Мне слишком рано сняли розовые очки... Слишком рано показали отчаянье, слишком рано подали бокал наполненный горем. Вы, наверное, думаете, что я имею в виду неразделенную любовь, и в этом вы сильно ошибаетесь... Я про вездесущую смерть... Мне она уже не раз показывала свое истинное лицо, одновременно и красивое, и отвратительное, дарящее и боль и облегчение... Именно про нее я сейчас пишу, точнее, писал когда-то, сейчас я гнию в гробу, засыпанном страхами, сомненьями, отчаяньем и уродством человеческих душ. Моё, когда-то сильное тело с удовольствием поедают черви и крысы.

Нет, я не считаю себя святым: я, как и все лгал, причинял боль, нарочно отталкивал от себя людей, но я не предавал, каждая моя ложь, была для того, что бы уберечь других от ошибок, которые совершил я. Каждая причинённая мною боль, отдавалась мне ударом в 1000 раз сильнее. Все, что я делал, было осознано.

Ненависть к себе, вот то, что никогда меня не покидало, как злобный рок: преследуя и насмехаясь, иногда отпуская, но тут же настигая, нанося новый, более сильный удар.

Я всегда старался говорить людям правду, но кому это надо? Обществу нужно только пушечное мясо, безмозглая толка, которая будет слепо делать, что прикажет власть, без раздумий и возражений выполнять приказы.

Я же не заметил, как оказался вне системы, только потому, что умел думать и хотел действовать. Я не собирался склонять голову перед кукловодами, я хотел сам строить свою судьбу, иметь семью, которая не будет бояться сказать что-то лишнее, которая будет независимой от мнения общества. Но мне этого не дали!

Мою маленькую мечту разбили, как фарфоровую вазу. Вы когда ни-будь, пытались склеить разбитую надежду? Нет? А я пробовал, и у меня получилось! Это маленькое чудо: уметь мечтать, строить хрупкие замки из песка, лелеять надежду в сердце, но в то же время понимать, что фантазии так навсегда и останутся фантазиями...

Как уже давно стало понятно, моим мечтам не суждено было сбыться и я пишу это в последний день перед собственной казнью, в последний день перед крахом иллюзий, в последний день, перед тем, как волна смоет песочный замок.

Ровно 24 часа до казни, ровно 24 часа до расстрела. Сутки. Одновременно так много, и так мало. Тишина давит на психику, а воображение рисует картину: меня ведут темными коридорами, с силой толкают в спину, приказывая идти быстрее. Я четко вижу, как стою лицом к стенке, чувствую, как пули одна за другой врываются в тело. Все так реально...

Если Вы это читаете, то ждет Вас то же самое, та же стена, тот же приказ, та же казнь...

Я ведь был совсем юн, но все же старался быть человеком... Я был писателем... Я был парнем в хрупком теле девушки...