приятно защекотало кожу. От его слов и прикосновений у Розы побежали мурашки по телу, однако она заставила себя высвободиться из рук флорентийца и теперь слегка настороженно разглядывала его. Он казался вполне искренним, но все-таки воровка не могла вот так сразу поверить ему – в конце концов, у молодого мужчины, стоящего сейчас перед ней, была слава отчаянного ловеласа и разбивателя женских сердец! В то же время – ей так хотелось, чтобы его слова оказались правдой! Пока девушка терзалась сомнениями, Эцио надоело надеяться на удачу, и он сделал вторую попытку:
- Ты так много значишь для меня, поверь…Ti amo, - в следующее мгновение его губы коснулись ее губ. Прикосновение было едва ощущаемым, мимолетным – как будто он спрашивал разрешения. Сердце у девушки рухнуло куда-то в пятки, ноги стали ватными – и она вцепилась в воротник ассасина, чтобы устоять. Приняв это за знак одобрения, мужчина осмелел – поцелуй стал более настойчивым, как будто он не мог ей насытиться, и это понравилось девушке еще больше.
Однако, почувствовав, как его рука скользнула ей под блузку, Роза запаниковала. Старый страх проснулся в ней с новой силой, и ее тело отреагировало само, раньше, чем она успела подумать.
- Ай! Зачем сюда?! – схватился за ушибленную часть бравый ухажер, - не могла заехать куда-нибудь в другое место?
- А так надежнее, - хитро ухмыльнулась воровка, стараясь не показывать, как она на самом деле испугана. О пылкой страсти молодого ассасина среди куртизанок ходили легенды - и не только в Венеции. Нет, конечно, не было ни одного случая, чтобы Эцио принудил хоть одну женщину силой - но отдаться ему после первого же поцелуя? Весьма опрометчиво!
- Ты же знаешь, я стойкий. И все равно добьюсь своего! – настаивал Эцио.
- Конечно-конечно! Только тогда, у меня к тебе ответный запрос.
- Ну? – уже осмелев, парень поближе подошел к будущей любовнице, заставляя девушку снова занервничать. Она опять почувствовала тёплые руки у себя на талии. Чуть-чуть позже – на бёдрах… Вот, он уже пытается опустить руку еще ниже!
- Женишься на мне – вот тогда и подумаю! Ха-ха! – рассмеявшись в лицо Аудиторе, Роза как можно быстрее сбежала от новоиспеченного возлюбленного. Хотелось обдумать все спокойно, вдали от этого наглеца, тем более, что сегодня Антонио обещал предложить денежное дельце.
Происшествие на крыше до сих пор не давало покоя флорентийскому ловеласу.
Тем более, что в последнее время, как ему казалось, Роза очень сблизилась с одним вором – на все задания, на которые девушку посылал Антонио, ходил и её дружок. В мужчине начинала кипеть злость: если слухи об их связи правдивы – почему тогда Роза флиртует и с Эцио? Конечно, она далеко не монашка, а умелая воровка, и глупо было надеяться, что она сразу будет ласкова и с ассасином, но допустить, чтобы из-за какого-то парнишки он лишился своей Розы? Ну, уж нет!
- Эй, Тони, у меня к тебе разговор. Мужской, - окликнул невысокого паренька широко известный в узких воровских кругах Эцио Аудиторе да Фиренце.
- А? Что такое, amico? – расплылся в улыбке кудрявый воришка.
Он был немного младше ассасина, но, как рассказывали куртизанки, распускал руки не хуже старшего товарища.
- До меня дошел слух, якобы ты приставал к Розе, - подойдя вплотную, Эцио прижал Тони к стенке.
- Э, ты чего? Да знаем мы, Розу нельзя трогать! – он стал выворачиваться, - отпусти! К тому же…
- К чему? – перебил Аудиторе, - Если я об этом услышал, то, значит не из пустого места слухи поползли? Так ведь?
- Да ладно тебе! – вор попытался улыбнуться, - а… а ты что, не в курсе?
Тони удивленно смотрел на друга, а тот – на него.
- В курсе чего я должен быть?
- А-ха-ха!!!
Приятель Розы громко засмеялся, сотрясая стены Гильдии. Сидевшие в здании воры с удивлением посмотрели в окно, пытаясь обнаружить источник воплей.
