Ты мой сон, ты мечты, мои мысли,

От тебя я уйти не смогу.

Мне так хочется быть к тебе близко,

Только жаль, что пока не могу...

Ты такой же, как синее море,

Как луна в облаках и рассвет!

Я хочу, чтобы только ты понял

То, что лучше тебя в мире нет...

Ночь. Темная комната освещается лишь пламенем камина. Вокруг тихо, но изредка слышится потрескиванье поленьев. Казалось, ничто не могло разрушить этой благоговейной тишины, но вдруг, с еле слышным, тихим скрипом, отворилась дверь. В комнату, тенью, проскользнула девушка. Ее рыжие волосы в свете огня казались еще ярче. В руках она держала старую, потрепанную временем книжонку в коричневом переплете. Девушка тихо прошла и села в кресло, стоящее у камина. Ее рука легонько провела по шершавой обложке дневника. Никто не знал, что Джинни Уизли ведет дневник. Джинни никому не говорила об этом, ведь дневник — это личное. Прошел довольно большой перерыв времени, как девушка снова начала писать свои мысли в нем. После того происшествия с дневником Реддла, она боялась даже коснуться любой книжки, не то, что дневника. Но сейчас, Джинни чувствовала странную потребность в нем. Будто это был ее друг, понимающий ее. А ведь, наверно, так и было. У девушки не было таких друзей, которым она могла безоговорочно и легко довериться. Конечно, была Гермиона. Но с ней почти невозможно поговорить по душам: у нее все книги да книги. И теперь, когда Джинни было плохо, она изливала душу своему дневнику. И сейчас, когда Джинни лежала у себя в кровати, смотря в потолок, она почувствовала, что ей срочно нужно выговориться. Но времени было три часа ночи, а будить Гермиону ей как-то не хотелось. Поэтому она спустилась в гостиную Гриффиндора, прихватив с собой книжку.

Джинни уставилась в огонь. Языки пламени медленно лизали поленья, поднимались и опускались, темнели и светлели. В сторону фейерверком летели искры. Мысли разбегались, но девушка усилием воли привела их в порядок. Обмакнув перо в чернила, Джинни начала писать:

«Здравствуй, дорогой дневник. Сегодня десятое апреля тысяча девятьсот девяносто седьмого года. Прошло уже две недели, как я последний раз писала здесь. Просто не было времени, да и ничего особенного не происходило. Все, как всегда. Обычные школьные будни. Может, поэтому я только сейчас в полной мере поняла, что творится у меня на душе и в сердце. Теперь, под покровом ночи я чувствую, что, как никогда, одинока и несчастна. А это все из-за Него. Мое счастье и проклятие. Мой дьявол и ангел.

Знаешь, я, кажется, поняла, что люблю его. По-настоящему и сильно. Не так, как в детстве. Тогда, при каждом его взгляде на меня, я отчаянно краснела и отводила взгляд. Так, детская влюбленность. Он был для меня героем из сказки. Белым рыцарем, который поверг Темного властелина. Я мечтала его увидеть, мечтала, чтобы мои братья стали такими же, как он. И моя мечта сбылась. Я увидела его, он даже жил у нас. А потом он спас меня. Вытащил из Тайной комнаты, сразился с василиском, уничтожил Тома. Он сделал все это ради меня. Ради маленькой глупышки, которая стала марионеткой в руках Того, Кого Нельзя Называть.

А теперь я совсем влюбилась. Окончательно и бесповоротно. Теперь об этом знают только я и ты, дорогой дневник. Я боюсь сказать это кому-либо. Гермиона… она сможет понять… наверно… но я не осмелилась ей сообщить о своих чувствах… Рон. О нем даже и речи быть не может. Хоть он мне и родной брат. Вспомнить только, как он взбеленился, когда узнал про Дина и Майкла. Пожалуй, лучше поберегу свои барабанные перепонки. А тот, кому я просто обязана это сказать, предмет моих мечтаний, он даже не обращает на меня внимания. Видимо, все его мысли занимают мысли о Том, Кого Нельзя Называть. Ему тут уж не до романтики. Но он стал появляться в моих мыслях все чаще и чаще, а скоро я стала думать только о нем.

«Собираю наши встречи, наши дни, как на нитку, — это так долго,

Я пытаюсь позабыть, но новая попытка колет иголкой.

Расставляю все мечты по местам —

Крепче нервы, меньше веры день за днем, да гори оно огнем,

Только мысли все о нем и о нем, о нем и о нем...»

Он не замечает, что я все время, не отрываясь, смотрю в его чудесные зеленые глаза. Они завораживают меня, так хочется потонуть в них… Его черные, как вороново крыло, вечно растрепанные волосы, даже круглые очки привлекают меня. Он, как магнит, притягивает меня. Но, похоже, мы сошлись одинаковыми полюсами. Нам никогда не соединиться… Каждый день мне снится, как он обнимает и целует меня, шепчет на ухо ласковые слова. И тогда он тихо прошепчет мне: «Мы всегда будем вместе…»

«Понимаю, что для вида я друзьям улыбаюсь — это не просто,

Я поставила бы точку, но опять запятая — это серьезно.

Разлетаюсь от тоски на куски,

На осколки — все без толку день за днем, да гори оно огнем,

Только мысли все о нем и о нем, о нем и о нем...»

Я так боюсь ему признаться. Я боюсь, что он отвергнет меня, тогда мое сердце не выдержит такого удара. Похоже, мне вечно придется скрывать свою любовь к нему. Может, через много лет, он поймет, увидит, полюбит, но тогда будет уже поздно… А я даже тогда буду наблюдать за ним, но он меня не заметит. И, когда, наконец, наши взгляды переплетутся, я прошепчу сквозь слезы тихое: «Прощай… Не забывай меня… не забывай…» Но это уже ничего не изменит.

