Снова сломалась. Я убила в себе очередное чувство.

Я уже сбилась со счета. В который раз я переживаю это? В который раз я вижу этот сон?

Я снова в этой комнате. Меня окружают черные стены, на которых висит зеркало. Я вижу свое отражение. Легкое белоснежное платье, доходящее до середины бедра, слегка развивается на ветру. Аккуратная грудь хорошо видна из-под глубокого выреза, разрез на спине доходит до поясницы, живот виден сквозь вырезанные замысловатые узоры. Другая я в зеркале начинает двигаться, и ее черты лица меняются. Эта девушка очень похожа на меня, но что-то в ней настораживает.

Она улыбается мне сначала нежно, затем улыбка превращается в ухмылку. Девушка выходит из зеркала, и стены начинают расширяться, увеличивая пространство. Потолок исчезает, и я вижу синее небо. Нет ни солнца, ни облаков, только чистая синева.

Девушка медленно подходит ко мне, хищно улыбаясь. В ее глазах горит огонь... Огонь убийства.

Я отступаю, стараясь увеличить расстояние между нами, но оно лишь уменьшается, словно я иду навстречу, а не назад. Каждый шаг становится все тяжелее. Наконец, ноги совсем перестают двигаться.

А девушка все ближе и ближе. На лице уже не ухмылка, а оскал. Она подходит почти вплотную и выставляет левое плечо вперед. В ее правой руке появился Малайский Крис, и я невольно залюбовалась им.

Асимметричное лезвие украшал замысловатый узор, плавно переходящий на рукоять. Форма лезвия напоминала изгиб змеи или молнии, по центру которой был разрез.

Девушка выкинула руку вперед, пытаясь ранить меня, но пока мое тело еще не совсем застыло, я увернулась. Поднимаю руку и смотрю на свою ладонь, в которой материализуется точно такой же Крис. Он легок как перо и удобен как продолжение моей руки. В душе разгорается огонь, желание. Желание победить. Желание избавиться от этого чувства, поселившегося в задворках моего сознания.

Отключаю все эмоции и так же выбрасываю руку, пытаясь задеть моего двойника, но она, копируя мои движения, уворачивается. Только сейчас осознаю все блаженство от боя с самой собой. Я знаю все атаки и увороты вдоль и поперек, что позволяет даже при этом наносить болезненные удары.

Это похоже на танец. Страстный, красивый, быстрый. Мы двигаемся все быстрее, стараясь не просто убить противника, но выжить, иначе все усилия насмарку.

Мой двойник переходит к более решительным действиям и подается вперед, открываясь. Девушка оступается, а я, чисто инстинктивно и забыв, что держу кинжал, выставляю руки вперед, пытаясь поймать ее. Крис впивается ей в живот, высасывая жизненные силы.

Я смотрю испуганными глазами в почти мертвые глаза самой себе и опускаюсь на землю, кладя голову двойника на колени. Она протягивает дрожащую руку туда, где бьется мое сердце, слегка касаясь пальцами моей обнаженной кожи. Ее рука озаряется ярким светом, который исходит из глубин моего сердца. Чем ярче становится свечение, тем больнее становится в сердце. Ощущение, словно из меня кусок души вырывают.

Она начинает светиться вся, а боль становится невыносимой. Не в силах сдерживаться, я срываюсь. Крик боли разносится повсюду. От этого звука на стенах появляются трещины, небо искажается. Крик становится настолько громким, что в горле першит, но я не могу остановиться. Мой двойник выкачивает из меня последние остатки чувства и превращается в мраморную куклу. По ее коже поползли трещины, и вскоре она рассыпалась на мелкие кусочки.

Стены разрушаются, небо становится черным. Ветер завывает вместе со мной. Я не в силах больше слушать эту смесь крика боли и свиста в ушах от порывов, поэтому с силой вжимаю ладони в уши, пытаясь заткнуть их, но попытка тщетна. Это продолжается бесконечно.

Наконец я больше не ощущаю боли и мой крик прекращается. Ветер успокаивается, но вокруг остается разруха и небо все чернеет. Кажется, что нет на земле настолько глубокого цвета, как этот оттенок. Я смотрю в него, не в силах отвести взгляд. Оно завораживает, затягивает.

Чернота постепенно спускается вниз, и я понимаю, что меня действительно засасывает. Я пытаюсь оглядеться, но в этом нет смысла. Вокруг пустота. Многие назовут это тьмой, но тьма ли это? Нет. Это свобода.

Свобода от чувств.