Бальтазар обвел нас взглядом.
- А теперь - встречаем гостя, - с улыбкой произнес он.
Иларо взглянул на цирюльника с удивлением:
- Мы ждем гостей?
В ответ шкаф, приставленный к задней стене, медленно отодвинулся в сторону - и из тени вышел человек в латах и алом плаще. Это был тот, кто управлял нами, тот, перед кем все мы держали ответ. Тот, кто вытащил многих из нас из подворотен и уличных банд - и ввел в свой Орден. Его звали Чезаре Борджиа.
- Новые активисты? Неплохо, - он приблизился к нам. - Здравствуй, Теодор. Неплохо ты Колонна приласкал... А, Рокко, и ты тут, - Чезаре повернулся к мне. - Бальтазар, ты знаешь, что этот парень - лучший командир в Риме?
Цирюльник посмотрел на меня.
- Значит, не зря я тебя сделал советником, - произнес он задумчиво.
- Вы без охраны? - удивленно спросила Фиора.
- А ты считаешь, я не смогу за себя постоять? - Чезаре усмехнулся. - Собственно, я здесь, чтобы побеседовать с тобой, Бальтазар.
- О чем? - спросил цирюльник.
- Дело в том, что этот приказ я не могу доверить никаким курьерам,- начал герцог. - Мой брат Хуан, он же герцог Джованни Гандиа, перешел все границы. Ему уже недостаточно того, что я ушел в церковь. Теперь он хочет остаться единственным сыном Папы, - Чезаре взглянул на нас.
- Что мы должны сделать? - деловым тоном спросил Бальтазар.
- Помочь мне.
- Все, что угодно, - Фиора села за стол напротив герцога. Мы расселись вокруг него.
- В субботу Микелетто обнаружил в моем завтраке яд. Повара пытали - и он указал на своего помощника. Его искали, но не нашли. А вчера на меня напали трое убийц, - Борджиа рассказывал спокойно, поглядывая на огонь в камине. - Я уложил всех, но меня ранили. И, думаю, мой дорогой брат этим не ограничится, - Чезаре встал.
- А вы... Вы уверены, что это он? - тихо спросила Фиора.
Герцог посмотрел на нее.
- Микелетто вычислил его, - произнес он. - Все это - дело рук Хуана.
Бальтазар подошел к нему.
- Моя группа готова, - сказал он, глядя в глаза Чезаре. - Когда мы должны приступить к делу?
- Ждите сигнала, - ответил Борджиа, выходя из комнаты в потайной ход. - Но когда получите его, реагируйте быстро. Микелетто выполнит основную работу. Ваша задача - помочь ему. Мой брат не знает о вас, и, следовательно, не ждет опасности. Он боится только Микелетто. На этом и нужно сыграть. Будьте внимателен, Бальтазар. Я умею награждать друзей, - Чезаре скрылся в туннеле. Книжный шкаф вернулся на свое место.
Мы переглянулись.
- Итак, теперь наша основная задача - выведать планы герцога Гандийского. Иларо, этим займешься ты.
Ломбарди кивнул.
- Пока можете быть свободны, - произнес Бальтазар. - Фиора?..
- Я пока останусь - наведу порядок, - девушка убирала со стола вино.
- Тогда - до встречи, - цирюльник пожал нам с Вискарди руку - и вышел. За ним последовал Иларо. Теодор кивнул мне: тебя, мол, ждать? Я отрицательно мотнул головой. Офицер вышел, притворив дверь.
- До встречи, Фиора, - Иларо кивнул Каваццо. - Рокко, - он пожал мне руку - и вышел.
Когда шаги на лестнице затихли, я молча встал и подошел к Фиоре. Она стояла ко мне спиной и поправляла покрывало на большом гостевом диване - подарок Лукреции Борджиа нашему главе, который ему некуда было поставить. Бальтазар распорядился разместить его тут.
Я обнял девушку за плечи. Коснулся губами ее шеи. Бессильно опустив руки, девушка откинула голову мне на плечо.
