Я тихо, стараясь не издать ни звука, лёг на крышу, свесился с края и осторожно, медленно начал открывать окно в комнату Паолы. Оттуда раздался смешок, а в следующую секунду окно распахнулось, и Паола, схватив меня за руки, с силой потянула на себя. Я свалился с крыши, еле успев зацепиться за подоконник. Снова звонкий смех, пока я, напрягаясь, забирался в её комнату.
- Гильберто.
- Привет, - я тоже улыбнулся. – Как ты меня всё время ловишь? Никогда не удавалось подобраться к тебе бесшумн. А ведь меня называют Принцем воров…
Уголки её губок поползли вверх, и она просто сказала:
- Я… чувствую тебя, - она приблизилась ко мне и быстро чмокнула в губы. Затем ещё раз – и на этот раз поцелуй углубился, она обвила меня руками, но я со смешком взял её за плечи и заставил отступить от меня на несколько шагов.
- Но-но! Я здесь по делу.
Она было обиженно надула губки – Боже, а ведь она была одной из самых могущественных женщин Флоренции, и никто кроме меня такой её не видел – и шутливо ударила меня по руке:
- Но Гильберто…
- Нет, я серьёзно.
Она, видимо, поняла, что то, с чем я к ней пришёл, действительно требует немедленного внимания, и шутливость ушла с её лица и из её жестов.
- Да. Я слушаю тебя.
- Ты помнишь Эцио Аудиторе?
- Сына Джованни? Да, конечно… - она несколько помрачнела, и мне стало обидно, что моя любимая должна грустить. Но жизнь была такова, что без печали пройти весь жизненный путь было невозможно. У всех есть свои неудачи и успехи… Жаль что в случае Джованни неудача закончилась его гибелью.

- В общем, он снова во Флоренции.
- Он же собирался в Испанию! Хотел забрать мать и сестру и поехать туда… Только остановиться у его дяди Марио… - она прикрыла рот рукой. – Марио! Он же у нас… идейный.
- Точно. В общем, он подговорил парня продолжать дело отца. Ради справедливости стоит сказать, что получается у него это весьма неплохо.
- Ясно… И что?
- Вчера он выяснил, что в воскресенье - то есть сегодня - готовится нападение на членов семейства Медичи в Санта Марии.
Она чуть склонила голову.
- Он?
Я смутился.
- Ну... Он проник в катакомбы и попал на секретное собрание тамплиеров, где они это и решили. Пацци будут руководить нападением, и у них огромное количество оружия. Если их не остановить, то власть Медичи может быть свержена.
- Тогда что ты делаешь здесь, Гильберто Ла Вольпе? Ты что, послал одного мальчишку защищать Медичи? Месса начнётся всего через полчаса!
Я опустил голову.
- Просто… Понимаешь, я всё-таки вор… Меня могут не понять, если я буду на стороне официальной власти.
Она подошла ко мне, взяла за руки и твёрдо сказала:

- Ты должен пойти и помочь Эцио. Пойми – ты обязан его отцу. Если бы не Джованни, мы бы с тобой никогда не встретились. И я невыразимо благодарна ему, и защитила бы его и его семью своей жизнью, если бы была возможность. Я так и не отдала долг. И ты тоже. До нашей встречи, которая случилась благодаря ему, мы и не знали о любви, о счастье, о доверии. Так что ты обязан помочь Эцио. Вперёд, я тебя жду.
Я кивнул. Она была права. Я был должен Джованни, и единственное средство отдать долг – помочь юному Аудиторе. Я быстро поцеловал её и, легко вспрыгнув на подоконник, пересёк пространство между домами, зацепился за оконную решётку и полез наверх. Добравшись до крыши, я обернулся и посмотрел на Паолу, стоящую около окна. Да, она меня дождётся. Чуть улыбнувшись, я помчался вперёд.

Я не успел. Когда я, несколько уставший от быстрого бега и от необходимости избавляться от лучников на своём пути, остановился на крыше напротив Санта Марии, на Джулиано Медичи уже сидел Франческо Пацци, втыкая в него кинжал. Я чертыхнулся и бросился с крыши. Легко приземлился на траву, – мягкая земля смягчила прыжок – перекатился и, продираясь сквозь толпу, направился к Лоренцо, на ходу вынимая меч. В этот момент Франческо вскочил с тела Джулиано и понёсся было к Лоренцо, однако я встал на его пути. Тот прошипел:
- Ассасин?
Я скривил губы в улыбке и начал атаку, заметив, что откуда-то сзади появился Эцио и бросился на противников Лоренцо. Его заметил и Франческо:
- Аудиторе! – Он отбил мою атаку, взмахнул мечом, заставив меня отскочить в сторону, и бросился к дверям церкви, где рядом дрались Лоренцо и юный ассасин.

