Часть 3. Все только начинается…

Я жертву принесу, любя и ненавидя.
Смотря в твои глаза, сама пойду на смерть.
Не выжить без тебя, во всем огромном мире.
Ты только не грусти ведь я к тебе вернусь…
Не бойся потерять, потеря— неизбежность.
Кого-то, сохраняя, я отдаю себя.
Прошу тебя не плачь, один в огромном мире.
И вопреки судьбе, но я к тебе вернусь…
(Katsu).

Задыхаясь от быстрого бега девушка со спринтерской скоростью неслась по освещенным фонарями улицам Токио в сторону центральной больницы в надежде успеть спасти самого дорогого, любимого человека, который в этот самый момент не находил себе места от волнения.
«Ами должна была позвонить двадцать минут назад» подумал он, бросая взгляд на часы, висевшие на стене. Тишина, нарушаемая тиканьем стрелок и волнительное ожидание, были его спутниками этим вечером.
Чувства подсказывали ему, что происходит что-то, но не было, ни малейшей возможности прояснить ситуацию, не говоря уже о том, чтобы вмешаться. Он давно уже на ноги, если бы его не держали в этом обилии стекла и бетона.
Земля давно могла залечить его раны, но… и именно он все и испортила.
Предчувствие не подвело Мамору, с каждой секундой темная энергия ощущалась все с все большей силой. Парень узнал эту энергетику, только он обладает такой, и сразу же перед ним материализовался Курой Тэнси.
Он щелкнул «пальцами» и прямо из воздуха появилось кресло. Садясь в него Курой Тэнси не церемонясь, произнес.
— Ну, здравствуй, Энди.
Мамору ошалело смотрел на него, не в силах вымолвить ни слова, а попытавшись что-то сказать, обнаружил, что его голос пропал.
— Будет даже легче, чем я думал,— в предвкушении протянул Курой Тэнси.— Такой беспомощный, беззащитный Эндимион.
Его взгляд переместился к двери, словно ожидая чего-то или кого-то. Мамору тоже поглядел на дверь, но ничего необычного не произошло. Ожидание неизвестного было томительным: минута, де, десять, и снова абсолютно ничего. Тишина становилась невыносимой и для Мамору, и для Ангела тьмы.
— Что-то долго нет твоей спасительницы,— нарушил гнетущую тишину Курой Тэнси.
Глаза парня в ужасе расширились, как только смысл сказанных слов дошел до него, но двинуться с места он не мог, словно прикованный к кровати.
Двадцать пять, тридцать и снова никого. На сорок седьмой минуте дверь отворилась, словно от удара ногой и в помещение влетела Усаги, тяжело дыша от быстрого бега.
— Мамо-чан,— взвизгнула она, бросившись к нему не замечая сидевшего в кресле врага.— Слава Селене. Ты жив.
— Жив,— ответил ей совершенно не тот голос, который она ожидала услышать и ее передернуло.— Пока жив. И ты, пока, жива.
Он поднялся с кресла и стремительным шагом двинулся к девушке. Подняв «руку» погладил ее по щеке, от чего та забавно съежилась и, притянув к себе, провел шершавым языком по нежной шейке.
Усаги боролась с дурнотой, как могла. «Пусть делает все, что хочет лишь бы не трогал Мамо-чана» думала она. Ей даже в голову не приходило, что угроза убить ее милого могла быть фальшивой, не понимала она и того почему он ждал ее практически час, но было благодарна судьбе за то, что любимый жив. Эти мысли помогли немного отвлечься от всего происходящего.
— Отдай мне свою силу,— прошипел Ангел Смерти ей на ухо.— Отдай или умрешь.
— Но я не знаю, как,— пробормотала она, опуская голову и стараясь побороть подступающую к горлу тошноту.
— Жаль. Разве мамочка не учила тебя «Отречению от силы»?— с ненавистью выплюнул он, прижимая ее крепче.
— Нет, почему-то солгала она, и голосок ее прозвучал очень не убедительно.
— Значит нужно помочь тебе вспомнить!?— полу утвердительно, полу вопросительно прошипел он, с силой отшвыривая ее к стене.
