Неумолимо приближался день праздника клятвы Крови. Зная теперь о том, что призрак отца Селвиона дарует всем присутствующим свои дары,Сиэль пыталась придумать, чем же ей поразить судей. Мешали мысленному напряжению два отвлекающих фактора - тренировки у Оромиса, и после него тренировки у Селвиона. После объявления о скором праздновании, оба наставника словно взбесились, и теперь Всадники с трудом доползали до кроватей и сразу засыпали, еще падая в пучину мягких перин, с которых так не хотелось подниматься по утрам. С таким графиком не позанимаешься творчеством.

Но идея появилась благодаря прочтенной легенде, и собрав, в один из обычных дней, мысли в кучку,Сиэль, в кромешной темноте, освещая себе дорогу заклинанием, села за свой рабочий стол. Перо, обмоченное в чернилах, коснулось шероховатой поверхности пергамента. Строчила девушка со страшной скоростью, увлеченно пачках пальцы и кончик носа, высунув от усердия язык. Окончательный текст она додумала к утру, и результатом ее ночной работы стала кипа исчерканных свитков и один чистый, написанный каллиграфическим почерком, на древнем языке.

Брисса даже испугалась, увидев свою сестру с утра - взъерошенная, лохматая, с едва заметными тенями под глазами и с пылающим взором. У них было еще немного времени, и дракониха как можно быстрее покинула домик, сославшись на острое чувство голода, хотя от страха аппетит у белого защитника мира пропал, и возвращаться не собирался.

Довольная произведенным эффектом, подросток привела себя в порядок, мысленно пересказывая Селвиону историю возникновения одного древнего ритуала, который полностью соединял души дракона и Всадника, позволяя им в любой момент меняться местами и даже заключать душу Всадника, а не ящера, в Элдунари. Правда, у всех подобных изменений в магической структуре связи был подвох, и этот способ исключением не являлся. Если после проведения объединения умирал дракон, то и человек или эльф умирал вместе с ним, не в силах жить с такой потерей. От жутких перспектив обоих подруг передернуло.

Вдобавок ко всему наставник рассказал Сиэль о ее корнях.Это был элементалист Гриндан и прекрасная эльфийка Леди Сильвана Ветрокрылая.Когда она родилась умер от болезни отец и мать воспитывала ее до четырех лет.Ее вскоре убили когда она защищала Авли от Нигона.

Учения у Оромиса больше концентрировались на защите сознания, магии, гимнастике и фехтовании. В ментальных сражениях девушка разработала свою собственную тактику, при атаке утягивая своего соперника в глубину своего подсознания, где обитали самые темные ее мысли и воспоминания, навечно оставляя агрессора в пучине боли, печали и безумия. Способ был... Действенным, мягко говоря. В магии успехи были еще лучше, только школьница упрямо отказывалась использовать заклинание "Брисингр", на все вопросы относительно этого феномена отнекиваясь и переводя разговор на другую тему. Гимнастика стала своеобразной разминкой перед фехтованием. А вот в сражении на мечах Сиэль Ветрокрылая попыталась выложиться на все сто процентов. В этот день ей пришлось сдерживать натиск сразу двоих соперников.

Оромис и Эрагон атаковали стремительно и беспощадно.Ветрокрылая изворачивалась, колдовала, хитрила, пластично отпрыгивая, точно кошка, от очередного удара. Ноги начинали тяжелеть, а дыхание - учащаться.Сепхенороф серебристой молнией сверкал в свете солнца, отбрасывая блики на лица соперников. Оппоненты ошиблись один раз - когда Всадница, резко шагнув назад, вонзила один из мечей в землю, драматично хватаясь рукой за шрам на груди. Пока оба нападающих пытались как-то облегчить страдания подруги, та резко схватила оружие и выбила Нёглинг из рук наставника. Брисингр, спустя секунду, полетел в другую сторону, а противники оказались обезврежены.

Сработал отвлекающий маневр золотого Всадника, вспыхнувшее пламя до смерти напугало элементалочку, та сразу затушила огонь мощной волной воды, но этого оказалось достаточно, и враги вновь схватились за клинки. Второй раунд окончился не менее эпично, нежели первый - оттолкнувшись от утеса ногами, ученица перенесла магическую энергию в меч, и тот засиял ярким светом, ослепив обоих агрессоров. Ничего не видя, они стали остервенело биться между собой, ориентируясь на звук, и только когда зрение вернулось осознали свою ошибку. Но Сиэль на Утесе уже не было. Ее вообще нигде не было.

Нервно озираясь, Эбритхиль и Губитель Шейдов напряженно следили за обстановкой. Но они были совершенно не готовы к тому, что опасность свалится на их головы в прямом смысле. Однако именно это и произошло - забравшись на крышу домика, Сиэль без оружия выхватила мечи у противников из рук и встала напротив них, нагло сверкая глазами. Она тяжело дышала, втягивая грудью воздух. Сдерживать духу Всадников - не детская разминка, и ей просто элементарно повезло.

Тренировка была официально закончена, и все разлетелись по домам - готовиться к празднику.