- Эцио! Сзади! – вскрикнул я, отбивая атаку какого-то солдата и сразу же пробивая его лёгкую броню и протыкая насквозь его тело. Парень обернулся и вовремя подставил меч, хотя сильный удар Франческо почти выбил оружие из его рук. Однако эта сильная атака, видимо, отобрала много сил и у Франческо. Он снова взмахнул мечом, но на этот раз Эцио с лёгкостью поставил блок и пнул своего противника в живот. Я расправился с ещё одним солдатам и метнул нож в одного из наёмников, ещё борющегося с Медичи. Теперь дрались только Эцио и Франческо. Внезапно последний бросил парню в лицо пригоршню песка и пыли и бросился в сторону, споткнулся, еле удержался на ногах и побежал прочь от церкви. Эцио прикрыл глаза рукой и, выбежав из облака пыли, беспомощно посмотрел вслед Франческо, а затем оглянулся на раненного Лоренцо. Я вздохнул:
- Давай, Эцио, поймай Пацци. Я защищу нашего герцога.
Он почти благодарно улыбнулся мне и понёсся за Франческо.
А я осознал, на что только что подписался.

Первым начал разговор Лоренцо.
- Итак, ты один из ассасинов, верно?
- Я… да.
- А как твоё имя? Должен же я знать своего спасителя.
- Того, кто спас тебя и дрался с Франческо Пацци, зовут Эцио Аудиторе…
- Аудиторе…, - Лоренцо помолчал, а я и не собирался продолжать разговор. Наконец, когда было пройдено уже больше половины пути, он тихо сказал. – Я… виноват перед ним. Его отец был хорошим человеком, одним из лучших моих союзников. А я… не сумел спасти его.
- Я тоже виноват, - неожиданно для самого себя сказал я. – Ведь мы могли бы собраться и защитить его тогда, на казни. Но что произошло, то уже не изменить.
- Ладно… А как зовут тебя?
Я взглянул на его, все ещё не придумав, что сказать правителю Флоренции, а его лицо внезапно озарило понимание.

- Ты - Лис!
- Откуда Вы знаете?..
- Ну, у меня тоже есть свои шпионы. Так что с твоей внешностью я знаком. Мало у кого в этом городе глаза такого цвета… А если учесть, что ты – ассасин и ты явно старше 30… и вообще, по твоим движениям ясно, что опыта у тебя много.
Я понял, что отпираться смысла нету:
- Да. Зовите меня Ла Вольпе.
Он усмехнулся:
- Забавно, не правда ли? Я, официальный правитель этого города, всех дворян, купцов и богатых людей - и ты, Принц воров, тебя слушается всё подполье и твой авторитет непререкаем.
- Сегодня Ваша власть может сильно пошатнуться.
- Не думаю. Народ любит меня, они понимают, что при Пацци им ничего хорошего не светит. Более того, на моей стороне ассасины и ты – сам Лис!
Я недовольно скривил губы. Лоренцо, видимо, понял причину моего недовольства и замолчал. Затем, ещё через несколько минут, когда мы уже подходили к Палаццо Медичи, до него оставалось буквально метров пятьдесят, он осторожно начал:
- Но пойми, я тоже много делаю для вас, подполья Флоренции. Много… уступок. Разве вам плохо живётся? Я закрываю глаза на деятельность куртизанок, на некоторые некрупные ограбления. Более того, я готов даже негласно поддерживать вас, если деятельность направлена на пользу города и укрепление власти Медичи.
- Я понимаю, и я впервые нахожусь в таком положение. Мы – подполье, оппозиция официальной власти. В Венеции, например, они постоянно противостоят. А здесь… Я недавно во Флоренции, и такие комфортные условия для меня… непривычны, - я хмыкнул, осознав, на что жалуюсь.
- …Ясно, - Лоренцо выглядел несколько ошарашенным.
Мы подошли к Палаццо, и Лоренцо постучался:
- Открой, Полицциано!
- Назовите пароль!
- Это я, Лоренцо! Быстрее открывай ворота!
- Dio mio, - дверь распахнулась, впустив меня и Лоренцо внутрь небольшого дворика. – Вы ранены?
- Несильно, слава Богу. Всё благодаря юному Аудиторе – он выбил кинжал из рук нападающего, и тот не успел навредить мне слишком сильно.
Я чувствовал себя неловко и был готов в любой момент покинуть двор Палаццо, и, благо, такой случай представился через несколько секунд.
Откуда-то сверху раздалось:
- Осторожно! - и на траву во внутреннем дворике Палаццо приземлилась фигура в белом плаще.
- Эцио?
- Ла Вольпе, я не сумел поймать Франческо… И… я понял, что отправил тебя с нашим герцогом…
- Не беспокойся, Эцио, всё нормально. Пойдём к Пацци, я тебе покажу, как работает настоящие профессионалы.
- Мы… ещё встретимся? – подал голос Лоренцо.
- Не думаю, - герцог понимающе кивнул.
- Вперёд. Убейте Франческо Пацци. Спасите наш город.
Мы вышли на улицы Флоренции, охваченные хаосом.
Страх.
Не испуг, не мимолётное чувство, вызванное какой-нибудь глупостью, а ужас, погружающий в темноту, заставляющий захлёбываться.
Я чувствую, как в моё тело раз за разом врывается лезвие кинжала Франческо, слышу, как он проклинает меня, как где-то, совсем близко, скрещиваются мечи. Я понимаю, что жизнь покидает меня. Я захлёбываюсь своей собственной кровью, осознавая, что это последние мысли в моей жизни, и что через несколько секунд я встречусь с Создателем. И, поражённый этим пониманием, тем, как обрывается моя жизнь, я широко открываю рот, пытаясь последний раз вздохнуть. Но у меня не получается, и Смерть забирает меня в свои объятья.

