- Дезмонд! Какого черта ты уснул за компьютером?! - потряс Убежище громовой голос Люси.
Дезмонд тут же проснулся и спросонья попытался вскочить, но не удержался и грохнулся на пол вместе со стулом. Майлз отпихнул стул и снова сделал попытку встать, но оказалось, что его со скромной навязчивостью преследует клавиатура компьютера, служившая Дезмонду до недавнего времени подушкой. Пока же ассассин пытался со всей доступной для него на данный туманно-сонный момент аккуратностью отлепить ее от своей щеки, Стиллмен потеряла терпение, припасенное ею для ожидания ответа, и громко произнесла Дезмонду прямо на ухо, чем еще больше его дезориентировав:
- Уже час дня, все работают, "Анимус" стоит в полной готовности уже где-то три часа, ты уже давно должен быть там!
Наконец Дезмонду удалось избавиться от приставучей клавиатуры, оставившей, однако, на его щеке след своего присутствия, и потирая заспанные глаза, повернуться к Люси и пробормотать:
- Угу... Уже бежу... То есть, бегу... - и попытался незаметно для Люси примоститься на столешнице.
Бодрая и ничуть не заспанная Стиллмен тут же пресекла все попытки Майлза положить куда-то голову и отвела спящего на ходу ассассина к "адской машине", как ее как-то прозвал Дез, мысленно тогда добавивший, что хоть "колесо не крутит". Правда, сейчас, пока его усаживали в "Анимус", настраивали устройство и открывали последнюю пройденную последовательность, Дезмонду пришел в голову источник этого высказывания, который теперь и стучал по его черепной коробке: "Адская машина крутит адское колесо... Адская машина "Анимус" крутит мое адское колесо с помощью адских Люси и Ребекки..." Но тут была загружена последовательность, и реальность померкла.

Эцио стоял у подножия лестницы, ведущей в штаб-квартиру ассассинов, поставив ногу на первую ступеньку, как будто собирался подняться. Но Аудиторе неотрывно смотрел на уменьшающуюся фиолетовую точку, и, когда она стала неразличимой, отвернулся и повторил слова Катерины:
- Vittoria agli Assassini...
Что ж... Вот и проводил он Катерину. Надо будет с ней как-то связаться, удостоверится в том, что она в безопасности... Эцио провел рукой по лицу, одновременно убирая все лишние мысли. Сейчас его цель - Банкир Чезаре.
Эцио быстрым шагом пошел к конюшням. Кажется, Клаудия говорила что-то о должнике этого Банкира... Как там его.. А, Эгидио Троке. Около конюшни стоял один из его учеников, совсем недавно примкнувший к Братству. Увидев приближающегося учителя, он слегка поклонился и положил левую руку с загнутым безымянным пальцем на грудь, приветствуя Аудиторе.
- Buon giorno, - поздоровался Эцио, - А почему ты здесь, а не внутри? - кивнул он в сторону Убежища.
- Понимаете ли... - новобранец нерешительно глянул на учителя, - Сестра Соцци послала меня сюда, дабы я подготовил вам лошадь...
- Intesi, - кивнул Эцио, - Нк и как, подготовил?
Про себя же Аудиторе ругнулся. Адель Соцци, бесспорно, одна из самых лучших учеников Эцио, часто принимала на себя различные решения важных и не очень вопросов, но не всегда могла остановиться. "Что ж, теперь ее ждет незабываемая поездка в Москву вместе с нашим послушным другом - Эцио взглянул на "друга", возящегося с лошадью, - и еще одним менее дерзким, но более умным рекрутом.Думаю, холода в России ей о чем-нибудь, да скажут". Эцио тем временем глянул на лошадь, которую ему с большим трудом подводил новобранец. Мда, новенький совсем не умеет обращаться с лошадьми...
- Calme, calme, - протянул Аудиторе, потрепав гриву рассерженной лошади. Та быстро успокоилась.
- Знаешь что... - задумчиво сказал Эцио, обращаясь к сконфуженно вылезающему из лужи ученику, - Найди сестру Соцци и скажи, что я направил тебя к ней учиться. Пусть покажет тебе, как обращаться с лошадьми.
- Si, messere, - растрепанный и замызганный ученик еще раз поклонился и направился к Убежищу.
"Пожалуй, придется прибегнуть к старому методу", - подумал Эцио, выходя на улицу. Навстречу ему выехал всадник из числа зажиточных крестьян на белом коне. Эцио подождал, пока лошадь не приблизиться, и, не церемонясь, стянул с седла наездника и уселся там сам.
Крестьянин, кряхтя, поднялся с пыльной мостовой и, крикнув на прощанье: "Я тебе еще покажу, canaglia!" побежал звать стражу.
Эцио проводил его взглядом и отвернулся. Теперь можно к Клаудии.

