Я сидела у открытого настежь окна и докуривала очередную сигарету. Раскалившийся за день огромный город медленно остывал, гудя сигналами машин и шумя ревом моторов. «На удивление жаркое лето в этом году», — подумалось мне, и я горько улыбнулась, в очередной раз шмыгнув носом и отвернувшись к окну. Звезды приветливо мерцали на темно синем небосклоне, выглядывая из-за вершин высотных зданий, а где-то с другой стороны светила луна, свет которой терялся среди ярких точек городских огней. Мне вспомнилась строчка из песни Цоя: «И пускай фонари светят ярче далеких звезд, фонари все погаснут, а звезды будут светить». Ты слушала эту странную музыку, и она тоже успела понравиться мне, я любила то, что давало веру во что-то вечное. Но, наверное, даже звездам суждено когда-нибудь исчезнуть...

Сигарета погасла в моей руке, и я опять встала, чтобы пойти на кухню и взять новую. Привычная обстановка, привычная мебель, привычные острые углы опостылевшей квартиры сейчас казались чужими как никогда. Простая мебель, простые занавески... я не любила свой дом, но зато я любила двенадцатый этаж, на котором находилось мое жилище. Солнечным утром я так любила, высунувшись по пояс, выглядывать из распахнутого окна, смотреть на город, который был виден как на ладони с огромной высоты. Я с детства любила высоту, и иногда мне казалось, что только на крыше недостроенного здания, на которую я забиралась, когда была еще ребенком, я могу действительно быть собой.

Но ты была сама собой всегда. Ты не могла позволить себе быть кем-то еще, ведь это бы отняло твою свободу, которой ты дорожишь больше всего. Прошла всего неделя, но мне кажется, что прошла целая вечность. Ты пришла и сказала: «Думаю, нам пора закончить наши отношения. Это было здорово, спасибо тебе». И ты не лукавила, ты действительно была благодарна. Я знала, что нет смысла спорить или пытаться понять причины, ведь с самого начала я знала, что это когда-нибудь произойдет.

Сверкнула искра зажигалки, и на конце сигареты заиграл уютный огонек, а потрепанное красное кресло у открытого окна привычно приняло меня в свои объятья.

Мы познакомились в метро, и я поняла, что передо мной самый необыкновенный человек, которого я когда-либо видела. Тебя зовут Лилия, как необычно и как символично это звучало. Нет, в твоей внешности не было ничего шокирующего, черные длинные волосы, маленькое круглое личико, стройная фигура, черное пальто, но от тебя веяло невероятной силой, к которой хотелось тянуться. Мы вышли на одной остановке, и я шла за тобой, слушая, как ты говоришь и забыв о том, куда я сама направлялась. Ты сказала, что ты восхищаешься этим миром и он восхищается тобой в ответ. По любому вопросу у тебя было свое необычное мнение, и оно всегда шокировало своей логичностью и остротой. Я никогда не была лесбиянкой, мне не были интересны девушки, но сама не заметила, как провалилась в бесконечную мягкость твоих губ и объятий. Когда я спросила, зачем ты это сделала, ты ответила, что сама не знала, что сделаешь это до последней секунды. Как это было в твоем духе.

Ты много говорила о любви, о ревности, о том, что люди не могут принадлежать кому-то и что они могут только наслаждаться друг другом, не требуя ничего взамен. Ты сказала, что в один день придешь ко мне и скажешь, что наши отношения закончились, потому что не можешь позволить себе врать. Врать значило лишиться свободы, которой ты дорожишь больше всего. Я слушала тебя, и всё, что ты говорила, казалось логичным и правильным, пока я не поняла, что ты невероятно серьезна во всем этом.

Выдохнув серое облако дыма, я снова горько усмехнулась про себя. Я всегда была той, кто слушает, а ты всегда говорила. Тебе это нравилось, правда, Лилия? Да и почему бы и нет, тебе ведь было что сказать.

