С того дня Утау начала тренироваться. И надо сказать, что тренировки Маору были запредельно сложными для десяти летней девочки. Изнурительные физические упражнения, многочасовой бег и лишь редкие теоретические занятия, на которых, правда, тоже не расслабишься, ведь надо запоминать столько всего, что просто голова раскалывается – как ставить ловушки, как использовать свитки с техниками шиноби, как самой сделать такой свиток и многое другое. Каждый день после занятий в теле Утау, казалось, болела каждая клеточка, а смертельная усталость уже стала обычным для нее состоянием. Хотя в усталости были свои плюсы – возвращаясь в свою комнату после тренировок, стоило только Утау упасть на кровать, как она мгновенно проваливалась в пустое забытье без всяких снов, не важно, плохих или хороших. Но когда она в последний раз видела хороший сон? Уже и не вспомнить…
Примерно через две недели, проведенных в Небесном городе, Маору стал учить Утау драться. Шиноби называли это тайдзюцу. Он показывал ей различные движения и приемы, а Утау должна была скопировать их с помощью Шарингана и повторить. Естественно, все обучение происходило во время спаррингов. И пусть Утау понимала, что Маору в поединках с ней не использует и десятой части своей силы и скорости, но все равно ощущения от каждого пропущенного удара были, мягко говоря, не самыми приятными. Но Утау никогда не жаловалась и не просила остановить тренировку раньше времени, как бы ни было больно. Чего она хотела меньше всего, так это выглядеть слабой перед сенсеем, перед его холодными глазами. Нет, уж лучше умереть.
На что точно Утау не могла жаловаться, так это на питание. Кормили ее отменно, так и не скажешь, что по специальной диете. Но это и понятно – для таких тренировок требовалось очень много энергии. Плюс к этому, она всегда перед сном принимала круглые серые пилюли, на вкус не очень приятные, но, вероятно, именно из-за них утром Утау не чувствовала ни боли, ни усталости от прошлой тренировки и была готова к новым.
Толстое одеяло понадобилось Утау уже через месяц, ведь относительно теплая в этой части страны Огня осень уступала место довольно прохладной зиме. Одеваться тоже приходилось теплее, сменив короткие шорты и юбку на штаны, а поверх джемпера надевать еще и куртку. Хотя на тренировках Маору всегда было жарко.
В один из первых зимних дней, как и обычно, Утау занималась тайдзюцу, сражаясь с сенсеем на Площади, той самой, где она впервые встретила котов-шиноби. Месяц сложнейших тренировок не прошел даром, и уже сейчас Утау чувствовала, что стала намного сильнее. Теперь избегать стремительных атак сенсея ей удавалось почти всегда, однако, самой нанести ему хотя бы один удар… об этом можно было только мечтать. Бой продолжался уже почти час, и сил у девочки почти не осталось. Маору понимал это, но заканчивать тренировку не спешил, решив дать Утау последний шанс. И она не собиралась упускать его.
Собрав остатки выносливости и чакры (про нее Маору тоже рассказывал и не раз), Утау бросилась в атаку. Без каких-либо проблем сенсей отразил ее первый выпада, блокировал второй и ушел от третьего. Тогда Утау ловко подпрыгнула и попыталась ударить Маору ногой с разворота, и к собственному удивлению, ей это почти удалось. Сенсей увернулся лишь в последний момент. Утау посмотрела на него и заметила, что он стал двигаться медленнее. Нет, не так. Это в ней что-то изменилось. Она стала лучше «видеть» его движений, стала быстрее их предугадывать. Захваченная азартом битвы и новой силы, Утау продолжила атаковать и, наконец, ей удалось, пусти и не в полную силу, но все же достать Маору, ударить его кулаком в грудь.