От удара закружилась голова, а тело не желало слушаться свою хозяйку и подниматься на ноги. Мутным взглядом смотрела она, как распахивается окно палаты, а ее милый по мановению «руки» врага поднимается в воздух и ведомый чужеродной силой двигается к нему. «Не позволю» только и успела подумать она, теряя сознание…
— Усаги, Усаги, да очнись же ты,— кричала Рей, немилосердно хлеща ее по щекам.
— Усако, любимая,— услышала она зовущий ее нежный голос, доносившийся, словно из густого тумана.
Веки были словно налиты свинцом, а голова несчадно трещала готовая развалиться на части.
— Рей успокойся,— одернула жрицу огня Ами.— Согласно анализу компьютера Усаги очнется, как только ее разум придет в норму, а это случится не раньше, чем через несколько часов.
«Какой странный сон» пронеслось у нее в голове в миг, когда она выплыла из океана боли, « почему не могу проснуться»? спросила она себя, неосознанно прислушиваясь к голосам.
— Мамору,— требовательно произнесла Макото.— Ты же знаешь кто наш враг. Мы все слышали, как он называл тебя Эндимионом.
«Яркий свет залил всю комнату, оковы наложенные врагом спали с Мамору, почувствовавшего в себе, необычайную силу. В воздухе его больше ничего не удерживало и он буквально свалился на пол неимоверным усилием не расшибившись в лепешку. Дверь палаты снова распахнулась, и на пороге появились Сейлор войны застывшие, как и он в полном изумлении. Их враг же не выносящий этого сияния поспешно скрылся в телепорте проронив на последок.
— Это только начало, Эндимион. Только начало».
— Кто он?— с нажимом спросила Минако.
— Мудрец,— произнес парень на выдохе.— Он вернулся.
— Но как он…— от шока Ами не смогла закончить.
— Не знаю,— ответил он.
— Кто?— вопросила Рей.
— Усако,— ответил парень, даже не дослушав, не отводя встревоженного взгляда от любимой.
«Не может быть» пронеслось в голове у блондинки за секунду до того, как накатила новая волна боли.
Солнечный луч разбудил спящего на кресле молодого человека. Открыв глаза, он обнаружил, что голубоглазая блондинка, самая прекрасная на свете уже не спит, а просто лежит на диване, свернувшись калачиком, и наблюдает за ним сквозь полу прикрытые веки.
— Доброе утро, Усако,— произнес он, вставая с кресла и направляясь к ней.— Как ты, милая?— поинтересовался он, целуя ее в лоб.
Он боялся за нее. Вчера во время противостояния с врагом он не находил места от волнения, но как бы не желал не мог помочь своей возлюбленной. А то с какой легкостью она смогла восстановить его силы, подвергло парня в шок. И сейчас он сомневался, что она не оттолкнет его, снова стараясь защитить.
— Доброе утро, Мамо-чан,— обнимая его за шею, ответила девушка, и голос ее был подобен журчанию ручья, а порозовевшие от смущения щечки доказывали, что она вполне оправилась от событий прошлого вечера.
— Я должен…— начал он.
— Я знаю милый, я все знаю,— тяжело вздохнув, она прижалась к нему еще крепче.— Он обещал вернуться и сдержал обещание.
— Я смогу тебя защитить, ничего не бойся.
— Ох, Мамо-чан,— всхлипнула она и горько заплакала, давая волю эмоциям и переживаниям, а Мамору посадил ее к себе на колени и стал укачивать, словно маленького ребенка.
Так их и застали сенши пришедшие к Мамору, и которым в целях экономии времени он выдал запасные ключи.
— Узнаю нашу Усаги,— добродушно проворчала Рей вместо приветствия.
— Как всегда плачет по пустякам,— поддержали ее Макото и Минако.
— Сейчас не время,— строго начала Амии.— Нужно решать, как действовать.
Усаги посмотрела на них из-за плеча Мамору и кивнула, стараясь вытереть слезы.
— Есть новости?— начал выяснять Мамору, не выпуская из объятий своего зайчика.— Удалось узнать что-нибудь?
— Совершенно ничего,— качая головой, просветила его воин Меркурия.— Мудрец словно и не появлялся здесь. Никаких следов, ни одного свидетеля.
