Страница первая. "Братские узы"

"Я, пожалуй, начну свою историю с того самого момента, когда жизнь Альтаира оказалась тесно связана с пером Малика. С того момента, когда они оказались вместе, начали совместно выполнять задания и обучаться у Аль-Муалима. Что касается того, что из этого всего вышло, об этом Вам поведает сам Малик. Ну что же, передаю ему перо и позволяю выводить строки на старинном пергаменте, вырисовывая изящными символами всю жизнь, всю истину и саму суть жизни ассассина.

...

Жизнь ассассина — череда приключений. Поиск правды, скрытой за правдой. Отвержение общепринятых законов и правил. Следование Кредо убийцы. Опасность подстерегает на каждом углу. В каждом мирном жителе скрывается доля нечистот. Каждый способен поднять руку на Всевышнего. Мы идем по своим правилам, но и сами же их обходим,ведь, следуя им, можно оказаться в опасном положении. Потерять жизнь и потерять... близкого человека... Рядом со мной остался только один человек... И сейчас он для меня самый близкий и... Самый дальний одновременно. Альтаир, а ты помнишь..."

***

Страница первая. "Братские узы"

- Кадар, Малик! Вас вызывает Хозяин!
- Идем!

Два юнца, Кадар и Малик, кровные братья, навеки скрепленные братскими узами доверия и любви. Они были всегда вместе. Вместе спали, вместе ели, вмести освежались в водах Масйафа и всегда, бок о бок, выполняли поручения Покровителя. И в это утро, развалившись в сеновале и доедая по яблоку, два брата получили поручение от Аль-Муалима. Великого и могущественного старца, Хозяина Горы, Покровителя ассассинов и Масйафа. Он всегда знал, что делал и что говорил. Он строил путь своих учеников так, что бы они могли добавить в него каждую недостающую деталь. Он знал каждого в глаза, понимал мысли каждого из сотен, мог предвидеть каждый шаг своего ученика. Никто не мог стать выше него, но и сам он был готов к тому, что кто-то все же обойдет его и в силе, и в мудрости. Не каждый вечен и к нему, рано или поздно, придет свой конец.

И вот, забегая на перегонки по ступеням к цитадели, чуть ли не сбивая женщин и солдат, махая кулачками у груди, дабы бежать быстрее, перепрыгивать через одну, а то и через две ступеньки, мальчики наконец достигли нужного пункта назначения. Всего два пролета разделяло их до Покровителя, и, набрав полные легких воздуха, парнишки разбежались по левому и правому пролетами и, вскоре, одновременно достигли центральной точки, и вот они предстали перед Покровителем.

- Хозяин, Вы вызвали нас. Но по какой прич...

И тут, дыхание братьев затаилось, когда Аль-Муалим повернулся к ним лицом, чуть отойдя в сторону, он раскрыл перед ними мальчишку их возраста. Рука Покровителя лежала на плече незнакомца, а сам он едва улыбался через седую бороду. Малик и Кадар мимолетно переглянулись и изучающе осмотрели незнакомого мальчишку. Рост, такой же, как и у них, около 150 см, светло-русые, почти темные, чуть растрепанные волосы, слегка прикрытые глаза, тонкий изгиб губ пересеченный свежим шрамом, острый подбородок, нос и... Янтарного цвета глаза. Он спокойно стоял, руки его были чуть сжаты в кулаках, а сам он холодно смотрел на братьев.

- Теперь он... — спокойно начал Покровитель -...Ваш брат.
- Покровитель! — вспылил Малик — это невозможно! Он даже не наших кровей!
- Малик... — шепнул Кадар, явно пытаясь утихомирить брата
- Ему никогда не стать нашим братом! Никогда!
- Малик! — на этот раз выразил свое негодование сам Хозяин. — Не тебе ли решать, кому умереть, а кому жить? Не тебе ли решать, кому как ходить, есть, спать? И не тебе ли перечить мне и Кредо?!

Малик лишь нахмурился и сделал шаг вперед, всем своим видом показывая, как он недоволен.

- Он будет жить с вами, тренироваться, есть и спать тоже с вами. Вы должны принять его таким, какой он есть. Все ясно? — Старец подтолкнул парнишку к ним, а как только тот, грациозно и неторопливо зашагал к братьям, смотря прямо в глаза Малика и явно ухмыляясь, возможно даже насмехаясь одним лишь взглядом, Муалим добавил: — Его имя Альтаир ибн Ла-Ахад. Да скрепят вас узы братские.

"... Ты тогда даже не поздоровался, не сказал ни слова, ничего не ответил не мне, не Покровителю. Я не мог понять тот твой взгляд. Ты насмехался надо мной? Я не мог признать тебя своим братом... Я и Кадар потеряли свою семью. Их убивали прямо у нас на глазах. Ты знаешь, как на это было больно смотреть? Когда их насиловали, выжигали им кожу, отрубали части тела, заставляли страдать и кричать, а мы смотрели до самого конца, когда от наших родителей ничего не осталось! И вот тут появился ты. Я не думаю, что в твоем явлении причастен Аллах или Хозяин, но в тот момент, мы не знали, кто ты. Но я уже был готов оторвать на тебе всю свою боль. Да, я признаюсь честно. И... Я ни за что не позволю тебе даже глянуть на моего брата, ведь он — единственный, кто у меня остался. А ты, тогда, для меня был просто пустым местом... Я помню, как ты прошел мимо и начал спускаться. А Аль-Муалим приказал нам отправиться за тобой и всегда держаться вместе. Какие у него тогда были цели? Ты же знал это, Альтаир? Ты должен был знать. Откуда ты вообще взялся?! Но это уже не важно..."