И снова строгий холодный взгляд… но все же что-то в нем изменилось. Совсем чуть-чуть…
— Хорошо, Утау, — сказала Итачи, глядя в глаза-шаринган девочки, в которых теперь около зрачков было не по одной, а по две точки с тонкими хвостиками. «Быстрее, чем я думал. Возможно, ей передалась большая часть силы ее отца… Учиха Рей, один из лучших АНБУ…»
Вдруг Маору прижал ладонь ко рту и хрипло закашлял.
— Что с вами, сенсей? – обеспокоено спросила Утау и хотела подбежать к сенсею, но тот жестам велел ей оставаться на месте.
— Не обращай внимания, — сказал он, когда перестал кашлять. Но Утау заметила, что с руки, которой он прикрывал рот, капает кровь.

На балконе четвертого этажа пустого дома сидели три кота и внимательно наблюдали за всем, что происходило на Площади. А благодаря острому кошачьему слуху они еще и отлично все слышали. Маленький белый котенок, который сидел на спине своего огромного рыжего собрата, презрительно фыркнул.
— И зачем Итачи с ней возиться? Какой толк от этой никчемной слабой девчонки? Почему он тратит на нее свое время, которого и так не много осталось? Мало ему проблем с Саске, что ли…
— Я могу только догадываться, Ваше Величество, — начал черный кот, сидевший рядом. – Но, возможно, Итачи-сан хочет передать ей что-то. Нечто такое, что он не смог передать Саске…
— Пф! – снова фыркнул Принц. – Полный бред! Наверняка ему просто жалко ее.
Бросив еще один короткий взгляд вниз, котенок брезгливо отвернулся и стукнул по широким полям шляпы рыжего кота, сказав:
— Все, надоело. Баки, вези меня домой!
Рыжий послушно развернулся и побрел куда-то. Курой же задержался еще на пару секунд.
— Нет, Принц… это не жалость… что-то другое, — произнес он тихо, чтобы Мяу не услышал.

*****

Время шло, а тренировки Маору-сенсея становились все сложнее, хотя казалась, куда уж… Но Утау достойно справлялась со всеми испытаниями, ведь прекрасно понимала, что Маору готовит ее к следующему шагу.
И к концу первого зимнего месяца ей удалось сделать этот шаг…
Они встретились, как всегда, рано утром на Площади.
— Сегодня я начну обучать тебя ниндзюцу, — сказал Маору. Что такое ниндзюцу, Утау уже хорошо знала.
Сенсей показал ей, как правильно складывать печати, необходимые для техники, и Утау постаралась их запомнить.
— Теперь смотри внимательно. Катон, Огненный Шар, — произнес он, быстро сложив печати, и выдохнул огромное облако пламени.
— Теперь ты.
«Да… теперь я…» — мысленно повторила слова сенсея Утау, готовясь повторить технику.
— Катон, Огненный Шар!
Кажется, она все сделала правильно, однако, ей удалось создать лишь небольшой сноп искр.
«Неудивительно, что с первого раза не получилось…» — решила она и уже собиралась попробовать снова, но тут услышала спокойный голос Маору:
— Используй шаринган, так будет проще, — посоветовал сенсей.
Утау так и сделала – активировала шаринган и попыталась исполнить технику еще раз. И в тот момент, когда она выдохнула, пусть не очень большое, но явно опасное для любого противника пылающее облако огня, Утау почувствовала нечто странное. Если бы в тот момент перед ней стояло зеркало, то она бы увидела, что ее глаза снова изменились и теперь были в точности такими же, как у Маору, с тремя «хвостатыми точками» около каждого зрачка.
Прибывая в эйфории после удачно выполненного задания, Утау не заметила задумчивого взгляда сенсея, обращенного в ее сторону.
«С шаринганом у нее получилось с первой попытки… Значит, я ошибался. Она не просто получила силу своего отца. Вполне возможно, что ей удастся превзойти его…»

На протяжение нескольких следующих недель, Маору обучал Утау различным огненным техникам. Но только огненным, и никаким другим. Почему? Об этом Утау никогда не спрашивала. Раз сенсей решил так – на то есть свои причины. И если он о чем-то не говорит, например, о своей болезни или о своем брате, значит и на это есть причины. Утау абсолютно доверяла ему и была безмерно благодарна за все, что он для нее делал.