— И священный огонь молчит, словно все произошедшее не более чем дурной сон,— вклинилась в разговор воин Марса присаживаясь на подлокотник кресла, в которое перед ее носом прошмыгнула проворная Макото.
— Это, это страшно,— вдруг прошептала Минако, и Мамору почувствовал, как задрожала в его объятиях Усако.
— Все будет хорошо,— прошептал он, ей стараясь успокоить, и повернувшись к войнам, уже громче добавил.— И я не чувствую никакой отрицательной энергии. До сегодняшнего дня воздух на планете был буквально пропитан ею, а сейчас ничего, пустота.
За такими разговорами прошел весь оставшийся день и только к вечеру начали происходить события, против которых они были бессильны.
— О боже,— вскричала Усаги.— А как же мои родители? Они же не знают, где я и что со мной.
— За это можешь не волноваться,— поспешила успокоить ее Рей.— Я позвонила им, и теперь они думают, что ты поживешь у меня.
Глубоко вздохнув, златовласка успокоилась и снова отхлебнула немного остывший чай приготовленный Макото. На кухне, в которую они постепенно перебрались, стояла полу радостная атмосфера. Все пытались хоть на короткое время отвлечься от проблем и старались вести разговоры на отчужденные темы. И в самый разгар веселого щебета Минако, рассказывающей о своем новом парне раздался звонок в дверь.
— Странно,— пробормотал Мамору, смотря на часы, которые показывали 23:13.— Время позднее, кто бы это мог быть!?
Всю веселость, как рукой сняло. Направляясь к двери, на ходу материализуя розу, он краем глаза заметил, что все девушки кроме его принцессы приготовили жезлы для перевоплощений. Внутренне напрягшись, он неслышно подошел к двери и посмотрел в дверной глазок, и увиденное его совсем не обрадовало, а последовавшие за этим слова заставили нахмуриться.
— Чиба я знаю, ты дома,— грохотал за дверью Кенджи Цукино.— Меня не обманешь ночевкой у подруги, я полностью уверен, что моя непутевая дочь находиться у тебя.
Парень только покачал головой, но дверь не открыл. Резко обернулся, почувствовав на плече чью-то руку. Усако с расширившимися от шока глазами не мигая, смотрела на дверь, а поймав его обеспокоенный взгляд, махнула рукой, ясно давая понять, что открывать дверь не стоит ни при каких обстоятельствах.
Стараясь не шуметь, они прошли в комнату, облюбованную сеншами, и устроились на диване. С лестничной площадки продолжали доноситься гневные и оскорбительные крики Кенджи. Но и они исчерпали себя по прошествии определенного времени. В тишине все находящиеся в помещении начали проваливаться в сон, но расходиться не хотелось, вместе они чувствовали себя защищенными.
Разбудили их подземные толчки свидетельствовавшие о начинающемся землетресении, не редкое явление для Японии. Паниковать не стоило. Да и не было повода. Но все же что-то было не так. На улице раздавались крики, не характерные для такого слабого природного явления, однако выглянув в окно, все похолодели от ужаса.
Крики были вызваны вовсе не землетрясением. На улицах Токио бушевало иное бедствие— демоны. Не сговариваясь они побежали к выходу, но на пороге Мамору остановил Усаги и подарив нежнейший, чувственный поцелуй закрыл дверь квартиры со словами.
— Зайчик, сегодня не твоя битва. Прости.
— Мамо-чан ты не можешь так поступить,— ударив кулачком по двери, прохныкала она, но резко успокоившись, прошептала.— А я все равно попаду на улицу и помогу вам.
Закрытое окно долго не поддавалось, такая хрупкая девушка никак не могла справиться с ним. Но все, же судьба оказалась благосклонна к ней. Посмотрев в них, Усаги ахнула от ужаса, она и забыла, как высоко живет ее Принц. Но выхода у нее не было.
Направляясь к шкафу, в котором хранилось постельное белье, Усаги надеялась, что его хватит на веревку способную спустить ее хотя бы на пару этажей. Да работку она себе выбрала не из простых, крепкие узлы она вязать не умеет, да и обычные через раз получаются, но дело сделано: произвольная веревка готова, и вроде крепко привязана к батарее, один толчок и она уж болтается за окном.
— А мне повезло,— прошипел голос из тени.— Надеюсь твоим друзьям понравится мое представление в котором тебе досталась главная роль.