Но слушать ты тоже умела прекрасно. Я часами плакала на твоем плече, жалуясь на никчемность своей жизни, на то, как унижает меня моя работа секретаря среди коллег-хамов и идиота начальника, как я засыпаю каждый день, не зная, ради чего я проснусь следующим утром. Ты слушала, не перебивая, а потом говорила, что моя жизнь в моих руках, что я сама могу выбрать и сделать свою жизнь такой, какой захочу. «Ты нужна вселенной такой, какая ты есть, иначе она создала бы тебя другой. Ты здесь, а это значит, что ты очень нужна этому миру». Твои слова вселяли надежду. Ты была невероятно сильным человеком, и я, наверное, тоже переняла частичку этой силы.

«Как только один чувствует пустоту, отношения должны закончится», — говорила ты. Но как же это несправедливо, а что же делать второму, со своими совсем не пустыми чувствами? Ты объясняла тогда, что не любить и быть вместе это лицемерие, это доставит только боль. «Пусть страсть пройдет, но я всегда буду благодарна тебе за все и не хочу делать тебе больно».

Что ж, наверное, я сама извожу себя, может, стоит приять все как есть? Просто быть благодарной, как она, и продолжить свою никчемную жизнь? Всю эту неделю я не появлялась на работе, телефон звонил, но я не брала трубку, потому что знала, что на другом конце провода не ты. Может, оно и к лучшему, мне казалось, что если я увижу лицо хотя бы одного из своих коллег снова, я просто умру.

Сама не замечаю как, но я уже сижу на подоконнике, свесив ноги вниз. В очередной раз я восхищаюсь открывшимся видом. Бездна сейчас кажется как никогда близко, она даже не в одном шаге, а всего в одном маленьком движении. Интересно, что ты скажешь, когда узнаешь о том, что я выбросилась из окна? Будешь ли ты жалеть, что оставила меня ради своей свободы? Наверное, нет... Ты скажешь, что это был мой выбор, и все было бы только хуже. И ты будешь права.

Как это типично, вдруг осознала я, болтая ногами на пропастью высотой в двенадцать этажей, думать о самоубийстве и представлять реакцию близких и знакомых, как они будут жалеть о том, что не проявляли должного внимания, что смеялись и не любили, как мой придурок начальник изменится в лице и не сможет заснуть следующей ночью, вспоминая, как наорал на меня неделю назад из-за ерунды.

Мне казалось, мы говорили с тобой обо всем на свете и о самоубийстве тоже. «Самоубийство — самое глупое, что может сделать человек, — говорила ты, — как бы плохо все ни казалось, никогда не знаешь, что будет завтра. There?s always sunshine after rain, а?» Ты подмигнула и засмеялась, прижав меня крепче к себе, когда мы ночью лежали в моей постели и болтали обо всем на свете. «К тому же, если ты уж решилась закончить эту жизнь и тебе нечего терять, возьми да и порви все связи, которые тебя так тяготят. Расстанься с партнером, смени работу, утопи телефон в унитазе, езжай жить в другую страну. Начни все с чистого листа! Реинкарнацию в виде королевы Англии судьба нам не гарантирует, так что лучше позаботиться о перерождении самому!»

Я закрыла глаза и отдалась ощущению теплого ветра, играющего моими волосами и манящего сделать маленькое движение вперед, чтобы слиться с ним в нескольких секундах настоящего экстаза перед резким и печальным финалом.

Но ты как всегда была права. Я открыла глаза и улыбнулась, вновь подняв взгляд к звездам. Теперь я понимаю, о чем ты говорила, я тоже благодарна тебе за все, жизнь продолжается, и она будет такой, какой я сделаю ее сама.

Сама не зная отчего, может, от пьянящего ощущения высоты, а может, это просто ремиссия после затяжной депрессии, я рассмеялась детским звонким смехом. Давно на моем сердце не было так легко и свободно. Все в моих руках.

Конец.