Тем более, со временем тренировки перестали изматывать ее до предела, мышцы перестали нестерпимо болеть каждый день, к тому же Утау заметила, что начала быстро расти. Правда, это ее не сильно обрадовало – она и раньше считала себя достаточно высокой для своего возраста.
Между тем, закончился второй зимний месяц… и кое-что стало тревожить Утау.
И раньше бывало, что Маору покидал город на день или два, но теперь такое происходило все чаще. В отсутствие сенсея Утау, конечно, не бездельничала, а тренировалась самостоятельно и Маору, когда возвращался, непременно проверял, как далеко ей удалось продвинуться. Но куда он уходит и зачем, об этом сенсей предпочитал молчать.
Как это обычно и бывает, зима, не желая так просто сдаваться, ударила суровыми морозами в последнюю неделю февраля. Но Утау скорее была рада этому, ведь впервые Небесный город укрыло мягкой пеленой белого снега. Нет, снег шел и раньше, но всегда таял, не пролежав и пары дней. Залюбовавшись прекрасным видом заснеженного города из окна своей комнаты в первый день этой «снежной недели», Утау совсем забыла о времени и впервые опоздала на тренировку. Однако, она так и не узнала, какое наказание предусмотрено за опоздание, так как Маору опять пропал.
Дни проходили один за другим, но сенсея все не было. Утау страшно волновалась, но ничего не могла сделать, только ждать. Сион успокаивала ее, уверяя, что Маору не мог уйти из города насовсем, предварительно не предупредив Старую Кошку, а значит, он обязательно вернется. Утау очень хотелось в это верить… но это было сложно. Ведь, по большому счету, она ничего не знала о своем сенсеи. Он никогда не рассказывал ей о своем прошлом, и вообще был молчалив, прямо как Гаара…
«Что же мне делать, если он не вернется?» — Утау все чаще задумывалась над этим вопросом. Но ей совсем не хотелось, чтобы все закончилось вот так. Она ведь даже с ним не попрощалась…
Седьмой день без Маору для его юной ученицы прошел так же, как и предыдущие шесть – в пустоте и сомнениях. После уже привычных тренировок, Утау решила просто погулять по городу, чтобы еще раз насладиться снегом, который непременно растает совсем скоро…
Она долго не могла поверить своим глазам, когда заметила темную фигуру на крыше, пожалуй, самого низкого в городе, трехэтажного здания.
— Сенсей…
Утау поспешила к этому зданию и, бегом преодолев шесть лестничных пролетов, вскоре достигла своей цели. Маору сидел на очищенном от снега краю крыши, свесив ноги вниз, и смотрел куда-то в даль. Утау осторожно подошла к нему и присела рядом. Он молчал, и, казалось, даже не замечал ее.
— Вас… долго не было, Маору-сенсей, — только через пару минут Утау нарушила тишину.
— Завтра я снова уйду, — сказал он, все так же глядя на небо, затянутое темными тучами, из которых тихо сыпался снег.
— Надолго?
— На три месяца. Возможно, дольше.
— Можно мне с вами? – эти слова вырвались раньше, чем Утау успела их обдумать. Конечно, сенсей не разрешит…
— Тебе лучше остаться здесь.
Утау печально опустила голову.
— Курой и Принц согласились помочь тебе тренироваться. Внимательно слушай их и делай все, что они скажут.
— Хорошо…
Утау понятия не имела, как коты-шиноби могут помочь ей в тренировках, но сейчас все это было неважно. Она не увидит сенсея долгих три месяца… от этого ее сердце будто наполнялось тяжелым свинцом.
