Колония Сигма не понравилась Дилайле сразу. Хотя из космоса планета смотрелась потрясающе — яркая опалесцирующая оранжевая капля — этакая драгоценность на чёрной бархатной подушке. Колония Сигма, легендарная Потерянная колония.

Десять лет назад закончилась война с рептилоидами, отголоски которой аукались Земной Федерации до сих пор — сожженные колонии, погибшие галактические флоты, разрушенные судьбы. Слава Космосу, что удалось помочь хоть кому-то — взять хотя бы этого новенького, Никиту, приёмыша её старого сослуживца Игоря Спиридонова. Он ведь из тех детей, которых десант спас на проклятой Станции Цешш. И один из немногих спасённых, кому удалось оправиться полностью — оправиться настолько, что его допустили к работе в войсках спецназначения строгие комиссии, неизменно отбирающие лучших из лучших. К тому же парень один из немногих знатоков языка рептилоидов — знает все его нюансы, что не каждому дипломированному переводчику дано. И в предыдущих двух операциях спасения показал себя с лучшей стороны. Всё парню дано — и характер, и мозги. Игорь в него всю душу вложил — любит, как родного, беспокоится… да… Игорь. Их развела нелепая случайность, а ведь могло что-то получиться, могло. Но сейчас у Дилайлы замечательный муж, Николай Чистяков, тоже герой прошлой войны. А Игорь, насколько она знает, уже лет пять живёт с преподавателем Академии, в которой преподаёт рукопашный бой и общие навыки космодесантирования — Торвальдом Йенсеном. Тот тоже воевал, насколько ей известно, правда, не в космодесанте, а во вспомогательных войсках. Переводчик. Всё-таки они, пережившие войну, стараются держаться вместе — редко, кто создаёт семьи с гражданскими, такая вот закономерность. Но что-то она слишком раскисла — может, пора в отставку — родить наконец-то Кольке девочку, чтобы было, кого баловать и нянчиться, и заняться выращиванием цветов и вышиванием в маленьком домике на берегу какого-нибудь тёплого моря на планете с подходящим климатом, благо жалованье копится исправно, да и выходное пособие полковнику космодесанта будет большое — хватит и на домик, и на садик. Интересно, как скоро она оттуда сбежит? 
Дилайла тряхнула головой, отгоняя неуместные мысли. Сейчас на повестке дня Колония Сигма и вроде бы несложное, но необычное задание. 
Именно в Колонии Сигма рептилоиды применили своё необычное новое оружие — только там. Больше нигде не успели. Но Сигма просто исчезла. Разработчики оружия и сам опытный образец погибли во время яростного сражения, в котором был полностью уничтожен последний боевой флот рептилоидов. Колония до сих пор считалась погибшей, но год назад всплыли интересные подробности по поводу таинственного оружия рептилоидов. Как оказалось, Сигма не погибла. 
Таинственное оружие сформировало некий пространственно-временной карман, внутри которого и оказалась несчастная колония. Проще говоря, она оказалась как бы внутри оболочки с по-своему текущим временем, ни для кого не доступная. И время там текло удивительно быстро — когда всё выяснилось, земные специалисты подсчитали, что внутри «кармана» прошло около тысячи лет и все колонисты, о которых имелись сведения в базах данных, давно мертвы. А вот что сейчас творится на Сигме — вопрос. Вопрос даже в том, выжили ли там люди — тысяча лет — очень большой срок. 
Выяснилась вся эта история совершенно случайно. У рептилоидов, после войны надёжно запертых на своих планетах, началась внутренняя борьба за власть, в результате которой все радикалы либо погибли, либо оказались не у дел. Пришедшие к власти оказались куда более умеренными и миролюбивыми и изо всех сил стали демонстрировать свою добрую волю к сотрудничеству с Земной Федерацией. Конечно, дальнего космоса им ещё лет сто не видать, но на некоторые уступки земляне пошли — в частности, на открытие торговой зоны на одной из уцелевших станций рептилоидов под строгим контролем землян и их союзников. Именно после этого и были получены сведения о том, что на самом деле случилось с Колонией Сигма. 
И сейчас Дилайле и её группе предстояло довольно простое задание — дело в том, что устройство, создававшее пространственно–временной карман, состояло из двух частей — одна находилась в космосе, на орбите Сигмы, а вторая — непосредственно на планете. На первое им удалось выйти с помощью координат, которые сообщил группе прикомандированный учёный из рептилоидов, а вот второе… второе нельзя было отключить, не спустившись на планету. 
Первое устройство рептилоид отключил довольно легко, и сейчас в иллюминаторе был отчётливо виден ярко-оранжевый опалесцирующий шар. Проблема состояла в том, что если через трое суток второе устройство не будет отключено — оно сработает, как гигантская бомба огромной мощности, и Сигма перестанет существовать, теперь уже окончательно. 
Поэтому сейчас рептилоид вместе с ребятами из группы Дилайлы трудился над вычислением координат устройства. Сделать это было сложно — земная аппаратура, не приспособленная к работе в таких условиях сбоила, а вычислитель рептилоида был маломощным. А время уходило. Из отведённых трёх суток одни почти прошли. 
 
