Приблизительно счастлив
Относительно жив.

На миллионы человеческих сердец и душ
Увы, лишь пара сотен без гнильцы.
Пока одним оркестр играет пошлый туш -
Других, в уме, ругают праотцы.

Пока вот у него свербит в заду,
И он заваливает стены пошлой наготой,
Я, за свою любовь, в раю или в аду,
Но я с ней, этой жизнью, на постой.

Пока он шут, и развлекается народ,
Я, импульсивно, за ладонь любовь держу
И в ней моё спокойствие. Пусть бред,
Но с ней в руке - я правильней дышу.

Так что пусть гниль останется в душе,
Но, разом всем богам, спасибо - не в моей.
И он пусть сам себе язвит. Туше.
Мне дела нет, мне, и любви моей.

Иногда ты смотришь на счастливые пары и видишь в них какую-то такую... искорку. Причем, пары разные, незнакомые, но непременно счастливые...

Чинные старики, бережно держащиеся друг за друга, или старички, где бабка пилит деда, а дед огрызается и обещает ее поколотить... Кто счастлив?
Молодая мама, цепляющаяся за мужа на гололёде, в то время как он важно вышагивает рядом, а на лице его беспокойство и готовность убить за нее. Или маленькая пузатенкая дамочка, с задерганным лицом, поддерживающая живот, остро пахнущая сладковатой водкой, спешащая с сумкой, не смотря на всю свою беременность.
Или зрелые муж и жена. Вон те, что сидят у костра, взявшись за руки, обнявшись, так, чтобы алыми всполохами поблескивали огоньки, переливом по золоту колец на безымянных пальцах сцепленных рук.
Или во-он та пара, несущаяся по магазину, скидывающая в тележку продукты, огрызающиеся, без улыбок, спешащие к кассе...

Кто счастлив? Ты смотришь, и, кажется, что ты понимаешь.

Но ты отворачиваешься как раз вовремя, чтобы не видеть, как чинный старик после обеда уходит к молодой любовнице, которой он отстегивает денег за тугие сиськи и упругий зад.
Вовремя, чтобы не видеть, как закрыв за гостями дверь, дед обнимает бабку и достает из кармана старой, потрескавшейся кожаной куртки, маленький стеклянный цветочек, в коллекцию, собираемую бабкой. И в их глазах счастливые улыбки.
Вовремя, чтобы не видеть, как дает по морде молодой беременной девчушке тот самый "заботливый", когда она, оступившись, невольно царапает его руку.
Вовремя, чтобы не заметить, как заходит в свою квартиру, к любимому, но заболевшему мужу беременная дама, обнимает его, и морщины усталости разглаживаются на ее лице, когда она берет из его рук градусник и видит, что он идет на поправку. От нее пахло водкой? Да, пахло. Она ей обтирала мужа, чтобы температуру сбить.

И ты, вновь, уходишь вместе со всеми, не замечая, не давая себе понять и увидеть, как та, которая держала за руки супруга, жадно и взасос целует его лучшего друга, едва муж скрывается где-то в чаще. Да и он там - тискает свою куму, жадно вгрызаясь возбужденной молодой плотью в ее податливое тело.
А те, которые носились по магазину, прибегают к дочери, отпуская нянечку и вываливая на ковер новую игрушку. Получили зарплату только в день рождения дочери. Спешили за подарками. Так глупо, да?

Ты просто умеешь так вот вовремя отвернуться. Не более того. И, вроде, в жажде правды и поиске истины - готов перевернуть весь мир. Одно но - ты признаешь лишь свою "истину", а от остальной отворачиваешься. Есть два мнения: твоё и неправильное. И ты, отчего-то, живешь чужой жизнью, постоянно оглядываясь на других, смотря как у них, порой влезая. С нездоровым интересом, "А как это у вас?".
Ты хочешь, чтобы твои отношения выглядели так же, как у этих "счастливых" пар. А ты знаешь, кто счастлив на самом деле? Смотришь на бывшего. Ничего себе, сидят в он-лайн, оба. Прячутся друг от друга... Врут они, небось, всё, и ни черта не счастливы.
А они сидят в обнимку, включив музыку на одном ноутбуке и монтируя подарок лучшим друзьям на другом. Просто программа тяжелая, с музыкой вместе не идет. Или смотрят фильм, или, как тогда, один пишет, а второй тут же редактирует и верстает в полосы для книги... А ты так хорошо себе придумал...

Ты не видишь человеческих сердец. Ты говоришь обо всем, минуя самую суть. Ты слышишь "люблю", но оно не дергает твое сердце сладостью случайной боли.
Ты находишь утром записочку на столе, в которой написан стих тебе...
Но он не заставляет тебя даже улыбнуться. Ты улыбаешься сам, лишь потому, что понимаешь, что, наверное, должен. Такое же должно радовать? А, ну да... Смайл. Наигранно и ненатурально.

Ты так слеп в своем убеждении, что ты всё видишь. Ты так жалок в своей Величественности. Ты закроешь эти листы, пожав плечами, ты не задумаешься. Не допустишь мысли.
Потому что по ночам что-то шепчет в тебе, что я... прав.

Не говори об этом никому. Мы все верим. Ты счастлив. Ты только одного не понимаешь. Счастье интимно. А то, что напоказ - это фиктивный брак.
Лучше плакать по любимому, чем смеяться с тем, кого нет в твоем сердце.

Не задумывайся. Конечно же я не прав, конечно же, я не знаю так многого из того, что связывает вас, когда закрывается дверь.
Я ничего не знаю, я еще маленький.
Да.

Лишь одно не даёт покоя, потому что не понимаю...
Неужели у тебя нет своей жизни, что ты лезешь в чужие? Как те бабки на лавке у подъезда, живущие всеми проходящими. Когда своя жизнь легла в гроб с последним мужем, и остались вот только чужие. Так и ты, с такой жаждой и поиском - на каждого прохожего. Говоря, что нет дела, но препарируя во всех подробностях с каждым встречным.
"Я о нём говорю? Что за бред, вам всё показалось.
И вообще у нас не было...а было...и он меня никогда...а вот он...а еще...
Я о нём говорю? Три ха!"
Оставь это себе, уже тошнит от этого бабства.

Я не прав. Да. Ни разу.