- Фиора, открой!
Я знал, что куртизанка там. Несмотря на всю конспиративность сегодняшнего собрания, некоторые детали мне были все же известны. Например то, что Фиора Каваццо всегда приходит на них первой - чтобы убедиться в отсутствии слежки, при этом самой не вызывая подозрений.
- Пароль? - раздался за дверью знакомый голос.
- Жизнь за Борджиа, - без энтузиазма произнес я по-латыни. Послышался звук отпираемого замка. Дверь открылась.
- Сколько раз я просила тебя приходить вовремя, - произнесла девушка недовольно.
Я вошел, аккуратно притворив дверь.
- Точность - вежливость королей. Так, кажется, говорит Бальтазар?
- Тебе ли говорить о точности? - с усмешкой произнесла Фиора.
О, Господи! Как я люблю и как ненавижу эту усмешку! С одной стороны - она обезоруживает, а с другой - бьет в самое сердце.
- В прошлый вторник ты убил двоих флорентийских лейтенантов - при том, что соглядатаем был лишь один из них, - сказала она, ставя на стол новую свечу.
- Да. А второй был соглядатаем соглядатая, - возразил я, чувствуя столь знакомое при разговоре с Каваццо ощущение дискомфорта. В ее аргументах запутываешься, словно в сетях. А насмешки похожи на парализующий жертву яд.
- Кстати, ты задумывалась, почему у нас столь неоригинальный пароль? "Жизнь за Борджиа" - как-то банально, не находишь? Любой догадается, - произнес я, садясь за стол и кладя на угол ноги.
- Значит, это будет его последняя догадка, - улыбнулась Фиора, раскрывая веер.
Я залюбовался ее улыбкой.
Раздался стук в дверь - настойчивый, но вместе с тем сдержанный. Так мог стучать только один человек.
- Пароль?
- Жизнь за Борджиа.
- Входи, Бальтазар.
Войдя, цирюльник подал мне руку:
- Рокко как всегда пришел раньше всех. Похвально, - улыбнулся он.
Голову даю на отсечение, что он все понял.
- Меня ты за это никогда не хвалил, - насмешливо произнесла Фиора.
- Тебя мало хвалят? Ты - моя главная опора в группе, не тебе жаловаться на недостаток внимания, - бросил он, не поворачиваясь.
Меня всегда интересовали подобные люди. Казалось, они впитали лидерские качества с молоком матери. Им ничему не надо было учиться. Они просто брали - и руководили. И все с этим мирились.
Бальтазар де Сильва, римский цирюльник и, по совместительству, глава нашего Ордена, был именно таким. За все время руководства нашей группой он ни разу не растерялся, не проявил малодушие, никого не наказал без вины. Коренной римлянин, он, казалось, чувствовал землю своего города. По порывам ветра он определял завтрашнюю погоду, а успешность грядущей операции вычислял, погуляв пару часов в пестрой римской толпе. Многие им восхищались, многие ненавидели. Я же понимал: это тот лидер, который нам нужен. Без него группа просто развалится. Ее некому будет вновь собрать воедино.
Вновь стук в дверь. На этот раз - мощный и безапелляционный. Нетрудно догадаться, кто пришел.
- Иль Карнифис? Неужто нельзя было хотя бы топор помыть? - недовольно произнесла Фиора.
- А разве это не доказательство моей преданности Ордену? Что думаешь, Бальтазар? - с усмешкой спросил палач.
- Я думаю, что ты должен пойти помыть руки и все остальное в той комнате, - цирюльник указал на служебное помещение. Иль Карнифис вздохнул - но исполнил требование.
- Рокко, я вот о чем хотел спросить: ты собираешься в поход с Чезаре? - спросил Бальтазар, беря из рук Фиоры стакан горячего чая с коньяком
- Ну да, - я ждал, пока цирюльник сам озвучит свои тайные намерения.
- Тебя не затруднило бы... завербовать парочку агентов в Романье? - осторожно произнес он.
Я с удивлением посмотрел на цирюльника.
- Ты думаешь, я могу кого-то завербовать? - рассмеялся я.
Бальтазар задумчиво смотрел в стакан с чаем. Потом перевел взгляд на меня.
- Кто знает... А вдруг сможешь? Надо же проверить - тем более что случай представился, - он говорил в своей излюбленной манере - интонация его выражала примерно следующее: "Вы все наивные дураки, а я верчу вами, как хочу".
Я глотнул чая из стакана, поданного Фиорой. Откуда она знает, что я люблю побольше сахара?
- Я солдат, Бальтазар. И это, наверное, мой главный недостаток, - грустно усмехнулся я.
- Наоборот, - цирюльник смотрел на меня, словно на хороший меч, висевший на самом видном месте в лавке кузнеца. Может, я для него и был чем-то подобным?..
В дверь нашего убежища тихо постучали. Тихо, но твердо.
- Вот и Мальфатто пришел, - произнес Бальтазар, допивая чай. Я взглянул в дверной проем.
Цирюльник не ошибся. Оглядев всех, в комнату осторожно зашел доктор. Его высокая фигура в черном плаще явно выделялась на нашем фоне - и врачу это явно не нравилось.
Мальфатто сел.
- Чаю с коньяком? - любезно предложила Фиора.
- Ты же знаешь, я не употребляю алкоголь, - донеслось из-под маски. - Дай воды.