В дверь постучали. Дилайла разрешила войти, и вошли трое. Никита Спиридонов, один из «яйцеголовых» — так десантники называли учёных — Ким Унгуряну, и рептилоид Мин’Шшшс. 
Сияющий Ким с порога заявил:
— Мы всё вычислили, полковник Краун! Можно приступать к операции. 
Дилайла для виду немного недовольно поморщилась — никакой субординации у этих гражданских, но тут же широко улыбнулась:
— Замечательно! Координаты точные?
Рептилоид что-то проскрипел и Никита тут же перевёл:
— Наиболее точные, какие можно было получить в таких условиях. Точнее невозможно. 
— Хорошо. Сейчас вам нужно отдохнуть. Через три часа отправляемся. 
— Состав группы? — уточнил Никита.
— Командование беру на себя. Вы — мой заместитель и переводчик. Ким — независимый эксперт. Я не слишком доверяю нашему чешуйчатому другу, но его придётся взять с собой, без него мы не справимся. И охрана — сержант Барковски, рядовые Рихтер и Малова. Вопросы? 
Рептилоид что-то прошипел-пробулькал, Никита издал несколько не менее душераздирающих звуков в ответ, и тот успокоился. 
— Мин’Шшшс настаивал на том, чтобы его включили в группу, говорил, что без него мы не справимся. Я объяснил ему, что мы понимаем это. 
— Хорошо. Все свободны, сбор через три часа. Ким, останьтесь, у меня к вам пара вопросов. 
После того, как все покинули помещение, Дилайла спросила:
— В процессе поиска устройства удалось ли вам обнаружить следы колонистов? 
— Нет, — отозвался Ким, — точнее мы обнаружили развалины нескольких довольно крупных посёлков. Но всё такое… древнее. Похоже, что там и вправду прошла тысяча лет. 
— Значит, Сигму придётся осваивать снова… найдутся ли желающие жить на планете с подобной репутацией?
— Почему бы и нет, — отозвался Ким, — климат там тёплый, зелени много. Хищников почти нет, гравитация даже чуть меньше земной, неудивительно, что Сигму так рьяно взялись колонизировать. Кстати, мы замерили радиационный фон. Он в норме, содержание кислорода в воздухе близкое к земному. Думаю, что это будет не задание, а курортная прогулка.
— Постучи по дереву, — жёстко ответила Дилайла, — и больше никогда так не говори. Иначе сглазишь. 
Как в воду глядела. 