— Что ты…
Договорить она не смогла, непроглядная темнота накрыла мгновенно, лишая способности слышать, видеть, и только путешествие по океану ненависть и боли. А по всему городу разносился победный смех самого злобного существа во вселенной.
— Ахахахаха. Ахахахаха. Ахахахахахахахахахахахаха…
Эта битва обещала быть самой великой из всех, что были у Сейлор войнов. Самый могущественный враг, неизвестные до настоящего момента ловушки, которые не смогла определить даже Сейлор Меркурий. Демоны, вселяющиеся в людей не исчезающие от заклинаний Сейлор Марс.
В ней невозможно победить или проиграть, в ней можно только умереть или воскреснуть. Они знали, что идут на верную смерть и шли с высоко поднятыми головами. С твердой уверенностью если не в своей победе то в том, что просто так не отдадут врагу власть над Землей и людьми, ради которых они сражаются уже много веков, войны заберут в могилу столько демонов сколько возможно, а заодно и Куроя Тэнси.
От долгого бега сбивалось дыхание, с каждой новой атакой истощались силы. Однако они шли вперед ведомые чувством долга и ответственности перед планетой и людьми. Справа послышался тихий, едва различимый всхлип. Мамору повернул голову и увидел спрятавшуюся в обломках здания девчушку лет пяти. Посмотрев на Сейлоров и прочитав в их глазах отражение своих чувств Такседо не спеша, опасаясь напугать ребенка, подошел и опустился перед ней на колени.
— Я боюсь,— прошептала кроха, шмыгая носом.
— Я знаю,— кивнул он.— Я отнесу тебя домой.
Осторожно взяв девчушку на руки, юноша скрылся в известном только ему и ребенку направлении. Остальные войны продолжали путь, прекрасно зная, что он нагонит их раньше, чем они дойдут до места назначения.
Мамору стремительно перемещался по крышам домов со своей ношей. Трясущимися от страха губами девочка объяснила ему место нахождения своего дома.
— Как же ты оказалась так далеко, малышка?— поинтересовался он.
— Я испугалась когда начал разваливаться магазин в котором мы были с мамой и убежала,— снова заплакала она и сильнее вцепилась в его смокинг.
— Все будет хорошо,— увещевал ее Такседо спокойным мерным голосом.— Ты уже в безопасности.
Осторожно спрыгнув с очередной крыши, он оказался перед дверью небольшого, но вполне симпатичного домика. Не спуская девчушку с рук, Такседо подошел к входной двери и осторожно нажал на звонок.
В доме зажегся свет и послышался торопливый топот. Открылась входная дверь и перед ним предстала молодая девушка лицо которой было мокрым от слез.
— Юми,— закричала она, подбегая к Такседо и схватив дочь на руки, прижала к себе. Затем подняла глаза на молодого человека, чье лицо скрывала маска и произнесла слегка хрипловатым голосом.
— Спасибо вам, огромное спасибо,— и еще крепче прижала к себе дочку.
— Мамочка,— пискнула девчушка и заревела в голос.
— Пока Юми,— произнес он и растворился в темноте.
Безошибочно определяя местонахождения Сейлор войнов, Такседо Маск направился к ним, однако остановившись на полпути на одной из крыш, схватился за сердце и с криком « Усако» опустился на колени. Немного придя в себя он со всех ног бросился туда где по его ощущению должна была находиться любимая. «Что она делает?» подумал он с ужасом. И этот ужас подстегивал его, заставлял торопиться, спешить спасти самого дорогого человека.
Но не один Такседо почувствовал необычайный всплеск силы. Сейлор войны так же ощутили силу своей принцессы и поспешили ей на помощь.
— Я ее сама убью,— злилась Марс.— Одна в логово врага сунулась. Ишь до чего додумалась, дурочка.
Вне всяких сомнений она злилась на Сейлор Мун, но сильнее всего ее обуревал страх потери самой близкой подруги.
— Она сражается!?— в ужасе закричала Меркурий.— Одна.
— Но как?— изумилась Юпитер.— Мы же предусмотрели все.
— Или не все,— поникшим голосом вставила Венера.