Холодной.
- Пока гонялся за шлюхами, в горле пересохло? - насмешливо произнес Иль Карнифис. Я перехватил восхищенный взгляд Фиоры, которым она одарила обнаженную до пояса мускулистую фигуру палача. Куртизанка отвернулась.
- Иль Карнифис, сколько раз я просил тебя не произносить при мне этого слова, - недовольно проговорил доктор. - Девушки - и только. Мы же не какое-нибудь быдло из Антико, верно? - спросил он с усмешкой, которой никто не увидел.
Больше всего меня раздражало в докторе именно это - его эмоции были скрыты под маской с клювом. Почему он скрывает лицо от нас - своих друзей? Да и есть ли у него вообще друзья?
Его отношения со всеми членами нашего братства были холодны - но вежливы. Некоторую вольность и откровенность он позволял себе лишь с двумя людьми: с Бальтазаром, с которым вырос на римских улицах и которому, по слухам, не раз спасал жизнь, и с Иль Люпо - бандитом, ставшим его лучшим другом (говорят, они единственные, кто видел лицо доктора). Как-то давным-давно я помог Мальфатто отбиться от назойливой сенатской стражи. Тогда мы с Фиорой буквально спасли ему жизнь, выведя из бессознательного состояния и спрятав его, тяжело раненого, в нашем убежище. С тех пор он выделяет меня из общей массы агентов Борджиа и оказывает некое особое доверие (однако доверие Мальфатто - это очень условное понятие).
Я смотрел на доктора - и меня мучил вопрос: почему ему приписывают такую жестокость? Он убил гораздо меньше народу, чем любой из нас, каждое его убийство - оправданно и совсем не мучительно (его яд уносит душу на небеса за три-пять секунд) - и тем не менее многие (если не все) считают этого умного, вежливого человека сумасшедшим маньяком.
Иногда мне казалось, что Мальфатто умеет угадывать мысли собеседника по его лицу. Может, и так. Кто знает...
Мои размышления прервал новый стук в нашу дверь - прерывистый и торопливый. На этот раз Фиора не стала спрашивать пароль.
В комнату вошли двое запыхавшихся людей - Иль Люпо в своем сером плаще (при его появлении Мальфатто встал и двинулся навстречу другу), и тот, кто заставил меня повторить движение доктора.
- Теодор, questo si chiama culo ! - я обнял приятеля и похлопал его по плечу. Тот сиял, словно новый флорин.
- Еле сбежали, - рассказывал он, усаживаясь на стул рядом со мной. - Эта сволочь делла Ровере - сущий демон! Нам пришлось десятерых к праотцам отправить - только тогда его ищейки оставили нас в покое.
- Как Колонна? - тревожно спросил цирюльник.
- Кормит тибрских рыбок, - усмехнулся Теодор Вискарди - офицер Борджиа, любимец нашей группы, везунчик - и мой лучший друг.
- Ему даже не удалось вызвать охрану, - рассказывал Вискарди, попивая чай. - Я решил не заморачиваться и ткнуть его ножом, но когда я запрыгнул к нему в комнату, меня чуть не вырвало.
- Из-за чего? - нахмурилась Фиора, хотя, скорее всего, догадывалась о причине.
- Этот porca frocio весело развлекался с двумя чернявыми парнями. К сожалению, закончить веселье ему не удалось, - со смехом сказал Теодор. Все расхохотались.
- Короче, посмотрел я на все это, да и шарахнул этого bastardo канделябром по голове. Его парни выскочили и залопотали что-то о пощаде. Ну, я хозяина ножичком по шее приласкал, а этих шлюх недотраханных - в одеяло сгреб и в окошко. А они возьми и на крышу кардинальской кареты, в которой делла Ровере ехал, попади, mille cazzi nel culo! Ну, я немного в столе покопался и вот что накопал, - офицер выложил на стол письмо. Все с интересом склонились над бумагой.
Бальтазар начал читать:
"Секретно. Именем Святого Престола, оскверненного грязным ублюдком Борджиа.
Сообщаю тебе, любезный брат Фабио, что проклятый Чезаре спутал все наши планы. Кардинал Феликс мертв. Я ни секунды не сомневался, что это дело рук Родриго и его сынка-ублюдка - впрочем, такого же, как и он сам. Проклятый Цезарь чует засаду, как волк, и уже в который раз обманывает нас.
В свете последних событий предлагаю кардинальное решение. Необходимо избавиться от Родриго в кратчайшие сроки. Без него ублюдок Чезаре не сможет продолжить свои подвиги. Мой план досконально изложен ниже. Понять его смогут только ты и другие наши братья. Верю в нашу победу.
Да сгинут ублюдки Борджиа.
Твой брат
Джулиано"
- Бальтазар, тебе знаком этот шифр? - с тревогой спросила Фиора. Это было действительно опасно: кардинал делла Ровере был, пожалуй, нашим самым изобретательным противником.
Цирюльник обхватил голову руками.
- Cazzo! Новый шифр, - произнес он.
Все заволновались.
- Может, пригодится моя помощь? Я как-то занимался дешифровкой, - предложил Иль Люпо.
Вдруг раздался громкий уверенный голос:
- Дай-ка мне. Я посмотрю, что там.
Все резко обернулись.