***

Мин’Шшшс был расстроен. Мало того, что земляне явно не доверяют ему, так ещё и Главная Самка не разрешила присутствие на корабле его постоянного партнёра — а отсутствие секса очень плохо сказывалось на самочувствии ркашша и его аналитических способностях. Конечно, сначала он не особо расстроился, надеясь, что кто-нибудь из землян согласится скрасить его досуг и даже спросил об этом у приставленного к нему переводчика… Ох, и получил он тогда… Казавшийся физически довольно слабым, землянин легко обездвижил ркашша и по пунктам объяснил всё, что он думает по этому поводу. А думал он в основном нехорошие вещи, хотя идея с хвостом была довольно… интересной. Нет, всё понятно, землянин зол на его соотечественников, которые действительно творили ужасные вещи во время войны — одна Станция Цешш чего стоит, но ведь он, Мин’Шшшс, не такой. Он добровольно согласился помочь землянам, и вообще, принуждение к сексу представителя любой расы на Ркашш’Аршх теперь запрещено законодательно. А земляне даже не понимают, насколько их раса привлекательна для ркашшей, так что пребывание среди них с полным отсутствием секса и без постоянного партнёра, от которого можно получить разрядку, превращается в пытку. Но придётся терпеть… Главную Самку ослушаться невозможно. К счастью, осталось уже недолго — как только вторая часть устройства будет обезврежена — он вернётся домой. И тогда Мин’Эхшш, его партнёр, будет очень долго изучать устройство потолка в их жилище… 

***

— Никит, ну давай ещё разок…
— Не, я спать. Полковник велела отдохнуть, отправляемся через три часа.
— Никит, ну что ты правильный такой… Ну только разик! Я же скучать буду… и переживать.
— Ну, я тебя поцелую тогда.
— Лучше я тебя…
— Ага… умм… аах… Ладно, уговорил, вредина. 
— Я не вредина, я твой любимый…
— Ага…
— Аааа…
— А…
— Здорово… Какой же ты… Никита, я тебя люблю…
— И яаа…

***
Челнок приземлился точно, прямо в районе старых развалин бывшего Первого посёлка колонии Сигма. Если бы не материалы, из которых были выстроены дома первых колонистов — от домов не осталось бы ничего. Но это был очень прочный керамический пластик, хоть и пострадавший за пролетевшую тысячу лет, но неплохо сохранившийся. Странное впечатление производили эти развалины — словно не природа поработала над ними, а сами люди перед тем, как уйти переломали всё, что можно. Но что же всё-таки здесь произошло? 
Никита методично обходил дом за домом в поисках устройства — звук шёл примерно из развалин посёлка, но не усиливался и не слабел. Где же устройство? И как рептилоидам удалось поместить его так близко к посёлку? 
Следовавший за переводчиком тенью Мин’Шшшс с любопытством крутил головой, разглядывая развалины. Именно он, со своим неуёмным интересом обратил внимание Никиты на одну странную подробность — практически в каждом доме встречалась комнатка без окон с вделанной в стену заржавевшей железной цепью, а то и двумя, и тремя.
— Кого здесь держали? — спросил рептилоид.
— Понятия не имею, — ответил Никита и задумался. В самом деле, кого? Пойманных крупных хищников? Сторожевых собак? Опасных больных? Не стоит заморачиваться. Сейчас главное — найти устройство, а потом на Сигму прилетят археологи и разберутся. 
В крайнем доме, выглядевшем наиболее сохранившимся, такая комнатка тоже была. И цепь была. А вот устройства не было. Значит, придётся искать в лесу. Ну что ж, кому теперь легко? 
Раздосадованный Никита стукнул кулаком по стене каморки, и вдруг часть стены провалилась вовнутрь, а за ней обнаружился тайник. В тайнике оказалось два желтоватых кристалла с записями и… вот уж действительно редкость — тетрадь, аккуратно помещённая в пластиковый контейнер вместе с огрызком светового карандаша. Хорошо, что тетрадь была не из обычной бумаги, а из пластиката, иначе просто рассыпалась бы… Любопытный Мин’Шшшс полез через плечо, нарушая личное пространство и Никита довольно бесцеремонно его отпихнул. Рептилоид не обиделся, напротив извинился и спросил, что это за раритет.
— Похоже, чей-то дневник, — ответил Никита. — Я его с собой заберу. Потом разберёмся. 
И засунул контейнер в прикреплённый к поясу брони карман, который шутливо называли авоськой. 

