Со своей женой, с моей любимой Софией, мы поселились в уютной вилле у окраины Тосканы. У нас родилась дочь, малышка Флавия, с глазами матери и моим задором. Я выращивал виноград и со спокойной душой готовился встретить смерть. Но я не знал, что она так скоро поглотит меня…

Главная площадь Тосканы как всегда была наполнена яркими красками. На каменой мостовой играют заботливые солнечные лучи, как бы заставляя жителей города отвлечься от рутины и развеселиться. Из-под камня редкими пучками тянется к жизни зеленая трава, а на ней волшебным танцем переливаются капельки росы.

Хрупкие девушки в пестрых платьях непринужденно вальсируют из одной лавки в другой, рассматривая изящные ювелирные украшения. Их кавалеры вежливо тащат все покупки своих прекрасных дамам, не отставая на них ни на шаг. У идеально окрашенных стен сидят барды, распевая про величие каких-то воинов.

-Посиди здесь, а мы с Флавией сходим за фруктами,- Рука Софии скользнула по моему плечу, оставляя за прикосновением нежный шлейф спокойствия и любви. Мы так давно вместе. Мы столько пережили, а по спине до сих пор бегают мурашки от каждого касания, от каждого взгляда. Как у мальчишки.

-Мы с мамой пойдем за фруктами и принесем большой большой арбуз!- радостный вопль дочери эхом облетел всю площадь, заставляя меня радостно улыбаться. Счастлива Флавия -счастливы и мы с Софией. А ведь ребенку так мало нужно для счастья.

-Мы скоро вернемся, amore mio,- моя жена смерила меня заботливым взглядом, и, удостоверившись в чем-то, кивнула сама себе. Она так за меня волнуется, дорожит каждой секундой, впрочем, как и я. Мы оба знаем, что скоро меня не станет, и от этого только больнее. Лучше, что бы смерть пришла незаметно, тогда бы не она, ни Флавия не видели моего состояния.

-Смотри, что бы Флави не сьела все по дороге,- я потрепал малышку по темным кудряшкам и чуть подтолкнул в сторону матери. Девочка весело кивнула и, прыгая кругами вокруг Софии, вместе с матерью скрылась в толпе. Я облегченно вздохнул, и устало облокотился о стену, после чего медленно по ней сьехал на мраморную скамейку. Мой взгляд машинально поднялся к небу. Я даже не прищурился от яркого солнечного света, лишь любовался, как грациозно кружат среди облаков птицы. Такие вольные, свободные…

-Ненавижу этот город,- недовольное шипение сбоку заставило меня повернуть голову в сторону источника столь нелестных слов. Им оказался молодой юноша лет двадцати с угрюмым видом. Бронзовые локоны небрежными прядями падали на перекошенное от гнева лицо. В то время, как я рассматривал его, он продолжал разглагольствовать:

-Глупые лавки, глупые люди…Ненавижу.

-Ну что же вы,- я все-таки решил подать голос. Мое сердце болезненно сжалось от его фраз. Я много переезжал, но Тоскана стала единственным местом, где я обрел покой. Моя душа принадлежала этому городу. Не Флоренции, где я родился, познакомился с Кристиной, и где прошла моя молодость. Нет. Тоскане,- Это чудесный город, если его рассмотреть. Впрочем, о вкусах не спорят,- мое лицо казалось безмятежным, но внутри все кипело.

-Все равно,- уже более спокойно отозвался мой собеседник, смерив меня настороженным взглядом. Я глубоко вздохнул и вновь поднял взгляд к птицам. Очевидно, этот юноша сделал тоже самое, так как через мгновение он добавил,- Возможно, вы правы…

-Попробуйте осмотреться… Иногда, что бы познать истину, требуется изучать,- я чуть улыбнулся своим словам. Пару десятилетий назад я бы такое не сказал. Меняются времена, меняются люди, такова жизнь.

-Я учту это, Эцио,- тяжелая рука легла мне на спину, немного левее позвоночника. Послышался звон скрытого клинка, прежде, чем я успел что-либо сделать. Хотя… Вряд ли бы я успел что-то сделать. Не те года.

Вместе с знакомым до боли звуком пришла боль в области сердца. Жуткая пожирающая все подряд боль. Столь непривычное для меня чувство, словно, грудь раздирают на тысячи осколков. Но боль была не от лезвия, а от жалости. Жалости к этому пареньку, который вряд ли познает настоящей радости жизни, жалости к тому, что я не успел как следует попрощаться с моей любимой Софией и Флавией…

Последнее, что я увидел, было испуганное лицо моей дочери. Как бы я хотел, что бы она этого не видела. Я бы все отдал, что бы она не видела, как мое почти безжизненное тело падает на каменные плиты, как из меня толстыми струями течет ярко-алая жидкость, как меня покидают последние остатки жизни.

-ПАПА!

Над моим телом кружат птицы. Рядом сидят София и Флавия. Из слезы смешались с моей кровью.

Мы все знали, что этот момент настанет. Но смерть за мной пришла гораздо раньше, чем я ожидал. София, Флавия. Вытрите слезы. Мне тоже больно. Но вы должны быть сильными, у вас вся жизнь впереди. Живите, радуйтесь, дарите счастье друг другу. А я… Я буду наблюдать за вами, где бы я не был…
Я прожил замечательную жизнь, и жалею только об одном. Я не успел сказать, как сильно я люблю вас…