Фиора развернулась ко мне, обвила мою шею рукой. Я коснулся ладонью ее щеки. Рядом с моей смуглой рукой ее и без того светлая кожа казалась совсем бледной.
- Зачем я тебе, Рокко? Я куртизанка, убийца. Если бы ты знал, сколько крови я пролила только потому, что так хотел Чезаре? Сколько людей погубила? - девушка глядела мне в глаза.
Фиора... Ты смотришь на меня своими синими глазами. В них - тоска, тоска по миру, которого ты никогда не видела, живя и родившись на войне. Но что с того? Разве это мешает мне любить тебя? Когда Бальтазар с укором смотрит на меня и намекает, чтобы я не отвлекался от работы во славу Ордена, крутя романы, "как мальчишка", я молча отворачиваюсь. Когда он пытается завалить тебя работой, я тайком помогаю тебе. Ты запрещаешь мне вмешиваться в твою жизнь - но это уже не в моей власти. Я не могу смотреть, как ты снова и снова возвращаешься на улицы Рима, каждый раз рискуя погибнуть от рук очередного бандита или аристократа-убийцы. И поэтому втайне я слежу за твоими маршрутами. Тебя удивляет, почему "помощь Ордена" (как ты это называешь) приходит к тебе всегда в нужный момент? Удивляйся дальше, ты не узнаешь правды - но я не позволю тебе навредить. Кричи, запрещай мне лезть в твои дела - я не остановлюсь, пока хоть что-то представляет для тебя опасность.
- Что в мне такого, что тебя привлекло? - перебирая мои волосы, спрашиваешь ты.
Я молча целую тебя. Одной рукой придерживая твою голову, другой я медленно распутываю тесемки твоего платья. Наконец, оно падает к моим ногам. Ты слегка вздрагиваешь. Твои тонкие руки расстегивают массивную серебряную застежку на моей шее - и моя тяжелая зеленая куртка оказывается на полу. Следом за ней туда же отправляется и белая рубаха.
...За окном темно. Через пару часов - рассвет. Ты доверчиво положила голову мне на грудь.
Это наша ночь. Пусть вокруг бушуют войны орденов, льется кровь, убивают друг друга сыновья папы Римского - это не станет для нас преградой.
Мессер!
Я обернулся. За моей спиной стоял мальчик лет четырнадцати в бордовом камзоле и таком же берете. Так обычно выглядели "почтовые воробьи" Бальтазара де Сильвы.
- Мессер, вам сообщение от сеньора Ломбарди, - прошептал мне на ухо парнишка. Я жестом отпустил его.
Войдя в арку трехэтажного дома, я развернул письмо. Депеша удивила меня своей лаконичностью.
"В четыре на Капитолийском холме. Надо подписать договор".
Договор... Значит, сегодня. Ну что ж, Иларо видней. Его агентура нас еще не подводила.
Я взял коня и отправился к пункту назначения. Через пятнадцать минут я был на месте.
С трудом преодолевая шумный поток прохожих, я двинулся к к Пантеону. Оставив коня, я остановился около лотка с закусками, у тыльной стороны храма.
Накрапывал дождь, с каждой минутой грозя перейти в шквальный ливень. Улицы стремительно опустели. По крышам забарабанили частые капли. Вдоль улиц хлынули бурные ручьи. Я зашел в арку в задней стене Пантеона - ливень был действительно серьезный.
Ricordate la merda, ed è già qui - я уже проклинал Ломбарди с его затеей, как вдруг вдали показалась его упитанная фигура в дождевом плаще. О себе этот сатрап, разумеется, позаботился.
- Добрый вечер, Рокко, - тихо поприветствовал меня знакомый голос. Я резко обернулся. Передо мной стоял Бальтазар - но как он выглядел!
На цирюльнике были великолепные, искрящиеся серебром латы капитана стражи. Шлем украшал алый гребень, у пояса висел длинный дорогой меч. За его спиной маячили еще двое мужчин, в которых я без труда узнал Иль Карнифиса, Теодора Вискарди и капитана Манчини.
