Эта тишина не была настоящей тишиной - нет, она была наполнена каким-то шуршанием, звоном в ушах, шумом городской улицы вдалеке, а конце концов. Она не была настоящей тишиной. Потому что из-за волнения собственное дыхание казалось ураганным порывом ветра, а биение сердца в груди - рвущимся на волю орлом, раз за разом испытывающим на прочность прутья клетки...
Она должна это сделать. Обязана. Иначе... ее убьют.
Либо она, либо ее.
Просто?
Отнюдь.
Ведь в спину нельзя...
Ведь это нечестно.
Подло.
Попросту низко... Даже для нее. Для куртизанки.
Так... нельзя.
"Кто там сказал, что в спину нельзя?..." - шепнуло где-то рядом желание жить, - "Можно..."
Успокоится. Вдох-выдох, вдох... Поставить четкую цель. Ведь так она учила его?..
Вдох-выдох...
Волнение улеглось..
Вдох...
Но цель...
Выдох...
Голова путалась в обманном дыме сумбура, не зная даже, что и думать.
Вдох-выдох... Вдох...
И насмешливо протянутое где-то вдалеке, на грани слуха:
- Бей,
Не промахнись.
В темных глазах остывает роса.
Вверх,
Только не вниз.
Кто там сказал, что в спину нельзя?
Можно...
И она рванулась вперед, туда, где он ждет ее. Наверняка ждет.
"Бей... Не промахнись..."

***

Ему приказали, и он должен выполнять - думал Люпо, шагая по улицам Рима, неотрывно глядя исподлобья на катящееся к крышам домов солнце. Да, так он думал, и так его учили - забыть про чувства, просто хладнокровно убивать, даже если цель - его собственная мать. Он морщился под тенью капюшона, когда ему приводили этот пример - он ненавидел даже упоминания о своих родных.
Он волк.
Одиночка.
Вернее... Он так думал.
Чего ему стоило не показать хоть каплю эмоций на лице, когда ему сообщили, что он должен убить предавшую Орден Фиору, его наставницу! Какие усилия он приложил, чтобы оставить холодную маску равнодушия на лице, когда он принимал скрепленную печатью Борджия бумагу!
Ведь он должен убить наставницу...
"Бывшую наставницу" - холодно поправил разум.
Да какая разница!
У него не было выбора.
Контракты на убийства предателей никогда не могли быть разорваны.
А в случае провала...
Лишь одна кара - смерть.
Либо он, либо его.
Просто?
...
Отнюдь.

***

"Он пришел" - тихо возрадовались инстинкты, стоило Фиоре увидеть маячивший в доках серый плащ.
Она знала, что он придет.
Но...
"В спину нельзя..." - прошелестело в ушах...
"Кто там сказал?..." - вскинулся разум, шепча в ответ насмешливое: "Бей, не промахнись..."
И она ударила.
Яростно, быстро, всем полукругом лезвий веера...
Но он увернулся.
Успел отскочить, словно ожидал атаки...
Свист выхваченного из ножен меча, удар, звон стали о металлические пластины веера, крик, кровь...
Вдох.
Прижать к груди раненую кисть, прикрыть глаза, чтобы не смотреть на прыгающее у шеи острие чужого меча, чтобы не видеть того, кто нанесет последний удар...
На лицо упала капля. Затем еще, еще...
С тихим шуршанием по сухой мостовой, по темным черепицам крыш, по мутноватой воде Тибра в мир ворвался дождь.
- Прости, - прошуршало чуть громче стука капель. И яростно рассекла воздух устремившаяся к горлу сталь.
Звон меча о металл поспешно вытянутого кинжала, нырок под руку, судорожно сжимающую рукоять рапиры, удар ногой по голени, не глядя, бросок кинжала в широкую спину...
Отскок. Перекинутый в левую руку меч лишь царапает кожу лица, а серая, почти неразличимая за пеленой дождя фигура падает сначала на колени, а затем ничком, судорожно вцепляясь пальцами в землю.
- Яд, да?... - чуть слышный за шумом дождя вопрос.
- ...Да, - после секундной паузы раздалось в ответ.
- Прости... Люпо.
Шорох шагов по мокрой земле.
- Прости...

Бей,
Не промахнись,
В темных глазах остывает роса.
Вверх,
Только не вниз,
Кто там сказал, что в спину нельзя?
Можно...
Кто там сказал, что в сердце нельзя?
Врет...
Кто там сказал, что в душу нельзя?
Хочешь?...
Кто там сказал?...