Едва уловимое урчание реактора пронизывало корпус «Осириса». Вибрация наполняла все полости монументальной скалы металла. Словно заиндевевшая туша мёртвого кашалота, дрейфующая в забытых глубинах ледовитого океана, дредноут парил над мраком ледяного гиганта класса Б. Лениво вращаясь вдоль оси своего пятнадцати километрового тела, в форме исполинского гриба. Изрезанный бороздами надстроек, переливающий редкими вспышками ультрамариновых игл электромагнитного щита, и молниеносными яркими взрывами фиолета, из за соприкосновения с орбитальным щебнем.
В одном из тысяч тёмных отсеков в шипящей криокамере застыло хрупкое и измученное космосом тело, в памяти которого бурно кипела жизнь, заставляя нейроны, неустанно, извергать мириады потоков импульсов в трёх измерениях, проецируя невидимый для корабля, мир в котором, спящий мечтал о ней. От детских снов в карантинных боксах репродуцирования, до взрослых с монотонными вахтами, болезненными рассветами под струями горячего душа, где первые мысли были о ней.
Мечта и проклятие, болезнь и исцеление, она, ошибка психогенерирующей личность программы, плод эпилептических припадков.
Сбой в программе коррекции филогенеза клона 2011141, привёл к ошибке кода, обрекая тем самым организм на вечные муки одинокого самца, в программе репродуцирования прописан протокол, требующий полового созревания, сбора образцов для воссоздания поколения, с последующей дегенерацией половых функций. Так как все, периодический, бодрствующие клоны, находятся в изолированных секциях корабля, и не встречающие друг друга весь срок жизненной активности, они биологический лишены многих желаний, программа репродуцирования курируется автоматизированной системой, которая не влечёт излишних ритуалов семейственности, требующих перерасхода ресурсов.
«Осирис», космический ковчег, рассекал галактику периодическими гиперпрыжками от системы к системе, задерживаясь на восемь тысяч семьсот часов в каждой из них, для концентрации энергии к следующему прыжку. Миссия-транспорт биологических процессов в безопасную зону галактики, от циклических звёздных катаклизмов.
В одно из пробуждений, под конец годовой вахты, 2011141 покинул индивидуальный блок, направляясь к месту выполнения дневной инструкции.
Сырой сквозняк километрового ангара лизал воспалённую кожу лица, стекая густыми и липкими пятнами прохлады за ворот грязного комбинезона. Голова стонала от боли и обиды, лишь ноги швыряли свои окончания бодро и неуклонно, неся тело сквозь темноту. Благодаря импланту на сетчатку глаза проецировались нити красного цвета, выделяющие контуры направления маршрута, и список инструкций, являясь источником управления и доступом к информационной сети корабля, 2011141 приближался к ещё одному отрезку дневного бодрствования. Накопившая за сезон усталость развлекала воображаемыми образами приснившихся людей, накладывая на них эмоциональный фон раздражения. Смонтировав крепления и прожекторы для освещения рабочей зоны, он включил генератор. Белый свет ударил в глазницы, вышибая пелену, и без того тонкого сознания.
Белизна проглотила округу, окутывая тёплым воздухом, панические привычки бросились ощупывать реальность, тотальная лёгкость смела усталость. С фокусировкой стала угадываться геометрия пространства, проявлялся округлый изгиб таинственного коридора. Покрытия всех поверхностей монотонно белые и мягкие, свет струился из стыков плоскостей, ровно пропитывая их со всех сторон.
Мышцы наливались щекотливым раздражением, хотелось сокращать их, и испытывать вновь и вновь сладкие пульсации, уходящие вглубь. Поднимаясь на ноги, восприятие 2011141 наполнялось удивлениями от перемещения головы в пространстве, казалось, что она взносится вверх, словно катаясь без тела на качелях, а высота роста позволяла восторгаться высотой и далью, простирающей перед глазными яблоками. Волны щемящего предчувствия чего-то грандиозного накатывали и отступали, иногда пугая приближением сокрушительного восторга. Микроскопическое мгновение наполнило полость коридора острыми иглами настороженности, взгляд бессознательно подполз к одному из изгибов стены. То, что вот-вот предстанет перед взором, уже заявило о себе беспощадным оцепенением. Ощущения растянулись как густая субстанция, защищая разум от разрушительных потрясений, действие собственного наркоза меняло роль сознания с участника, на роль наблюдателя. Чёрная бездна зрачка с покорной готовностью беззвучно молвило загадочному явлению «добро пожаловать».
Из-за поворота выплывали полигоны белых и пестрых текстур, которые мозг медленнее, чем обычно склеивал в единую форму, и наконец, ожидаемый отклик памяти впустил в восприятие запоздалые мысли.