- Я так понимаю, этот маскарад ради нашего дорогого гостя? - спросил я с улыбкой.
- Мы проводим отвлекающий маневр. Герцог Гандийский должен остаться без охраны. А она, по моим сведениям, будет довольно-таки хорошо укомплектована, - начал Бальтазар. - Мы выдаем себя за тайную группу противников Чезаре, это должно сработать. В конвое герцога будут наши люди. На той крыше - сеньор Делакруа, будет прикрывать нас прицельным огнем. Вон тот нищий возле канавы - это Иль Люпо. По моему сигналу он вступает в дело.
- А я сегодня - главная мишень, - раздался насмешливый голос.
Иларо, как всегда незаметно, приблизился к нам и уже несколько минут слушал речь цирюльника.
- В чем твоя миссия, Иларо? - спросил я, впрочем, уже догадываясь о ее сути.
-Я, Рокко, сегодня буду представлять лидера подпольщиков, противников Чезаре, - улыбнулся аристократ. - И если кто-то и пострадает в сегодняшнем деле, то, скорее всего, это буду именно я.
Странно - обычно подобные задачи в наших операциях выполнял какой-нибудь непосвященный в детали надутый фазан - слишком тупой, чтобы заподозрить что-либо, и достаточно представительный, чтобы нам поверили. Видимо, в этот раз операция была и в самом деле сверхсекретной. Впрочем, я никогда не одобрял привлечение посторонних к нашим делам.
- А ты, мой друг, наша главная надежда, - произнес Ломбарди, глядя на меня.
- Помню, - я медленно вынул свой меч. Оружие покинуло ножны со столь приятным для моего уха металлическим звоном - какой звук может быть роднее солдату, чем этот звон?
Цирюльник резко взглянул вдаль. В конце улицы показалась группа всадников.
- Конные, - пробормотал Бальтазар. - Этого я и ожидал. Рокко, ты помнишь мои инструкции. По позициям! - бросил он, быстрым шагом двинувшись навстречу всадникам.
Я отступил за полуразрушенную колонну и прислушался.
- Saluti, amici, - произнес передовой всадник на белом скакуне. Он был в богатом бордовом плаще и дорогих латах, го меч был украшен драгоценными камнями, а сбруя его коня позолочена. Это был Хуан (для итальянцев - Джованни) Борджиа-младший, герцог Гандиа.
- Buona sera, Vostra Altezza, - учтиво произнес Ломбарди, глядя в глаза Джованни. Я - маркиз Роберто Де Альвазио. Чезаре отнял у меня все - и теперь он мой заклятый враг.
- А у вас было большое состояние? - спросил герцог
- О да, - печальным голосом продолжал Ломбарди. - У меня было поместье недалеко от Сиены и дом в Риме. Я отказался помогать Чезаре - и вот, стал изгоем. С трудом спасшись от его людей, его купил небольшой дом на окраине города и теперь нахожусь в Риме на нелегальном положении. А это, - указал он на Карнифиса, Бальтазара и других, - моя личная охрана.
- Это проверенные люди? - спросил один из офицеров, ехавших рядом с Борджиа.
- Самые верные, - с жаром заговорил Иларо. - За мной - в огонь и в воду. Итак. где мы можем обсудить детали? - произнес, помолчав, более спокойным голосом Ломбарди.
В этот момент Карнифис, Бальтазар, Вискарди и Манчини, стоявшие полукругом, отрезавшим путь назад людям герцога (они прибыли со стороны Сант-Анжело), выхватили свое оружие - и ударили по бойцам Хуана.
В ту же секунду откуда-то сверху хрипло громыхнул выстрел. Замыкавший группу и потому стоявший в отдалении рослый капитан рухнул на мокрую землю.
Я быстро оценил обстановку.
Наших, вместе со мной, - пятеро, плюс Делакруа на крыше, но ему сложно будет стрелять в толпу, и вероятнее всего, он нам не помощник. У герцога - десять человек (благодаря фактору внезапности от пятерых удалось избавиться сразу), плюс сам он (боевой генерал, известный своей выносливостью). К тому же высока вероятность внезапного появления группы прикрытия.