Эцио остановился у входа в «La Rosa in Fiore». Ему было несколько неловко заходить. Но ему нужно было это сделать. Так что Эцио слез с лошади, привязал к дереву и вошел внутрь.
Здесь, как всегда, было весело. Играли лютни, скрипки, сверху сыпались розовые лепестки, везде ходили куртизанки самой завлекательной внешности. В их толпе Эцио увидел Клаудию. С несколько тяжелым сердцем он направился к ней, но тут его позвали из другого угла комнаты. Ассассин оглянулся. Недалеко от двери стояла Мария. Эцио подошел к матери.
- Молодец, Эцио. Куртизанки говорят, что ты ликвидировал предательниц, - начала диалог Мария.
Тот кивнул:
- Они говорят правду.
- Тогда не будем мешкать, - перешла к делу старшая Аудиторе, - В Рим прибыли послы короля Испании и императора Германии. Они хотят заручиться поддержкой Чезаре. Ты должен ликвидировать их, сын мой.
Эцио еще раз кивнул и в некотором сомнении глянул на склонившуюся над столом Клаудию.
- Можешь поговорить с ней попозже, - произнесла наблюдающая за сыном Мария, - Я скажу ей, что отправила тебя на задание.
- Bene, - Эцио снова кивнул и вышел из борделя. Отвязав коня, он направился было в ближайшую голубятню, дабы послать кого-то из учеников на поиски послов, но его остановила стоящая рядом с борделем темноволосая куртизанка в темно-зеленом платье. Аудиторе пригляделся и узнал в ней девушку, отравленную Борджия около недели назад. Она все еще держалась за живот, но вид у нее был вполне здоровый.
- Эцио, мою сестру отравили! – крикнула она полным паники голосом, - Тем же ядом, что и меня!
Аудиторе быстро спешился и, подойдя к до смерти напуганной куртизанке, взял ее за плечи, проговорив:
- Calme, madonna, спокойней.
Девушка немного успокоилась и уже тише продолжила:
- Мы знаем, кто торгует ядом. Уличный врач по имени Томмасо. Но противоядие он не продаст… - на этих словах куртизанку снова захлестнула паника, и она в отчаянии воскликнула: - Придумай что-то другое! Быстрее! Флора слабеет!
- Так, жди меня здесь, - Эцио взлетел на коня и, пришпорив его, понесся по улице.
Он знал этого Томмасо. Как-то раз он покупал у доктора медленные яды и противоядия. Медленные врач, хоть с неохотой, но отдал, а вместо противоядий вручил быстродействующий яды. С тех пор Эцио установил за ним слежку и узнал, что противоядия всегда хранятся у него на поясе, и доктор никому, кроме тамплиеров, их не продает. Значит, он подыгрывает тамплиерам, и его нужно убить. Но не сейчас.
Пролетев мимо стражи, Эцио въехал на узенькую лестницу. Лошадь с трудом преодолела ее, но Аудиторе не обратил на это внимания, выжимая из коня все его силы. Немного налево, прямо мимо площади, где люди с удивлением смотрели на несущегося коня и его странного всадника, на развилке направо, потом налево, в узкий проулок – и он увидел обшарпанную заднюю часть Пантеона. Ottimo, значит, он поехал правильно. Направо, по маленькой площади, в правую узкую улочку, потом сразу налево, повернуть на третью левую улицу – и вот Эцио увидел зеленый ларек со всякими склянками, фигуру в черном плаще и в птичьей маске. Томмасо стоял к Аудиторе спиной. Ассассин незаметно подошел к доктору. Его рука протянулась к чужому поясу, несильно толкнула жертву – и противоядие перекочевало в руки Эцио. Спохватившийся врач обернулся, но уже никого не увидел…
… Быстрее, быстрее… По только что пересеченным улицам, на площадь у задней части Пантеона… По торговой площади, на узкую лестницу…
- Andiamo! – потеряв терпение, крикнул Эцио лошади, с грехом пополам преодолевающей лестничные пролеты. Конь только фыркнул.
Быстрее, быстрее, быстрее...
Свернуть направо, проехать мимо строительных лесов, потом налево и…
Спешившись, Эцио отдал противоядие изведшейся от беспокойства куртизанке.
- Эцио, ты спас мою сестру! Спасибо! – пролепетала та с явным облегчением и тут же улетучилась в сторону «La Rosa in Fiore».
Эцио прислонился к стене, шумно выдохнул. Некоторое время постоял, выравнивая дыхание, успокаивая колотившееся сердце. Потом снова сел на коня и устало поехал по улице. Ну, что же, теперь можно и в голубятню.

Дезмонд осторожно открыл глаза и так же осторожно сел. Тело ныло, а органы чувств все никак не хотели расстаться с Римом. Ассассин ощущал себя уставшим – как-никак ему тат ведь и не удалось выспаться. Он взглянул на часы – три ночи.
Рядом сидела и что-то писала в блокноте Люси. Будучи безмерно уставшим и немного обиженным, Майлз проворчал:
- И только ради этого ты меня разбудила?
- Я рассчитывала, что мы успеем пройти всю последовательность за очень короткое время, так что разбудить тебя было необходимо, - не прекращая писать, ответила Люси.
Дезмонд с некоторой обидой посмотрел на девушку. Вдруг вспомнив ее поведение с утра и почтовые письма, которые Майлз прочитал вчера вечером, он, не удержавшись, спросил:
- Люси, у тебя опять все йогурты съели?
- Что? – Стиллмен оторвалась от записей и чуть покраснела.
Ребекка рассмеялась и ответила Дезмонду, не прекращая смеха:
- Ага. И опять Шон. Видимо, ему одной недели уборки мало!
Убежище наполнилось громким хохотом, в котором растворился даже укоризненный голос Шона, пытающийся перекричать всех. Перекрыла гомон Люси, заявившая, что всем пора спать.
- Завтра бужу всех в 7 утра. И тебя тоже, - сказала Стиллмен, обращаясь к Дезмонду.
Майлз отправился спать с улыбкой на лице, которую не могла испортить даже воображаемая картина, как завтра на все подземелье раздастся голос Люси…