Высокий худой мужчина с взъерошенными волосами вел за руку мальчишку, поразительно похожего на него. Мужчина приложил палец к губам, чтобы его сын соблюдал тишину, и легким мановением палочки открыл дверь сарая, на которую его предусмотрительная женушка повесила огромного размера замок. Радостный мальчик выбежал из сарая уже с метлой в руках и, хохоча, взлетел в воздух.
-Только не говори матери, Джеймс, - успел крикнуть Гарри, наблюдая, как его старший сын мастерски управляет метлой.
-Гарри Джеймс Поттер, - раздался гневный голос рыжеволосой женщины, выбегающей из дома.
Гарри обреченно вздохнул. Так его называла только его женушка в предвещании конфликта.
-Я же тебе говорила, что нельзя мальчику давать метлу! - худые руки Джинни сложены на груди, брови сведены к переносице - в общем, явные признаки того, что конфликта теперь точно не избежать.
-Он еще в Хогвартс не поступил, так половины ума уже лишился, точно! - продолжала свою гневную тираду женщина, указывая пальцем на три ярко-красные шишки на лбу Джеймса.
-Значит, не светит ему Когтевран! - Гарри рассмеялся, стараясь разрядить обстановку. Губы Джинни слегка дрогнули в улыбке, и Гарри уже расслабился, думая, что ссоры не будет, как раздался оглушительный треск - Джеймс врезался в яблоню. В который уже раз.
Джинни смерила мужа гневным взглядом, явно говорящим "Я же предупреждала!", и побежала к сыну, вытаскивая на ходу из кармана фартука "Костерост".
-Четвертая шишка на лбу и уже третий перелом руки. И это - подумать только - за месяц! - причитала она, обрабатывая раны улыбающегося Джеймса.
Гарри взъерошил волосы и прошептал: - Да, теперь Когтевран ему не светит окончательно.
Он задумался и вошел в дом. На кухне, пуская изо рта пузыри, сидел на стульчике Альбус. При виде отца он радостно загоготал, и Гарри, проходя мимо него, погладил его по голове, взъерошивая и так торчащие во все стороны, словно от удара электричества, волосы сына еще больше. Гарри выпил стакан холодной воды и глянул на часы Пруэтта. Скоро должен был прийти Рон. И о чем они будут говорить? О делах в магазине, или о том, что мракоборцы который год сидят без дела? О том, что свою вторую беременность Гермиона переносит еще острее, чем первую, срывая свой гнев на несчастном Роне? Или как они будут вместе отправлять своих детишек, Альбуса и Розу, в Хогвартс, хотя им всего по два года?
Они пройдутся по этим темам снова и снова, словно они им обоим не надоедают. Уже который год события в жизни Гарри происходят слаженно, словно работа механизмов часов Пруэттов на его руке, и стабильно. И, что странно, Гарри чувствовал, что устает. Хотя у него не шибко загруженная работа в Министерстве и все хорошо с семьей.
Но устает он именно от этого: вставать каждое утро с мыслями о том, что некогда любимая работа надоедает, встретить Джинни на кухне, которая возится с малышами и уже приготовила завтрак, поцеловать ее в щеку, взъерошить волосы мальчикам и улыбнуться им. Спросить как дела у Джинни и знать, что она, улыбнувшись, ответит свое чопорное "хорошо". А что хуже всего, знать, что Джинни, как и он сам, устала от всего этого, хоть и безуспешно пытается это скрыть под маской счастливой хранительницы очага.
Может, ему скучно?
Но Гарри не успел, да и не хотел отвечать на этот вопрос. На кухню ворвалась Джинни с Джеймсом, у которого под правым глазом красовался фонарь, а следом и уставший Рон.
Все хорошо.

Наверное.