- Так ты не знаешь? Роза… а-ха-ха, … - сползая по стенке, Тони держался за живот. И что его могло так рассмешить?
Эцио недовольно посмотрел на него, и парень, успокоившись, заговорил серьезно:
- Роза – девственница, - Тони поставил точку в сомнениях ассасина.
Удивлению флорентийца не было предела, а в голове вертелась только одна мысль:
"Я – идиот …"

- Неееет, ты не пони…понимае…шь, - у воровки уже заплетался язык, но она упорно пыталась вновь наполнить свою кружку – безуспешно.
- Тебе точно хватит, sorellina, - Уго мягко отобрал у нее бутылку с подозрительным пойлом, которое могло называться "вином" лишь условно. Они сидели в одной захудалой таверне в бедном квартале Венеции; несколько завсегдатаев узнали Уго и помахали руками, предлагая присоединиться, но вору сейчас было не до них. Его беспокоило состояние Розы: что, черт побери, с ней происходило? Ее перепады настроения в последнее время случались все чаще и чаще, а один раз он застал ее в слезах – что было вообще немыслимо. Теперь же она потащила его в таверну, чтобы, как она сама сказала, "немного отвлечься" – и Уго пораженно смотрел, как он опрокидывает в себя кружку за кружкой. Последний раз она так напилась в день своего совершеннолетия, ввязавшись в какой-то дурацкий спор.
Неожиданно девушка покачнулась и начала заваливаться набок – Уго едва успел ее подхватить. Усадив ее на лавку, он встряхнул Розу за плечи и прямо спросил:
- Madre Dio, да что с тобой происходит?
К его полнейшему изумлению, этот вопрос привел воровку в ярость. Она развернулась и попыталась ударить его в плечо, но промахнулась.
- Что?! Ты…спрашиваешь – что?! Я люблю его, idiota! – в ее глазах заблестели слезы, вызванные, должно быть, равно и гневом, и вином.
Уго молча уставился на названую сестру.
- Кого…? – тупо переспросил он.
Вспышка злости закончилась также внезапно, как и началась, и Роза почувствовала себя еще более уставшей и опустошенной,… но и слегка протрезвевшей. Она лишь отмахнулась от вора, и уткнулась ему в грудь. Тем не менее, Уго все-таки услышал ее шепот:
- Его… Этого придурка Аудиторе.
Вот как. Все сразу встало на свои места. Девушка продолжала:
- Я знаю, что ему нужно…чего он хочет.
- Пусть только попробует сделать тебе больно! - Уго почувствовал, как кровь начала закипать в его жилах. Ассасин мог трижды быть их союзником – но это не имело значения, если дело касалось Розы. Она помотала головой:
- Нет. Я же говорю, ты не понимаешь. Я тоже этого хочу, но…
- Но?... – теперь он казался еще более сбитым с толку.
- Уго, я боюсь.
Это признание, по-детски беззащитное, тронуло вора до глубины души – без сомнения, будь Роза хоть немного трезвее, она бы пригрозила отрезать ему язык и затолкать ему же в задницу, если ее соратник посмеет сказать хоть слово. Однако вино сделало свое дело. Уго неловко погладил девушку по голове, не зная, что ей ответить – и обнаружил, что она все-таки заснула…
- Знаешь, на самом деле, я видела своего отца. Однажды, - голос Розы застал Уго врасплох, заставив вора подскочить. Он-то думал, что после такого количества спиртного воровка должна пробыть в отключке, как минимум, до следующего утра. Видимо, он ее недооценил…
- Ты же говорила, что никогда…
- Я знаю, что я говорила, тупица! – рявкнула Роза, моментально выходя из себя. Она попыталась приподняться с лавки, на которой лежала, но тут же стоном рухнула обратно, держась за голову.
– Merda!
