-Кой дьявол тебе понадобился Эндимион? – строго свела брови на переносице начальница, разбирая утренние бумаги. В последних преобладали счета, а потому Галактис была не в духе.
…Этим утром Кун чувствовал себя двояко. Ночью после встречи со странной нечистью, он отыскал на крыше Дженни , и вдвоем они отправились домой. У него была небольшая однокомнатная квартира, из тех, что обычно зовут «холостяцкой норой» на последнем этаже облупленного дома.
Кун думал, что не заснет. Однако он ошибся – это удаось ему прекрасно, стоило сунуть за пояс еще один нож, под подушку «Артемис-34» и Дженни держать в руке. Паранойя бодро салютовала.
А утро началось, как обычно: голову под холодный кран, потом медленно поднять и полюбоваться на свою помятую и небритую физиономию в треснувшее зеркало. Попытатся привести себя в порядок, глотнуть кофе, и заесть его бутербродом с черствым хлебом. Сыру тоже было пора справлять юбилей. Но это не смущало хантера. Покончив с домашней возней, он к восьми часам дисциплинированно переступал порог конторы. И первым делом попытался отыскать в информационной базе все, что она сможет выдать по поводу Эндимиона. База, сволочь эдакая, отказала ему в доступе, заявив, что, дескать, «уровень недостаточен». Тогда упрямый хантер отправился прямиком к грозной шефине. Та как раз выговаривала за последнее задание Терасиме по прозвищу Тигриный Глаз, и Кун разминулся с ним в дверях.
-Кой дьявол тебе понадобился Эндимион? – осведомилась Галактис неласково
-Для дела – коротко отозвался Кунсайд. В конторе у него была слава неразговорчивого, сухого педантичного сухаря, который живет, чтобы работать, а не наоборот. Эта репутация иногда сильно облегчала жизнь, работая на своего обладателя. Примерно вот как сейчас. Галактис пожевала губами, но все же произнесла:
-Краткий экскурс в историю: Эндимион Террианский это легендарный воитель, якобы когда-то живший на земле, и вроде как даже правивший королевством, но с этим спорно. Известен он в первую очередь как воитель. Этим именем была названа старая серия ведьмачьих клинков, типа «длинное жало», пробная партия – полсотни экземпляров. Однако в практическом применении они не пошли и модель сняли с производства. Сейчас она стала коллекционной редкостью. Все, или еще чего-то хочешь?
-Личные дела загрызенных по моему последнему заданию – отозвался Кун
-Зачем?
-Для дела
-Кун, когда человек, который платит тебе деньги, спрашивает «зачем», надо отвечать – ласково произнесла Галактис – Не вешай мне лапшу на уши. Твоя работа не включает в себя необходимость этих данных. Просто принеси голову этого Полуночника, цена вполне достойная, как по мне. Ясно?
-Ясно – с каменным лицом отозвался Кун, даже не дав себе труда кивнуть. С тем же выражением лица, он на каблуках повернулся, и покинул кабинет начальства.
Что ж, ей же хуже – он все равно свое выковыряет, только это будет дольше. И, скажем так, менее безболезненно, чем он планировал…

*************************
Монитор Джеда всегда вызывал у посетителей священный трепет. Видимо, подавали голос какие-то очень древние инстинкты, принимающие его за идола, коему должно приносить кровавые жертвы.
Воистину, не ясно было, как он еще жив – жидкокристаллического допотопного монстра хозяин как-то расстрелял, потому что ему, видите ли, показалось, что вирус пробирается наружу. С тех пор комп был перемотан скотчем, и вообще склеен вкривь и вкось. Но работать на нем еще можно было, что Джед и демонстрировал. Впрочем, обычно боевых шрамов предательского монитора не было видно под огромным количеством бумажек-напоминалок, которыми были заклеены края. Кун откровенно не понимал их назначения: вся контора знала, какая у Джедайта Обакэ замечательная память. Особенно на то, кто и что еще не сдал, но должен бы.
-Личные дела – без приветствия произнес Кун, перегнувшись через многострадальный монитор, и тем самым загораживая его
-Не положено – с тем же выражением ответил Джед, наклоняясь в сторону, чтобы все еще видеть работу свою на экране
-Знаю. Но мне надо.
-Ничем помочь не могу.
-Лицензированный фотошоп дремучего две тысячи десятого года.