***

- Малик, я слышал, что его родителей забрали в плен когда он был совсем ребенком. Тогда их подвергли суду и казнили, а он бежал, и с тех пор его губы пересекает тот шрам, как памятная печать... Он вырвался из лап тамплиеров отделавшись лишь несколькими царапинами..
- Мне все равно...

Кадар и Малик сидели на уступе крыши и наблюдали за берегом у стен Масйафа. У берега сидел Альтаир, чуть приобняв свое колено и палочкой касаясь беспокойных волн, подкидывая камни и отбрасывая их в даль озера. Его лицо было безмятежно спокойным, о чем он думал, было известно лишь ему, но в тот момент он выглядел слишком одиноким.

- Я не хочу признавать этого самозванца своим братом! — Уверенно заявил Малик и нахмурился, спрыгивая с крыши.
- Брат! Пожалуйста... Хозяин может нас наказать за это... — спрыгивая вслед за братом и неторопливо зашагав за ним.
- Ну и пусть. Я выдержу. Я встану на твою защиту, но его я защищать не буду.
- Малик, пожалуйста... — Кадар потянул руки и взял ими ладонь Малика, заставляя его остановиться на спуске к озеру. Старший вздохнул и посмотрел вниз. Промолчав, он все же не решился спускаться, даже ради Кадара. Что то внутри терзало Малика, что то подсказывало, что нельзя доверять чужим, а принимать того за брата, так вообще было чем то невероятным! Скорее всего это отражалось усердное обучение. Малика и Кадара учили, что нужно быть только за себя, нужно держаться своего пути, не пересекать пути других людей, особенно чужих. Конечно, уметь защищать своего брата, но Малик за "брата" принимал только Кадара, больше он никого не признает, никогда.

***

"Я всегда любил Кадара... Он был мне всей семьей. Я никогда не смогу отделаться от тех образов наших родителей, когда из их глазниц шла кровь, а они продолжали истошно кричать, произносить всевозможные проклятья, разрывая арабскую речь на все возможные слоги, как из их обрубленных конечностей хлестала кровь. Кадару тогда было всего три года, а он смотрел за всем этим! Он... Он плакал и кричал, он вырывался, но его и меня держали слишком крепко. Я все еще помню, как руки этих мерзавцев тянули нас за волосы, заставляя смотреть, а если кто то пытался закрыть глаза, нас хлестали по бокам розгами... Альтаир... За что Аллах покарал так нашу семью? Неужели ты пришел что бы помочь? В тот день я точно знал, что не хочу видеть в тебе брата, ведь свою семью я видел только в Кадаре..."

***

Легкий шорох бумаги, перо, опущенное в чернильницу, изящные черные надписи, засыхающие под дуновением воздуха с губ Малика и Кадара. Чуть подрагивающее пламя, едва освещающее маленькое помещение и свет луны, отчаянно пробивающийся через запыленное окно. Но тут старинные листы чуть дрогнули, по полу пробежался легкий холодок, свеча потухла, легкий скрип и щелчок. Братья тут же замерли, продолжая сидеть на коленях на полу, но их взор был направлен к двери. Рука старшего брата неторопливо коснулась рукояти клинка за поясом, а Кадар чуть сжался, придерживая тоненькими детскими пальцами листы пергамента. Дверь приоткрылась и в темноте сверкнула пара янтарных глаз. Знакомый силуэт появился в проходе. Но снова, молчаливо. Малик тут же вскочил, а сознание его переполнила ярость и злость.

- Ты что тут забыл?! — в руке Малика сверкнул кинжал, а глаза его только так выражали свою ярость и злость. Он был готов наброситься на нарушителя покоя и разорвать его на части. Но Альтаир спокойно смотрел на Малика, едва замечая испуганный взгляд его младшего брата.
- Ассассин не имеет права выражать свои эмоции, особенно ярость и страх.. — спокойный тон, мягкий голос. -...Ты был бы уже давно мертв, брат.
- Я тебе не брат!
- Но Аль-Муалим...
- Мне все равно на его слова! — начал перебивать Малик.
- Вы же будете...
- Я знаю! Это не твое дело, шайтан!

И после этих слов и будучи одаренным яростным взглядом Малика, Альтаир чуть нахмурился и резко повернувшись, захлопнул дверь и скрылся. Сквозняк поднял бумаги, холодный и пугающий гул дрогнул в этих стенах. Малик сильно сжимал рукоять клинка, его плечи чуть подрагивали, его лицо было опущено, а темные волосы прикрывали крепко закрытые глаза...