Уго молчал, и она продолжила:
- Тогда мне было…лет 5. Моя мать находилась в своей комнате вместе со мной, это было ее "нерабочее" время, когда в комнату зашел какой-то человек. Помню его очень смутно; тогда я поняла только то, что это – кто-то знатный. Что-то тогда...испугало меня. Заставило забиться в дальний угол. Они о чем-то говорили с моей матерью, потом стали кричать друг на друга, а потом… - голос девушки сорвался, и она сглотнула подкативший к горлу комок. Как бы это ни было тяжело, но ей нужно было выговориться – здесь и сейчас. – Он набросился на нее, разорвал платье и…Уго, он изнасиловал мою мать! – воровка всхлипнула, – А она даже не сопротивлялась, только молча на него смотрела! После этого я поклялась, что лучше сама перережу себе горло, но не дам никому завладеть мной силой! – Розу затрясло, и ее друг сел рядом с ней на лавку, ободряюще похлопав по плечу:
- Тише, bimba, тише. Никто не овладеет тобой силой, обещаю.

Эх, до чего же бывает интересной жизнь! Вот сейчас, например, Эцио совершенно не знал, куда ему идти. А, точнее, куда бежать, так как в настоящий момент за ним гналась огромная итальянская спиноне. Молодой парень решил опять совершать подвиги, хотя эти самые подвиги были сомнительного происхождения. Чтобы покорить свою ненаглядную Розу, Аудиторе решил подарить ей шикарный букет. Денег у него не было, и ему пришлось перелезть через забор в чей-то двор, тихо срезать несколько бутончиков и незаметно смыться с места происшествия.
Как оказалось позже, последний пункт его гениального плана провалился, что, впрочем не сильно огорчало его. Цветы-то он сорвал. "Ну надо же, как повезло - гвоздики. Красные", - мимоходом подумал он, на бегу бросая взгляд на стащенный букетик. Когда-то давно, когда Клаудия была влюблена, она успела изрядно порассказать брату о языке цветов. Аудиторе всегда относился к этому скептически, но все равно порадовался такому невероятному совпадению, которое подкинуло ему именно такие цветы. Оставалось лишь убежать подальше от этой чёртовой псины, но Эцио не был уверен, в какую сторону ближе к площади Сан-Марко. Ведь там частенько обреталась Роза? Гадская собака уже чуть не кусала за мягкое место, пришлось ускориться и забраться на крышу. И снова неудача – на крыше дежурил лучник.
- Эй! Слезай отсюда, bastardo! – недовольно крикнул стражник.
- Да, да, а как же… - Ассассин быстро подобрался к несчастному и одним ударом оглушил его. Вытерев пот со лба, трудяга Эцио вновь поспешил на крылышках любви к своей Розе.
Правда, во время его путешествия, цветы помялись, нужно было что-нибудь придумать.
Идея родилась быстро. Он же, в конце концов, мастер незаметности! Не откладывая дела в долгий ящик, сумасбродный флорентиец поспешил к ближайшему портному. Сейчас у него не хватило бы денег даже на катушку ниток - но когда это его останавливало? Эцио понадеялся на ловкость своих рук... А еще ему очень помогло умение быстро бегать, когда это нужно - ибо портной таки поймал его с поличным, как раз когда ассасин почти что сунул красивую красную ленточку в кошелек на поясе. Уже в третий раз за день воздыхателю пришлось уносить ноги от разъяренного преследователя; но кто волнуется из-за таких житейских мелочей? Самое главное, задачу свою он выполнил целиком: добыл букет и красивую ленточку к нему. Теперь его любимая воровка, Роза с острыми шипами, просто не сможет устоять!
С такими мыслями Эцио Аудиторе да Фиренце отправился ее разыскивать.

- Убери от меня свои лапы! – сделала она жалкую попытку огрызнуться в ответ на предложенную помощь. Уго тут же убрал руки и притворился, что ничего особенного не произошло – вор знал, как Роза ненавидит показывать слабость перед другими.
Пошатываясь, девушка встала на ноги и обхватила голову руками, бормоча проклятия себе под нос. Уго даже не стал пытаться ее отговаривать – результата не будет все равно, а он рискует недосчитаться зубов.
Воровка села на скамейку во дворе и закрыла глаза. Определенно, на улице ей стало немного легче – по крайней мере, голова уже не раскалывалась на части. Тем не менее, до конца алкоголь должен был выветриться нескоро, и потому ее мысли все еще были не совсем ясными.