Утау сама бы не сказала, что они с Маору были близки. С момента первой встречи, они больше никогда не обедали за одним столом и очень редко разговаривали. После тренировок он просто уходил куда-то, даже не прощался… Но, отчасти, Утау сама была виновата в этом. Ей самой было страшно даже попробовать преодолеть тот невидимый барьер, что разделял их… Что она узнает, если сделает это?..
Утау провела рукой по волосам, смахивая с них медленно тающие снежинки.
— Сенсе, прошу, расскажите про него… Учиху Итачи, – набравшись смелости, сказала она.
Маору молчал, долго, по-прежнему не глядя на свою ученицу.
— Почему ты спрашиваешь?
— Я хочу понять… зачем он это сделал. И… как он может жить с этим?
На это раз Маору обратил свой серьезный и все такой же холодный взгляд на Утау. Она же опустила голову, спрятав лицо за длинной челкой. Девочка дрожала, по щекам текли слезы, но она продолжала говорить.
— Моя деревня… ее уничтожили. Все, кого я знала, мои друзья и… мама, все они погибли из-за меня.
— Ты не виновата в этом… — сказал Маору сухо, будто констатировал всем известный факт.
— Но в моих снах… — Утау заговорила громче, ее дыхание участилось и дрож усилилась. — В моих кошмарах я вижу, как своими руками убиваю их… каждую ночь, снова и снова… это ужасно, так ужасно, что невозможно описать словами… Как можно было сделать такое по собственной воле?! Если он уничтожил собственный клан без всякой причины, просто потому что ему нравиться убивать, то он – не человек, а демон, и его непременно нужно остановить!..
— А если нет? – неожиданно прервал ее Итачи. – Если была причина? Разве это что-то меняет?.. Разве можно простить такое?
— Нет, нельзя… — тихо сказала Утау, пытаясь справиться со своими эмоциями. – Я себя никогда не прощу… и, думаю, он тоже не простит себя… Я понимаю, вы и ваш брат ненавидите его… но я так не могу…
— Но ненависть может сделать тебя сильнее, — сказал сенсей настойчиво.
— Возможно… только я не такая смелая… — с печальной улыбкой ответила девочка. – Мне страшно представить, во что я могу превратиться, если смыслом моей жизни станут ненависть и месть…
Итачи снова отвернулся от нее.
— Тогда ты навсегда останешься слабой. Или ты знаешь другой способ?
Утау на секунду задумалась. Почему-то в этот момент она вспомнила Кейчи-сана, доброго толстяка Кейчи, который в жизни и мухи не обидел… но бесстрашно преградил дорогу наемному убийце и готов был драться с ним, чтобы спасти одну глупую девочку…
— Мне кажется, — сказала Утау, вытирая слезы, и осторожно посмотрев на сенсея. — Человек становиться сильнее, когда ему есть что защищать…
Лицо Итачи осталось невозмутимым, глаза не выдавали ни каких эмоций. Он всегда был таким, с самой первой их встречи… но сегодня, похоже, и его «песочная защита» дала трещину.
— Ты права, — произнес он, глядя в глаза своей ученицы, и та с удивлением обнаружила легкую улыбку на лице сенсея. – Тебе не нужна ненависть. Это не твой путь.
— Сенсей… — сейчас, пожалуй, впервые за очень долгое время, Утау совсем не было страшно. И больше она не могла сдерживать себя. Придвинувшись ближе, она крепко обняла его и прижалась щекой к его груди.
Такого Итачи явно не ожидал… но не стал отталкивать ее. Он положил руку ей на плечо и снова обратил взгляд к небу. И еще долго они сидели так на краю крыши под искристым снегом, последним в этом году…

*****

Киба и Акамару протяжно и абсолютно синхронно зевнули.
— Привет, — вяло поздоровался один из них.
— Опаздываешь! На целый час! – такими словами Кибу встретил Рок Ли, бодрый и полный неуемной энергии даже в шесть утра. Но тот проигнорировал «густобрового», сфокусировав все свое внимание на прекрасной куноичи, тоже немножко сонной.