Девушки. В белых, стрейчевых комбинезонах, в колонне по двое, около двадцати человек , монотонно приближались всё ближе и ближе. На тонких шеях аккуратные головки, с черепами правильной формы, без волос, бровей и ресниц. Холодные, каменные лица, смотрящие в затылок друг другу, покачиваясь вверх и вниз, в унисон монолитной сороконожке.
Душа клона 2011141, беспомощно билась о взгляд каждой пары женских глаз, в слепом и истеричном желании проникнуть сквозь слой льда, в бесконечную глубину всепоглощающего единства, умиротворения и тепла, чтоб утонуть, и раствориться там навсегда, не занимаясь больше ремонтом вселенной, вырезанием циклов, падениями в смерть, и полётами в пробуждение. До последнего момента 2011141 вгрызался в надежду, как существо, вкладывая всю до остатка энергию в последние попытки спастись, не обращая внимания на невозможность спасения. Образы тотальной ценности всесущего безучастно проплывали мимо.
Незаметно подкралась тяжесть, и села всем весом на грудь. Грязь поплыла по венам, растворяясь серым оттенком в остывающем воздухе. Мышцы вновь приобретали басовые позиции ослабленных струн.
Набухающий сыростью пол шептал о возвращении в ангар, потухающая картинка райского коридора мутнела в красноте чётких контуров проекции информационной системы, нудное мигание каких-то надписей сообщало о падении медицинских параметров, что надпочечники уже подчинились приказу сбросить в кровь адреналин. Вяло, тело покорялось «Осирису». Он лежал на полу, и тоскливо смотрел на прожектора, они уже не казались взрывоопасно яркими. Вопящее чувство недосказанности сменялось привычной болью в голове.
Набрав полные лёгкие безвкусного воздуха 2011141 сел, опираясь спиной о свистящий от системы охлаждения, генератор. Клон хладнокровно перебирал чётки бытия: еда, инструкции, ангар, сон, цикл; еда, инструкции, ангар, сон, цикл; еда, инструкции, ангар;… теплица… Привыкшее зрение к свету рабочих прожекторов уже не вызовет очередного эпилептического приступа, с ожидаемыми галлюцинациями, но была вероятность, что более мощный шок вызовет рецидив. Протиснувшись в одну из ниш гидропонической клетки, он лёг, утопая в хрустящей зелени, сверху нависала обесточенная светодиодная плита.
Надпись проекции предупреждала об опасности, застилая обзор. Выбрав голосовое управление и выкрикивая цифры для повышения мощности освещения, 2011141 ждал, пока розовый цвет капилляр и нитей информационной панели расплавятся в белизне.
Жужжание конденсаторов и свист вентиляции сменился тишиной.
Она стояла в углу, всё тех же, белых стен. Стройная, среднего роста, опустив руки вдоль бёдер, сомкнув ступни, неподвижно, смотря огромными влажными глазами, в которых, затаился интерес, обнажая хрупкость, и от этого, казавшись ещё более притягательнее. Простота и непринуждённость позы толкала взгляд на её богатое изгибами тело. Белый стрейч лоснился между худыми бёдрами и фактурным тазом, облегая броский лобок и едва заметные губки. Выскользающие из-под мышек груди завершались широкими шляпками сосков. А тонкая плетень ключицы испускала из себя натянутые жилы тонкой шеи, покрытой светлой, с персиковыми конапушками, кожей, вливаясь в овальный желобок за скулой с нежными лепестками ушек.
Сжав клубничные сухие губы, углубляя тени на нежно-молочных щёчках, она беззвучно втянула воздух, через вызывающе дерзкий и сексуально длинный нос, придавая остроту, чертам лица, и контексту предвкушений. Выдыхая и вновь сжимая губы, грудь и живот ускоряли волнительный ритм. Нагрузка на сухожилия и мышечные волокна становилась нестерпимой, ритуал, впечатанный в гены, требовал параллельности горизонту. Энергия на преодоление гормональной бури истощалась. Расширенные ноздри уже не справлялись жадными вдохами, слипаясь как листики, от мощных потоков. Разжав губы, она сделала вспомогательный вдох раскалённым ртом, с такой силой, что гортань издала тихий всхлип. Испугавшись саму себя и теряя равновесие в контроле, её разум катился к трансу. Но пытливый, женский разум, нашел лазейку в возможностях, прибегая к помощи технологий. Телепатический активировав режим невесомости, погружая тем самым 2011141 в растерянность.
Аварийная система отключила питание гидропонической камеры. Измученное космосом тело умиротворённо лежало в густых зарослях сои.