- Да Винчи!
Грозный рык разорвал цепь мыслей. Капля чернил неторопливо упала на едва освещенный свечой чертеж очередного осадного орудия. Тонкие изгибы линий на пергаменте расплывались от черной влаги. Инженер не мог даже возразить на столь резкое явление, не мог закричать на покровителя за то, что он испортил ему работу.
Звук хлопающей деревянной двери о стену заставил художника поднять голову в сторону виновника шума — Чезаре Борджиа. Лицо брюнета исказил гнев, крепко сжатые кулаки угрожающе хрустнули костяшками, а стремительные шаги в сторону Леонардо заставляли вздрогнуть и сжаться от нахлынувшего страха. Едва заметного, но острого, как бритва.
- Messere, работа уже почти завершена... — ситуацию нужно было сгладить, нужно было не нарваться на гнев Борджиа, его недовольство было равносильно смерти.
- Твой проект потерпел поражение! Ты не выполнил мой приказ!
И сильный кулак столкнулся с челюстью художника, заставляя того упасть на пол. Он никогда не видел Чезаре настолько озлобленным. Любой провал, который касался Борджиа, был роковым для всех, вплоть до его лучших солдат. Он мог бы потравить всех во время званого ужина, только за то, что что-то пошло не так. Поражение — это не его стезя. Он будет делать все возможное, ради того, что бы победить. Любой ценой. Любыми жертвами. Действительно ли проект потерпел поражение? Быть такого не может! Но... Никто не виноват, что инженеры могли не понять чертежей Леонардо, ведь даже они имели свои тайны и секреты, ключи и нити, за которые нужно было тянуть, что бы не провалиться в пропасть. Что бы познать истину и суть каждой детали и каждой мелочи.
Леонардо неторопливо поднимался с пола. Капля крови упала на его белую рубашку, но он лишь улыбнулся, вытирая кровь с губ и, позволяя себе придерживаться за стол, ощущая под пальцами шероховатые листы пергаментов, холодную деревянную поверхность стола. Взор серо-голубых глаз соприкоснулся с темным и холодным взором Чезаре. Художник сделал шаг назад и, приложив руку к сердцу и поклонившись в итальянском стиле, почтительно наклоняя свою светлую голову и покорно произнеся:
- Простите, Господин, возможно, Ваши рабочие не так поняли мой проект. Чертежи были выполнены с невероятной точностью, во время работы не должно было возникнуть не единой погрешности.
Леонардо знал, что ему нужно было продержаться тут... Хотя бы живым. Ему хорошо платили, конечно же жилье оставляло желать более хороших условий, но все это должно было скоро закончиться. Нужно было лишь выдержать... Продержаться до конца. Не смотря на то, что да Винчи решили использовать в своих корыстных целях, используя его идеи и проекты, под угрозой смерти, иного выхода не было, как подчиниться, прекрасно зная, кто же такой Чезаре Борджиа.
- Это только твоя вина, что они не поняли твоих же записей, да Винчи! Или тебе жить надоело? — его голос был пропитан ядом. Сладким и манящим... Заставляющим вскружить голову... Этот яд словно протекал в багрянце его крови, пропитывая каждую жилку, каждую вену и мелькал в темноте глаз.
Он неторопливо начал приближаться, в его глазах играло само коварство, а таинственная улыбка излучала холод и власть, с которой нельзя было поспорить, но кто запрещал рисковать? Именно риск позволял создавать самые загадочные шедевры и проекты, строить мощнейшие орудия убийств, конструировать и воплощать планы в жизнь. Риск... Та самая темная сторона в светлой, но запятнанной грязью душе художника, которая управляла им, как марионеткой. Фантазии — это лишь шарниры, а мысли — нити.
- Позвольте показать Вам мой новый проект? Думаю, он Вас заинтересует, messere Чезаре.
Что же могло закрасться в хитрую голову художника? Блеск в его глазах мог означать все, что угодно. От изящного портрета прелестной донны, до коварного плана мести, побега, захвата власти. Но и между двумя таинственными гранями могло явиться нечто, которое олицетворяло всю жизнь обычного художника.
Чезаре был зол, он не хотел никого слушать, он хотел получить то, что ему было нужно. Гнев и чувство полного контроля контролировали Борджиа, они манипулировали им так, что он был готов убить своего инженера, он хотел этого, но знал — что этого делать нельзя, что тогда он точно потерпит поражение. А что до Леонардо, он знал, что Эцио Аудиторе уничтожит эти машины еще до того, когда они совершат ужасающие разрушения в городе.