Осмотрев весь посёлок, группа собралась на окраине и Мин’Шшшс с Кимом попытались определить более точное местонахождение сигнала. Как и предположил Никита, пришлось идти в лес, но ушла группа совсем недалеко. В гуще деревьев неожиданно открылись рыжеватые скальные осыпи, а за ними вход в пещеру. Сигнал шёл именно оттуда, и Дилайла, предварительно связавшись с кораблём и скинув новые координаты, дала добро на спуск. 
Двигаться было легко, вход в пещеру и последующий скальный коридор был довольно широким, сигнал от устройства становился всё сильнее, и Дилайла начала было думать, что Ким своими необдуманными словами о лёгкости задания ничего не сглазил, как вдруг за одним из поворотов скального коридора возникла глухая каменная стена явно рукотворного происхождения. 
— Это ещё что? — поразился Ким. — Зачем?
Рептилоид зашипел и забулькал, и Никита перевёл:
— Он говорит, что эту стену строили изнутри. Оттуда. 
Сержант Дитер Барковски кивнул:
— Прав чешуйчатый. Они явно от кого-то отгораживались.
— Колонисты? — удивлённо спросила рядовая Тося Малова.
— Или их потомки, — кивнула Дилайла, — разумной жизни здесь нет.
— Не нравится мне всё это… — выдал Ким. — Сначала брошенный посёлок, эти цепи в домах, теперь стена эта. 
— Возможно, это оружие рептилоидов ещё и на психику воздействовало, — выдвинул гипотезу Ким, — Никит, спроси у своего чешуйчатого, могло такое быть? 
— Он такой же мой, как и твой, — прошипел Никита не хуже рептилоида, но вопрос всё-таки задал. Рептилоид коротко пробулькал в ответ.
— Он говорит — теоретически — могло. Но ему ничего толком об этом неизвестно.
— Подключите ментальную защиту, — распорядилась Дилайла, — бережёного Бог бережёт. Барковски, Рихтер, — установите взрыв-пакет. Время идёт. Сначала устройство отключим, а потом будем разбираться со всеми непонятками. И задействуйте режим «полная защита». 
Группа послушалась, и через минуту всех охватило голубоватое сияние. А ещё через минуту раздался глухой хлопок направленного взрыва, и в стене образовалась брешь. Дилайла шагнула в неё первой.

***

Сехей и Самон дежурили у Священной Стены. Оба проводили дежурство как обычно — играли в кости и попивали настойку синих грибов. У священной Стены не дежурство, а настоящий отдых — это все знали. Восьмилапые туда почему-то не суются, а больше там ничего и не происходит. Можно отдохнуть и расслабиться, поговорить о том, что скоро им обоим придёт время выбирать подходящий инкубатор — оба уже как два цикла взрослые охотники и Пара. Раньше, когда инкубаторов было больше, у них бы уже попискивал в доме первый детёныш, если бы это разрешил шаман. Но сейчас инкубаторов всё меньше и меньше, детёныши частенько рождаются нежизнеспособными, и даже взрослым охотникам годами приходится ждать своей очереди, чтобы поместить своё семя в инкубатор. Говорят, когда-то, когда предки, прогневавшие Богов жили за стеной, инкубаторы могли двигаться и говорить, но эти речи произносят шёпотом — шаман может разгневаться. Шаман всегда говорит, что инкубаторы — это низко и грязно, что именно из-за них пал когда-то божий гнев и что Племя проклято Богами, потому что новые детёныши могут появиться только при посредстве инкубаторов. Может быть, это и так. Племя утратило многие знания и умения, которые имело, живя на поверхности. Всё это из-за своеволия инкубаторов. Они мерзки, противны, прокляты… Но без них нельзя. Только с помощью инкубаторов может появиться детеныш. Или новый инкубатор. 
Сехей сделал ещё один глоток настойки синих грибов и прислушался. Что-то было не так. Он вскочил на ноги, схватил копьё и направил его в сторону стены. Удивлённый Самон последовал примеру Пары. И тут стена рухнула. И пришли Боги. 

