Громко хлопнула входная дверь, щёлкнули замки, чуть погодя свистнули шторы и поднимающиеся жалюзи. Яркий солнечный лучик больно резанул по глазам, прогоняя и без того слабый сон. Альтаир рывком поднялся на кровати, сонными глазами глядя на Малика.
- Доброе утро...
- Доброе. Я ребят отвёл в школу, а на работе взял отгул, так что весь день буду дома,- мужчина присел на край прикроватной тумбочки.- Вчера мы так и не поговорили. Как твой живот?
Альтаир сильнее укутался в одеяло.
- Все также, чешется порой.
- Покажи,- скорее приказ, нежели просьба.
Ибн-ла’Хад скорчил рожу и очень нехотя задрал майку вверх. Загорелое тело то тут, то там было исчерчено белыми, розоватыми и алыми, ещё свежими, полосками шрамов. На животе красовалась крупная марлевая повязка, по краям прихваченная широкой полосой пластыря. Малик округлил глаза, протянул руку и замер в нерешительности, затем резко ударил друга кулаком в скулу.
- Аль! Мать твою, сколько раз тебе говорить? Ко мне нужно обращаться сразу же, а не держать все в секрете! А ну, быстро, давай показывай!- и сам начал срывать повязку. На животе сквозь корочку запёкшейся крови были видны два длинных, крест-накрест, пореза, чуть затянувшихся, в нескольких местах воспалённых. Малик сорвался в ванную и вскоре вернулся оттуда с ящиком, полным медикаментов. Альтаир молчал, оправдываться не имело смысла, он чувствовал свою вину. Тем временем, хозяин квартиры уже смазал живот заживляющей антибактериальной мазью и разматывал рулон чистого бинта. Вдвоём, они быстро обмотали торс, приложив к ранам свежую повязку. Малик ушёл в ванную отмывать руку под тихое, преисполненное искренности "спасибо", донёсшееся из-за спины.
Альтаир поднялся с кровати, тихо шипя от боли, и протопал на кухню. Комната была большой и крайне уютной, все-таки Она в своё время прекрасно всё обустроила. Шкафы были аккуратно заставлены коробочками со специями, баночками с крупами и макаронами, посудой, бытовой техникой, сервизами - всё стоит по своим местам, ничего и не изменилось за эти годы. Засвистел чайник, зажурчал кипяток, по кухне поплыл аромат крепкого кофе. Пикнула микроволновка, разогревшая стопку блинчиков, недоеденную мальчуганами. К этому времени подошёл и Малик, переодевшийся в домашнюю одежду: светло-серая футболка, лёгкие шорты и накинутый сверху махровый халат.
- Как у тебя с работой?- гость первым нарушил тишину.- Есть что-нибудь интересное?
- Все как обычно: скучно, просто, однообразно, сплошные "бытовухи",- мужчина говорил вяло, без интереса, потихоньку отщипывая маленькие кусочки от блина.
- М-да уж, не разгуляешься, у нас тоже давно не было ничего особо интересного...
- У тебя просто не может быть не "интересно", вляпаешься как обычно, а потом получаешь нож в живот в тёмном переулке или ещё хуже. Сколько там уже было нападении?
- Двенадцать, включая последнее.
- Нашёл чем гордиться! Ох, Аль, рано или поздно огребёшь проблем по полной, потом разгребай вместе с тобой, помяни моё слово.
Альтаир молча смотрел в окно. Он всегда отвечал: "Конечно..."- в таких случаях, а потом благополучно забывал об этом. Нет, не забывал даже, просто отодвигал обещание на задний план, оставляя там же, где и обещания о еженедельной уборке, плате по счетам и женитьбе.
- Знаешь, до меня только что дошло. Уже, пожалуй, месяца два как мне снится странный сон,- Альтаир не отводил взгляд от окна.- Не каждый день, не постоянно, раз-два в неделю. Будто я убиваю людей. Хладнокровно, чётко, профессионально. Но не бездумно, нет, будто бы они должны мне рассказать что-то очень важное, указать путь. Все они умирают на моих руках, немые, пытаются рассказать мне свою сокровенную тайну, будто делают попытку исповедаться...
- Прости,- Малик, по обычаю серьёзный, сейчас во всю пытался скрыть широкую улыбку.
- ...а самое противное, знаешь,- Альтаир продолжил, будто не заметив жеста друга,- я будто бы знаю этих людей.
На кухне повисло молчание: один играл в гляделки со своим отражением, другой делал тщетные попытки осмыслить услышанное.