Войны торопились, весь их план поставлен под угрозу. Они так надеялись, что Усаги не сможет выбраться из квартиры Мамору, в которой они ее буквально заточили. Однако ей удалось выбраться, а, значит они упустили что-то, проглядели какую-то лазейку и если что-то случится с Серенити виноваты будут они — войны призванные ее защищать.
— Девочки,— Меркурий, казалось, сейчас упадет,— у нее же нет броши. Как же она перевоплотилась!?
— О Боги,— вскричала Марс, поглощенная страхом.— Быстрее, давайте быстрее.
Они появились на месте нахождения Усаги одновременно и представшая их взгляду картина безгранично их порадовала. Их принцесса было жива и невредима, но как она выбралась из запертой квартиры находящейся на огромной высоте, было загадкой, но на решение ее у войнов просто не было времени.
Такседо Маск и Сейлор войны с упорством пробивались сквозь огромную толпу демонов, один к своей любимой, другие в первую очередь к подруге, а во вторую к принцессе. Это далось им нелегко, а силы были на исходе. Это была ловушка, но никто и не подумал, не попасться в нее.
Пробившись через настоящую живую преграду, они на свою беду оказались полностью окружены разномастной нечистью.
— Я рядом,— произнес Мамору, прижимая к себе свою милую и посылая очередную розу в очередного демона.
— Цепь любви Венеры,— прокричала Венера посылая атаку в надежде сотворить проход, через которым можно было более-менее безопасно провести Усаги.
Но исчадья ада все наступали. Демоны старались разделить их и это неплохо получалось. Буквально через пару секунд Мамору и Усаги были оттеснены в сторону от войнов. Странно, что на них не нападали. Вдруг откуда-то из-за спины этой оравы раздался смех.
— Дорогу будущим правителям Земли.
И сразу же демоны расступились, открывая дорогу, двоим идущим на смерть. Ведь выбора у них все равно не было, а сейчас им дается шанс, пусть минимальный, но шанс победить врага. Дело усложнялось тем, что у Усаги не было броши, и она не могла перевоплотиться.
Шаг за шагом приближались они к концу этой адской аллеи. Ступив в свободное пространство пара, обернулась и увидела, как строй демонов сомкнулся, полностью отрезав пути отступления и Сейлор войнов. Перед ними предстало четко ограниченное, словно циркулем провели, пространство освобожденное, судя по всему для них. Курой Тэнси находился там же, но на противоположной стороне и немного ближе к середине, чем они.
Усаги несмело шагнула вперед и это была ее ошибка. Словно ниоткуда появилась преграда. Представляющая собой купол состоящий из энергетических решеток, отделившая ее от любимого за считанные секунды.
— Мамо-чан,— всхлипнула она, подбегая к решетке и в тот же миг, ее отбросил назад невероятный по силе заряд тока.
— Усако,— воскликнул Мамору кинувшийся так же, как и его любовь к разделяющему их барьеру и был отброшен от него на добрую пару метров.
— Я думаю, пришло мое время,— провозгласил Курой Тэнси с бравадой в голосе.
— Да, Мудрец,— согласилась она совершенно апатично.
— Узнала правду!— произнес он и ответом ему был утвердительный кивок и взгляд наполненный жалостью.
— Подойди ко мне,— повелительно сказал он.— У меня для тебя есть подарок.
Но девушка продолжала сидеть на выжженном покрове земли.
— Встать,— взревел Мудрец в бешенстве.— Или Эндимион умрет.
Молниеносно демоны взяли Мамору в плотное кольцо, однако без приказа не нападали. А Усаги вскочила на ноги, наконец-то в полной мере осознавая все происходящее, пулей бросилась в сторону Ангела Смерти.
— Стой,— велел он, и девушка остановилась в десятке метров от него.— А теперь подарок!— скаля клыки, буквально прорычал он.
В его лапе что-то сверкнуло россыпью самоцветов. Он взмахнул «рукой» и это что-то полетело в сторону Усаги, которая автоматически поймала это сверкающее великолепие, оказавшееся ее брошью для перевоплощений.
— Я жду,— выжидающе оскалился он.— Перевоплощайся.
— Лунная призма, дай мне сил,— прокричала девушка и через секунду перед врагом предстала не Усаги Цукино, а непобедимая воительница Сейлор Мун.