Рядом послышались шаги и какое-то бормотание. Рискнув приоткрыть один глаз, Роза удивленно уставилась на несколько слегка помятых цветов, перевязанных ленточкой, прямо у себя под носом. Гвоздики. Красные. Девушка застонала и снова закрыла глаза: не нужно было быть предсказателем, чтобы угадать дарителя, который сейчас с ложной застенчивостью протягивал букетик. Только этого влюбленного нахала ей сейчас и не хватало!
К удивлению Розы, Эцио не стал к ней приставать: вручив букет, он просто сел на скамейку рядом с ней и приобнял левой рукой за плечи. Это объятие не было настаивающим, собственническим, девушка чувствовала, что в любой момент сможет от него освободиться, и ассасин не станет ее удерживать. Возможно, именно поэтому у воровки и не возникло желания протестовать – наоборот, она придвинулась к Эцио ближе и положила руку ему на грудь.
В уютной тишине прошло несколько минут. Роза чувствовала, как губы мужчины касаются ее волос, виска, шеи – но эти касания были легкими, ничего не требующими от нее…и, стоило признать – они были приятными. Отвечая на ласку, девушка провела пальцами по его широкой груди, дотронулась до шеи, пока, наконец, ее ладонь не остановилась на его щеке, заставив Эцио едва слышно вздохнуть. Заинтригованная, Роза открыла глаза и встретилась взглядом с ассасином. Он смотрел на нее с нежностью и пониманием, и лишь в глубине глаз можно было разглядеть сдерживаемое железной волей желание. Это было так…странно.
- Не знала, что ты на такое способен, - девушка игриво дернула возлюбленного за прядь, выбившуюся из-под капюшона. Молодой флорентиец улыбнулся, снова целуя ее, уже открыто, в висок.
- На что?
- Что ты способен иногда вести себя не как похотливый кобель! – она рассмеялась, давая понять, что это не было оскорблением, просто подколкой. Эцио пожал плечами и изобразил обиду:
- Я же все-таки ассасин, ужас и кошмар Италии… - хотя тон у него был шутливый, в нем отчетливо проскользнули нотки грусти. Нет, такие мысли точно никуда не годились – ассасина нужно было немедленно отвлечь! Чем Роза и занялась, накрыв его губы своими. Он охотно ответил. Внутри у нее родилось странное тепло, оно разливалось по всему телу, заставляя голову, и так еще не совсем ясную после выпивки, кружиться еще больше.
Забывшись, Эцио положил вторую руку ей на талию и почти проник ей под рубашку, когда девушка заметила это и резко отпрянула. На лице у нее застыло испуганное выражение. Мужчина поспешно вскинул руки в извиняющемся жесте и попытался успокоить любимую воровку:
- Не бойся, я не буду настаивать. Я знаю, что ты еще ни разу не… - он снова приобнял ее и поглаживал по спине.
- Знаешь? Откуда?
- Неважно. Просто знаю.
Неизвестно, почему, но именно признание, что ради нее этот молодой, смазливый повеса готов потерпеть, заставило Розу окончательно потерять голову. Внутри уже было не просто тепло – там разгорался настоящий пожар, который требовал, чтобы она согласилась.
- Возможно, тебе не придется настаивать? – лукаво прошептала воровка прямо в ухо возлюбленному, наслаждаясь эффектом, который произвели ее слова.
- Ты… уверена? – в его глазах загорелся огонек, и теперь его желание стало очевидным… не только в глазах. Он хотел её. Вместо ответа, махнув на осторожность, на стыд, на страх рукой, воровка схватила Эцио за воротник, притянула к себе, и поцеловала – страстно, пылко, так, как будто целовала его в последний раз. Ее руки не бездействовали во время поцелуя, блуждая по его плечам, торсу и спускаясь ниже, поглаживая искусно сделанную серебряную пряжку на поясе. Более четкого ответа было невозможно дать.
Когда, наконец, они оторвались друг от друга, задыхаясь, Аудиторе странно посмотрел на девушку, и что-то в его выражении лица подсказало ей, что несносный флорентиец задумал очередную каверзу. Мужчина пошарил по скамейке за ее спиной, а в следующую секунду, к полной неожиданности воровки, ее глаза оказались завязаны широкой лентой.
- Idiota! Что ты делаешь?! – возмутилась она, попытавшись снять повязку, но ассасин перехватил ее руки.