Ненависть.
Не холодное, расчётливое чувство, а ярость, застилающая глаза красным туманом. Я втыкаю кинжал в податливое, не защищённое тело человека, столь ненавистного мне. Лезвие погружается в плоть – и выходит, оставляя новые раны. Я не понимаю, что кричу, в ушах шумит, я, кажется, случайно раню себя… Кровь окрашивает одежду Джулиано и мои руки, и я наслаждаюсь этим ощущением - кровью врага на моих руках.
Боль в ноге постепенно отрезвляет меня, и я наношу последний удар, стремясь проникнуть так глубоко в тело врага, как это возможно, однако монстр внутри меня ревёт, требуя ещё крови – и я вскакиваю и несусь к Лоренцо.
- Morire, bastardo!

Сосредоточенность.
Я и не предполагал, что кто-то осмелится напасть в церкви, однако это случилось – и я, уже легко раненный, резким движением обматывая плащ вокруг левой руки и, выхватываю кинжал у кого-то из союзников, блокирую удары. Мой противник – я никак не могу понять, кто это: солнце, проникающее в церковь сквозь окна, слепит глаза, - активно атакует, стараясь достать меня, и я отпрыгиваю, подставляю клинок, уворачиваюсь от смертоносного лезвия… и едва не попадаю под меч ещё одного врага. Я слышу яростные крики где-то сзади: “Morire, Morire!” - но не могу повернуться и продолжаю сражаться.

В толпу врезается белая тень и одним слитным движением вытаскивает из ножен сверкающую на ярком флорентийском солнце полоску. Он протыкает одного из солдат насквозь, разворачивается и вроде бы плавно, мягко отводит меч нападающего в сторону, а затем со всей силы пинает противника ногой и наносит смертельный удар в спину. На меня, хромая, несётся Франческо Пацци, и я готовлюсь к схватке, однако этот парень прижимает его к стене, и меняет меч на изящный кинжал. А я отвлекаюсь на новых врагов.
…Чуть позже, когда с большинством солдат покончено, Пацци убежал, а человек, которому я обязан жизнью, ведёт меня в Палаццо, я осознаю, что не посмотрел, что случилось с Джулиано. Его не оказалось и в Палаццо, и я понимаю, что велика вероятность его гибели.
Когда ещё через несколько часов мне привозят его остывший труп, я не пускаю слёзы. Я рассматриваю раны, нанесённые брату, и меня охватывает горечь и странная пустота. Я встаю с колен и медленно выхожу на балкон, дабы сказать речь собравшемуся народу.

Спокойствие.
Или попытка успокоиться, и нанести один точный удар, завершающий жизнь Франческо Пацци. Глубокий вздох. Я вытягиваю руку и лёгким движением прикрываю ему глаза.
- Покойся с миром.
Я справился.
Внизу, на площади, собралась толпа, уже слышатся крики, и я, с помощью сторонников Медичи, тащу труп Франческо на Палаццо Веккъо. Мне предстоит неприятная работа.
Когда уже всё готово, и я готов сбросить тело, я смотрю на помост внизу. Когда-то именно там погибла моя семья и вся моя жизнь. И герцог Лоренцо мог остановить это, если был бы достаточно внимательным к своим друзьям. Я закрываю глаза и пытаюсь сдержать поднимающуюся ярость. Какая сейчас разница? Лёгким движением ноги я отправляю тело вниз.

Слабость.
Они осквернили церковь, совершив убийство в ней. Я не должен был этого допустить… Хотя был ли у меня выбор?.. Не в этом дело. Главное - всё зря. Лоренцо жив, а убийство Джулиано вряд ли что-либо изменит. Хотя, может быть, ещё есть какой-то шанс. Моё лицо искажает улыбка, и я въезжаю на площадь перед Палаццо Веккъо.
«Народ и Свобода! Народ и Свобода!»
Кто-то даже поддерживает меня, я слышу нотки одобрения в общем гуле толпы. Может быть, всё удастся…
А затем с решётки Палаццо что-то срывается; оно проделывает дугу над толпой и стукается о стену Дворца Синьории. Это… человек? Да… Из одежды на нём только какие-то тряпки, обмотанные вокруг пояса. На его теле несколько кровоподтёков, шею охватывает толстая верёвка. Мой взгляд поднимает чуть выше, и я осознаю, что это Франческо.
Я не могу оторвать взгляд от тела своего сына, безжизненно болтающегося вдоль стены Палаццо, и заставляю пятиться лошадь назад. Чуть не падаю с лошади, а затем натягиваю поводья и пускаюсь галопом, желая как можно быстрее убраться из этого города.