Вечерняя Элессмера в этот памятный для всех эльфов день сияла еще ярче, чем в обычные будни. Все население собралось перед древом Меноа, нетерпеливо ожидая начала праздника.

Сиэль оделась как королева.Голубое с белым платье тонкие перчатки белого шелка и сверкающая в волосах небольшая серебрянная диадема. Впервые за всю свою жизнь она выходила из дома без оружия.Белые изящные туфельки на небольших каблучках прекрасно дополняли ее женственный образ.Фениксу же Сиэль повесила белую ленточку скрепленную бирюзой.Волосы девушка украсила белоснежными лотосами.Брисса, по случаю клятвы Крови, даже разрешила сделать себе прическу и безропотно окунулась в озеро, чтобы очиститься. Ее белоснежная чешуя прекрасно контактировала с одеждой Всадницы.

Их дары были совершенно разными, но обе сестры секретничали, скрывая свое представление.Они прибыли одними из первых. Вслед за белым семейством прибыл и Эрагон, в одеждах синих тонов.Он так посмотрел на боевую подругу, видимо, обалдев от ее резкой перемены стиля. Девушка обернулась, и парень едва нашел в себе силы кивнуть в ответ и почувствовал что краснеет.

Первым был Эрагон, который прочел свою поэму. На взгляд Сиэль стихи были слегка сыроватыми, но для первого раза - это было настоящим шедевром. Поэтому подросток с явным удовольствием поблагодарила товарища за прекрасный дар, достойный этого великого праздника. Она бы такое ни за что не сочинила.

Глаэдр представил вырезанный на дереве вид на Элессмеру с высоты драконьего полета. Не раз видевшие это Всадники понимающе захлопали, видя восторг народа. Маленькие домики были идеально видны, вплоть до мельчайших деталей и даже фигуры гуляющих жителей не забыл вырезать старый дракон.

Рисунок и стих Оромиса девушку тронули. Он описывал падение Иллирии, но не так, как упоминалось об этом в поэме Эрагона, а более подробно, с метафорами и красочными эпитетами. Слов не было - только нечленораздельное пищание, по крайней мере со стороны школьницы.

Бриссе же поразила всех изяществом- стоило ей дыхнуть пламенем на еда заветную черную цепочку, как все небо озарилось яркими вспышками фейверков, в которых ясно можно было различить силуэты парящих в небесах разноцветных драконов. Эльфы восторженно рукоплескали смущенной драконихе, которая внутренне все равно была довольна.

А вот Сиэль вышла на импровизированную сцену и... Запела. В ее песни переплетаясь в причудливом ритме, звучали языки всех народов.В этой песне она словно рассказывала о падении Городов Феникса.Неизвестный язык поражал нежным и тихим звучаем.Феникс склонив голову тихонечко подсвистывала ей.Сиэль заливалась-да так что никто не мог ни смеяться ни плакать.

Anar’alah anar’alah belore.
Sin’dorei.
Shindu fallah na.
Sin’dorei.
Anar’alah.
Shindu sin’dorei.
Shindu fallah na.
Sin’dorei.

И вдруг эльфы вздрогнули-за ее спиной вдруг вырос полупрозрачный огромный феникс который подпевал ей.Ветры остановились около нее и подпевали ей и все это сливалось в один голос.

Anar’alah belore.
Shindu sin’dorei.
Shindu fallah na.
Shindu sin’dorei.
Anar’alah belore.
Belore.

Эрагон вопросительно смотрел на учителя но и он был в ступоре.Он не знал-что его ученица поет.Но вдруг он понял-Сиэль поет своим сердцем-то что она чувствует.Стоило ей закончить, как вся публика буквально взорвалась аплодисментами.

Наконец начался танец, вызывающий великого духа дракона. Отца Сэла и давнего предка Бриссы. Первого дракона и прародителя всего рода повелителя небес. Драконы подпевали танцовщицам, мурлыкая давно забытую мелодию. Сейчас все происходило на уровне инстинктов. Когда великий дух взвился в воздух, вокруг него полыхнуло пламя.Сиэль замерла, зачарованно глядя в пылающие огнем глаза.

Дракон выдохнул струю прозрачного пламени, и тело девушки поднялось в воздух, извиваясь в агонии. Никто не осмеливался вмешиваться в ритуал, прекрасно понимая, что будет только хуже. Эльвирис удерживали сдвоенными силами Сапфиры и Глаэдра, дракониха рвалась на помощь своей Всаднице, слыша ее истошные крики. Отчаянный рык вырвался из ее пасти, когда в районе груди Сиэль возникло серебристое сияние, которое постепенно подобралось к лицу. Девушка уже не кричала, сорвав голос, а ее приглушенных хрипов не было слышно из-за гомона толпы. Все ахнули, когда вдруг в руках девушки они увидели пламя воду землю и воздух.И вдруг из ее груди вылетел феникс с громким криком и хлопая огненными крылами

В затухающем сознании Сиэль послышался ласковый и нежный голос:
"Это мой дар тебе юная повелительница стихий...Лети же вперед молодой феникс...Достойная своих могучих сестер"