- Поиграем? – его голос раздался так неожиданно близко, что она вздрогнула; по телу побежали мурашки. Роза хотела запротестовать, но идея была такая заманчивая, такая искушающая… Она кивнула, и не смогла удержать вскрик, когда почувствовала, как ее поднимают на руки. Воровка инстинктивно вцепилась крепче в ассасина, стараясь не думать о том, какая у него сейчас, должно быть, самодовольная ухмылка.
Через несколько мгновений девушка почувствовала, как ее опускают на что-то мягкое. Сено. Ну разумеется…
- Не мог придумать более оригинальное место? – беззлобно проворчала она, услышав в ответ смешок. Эцио коснулся губами ее шеи, спускаясь всё ниже к ключицам, заставляя ее выгибаться навстречу прикосновениям, а в следующую секунду горячие ладони скользнули под ее блузку – только теперь воровка не собиралась протестовать. Она буквально трепетала в руках ассасина; неспособность видеть заставила ее чувствовать себя уязвимой – но, странное дело, это заводило ее еще сильнее.
Роза подняла руки и принялась вслепую стягивать рубашку со своего любимого; все остальную одежду он, похоже, успел снять сам – "И когда только успел?", мельком подумала воровка. Ее пальцы пробежали по сильным мускулам и гладкой коже, во многих местах пересеченной шероховатостью шрамов. Теперь она хотела все это увидеть.
Девушка притянула молодого флорентийца к себе и прошептала ему на ухо:
- Может быть, уже перейдем к чему-то более откровенному?
- Все, что пожелает signora! – Эцио снял повязку с её головы. Он нависал над ней, опираясь на руки, чтобы не наваливаться на воровку всей тяжестью.

Слабый огонек освещал помещение, создавая приятный полумрак, из-за окна пробивался тусклый лунный свет. Одним словом, романтика. Именно то, чего и ожидала Роза от своего первого раза.
Оказалось, ассасин уже успел раздеть ее до пояса и теперь пожирал глазами прелестные груди с темными сосками. Несколько шрамов, неизбежных при ее образе жизни, ничуть его не смущали.
- Diavolo! – девушка покраснела и тут же попыталась закрыться руками, однако Эцио перехватил их.
- Зачем же скрывать такую красоту? Доверься мне…
- Учти, если ты не оправдаешь доверия – я натравлю на тебя всю шайку венецианских воров, каким бы ты ни был героем! – смеясь ему в лицо, Роза неожиданно для самой себя обхватила его бёдра ногами.
Ладонь мужчины прочертила дорожку от ее плеч до живота, а потом принялась нежно сжимать ее груди. Девушка думала, что ничего приятнее не может быть – пока Эцио не наклонился и не поцеловал оба соска, слегка прикусывая их, а его руки, тем временем, не останавливались ни на секунду, лаская и гладя ее тело. Роза едва не застонала от наслаждения, но вовремя спохватилась - пусть самовлюбленный Аудиторе не думает, что с ней будет так просто. Может, ей стоило бы и самой проявить инициативу?
Хотя, уже, наверно, поздновато – ассасин, не встречая протеста, принялся развязывать узелок на её штанах. Напряжение нарастало. Вид мускулистых, стройных ножек оказался крайне соблазнительным: мужчине до смерти захотелось наброситься на девушку, всунуть в нее член до основания, и трахать, трахать, трахать, яростно вжимаясь в податливое тело, пока эйфория не перехлестнет через край. Но он – не животное, чтобы дать инстинктам пересилить разум. Он не хотел сделать ей больно, а потому сдерживал себя, стараясь подготовить любимую девушку к тому, что должно было произойти.
Эцио наклонился ниже, вовлекая Розу в очередной поцелуй, пока его пальцы поглаживали внутреннюю часть бедра девушки, постепенно приближаясь к заветному месту. Когда один палец скользнул внутрь, воровка застонала. К черту окружающих, которые могли это услышать, к черту торжествующий взгляд Аудиторе – она не могла сдерживаться! Волна удовольствия и возбуждения прокатилась по всему телу, а ее опытный любовник, тем временем, добавил еще один и принялся двигать их в ее влажных формах. Роза резко выдохнула и обняла Эцио за шею.