***

Дилайла шагнула в брешь первой, и перед её глазами возник довольно широкий коридор явно рукотворного происхождения, да ещё и освещённый растущим на стенах зеленоватым фосфоресцирующим то ли мхом, то ли лишайником. Удивлённая женщина не сразу заметила две невысокие худые фигурки, напоминавшие ростом и телосложением детей и бывших чуть выше пояса рослой десантнице. Фигурки попадали на колени и протянули руки к вошедшим. Одновременно они что-то говорили, вроде бы похожее на общеземной, использовавшийся на планетах Земной Федерации, но произношение было какое-то странное, искажённое, и сначала полковник ничего не поняла. Потом её удалось разобрать слова «Боги!» и «Не гневайтесь!»
Вошедший следом Никита разобрался в ситуации и заговорил особым, успокаивающим голосом — так учат разговаривать психологов, так чтобы интонации вызывали доверие и успокаивали. Постепенно аборигены перестали дрожать, но подняться с колен отказывались, особенно, когда увидели рептилоида. Но Никита был упорным и сумел уговорить обоих отвести их к другим здешним обитателям. 
Наконец, местные встали на ноги. Дилайла огорчённо покачала головой. Регресс был налицо. Низкий рост — метр сорок — метр сорок пять, не больше, безволосые головы с огромными глазами — приспособились к жизни в подземелье, худые, довольно слабые руки и ноги. Как обычные люди могли так измениться всего за тысячу лет? И их оружие… Копья… Хоть и с неплохо сделанными каменными наконечниками, и одежда из кожи, сшитая не нитками а жилами, и висящие на шее украшения — явно амулеты. Первобытность. Регресс. Рай для этнографов. 
Местные мелко засеменили вперёд, группа, растянувшись цепочкой, двигалась следом. Проход расширился, превратился почти в дорогу, по обеим сторонам которой замелькали пещеры с возившимися в них местными, которые что-то выращивали на скальных террасах — скорее всего грибы, а может, и съедобные лишайники — что ещё можно выращивать в пещерах. Завидев процессию, они дружно выбегали из пещер, хлопались на колени и начинали голосить. Дилайла подметила странность — все встреченные местные были мужского пола — дети, подростки, юноши, взрослые… А где они прячут женщин? Невозможно же, чтобы в этом примитивном обществе сохранилась маточная репликация.
Пещеры-плантации закончились, процессия миновала несколько озерков с плещущейся в них рыбой — белёсой и безглазой, оптом пошли аккуратные ячейки-домики, расположенные в два ряда. Из них тоже вылезали местные, и падали на колени. Чувство было пренеприятнейшее, но дело превыше всего. Тем более, что приборы показывали, что устройство, которое необходимо отключить, находится буквально в двух шагах. 
И тут дорогу им преградил высокий, по меркам местных конечно, старик в длинной струящейся белой одежде, с металлическим обручем на голове и посохом в руке. Он стоял, загораживая проход, а за ним, в очередной вырубленной в скале пещере, светилось лампочками устройство — металлический гладкий конус, с опоясывающими корпус разноцветными лампочками. Никита отметил, что в этом театре абсурда даже устройство рептилоидов кажется до боли нормальным. 
— Это бывает… — успокаивающе произнёс Мин’Шшшс, — они оказались оторваны от цивилизации. Регресс. Наша вина, наша. Я должен отключить устройство. 
Однако старик неожиданно присмотревшись к десантникам, завопил:
— Это ложные Боги! С ними Инкубаторы! Они принесут в наш мир прежнюю заразу! Мы все погибнем!
Десантники обалдело переглянулись, не понимая, что имел в виду старик. Конечно, местные им не смогут причинить вреда, но кого старик назвал Инкубаторами? Ответ на это вопрос был получен тотчас же, когда в сторону Дилайлы и Тоси полетели копья, со звоном отскакивавшие от полной защиты. Рептилоид зашипел в полном негодовании. У них Самки абсолютно неприкосновенны, более того — верховодят, это Никита знал. Поднять руку на Самку — смерть. А тут такое. Как бы и рептилоид с катушек не слетел. И парень быстро крикнул:
— Полковник Краун, вы с Маловой, Кимом и рептилоидом прячетесь в пещере — похоже они так на женщин реагируют! А мы с Барковски и Рихтером блокируем вход. Пусть рептилоид и Ким отключают устройство, после этого пробьёмся к выходу и уходим, тут нам не разобраться, тут учёные нужны! 
Дилайла кивнула и трое людей скрылись в пещере, таща за собой рептилоида, которому Никита торопливо выкрикнул то же самое. 
Старик взвыл и полез драться уже к Никите. В сторону десантников вновь полетели копья и тоненькие стрелки, выпущенные из духовых трубочек, намазанные какой-то зеленоватой мерзостью. Яд, скорее всего. 
— Приготовить парализаторы! — крикнул Никита. — Боевыми не стрелять! 
Тут местные пошли на приступ всей толпой, и стало совсем некогда. Казалось, что в этой пещере их количество безгранично, если бы не узкий проход, десантников могли б и смять количеством, но парализаторы быстро нагромоздили поперёк кучу бесчувственных тел, и атака захлебнулась. Местные стали оттаскивать бесчувственные тела, они угрожали, рыдали, проклинали и требовали оставить в покое Инкубатор. 
Никита проверил заряд парализатора. Больше половины. Интересно, хватит его, чтобы вырубить всех? 
— Продолжаем? — спросил Рихтер.
— Нет, пока они не начнут атаковать снова, — отозвался Никита. — Нам ещё к выходу пробиваться. 
У рептилоида и Кима дело спорилось, лампочки за спиной постепенно гасли, местные подтягивались для новой атаки, и тут вдруг за спиной раздался жуткий рык.