«Я к нему поднимусь в небо,

Я за ним упаду в пропасть,

Я за ним, — извини, гордость,

Я за ним одним, я к нему одному».

Вот так-то, дорогой дневник. Мои чувства не дают мне покоя. Мой любимый ангел, который по-дьявольски заставляет меня мучиться. Мой зеленоглазый ангел… Я так его люблю… И буду любить вечно.

Дописав последнюю строчку, Джинни вздохнула и закрыла дневник. Вот и все. Ей немножко стало легче. Вместе с чернилами в дневник впиталась и часть ее чувств. Но похоронить их сюда она не сможет. Да и не хочет.

Девушка еще долго сидела, окутываемая светом и теплом огня, но вскоре сладостная дрема завладела ей. Она снова видела сны, в которых был Он. Девушка слышала его тихий шепот, повторяющий ее имя: «Джинни… Джинни…»

— Джинни… Джинни, проснись…

Я открыла глаза и увидела перед собой Гарри. Сердце, при виде его, забилось быстрее. Ну почему, когда я его вижу его глаза, мое сердце готово выпрыгнуть из груди? Может, потому что оно стремиться слиться с его сердцем в единое целое?

Стараясь говорить так, чтобы голос не выдавал моего волнения, я сказала:

— Гарри? Что ты здесь делаешь?

— Мне не спалось, и я решил посидеть здесь. А вот что здесь делаешь ты? — Гарри так внимательно смотрел на меня своими изумрудными глазами, что у меня перехватило дыхание от его взгляда.

Я попыталась сказать как можно беспечнее.

— У меня тоже бессонница. Я сижу уже здесь довольно давно. А сейчас пойду спать. Доброй ночи, Гарри, — я хотела уйти как можно быстрее, иначе прямо сейчас разрыдалась прямо у него на глазах.

И, быстро вскочив с кресла, я стала подниматься вверх по лестнице. Гарри не понял такого поведения девушки и недоуменно смотрел на ее удаляющуюся спину. Что же происходит? Пожав плечами, юноша сел в кресло. И тут его взгляд упал на коричневую книжонку, лежащую на столике. Ее, наверное, забыла здесь Джинни. Что это? Точно, не учебник. Руки сами собой потянулись к нему. Разум твердил: «Нельзя. Это чужое», а сердце шептало: «Откроешь — узнаешь все тайны и обретешь свое счастье». Сердце победило. Гарри открыл дневник. Пролистав его, юноша открыл последнюю исписанную страницу. Чернила еще не до конца высохли, значит, запись была сделана недавно. Что же сейчас могла писать Джинни? По мере прочтения глаза парня становились все шире.

«Знаешь, я, кажется, поняла, что люблю его… Я так боюсь ему признаться. Я боюсь, что он отвергнет меня, тогда мое сердце не выдержит такого удара...

Я к нему поднимусь в небо,

Я за ним упаду в пропасть,

Я за ним, — извини, гордость,

Я за ним одним, я к нему одному».

Она… она его любит? Его любит Джинни Уизли? Та, о которой он мечтает дни напролет?

На Гарри накатило такое безграничное счастье, какого он никогда еще не испытывал. Он любит ее, а она — его, если верить этой записи. Он дожен знать. И завтра он все узнает.

Влетев в комнату и захлопнув за собой дверь, Джинни повалилась на кровать. Сердце бешено стучало, а глаза блестели от слез. Она не смогла сдержать нахлынувшие на нее эмоции.

«Он никогда не будет моим…»

Но внезапно появилась решительность. Да, он не будет ее, если она не будет действовать. Пора сделать отчаянный шаг. Или сейчас, или никогда. Может, он еще не ушел?

Джинни встала и побежала вниз. Гарри был еще там: он спокойно сидел в кресле и смотрел на огонь. Услышав шаги, он обернулся и поднялся.

Встретившись глазами, они вместе начали говорить.

— Гарри…

— Джинни…

— Я тебе хотела сказать, что…

— Я уже давно понял, что…

— Я люблю тебя… — сказали они в один голос.

Воцарилась тишина. Джинни огромными глазами смотрела на парня.

— Правда? — прошептала она. Она не могла поверить, что он сказал ей это. Значит, она была ему небезразлична!

Вместо ответа Гарри шагнул к ней, притянул ее и поцеловал. Слезы счастья покатились из шоколадных глаз девушки. Он любит ее! Он будет с ней.

Ей хотелось, чтобы это мгновение никогда не кончалось. Пусть наступит вечность.

Гарри медленно отстранился и тихо ответил:

— Конечно, правда. Я когда-нибудь тебе врал?

Джинни ничего не ответила, а снова его поцеловала. В эту ночь они наконец-то обрели свое счастье. Сколько раз оно пролетало, лишь легко касаясь их крыльями, но теперь они его уж точно не отпустят.

Подул ветерок, пламя всколыхнулось, зашелестели листья дневника Джинни Уизли. И на чистом листе кроваво-красными чернилами появились слова:

Среди таинственно-высоких гор,

Вокруг кристально-голубых озёр,

В лучах небесной красоты

Мне повстречался ангел — ты!

И сразу мир весь стал прекрасен,

И день стал необычно ясен,

И солнца луч, упав на плечи,

Озолотил с тобою встречу.

Нам этот день послало небо,

Что так манило ярким светом,

Внутри нам подсказало что-то

Прийти к таинственным красотам.

Теперь мы вместе навсегда,

Нас ждут счастливые года,

Среди природной красоты

Мы будем вместе — я и ты! 

04.03.2011