Наблюдавший за этим Такседо Маск судорожно вздохнул потерпев очередную неудачу в попытке проникнуть под эту непонятную решетку. Он не понимал поведения Мудреца, это было похоже на то, как кошка играет со своей добычей.
— А теперь,— коварно улыбаясь, вопросил он,— ты готова пожертвовать жизнью ради своих друзей?
— Да,— не раздумывая, ответила Сейлор Мун и гордо вскинула подбородок.
— Усако, не надо. Прошу тебя, не делай этого,— закричал Мамору снова бросаясь к преграде в надежде помешать неизбежному.
— Мамо-чан, все хорошо,— обернувшись к нему, произнесла его Усако.
— Попрощались! Вот и чудно.
Курой Тэнси сделал шаг к ней на встречу, она шагнула к нему, желая быстрее покончить с этим.
— Усако, нет!
Но девушка уже не слышала его. Она стояла напротив врага с высоко поднятой головой и разведенными в стороны руками. Беззащитная и такая храбрая. Она шла на смерть не испытывая страха, все это было ничем по сравнению с потерей Мамо-чана.
А смерть это всего лишь продолжение жизни. Да! Пусть его жизнь продолжается, даже без нее.
— Я люблю тебя,— обернувшись к нему, одними губами произнесла она и улыбнулась.
В этот самый миг в руке Куроя Тэнси возникло черное светящееся копье, которое тот незамедлительно метнул в Сейлор Мун, целясь точно в сердце.
— Усако,— в ужасе закричал Мамору и бросился к девушке, но его опять отбросило от преграды.
— Нет,— прошептал он, в бессилии наблюдая, как копье с невероятной скоростью приближается к его любимой.
Словно в замедленной съемке видел он, как оно достигло своей цели — пронзило грудь его милой, не проронившей при этом ни звука. Он видел, как Усако, его Усако опускается на колени, а по Сейлор Фуку расползается кровавое пятно.
Копье из ее груди уже исчезло и Мудрец с ехидной ухмылкой держит его в своей лапе.
— Если не смог получить ее свет, то потушу его навсегда,— торжествующе прошипел он, смотря на Мамору глазами полными ненависти и ликования.
Как вдруг на конце копья вспыхнул огонек. Белое на черном, свет и тьма вступили в противоборство. С каждой секундой пламя разгоралось все сильнее и приближалось к держащей копье лапе.
Курой Тэнси попытался отбросить его, однако это не дало никакого результата. Черное копье словно приросло к нему. Он горел, горел в этом белом огне очищения, корчась и крича от боли. Желая прекратить это. Мечтая, чтобы эта мука скорее закончилась. Время текло медленно, но жар не становился меньше. Он чувствовал боль, огонь казалось, пожирает его, но как, ни странно вреда он не причинял. С каждой секундой мука усиливалась, а вместе с ним горели порождения его темной силы.
Его крик заглушал все прочие звуки: и гневные вопли сеншей сражающихся с остатками демонов и не знающих, что произошло с их принцессой, полные боли и отчаянья стоны Мамору.
Набиравшее силу пламя неожиданно ярко вспыхнуло и исчезло, забрав с собой Темного Ангела, черного Мудреца. Как только он канул в небытие, с пути войнов исчезли все демоны, пропала и преграда, отделявшая Мамору от места битвы Усаги и Мудреца.
Со всех ног бросился он к телу любимой, надеясь, что еще не поздно и его Усако жива и сам понимал тщетность своей надежды. Он понимал это разумом, а любящее сердце и душа отказывались признавать истину.
— Усако, Усако. Прошу очнись. Не бросай меня,— он тряс за плечи неподвижную девушку, не подающую признаков жизни.— Пожалуйста, вернись.
По его щекам текли слезы, но он не замечал их. Его сердце разлетелось на осколки от боли потери, но он бы с радостью отдал его лишь бы она жила. Он не верил в то, что больше не увидит ее счастливую улыбку, ясных глаз лучившихся теплом и любовью. Не хотел верить, что ее больше нет, что не будет того будущего о котором они так мечтали.
Он выл словно смертельно раненый зверь, прижимая тело любимой к себе. Умоляя не оставлять его, вернуть ему сердце.