Чезаре со свей силы толкнул художника к стене, заставив больно удариться спиной о холодную каменную поверхность. Дрожь прошлась по телу да Винчи и он зажмурил глаза, когда его руки больно начали прижимать к стене, словно стараясь вжать их в каменную кладку. Звереныш хочет поиграть? Он получит это. Сильная рука Чезаре сжалась на шее художника, заставляя заглянуть в стальной холод и глубину глаз, заставляя ощутить пьянящий аромат вина и одежду, пропитанную ядом. Голова кружилась, дышать было тяжело, а Чезаре... Он просто выполнял волю своего сознания, не мыслей и не здравого рассудка.
- Ты умрешь, не успев даже завершить новый проект. Это уже второй провал! Ты идешь против меня, Аудиторе помогает тебе! — от одной фамилии, его лицо исказилось от гнева, а рука сжалась сильнее, заставляя художника сделать немой застывший вдох. — Я все знаю, Леонардо, но... — он ослабил хватку. — Я позволю тебе искупить свою вину, иначе ты умрешь!
В глазах Леонардо застыл немой вопрос.
- Создай орудие, способное нанести масштабный сокрушительный удар.
Леонардо коварно сверкнул глазами. Сейчас его грань была пройдена. И сейчас, именно в этот момент, когда дышать было уже не просто, он решил воспользоваться доверчивостью Чезаре и... Раскрыть перед ним свою темную сторону.
- В таком случае, messere, я поведаю Вам свой проект.
И с этими словами художник всем весом чуть ли не накинулся на Чезаре, валя того на стол, прямо на чертежи и бумаги. Чернильница пораженно упала на пол, листы бумаги неторопливо опустились на деревянную поверхность и опилки, а тот, ошеломленный, смотрел прямо в коварные серо-голубые очи художника, наблюдая за его загадочной улыбкой .
Рука художника фактически сорвала с Чезаре его рубашку и она опустилась на пол, вслед за бумагами. Чезаре только хотел по-возмущаться по этому поводу, но его рот был заткнут властным и горячим поцелуем. И в этот момент Леонардо ощутил власть над ним, когда Чезаре решил ответить на поцелуй, словно высасывая все самообладание, повинуясь и, на удивление самому себе, получая от этого наслаждение. Что же произошло с ним? Борджиа был не таким уж и плохим, это знали многие, даже за маской его жестокости и беспощадности мог скрываться ребенок, который просто хотел быть счастлив, хотел получить то, что ему нужно, что ему хотелось. А сейчас он позволил взять над собой контроль. Его пальцы предательски сжимались на хрустящем пергаменте, но Леонардо отстранился, не позволяя насладиться теплом поцелуя, но он и не останавливался.
- Да Винчи!
- Только не говорите, messere, что Вам не нравится. — коварно шепнул Леонардо, заставляя Чезаре лишь недовольно сощурить глаза и замолкнуть.
Художник хотел поиграть со своей новой жертвой. Никто не позволял, но никто и не запрещал.
- Вы чувствовали себя раньше во власти подчиненного, мм? — Леонардо коварно улыбнулся, смотря прямо в глаза своего Господина, его рука неторопливо коснулась груди Чезаре, медленно проводя по рельефу мышц, ниже... ниже... Губы художника изогнулись в более злодейской улыбке, а в светлых глазах мелькнул дьявольский огонек, когда на щеках Борджиа появился легкий румянец, а рука Леонардо проникла за резинку темных штанов.
- Ты пожалеешь об этом, художник! — язвительно процедил сквозь зубы Чезаре, но глаза его сомкнулись и с губ вырвался сжатый стон. Стыд ли покорил его, или ему действительно было... приятно?
- Кто еще о чем пожалеет, messere...
Рука Леонардо "по-хозяйски" касалась разгоряченной плоти мужчины, глаза художника едва прикрылись и он коснулся губами уха Чезаре, едва проникая в него кончиком языка, заставляя человека вздрогнуть и сжать зубы. В руках мужчины хрустели листы пергамента, а Леонардо продолжал активно двигать рукой, в нужные моменты сильно сжимая ладонь, неожиданно, что заставляло Чезаре невольно вздрагивать и проклинать художника всеми возможными итальянскими словами.
Всего мгновение, и бархат губ Леонардо касался груди мужчины, руки художника приспускали темные штаны, да и сам он постепенно спускался ниже. Чезаре не нужно было долго размышлять о том, что задумал его подопечный, и это заставило его немного ухмыльнуться и схватить художника за волосы, заставляя поднять голову.
- И это твой проект, да Винчи? — коварно ухмыляясь
- Всему свое время, messere... — не менее коварно сверкнув глазами и ухмыльнувшись.