-Зайди через час.
И весь диалог – без следа эмоций. Рабочая болтовня, если вдруг кто обратит внимание…
Кун довольно кивнул сам себе. Славно уметь ладить с хакерами. А диск ему все равно девать некуда, зачем бы он ему сдался…
Час Кунсайд убил на то, что снова и снова перебирал и перечитывал то, что у него есть. Контора их, увы, не напоминала уютные полицейские управления далекого прошлого. Там нельзя было устроиться поудобнее. И вообще устроиться нельзя. Сюда приходили либо за конвертом, либо с непрозрачным полиэтиленовым мешком. Именно поэтому на час Кун решил устроить прогулку вокруг – так и думалось легче. Странные слова Эндимиона не укладывались в голове. Впрочем, там и имя-то не укладывалось. Он бы еще «Береттой» назвался или «Калашом»…
Пока он так мурзил по всяким мыслимым и, главное, не очень мыслимым местам, к нему сзади кто-то приблизился. Кун этого кого-то слышал, но продолжал прикидываться безумно занятым валенком.
-Эй, крутой ковбой, не поможешь девушке с местом парковки?
-Сама паркуй свою телегу – не оборачиваясь, отозвался Кун – К тому же, ты припоздала: ковбои вымерли вместе с конгрессменами
-Окей – не стала спорить обладательница телеги – Тогда так: эй, крутой хантер, не снимешь с меня… показания?
-Минако – Кун обернулся – Я сто раз просил не заезжать ко мне на работу. Мы тут, черт возьми, не в игрушки играем!
-Да? А во что вы играете? – округлила и без того большие глаза девушка. Кунсайд вздохнул. Претендентка на его фамилию в своем паспорте обьявилась в его жизни очень давно. Если точнее, то лет десять назад, не меньше. В бойко скачущую со своей скакалкой по классикам девчонку он, тогда пятнадцатилетний подросток, без ума втрескался, и всячески пытался ей об этом намекнуть. Но Минако – вот ведь странное создание! – всем рассказывала, какой у нее чудестный друг работает на пункте заготовки общественного спокойствия. Она сама работала на пункте связи, «на ящике» как она говорила сама. Кун помнил ее мытарства, он сам возил ее на пробы, и Минако ужасно нервничала. Она цеплялась за него во всех ситуациях жизни, и не стеснялась являться к нему в самое неурочное время, чтобы немного прибраться или приготовить еду. Кун полагал бы свою жизнь идеальной, если бы Минако делала это все не просто по-дружески, а отвечая на его чувства. Ни к какой другой девице у него душа не лежала, поэтому единственное, что ему оставалось – это продолжать в том же духе, и надеяться, что на шестнадцатом году знакомства мозгам блондинки вдруг откроется великая истина. Брутальный хантер, которого она обычно могла созерцать в двух вариантах – в полном боевом облачении, и с винтовкой за спиной; или в растянутой футболке, сонным и небритым – самый обычный парень, который видит в ней нечто большее, чем подругу детских игр…
-А я по делу – важно заявила Минако – По поводу Полуночника.
-Он кого-то?.. – похолодел от самой мысли Кунсайд
-Нет-нет – поспешила успокоить его девушка – Никаких нападений. Его видела моя подруга – он шел по улице… Есчли, конечно, его манеру движения можно называть ходьбой… и внезапно остановился у нее под окнами. Принюхивался довольно долго, но все-таки последовал дальше. Говорит, никогда в жизни такого облегчения не испытывала, и чуть кошку свою в обьятиях не задушила…
-А кто твоя подруга?
-Я тебе о ней рассказывала, это именно ее Центр помощи пытался выдать замуж за Алмаза
-Господи они что, не могут найти бедной девушке работу, вместо того, чтобы спихивать ее нелюбимому мужу?..
-Говорят, что так она не помрет с голоду, а ее фотография Алмазу очень понравилась: он ее выкупил, и все собеседование глаз не отводил.
-Ладно, черт с ним, с Алмазом. Твои показания придеться вбивать в систему. Пошли к Джеду.
-Ну пошли, ковбой – весело рассмеялаьс Минако, и от звука ее смеха Куну показалось, что внутри него забурлило пенистое шампанское. Щекочащие пузырьки вырвались на свободу, и он даже оставил без внимания это дурацкое прозвище, которым его дразнила Мина.