Я бросился в гущу боя. Против меня вышел крупный офицер, вооруженный боевым молотом. Первый его удар я отразил чинкуэдой. Схватив противника за руку, я ударил его коленом под дых, а затем рукоятью чинкуэды - в лицо. Легко перерезав офицеру горло, я переключился на следующего. Этот оказался похитрее: ловко уклонившись от моего удара с плеча, кувыркнулся мне под ноги и успел полоснуть меня по боку мечом. Меня спасло то, что противник явно не рассчитал этот удар – вместо серьезной травмы бедра я получил легкую царапину.. С разворота ударив противника ногой в живот, я воспользовался его секундным замешательством – и нанес ему удар чинкуэдой в грудь.
В пылу боя я не заметил, что завалил уже пятерых, но люди герцога, вместо того чтобы исчезать, прибывают.
Я видел, как Бальтазар получил несколько ударов мечом и булавой по шлему. Видел, что у Вискарди ранена правая нога. Видел, что каждый из нас сражается уже как минимум с троими стражниками – именно стражниками, а не солдатами личной охраны Хуана. Эти были давно мертвы, или, по крайней мере, выведены из строя. Сам герцог дрался словно лев – это он свалил цирюльника с ног своим двуручным палашом, он же едва не разрубил Карнифису плечо, когда тот пытался увернуться от удара.
Бальтазар резко подскочил к Хуану и ткнул его рапирой. Борджиа парировал удар, резко взмахнул мечом, нанося удар Сильве по голове. Тот, однако, как-то уклонился, и его голова не раскололась, как орех. Цирюльник упал, обливаясь кровью. Герцог замахнулся мечом во второй раз – и тут я бросился на него.
Мощный удар принял мой короткий, массивный меч. С трудом удалось мне устоять на ногах - хотя я, так сказать, не из хилых. Теперь я на собственном опыте убедился, что Хуан Борджиа – действительно очень сильный физически человек. Ловко отразив мой выпад, он вновь нанес удар - и на этот раз не промахнулся. Я вскрикнул от боли. На моем боку стремительно расползалось алое пятно.
Я обнаружил ,что кроме нас с Карнифисом никто уже не сражается: все либо лежат, либо с трудом отбиваются от наседающих врагов. Боль пронзала все мое тело, но гораздо хуже этого было сознание, что дело проиграно. Я зарычал – и бросился на герцога, с улыбкой наблюдающего за боем.
Хуан уже считал меня выбитым из строя – и поэтому не смог оказать серьезное сопротивление. Одним ударом чинкуэды я свалил его с ног.
Удар пришелся в голову. Окровавленный Гандиа с ужасом на лице попытался от меня отползти – но я догнал его и добил. За моей спиной наступила неожиданная тишина. Я резко обернулся.
Над телами поверженных стражников стояли Иль Люпо, Мальфатто и Делакруа. А чуть поодаль, справа, вытирали кинжалы Каха и Кахин. Над лежащим цирюльником склонилась Фиора с бинтами в руках.
- Рокко, ты просто монстр, - слабо улыбаясь. похлопал меня по плечу Бальтазар.
- Нет. Бальтазар. – улыбнулся я в ответ. – Я просто солдат.
Все поплыло перед глазами. Я инстинктивно прижал руку к больному месту. Ладонь коснулась сырой, липкой ткани моей рубашки. Я поднял глаза. Мой взгляд встретился с взглядом больших синих глаз, излучавшим нежность и сострадание. Сбоку замаячил силуэт в кожаном плаще и птичьей маске. С другой стороны суетился с кувшином воды человек в латах стражника и с лицом моего верного друга. Я услышал громкий шепот. Кахин оживленно жестикулировал, пытаясь объяснить, как мне лучше помочь.
Друзья были рядом. И перед тем, как погрузиться во тьму беспамятства, я ощутил, как чувство благословенного покоя разлилось по моему напряженному, израненному телу.