Как вдруг неожиданно теплый порыв ветра заставил его поднять голову, он словно пел и пел именно ее нежным голоском, даря тепло и надежду.
'Я хочу стать ветром, обнимая тебя.
Я хочу стать дождем, осушая слезы.
Цветком Сакуры стану я, исполняя мечты и грезы.
Вопреки судьбе я буду с тобой.
Как корабль по волнам, уносящий горесть.
Я прошу тебя, лети за мной и оставь за спиной своей полночь.
И при свете звезд, в сеянье луны,
Снова встретишь меня, ничего не изменишь.
Цветком Сакуры стану я, если ты мне поверишь'.
Эта песнь ветра была словно прощание с любовью. Он потряс головой, словно отгоняя наваждение, и снова произнес.
— Милая, открой глаза. Ты не можешь так уйти, не можешь вот так просто оставить меня,— почти кричал парень, давясь слезами.
— Ее не вернуть. Прости,— произнес голос знакомый с детства, принадлежащий человеку, который никак не мог здесь находиться.
Обернувшись, он увидел стоящих позади себя старых друзей, к которым приближались Сейлор войны. Девушки смотрели на Мамору и не верили в происходящее, так же как не верил и он. Она не могла просто так умереть. Они не могли просто так воскреснуть.
— Я не верю, Кун,— хрипло произнес парень.
— Когда погаснет свет надежды, вернуться старые друзья. И все вдруг станет, словно прежде и только боль останется твоя,— на распев произнес Джедайт, пророчество сделанное Оракулом во времена их юности, смотря на своего принца взглядом полным раскаянья и боли.
— Прости,— обращаясь к Усаги сказала подходящая ближе Рей. Ее глаза были мокрыми от слез, на лице явно читалось раскаянье и ненависть к самой себе.— Я не уберегла тебя. Прости Усаги.
И опустившись на колени зарыдала в голос уткнувшись в плечо обнявшего ее Джеда.
В этот момент новый порыв теплого ветерка донес до Мамору слова.
'Прошу тебя пойми, что такова судьба.
Ты в мир теней за мной последовать не можешь.
Мое дыхание почувствуешь ты кожей.
Закрыв глаза, увидишь ты меня'.
И в тот же миг тело Усаги растаяло у него на руках и миллионом разноцветных бабочек унеслось в ночное небо.
— Нет,— закричал Мамору и его душераздирающий крик разнесся по ночному Токио.
Еще не осознавая, что делает, Мамору поднялся на ноги. Закрыв глаза и выставив перед собой руки, словно держал девушку в объятьях, он ясно увидел ее силуэт, удаляющийся во тьму. Всеми силами он старался задержать ее, не зная как это сделать. Он звал в надежде, что будет услышан. Распростер объятия мечтая почувствовать хрупкое тело в своих руках.
В какой-то миг она обернулась к нему с грустной прощальной улыбкой, Мамору понял, что последует за ней, туда во тьму.
Войны и генералы с замиранием сердца наблюдали за действиями своего принца. Вот он поднялся с земли, вот раскрыл объятья для нее одной. Он звал ее. Парень сделал шаг вперед, а они ахнули от изумления. В его руках появилась еле заметная, слабо мерцающая искра. С каждым новым словом, произнесенным им или движением, сделанным по наитию, искра разгоралась все ярче.
Во все глаза смотрели они на это ранее невиданное зрелище, к Мамору стали подлетать искры, которые собираясь воедино, образовывали не четкий расплывчатый силуэт. Сколько времени прошло, можно было только догадываться, а он продолжал стоять с распростертыми руками и звать ту единственную.
Восходящее солнце осветило их нежнейшим светом, как вдруг первый рассветный луч упал на парня обнимающего силуэт ставший чуть более осязаемым. Все вокруг засверкало переливами радуги, искры вспыхнули и исчезли в вышине разноцветным вихрем, оставив после себя хрупкую, нежную девушку в объятьях любимого.
— Я люблю тебя, Усако,— прошептал парень, прижимая ее к себе и вдыхая аромат ее волос.
— Я люблю тебя, Мамо-чан,— был ему ответ.
Вместе…
Навсегда…
Первый день новой жизни…
Двое в объятьях друг друга…
Наперекор всему…
Вопреки судьбе…