Дилайла, следившая за входом, отвлеклась, когда атака схлынула. И, услышав не то скулёж, не то плач, отправилась в дальний угол пещеры. То, что предстало там перед её глазами, на мгновение ошеломило даже закалённую психику десантницы. Женщины. Вот они где, оказывается, были… 
Дальний угол пещеры был разделён на ряд небольших клетушек, в которых, поджав под себя ноги, сидели прикованные обнажённые женщины — тоже безволосые, с огромными остановившимися глазами, некоторые — беременные, некоторые — совсем дети… и ни искры разума в глазах. Ни у одной. 
Разглядев десантницу, они дружно завыли-захныкали, потянули к ней руки, словно умоляя о чём-то. Дилайла отступила. Спасти всех они не смогут. Главное сейчас — отключить проклятое устройство и вызвать учёных с соответствующей подготовкой. И забыть об этом кошмаре. Это просто не её дело. 
Между тем устройство погасло, в пещере резко стало темнее, рептилоид приблизился к Дилайле знаками показывая и булькая что-то, Дилайла повернулась, чтобы позвать Никиту, и тут рептилоид разглядел прикованных женщин… самок… Бульканье и шипение перешло в жуткий рык, и Дилайла поняла, что сейчас рептилоид примет боевую форму, и начнётся кровавая бойня. Этого не остановить. И парализатор на него не подействует. Женщина выхватила боевое оружие, целясь в начавшего изменяться рептилоида, но тут неожиданно повёл себя Никита — прыгнул прямо перед ней, заслоняя чешуйчатого, обхватил рептилоида и принялся водить по жуткой уродливой морде, приговаривая что-то успокаивающее. И, к удивлению Дилайлы, рептилоид перестал изменяться, что-то жалобно забулькав в ответ Никите. 
— Они всё отключили! — выкрикнул Никита. — Надо уходить, иначе Мин’Шшшс опять начнёт изменяться, и я этого не остановлю!
— Уходим, быстро! — приказала Дилайла, бросив последний сожалеющий взгляд на прикованных женщин. 
И группа стала пробиваться к выходу, экономя заряды в парализаторах и стараясь не причинить вреда местным. Хотя, после того, что она видела в пещере, у Дилайлы было велико искушение начать стрелять боевыми. 