— С добрым утром… Киба-кун, Акамару… — поздоровалась она. Ангельская улыбка девушки моментально взбодрила Кибу.
— Хината, ты что тут с пяти часов ждешь?! – воскликнул он, подбежав к подруге, и бросив сердитый взгляд на Ли. «Да уж, если бы не этот энтузиаст тренировок лежали бы мы сейчас с Хинатой в постели и мирно спали… То есть, конечно, мы бы лежали в разных постелях, каждый у себя дома!.. Хотя первый вариант выглядит очень заманчиво…»
— Нет, я… тоже опоздала… — ответила Хината, слегка удивленная тем, что Киба вдруг начал краснеть.
— Выходит, я еще не самый последний. ТенТен с Ино тоже пока нет, — сказал он, отгоняя неуместные, хоть и очень приятные, мысли.
Действительно перед главными воротами Конохи – месте, где назначил «общий сбор» перед тренировкой Рок Ли – больше никого не был.
— ТенТен пришла раньше тебя, — заявил Ли с укором. — Но я попросил ее сбегать за Ино. Вдруг, она не получила мою записку... А, вот они, уже возвращаются.
Действительно, к ним приближалась Ино, которую ТенТен приходилось, буквально, тащить волоком.
— Да что за?.. Какие еще тренировки? Ты можешь нормально объяснить, зачем ты меня подняла в такую рань?! – вырываясь, правда, очень вяло, вопрошала Ино.
— Все, я ее привела. Дальше – ты сам, — заявила ТенТен, оставив блондинку рядом с Ли, а сама встала ближе к остальным. Точнее, поближе к Кибе. – Привет, Киба-кун… а я уж думала, ты не придешь…
— Мне кто-нибудь объяснит, наконец, что здесь происходит!? – сердито крикнула Ино, но этого будто никто и не заметил.
— Отлично, все в сборе, можно начинать, — деловито сказал Ли и в его руках появился все тот же гигантский свиток. – Мы отстаем на целый час, так что придется выполнять задания как можно быстрее. Но это хорошо – еще один вызов нашей силе и упорству!
— О чем он вообще? – по-прежнему ничего не понимала Ино. И это по-прежнему никого не волновало.
— Так, первое задание элементарное, просто чтобы разогреть мышцы, — Ли развернул свиток и прочел первую строчку. – «Оббежать вокруг Конохи пятьдесят раз, стоя на руках!»
— Чего?! – только сейчас Киба окончательно проснулся.
— Все ясно, — мрачно сказала Ино и развернулась на месте. – Я ухожу.
— Да, понимаю, это слишком просто и неинтересно, — с пониманием кивнул Ли. – Но будьте уверенны, дальше начнутся настоящие испытания на пределе возможностей!
ТенТен тихо вздохнула и подошла к своему товарищу по команде.
— Ли, слушай, — начала она. – Мы знаем, ты хотел помочь нам и очень старался, составляя это план, но… это слишком. От таких тренировок будет больше вреда, чем пользы. Извини уж…
— Хм, — еще раз Ли задумчиво просмотрел список. – Пожалуй ты права, ТенТен… Мы только зря потратим время! Хорошо! Думаю, мы достаточно сильны сейчас, чтобы сразу перейти к последнему, важнейшему испытанию!
Все, даже Ино, которая уже собиралась уходить, с удивлением и даже некоторым интересом посмотрели на Ли, который быстро раскручивал свиток, как толстый рулон туалетной бумаги, пытаясь добраться до самого конца списка испытаний. И когда ему это удалось, он оторвал лишнюю часть рулона и с гордостью показал сотоварищам последнюю строчку.
— И что это? – спросил Киба, ведь даже прищурившись, он не смог разобрать мелкий и корявый подчерк Ли.
Выдержав напряженную паузу, густобровый торжественно произнес:
— Чтобы пройти последнее испытание Особенных Сверхсложных Суперопасных Тренировок… мы должны… победить Дракона!