- Я надеюсь, что ты не огорчишь меня, художник!
- Даже думать об этом не посмею.
Но Чезаре не думал отпускать его, он лишь расслабил свою хватку, позволяя бархату губ Леонардо касаться чувствительной кожи. Художник добрался до нужной ему точки. Его руки неторопливо коснулись чувствительной плоти и он закрыл глаза. Поддразнивая, он провел по всей длине плоти лишь кончиком языка. Наклоняя голову на бок, его губы сомкнулись на головке, но тут же отпустили, оставляя сладкое прохладное ощущение. Одна рука сжалась на основании, а другой он неторопливо провел по бедру Чезаре. Приоткрывая глаза, томным взглядом наблюдая за реакцией Борджиа, которого явно застали врасплох, Леонардо, словно чего то ожидая, касался губами нежной кожи, но тут Чезаре схватил художника за волосы и насильно заставил взять разгоряченную плоть в рот. Леонардо не оставалось ничего, кроме, как подчиниться. Рука брюнета направляла художника, а тот, старательно, закрыв крепко глаза, удовлетворял своего Господина, выполняя самые немыслимые и волшебные движения языком и губами. Торопливо... Медленно... Резко... Неожиданно... И снова дразняще-медленно, заставляя Чезаре рычать от калейдоскопа ощущений, овладевающих его телом. Леонардо знал, что делает, он не позволял сладостной истоме овладеть телом покровителя, он терзал его сладостными муками, заставляя вздрагивать, но не позволяя сотрясти тело мучительным и одновременно прекрасными ощущениями разрядки. Но и Чезаре не собирался сдаваться. Он сильнее сжимал светлые локоны художника, манипулируя им жестко и властно. И вскоре оргазм сотряс тело Борджиа, заставляя его изогнуться и прорычать от восторга, изливаясь в рот своего подчиненного и отпуская его волосы.
Леонардо, явно довольный подобной реакцией, провел светлым рукавом по губам, и коснулся указательным пальцем своих губ, слизывая с него блестящую белоснежную капельку. Вы думаете, он остановится на этом? Невероятное желание захлестнуло тело художника, штаны предательски начинали мешать, а в глазах Леонардо мелькнул азарт, смешанный с похотью. Не каждый день покровитель позволит подобного рода "развлечение", а сейчас, сам Чезаре Борджиа, напряженный, возбужденный, прямо перед глазами, без солдат, беспомощный. Таким ли он был в далеком детстве? Маленький мальчик, который стремился к победе любой ценой, жертвуя жизнями друзей и врагов? Который не позволял даже взглянуть на себя, а за лишнее брошенное слово — противника покарали, призывая на званый ужин и отравляя. Чезаре был не таким плохим, как это могло показаться на первый взгляд. И в нем остались чувства. Эмоции. Которые, правда, не так то и просто контролировать.
Через некоторое время, Леонардо, стоял спиной к Чезаре, который уже поднялся со стола, затягивая шнурки своих штанов и надевая рубашку. В комнате нависала томящая тишина и, казалось, ветер гудел в кладке между стенами. Не каждое желание можно удовлетворить, будучи находясь на грани между жизнью и смертью. Не каждое желание могло вынести выгоду во всех дальнейших деяниях. Да Винчи просто молча стоял и смотрел в окно, легкая и пугающая дрожь пронизала его дело, словно ожидая приговора со стороны Чезаре. Тот, хмурясь, просто положил художнику руку на плечо и строго приказал:
- По завершению работы над машиной, тут же приступай к реализации идеи. Если ты провалишься — ты умрешь. — холодный голос, бесстрастный, словно ничего сейчас и не произошло, в нем — словно ничего не изменилось. Звук хлопнувшей двери и защелки заставил Леонардо повернуться и посмотреть на дверь. Словно... Ничего и не было... Ему отдали приказ, который нужно немедленно выполнить. Чезаре не потерпит долго ждать, это уже проверенный опыт. Бумаги на столе были помяты и порваны, несколько листов лежало на холодном полу, едва покачиваясь от дуновения ветерка из щелей темной комнаты, едва освещенной несколькими свечами на столе и на стенах. Огонек лениво покачивался и дразняще касался края пергамента, который лежал в опасной близости с алым разбойником. Леонардо, кратко улыбнувшись, подошел к столу, взял тот самый лист пергамента, на котором был изображен проект танка. Он был еще не закончен. В идею было заложено встроить по всей окружности "панциря" огнестрельные оружия. Смертоносное. Масштабное. Опасное. Горячее... Словно характер того Чезаре Борджиа, который стремился к победе и получал именно то, что хочет. Всегда.