Посмотрев в глаза воровке, он, наконец, увидел то самое желание, которое преследовало и его самого уже очень долгое время.
- Давай…уже, - с трудом смогла выговорить девушка.
Ассасин медленно раздвинул ей ноги, а затем вошел в нее резким толчком. Тело Розы пронзила острая и неожиданная боль. В уголках глаз начали проступать маленькие слезинки, а между ног потекла кровь.
- Д…д…дурак!!! Мне больно! Ты мне что обещал?! - она яростно вонзила ногти ему в спину и попыталась укусить, но не дотянулась. Эцио взглянул на любимую слегка виновато: он сделал все, что мог, чтобы уменьшить неприятные ощущения, но избавить от них совсем было не в его силах. Лишение девственности – это всегда больно.
- Calmare, mia Rosa, - он наклонился и принялся сцеловывать слезинки с лица воровки, а его руки тем временем нежно поглаживали ее по бедрам, животу и груди. Это принесло свои плоды: постепенно Роза снова расслабилась и начала побуждать его к дальнейшим действиям:
- Так, почему ты остановился? Мы тут на балу прохлаждаемся или будем делом заниматься?
Эцио довольно ухмыльнулся и продолжил дело. Он поддерживал её за ягодицы, и продолжал входить в неё. Внутри было горячо, мужчина чувствовал, как мягкое податливое лоно открывается перед ним. Войдя чуть глубже, она услышал первый победный стон, однако еще рано было говорить о том, какой он – стон наслаждения или боли? Пора продвинуться чуть глубже. Одной рукой он сильнее сжал ее грудь.
Когда Эцио вошел до конца, Роза снова вскрикнула, на сей раз – немного тише. Внутри её всё сжималось от вторжения члена, было больно, но уже не так сильно – проскользнуло даже что-то, похожее на наслаждение.
Давая Розе время немного привыкнуть к его присутствию внутри, Эцио приподнялся, чтобы оценить всю красоту положения: слегка растрепанные волосы, полуприкрытые глаза и чувственные губы, грудь с мягкими сосками, тонкая талия, и руки, которые, в отсутствии простыни, сжимали сено. Слегка улыбнувшись, Аудиторе едва-едва провел пальцем по напряженным соскам девушки. Еще стон…
- Нравится?
- Не буду врать, у тебя неплохая задница. Только вот с моей ни в какое сравнение не идет! – даже в таком положении, раздетая, прижатая тяжестью мужского тела, с членом этого мужчины между своих ног, Роза пыталась доказать свою независимость – пусть и только словесно.
- Хм… дай-ка проверю…
Эцио резко вышел из девушки и перевернул её на живот, последовательно поцеловав каждую ягодицу.
- Хватит уже ерундой заниматься! Я хочу секса!
Вернувшись в исходное положение, молодые люди теперь смотрели друг другу в глаза. Зрачки у ассасина расширились, дыхание участилось – Роза видела в его взгляде животную похоть, и это будило дикое, необузданное желание в ней самой. Мужчина начал двигаться внутри нее, сначала медленно, постепенно убыстряя темп. Толчки становились все сильнее, Эцио был уже на грани, он лихорадочно и размашисто двигался в Розе, собираясь в скором времени кончить.
Не он один – волна наслаждения, не сравнимого ни с чем, захлестнула воровку с головой. Громко застонав, девушка со всей силой прижалась к Аудиторе, выкрикивая его имя, а тот, почувствовав сокращения мышц внутри, тоже не медлил. Их обоих охватила эйфория, экстаз сотрясал тела. Зарычав, Эцио впился зубами в нежную шею, не в силах сдерживаться – его тело напряглось, и Роза почувствовала, как его семя хлынуло внутрь.
Кончив, он какое-то время просто лежал сверху, пока они оба восстанавливали дыхание. Взгляд ассасина был затуманен, там плескалось чистое блаженство – и воровка почувствовала невольное удовлетворение от того, что, оказывается, ее тело способно почти лишить мужчину способности трезво мыслить.
Она хотела отдышаться и все обдумать – невозможная в ее состоянии задача. Оставалось лишь крепче прижаться к сильному и крепкому телу и совсем ненадолго расслабиться.