***
 
Два дня спустя, когда десантники возвращались на базу, доложив об успешно выполненной операции и высадив рептилоида, всё ещё продолжавшего пребывать в состоянии глубочайшего потрясения в торговой зоне, где его встречали свои, к Дилайле постучался Никита.
Постучался и выложил на стол тетрадь в потрёпанной коричневой обложке, заключённую для сохранности в контейнер из пластика. 
— Вы уже известили учёных, полковник Краун? 
— Да, — ответила Дилайла, — экспедиция на Сигму уже готовится. И, в силу понятных причин, туда пока не набирают женщин. 
— Думаю, — вздохнул Никита, — что им стоит это прочитать. Многое станет понятнее. Это дневник одной из колонисток, я в развалинах нашёл.
— О чём там говорится? — спросила Дилайла, хотя примерно уже догадывалась, о чём.
— Устройство рептилоидов. Когда Сигма оказалась отрезанной, на ней начались странные эпидемии — психика колонистов изменялась. Многие превратились в опасных диких животных, жаждущих крови. Это было что-то вроде войны между оставшимися в разуме и сошедшими с ума. К тому же стали стремительно умирать от неизвестной инфекции женщины. Та, что вела дневник, была последней разумной. 
— То есть в домах на цепях… там держали женщин? 
— Да. Только это были уже не женщины. Они почти утратили разум. Но колонистам грозило вымирание, и они стали использовать их в качестве инкубаторов. А потом вообще ушли под землю — у них появилась какая-то странная зависимость от излучения того устройства, что мы обезвредили. 
— Или они прятались. От размножившихся диких. Смотрите. Наши приборы стали выдавать чёткую картинку, с тех пор как отключилось устройство. Эту запись мне передал Ким.
Никита посмотрел на монитор. Картинка была на диво живой и яркой — по лесу, за верещащим от ужаса толстеньким мохнатым существом неслась толпа… стая… существ, на удивление напоминающих людей — только более коренастых, широкоплечих и волосатых. Тела существ поросли редким тёмно-рыжим волосом, волосы на головах свалялись в неопрятные колтуны, низкие лбы, глубоко посаженные маленькие глаза, выделяющиеся клыки… Один из них швырнул в верещащее существо камень, оно замедлило бег, и тот, кто нёсся первым, бросился, впиваясь клыками в горло. Через несколько минут существо было разорвано на куски и сожрано, после чего существа занялись своими делами — кто-то стучал обглоданными костями по камню, выбивая мозги, некоторые искали паразитов в головах друг друга, несколько парочек с рычанием и визгом спаривались.
Никита отвернулся от монитора:
— Не самое лучшее зрелище. Полагаете, что это тоже потомки колонистов? 
— Да, это те, что утратили разум. Но они вырождаются, и в группе нет детей. Скорее всего, излучение как-то воздействовало и на их детородную функцию.
— Как быстро… — прошептал потрясённый Никита. — Всего-то тысяча лет — и такое… 
— А в нашем мире прошло чуть больше десяти. И родственники колонистов всё ещё ждут вестей от них. Представляешь?
— Вот ужас-то… — вздохнул Никита, — простите, полковник, я пойду. Мне тоже надо кое о чём подумать. Возможно, я попрошусь на Колонию Сигма. 

После ухода Никиты, Дилайла уселась за стол, провела пальцами по рамке из ракушек — настоящих, земных, любимый муж подарил, — с его же фотографией, подумала, что идея с дочкой и домиком у моря не так уж плоха, но затем всё-таки открыла дневник и углубилась в чтение. 

***

— Никита…
— Да?
— Ты и правда хочешь на Колонию Сигма?
— Хочу.
— А я? У меня контракт только через год заканчивается. 
— Я тебя подожду. Полетим вместе.
— Правда? А твой отец?
— Отец поймёт. Он у меня хороший. 
— А я?
— И ты хороший. Спи.
Четырёхрукий синекожий кшантниец обнял Никиту и прижался к нему.
— Я всё время удивляюсь, тому, что ты полюбил именно меня… Ведь такие как я причинили тебе немало зла. 
— Не ты, ты другой, — улыбнулся в ответ человек, — и вообще, любят не за что-то, а просто так. 
— Удивляюсь я…
— А ты не удивляйся. Просто люби.

***

— Мин’Шшшс, ты правду говоришь? Человек смог остановить твоё превращение? 
— Да, Мин’Эхшш. И если бы не он, у землян не осталось бы иного выхода, чем застрелить меня — я же почти уже не владел собой. Так что он меня спас.
— Слава Великой Самке! А то ты меня вполне устраиваешь, как партнёр и я не хочу искать нового.
— Точно? Тогда повернись чуть-чуть… да, вот так. Как я там с ума не сошёл без этого — сам не знаю… 
— Всё же люди странные создания…
— И не говори… 
 
А в далёком далеке плыла в чёрноте космоса густая яркая оранжевая капля…