— С ума сойти! Это же сама Оданго! — раздалось над головой Усаги. Девушка недовольно обернулась через плечо.
— С ума сойти — это надо ум иметь. А к тебе это не относится.
Пляжное солнце сразу померкло для Усаги Цукино, стоило ей услышать этот голос. Этот вечно насмешливый, дерзкий, и невероятно бесящий ее низкий баритон принадлежал молодому человеку, студенту, который не иначе как по закону подлости очутился здесь, на солнечном побережье одного из японских островов, куда Усаги поехала с девочками позагорать. И сейчас все те, с кем она сюда явилась, дружно обернулись на спор. Неугомонную пару знали почти все, а кто не знал, спрашивал у соседей. Более разных людей, чем Усаги и Мамору, было сложно себе и представить. Усаги была весела и жизнерадостна, Мамору мрачен и угрюм.. Усаги любила всех и вся — Мамору был отъявленный циник. Усаги была блондинкой с очаровательной округлой рожицей — Мамору же жгучий брюнет с Мефистофельским взглядом и кривой полу усмешкой. Однако, как он тут очутился? С ними он не ехал — это факт.
— Не могу же я оставить Оданго без присмотра, — с убийственно-серьезным лицом отвечал Мамору, — Она лопнет от обжорства и оставит вас почивать голодной смертью.
Все кроме Усаги смеялись — Мамору всегда был остер на язык. Девушка сердито нахмурила брови и резко встала с песка.
— Если этот шут намеревается дальше вас веселить, то я, лучше, пойду поплаваю, — заявила она и обернулась к морю.
Остальные решили, что это неплохая идея и тоже пошли купаться. Мамору усмехнулся.
— Так ты еще и плавать умеешь? И не тонешь? Невероятно!..
— Но факт! — выпалила девушка, обернувшись, — И при том не плохо! Я хоть ночью проплыву от одного причала до другого!
Мамору критически окинул названное расстояние и хмыкнул.
— Мелковато. Ты бы до буйков хоть добралась.
Усаги уже море было по колено — и в прямом смысле, так как она уже вошла, и в переносном, и она прокричала в ответ парню на берегу.
— Нет проблем! — и побежала к подругам. Вернее, пошлепала.
Мамору остался на скамейке под тентом — то ли ему неохота была раздеваться, то ли не прельщала мысль о водных процедурах в том аду, что устроили его приятели у берега, но он не пошел с ними.
Вечером все ужинали в кемпинге, где остановились — целой деревеньке маленьких домиков на 1-2 человека — рассевшись вокруг костра. Шум, галдеж, шутки. Откуда-то принесли гитару и центром внимания моментально стал Кабаяши, умевший извлекать из сего инструмента кой-какие звуки. Усаги попросила.
— Сыграй "Лунного лебедя", я так люблю эту песню! — Мамору фыркнул.
— Чего тебе еще?! — раздраженно обернулась Усаги, — Если имеешь что-то против, так сыграй сам, коли такой умный. Сыграй сам!
Парень равнодушно пожал плечами и взял из рук растерянного Кабаяши гитару. Перетянул один колок, опробовал лады. Усаги надула губы.
Ты говоришь я демон? Так и есть.
Со мною не видать тебе удачи.
Навеки мое дело зло и месть (оно и видно, пробормотала Усаги),
для демона не может быть иначе.
И зловещая Луна в мои муки влюблена,
отобрав с души покой — что ты делаешь со мной?
Можешь ты мне дать ответ — почему весь белый свет
обозлился на меня?
От веселья в компании осталась лишь смутная тень. Их окружала ночная тьма с ее шорохами и загадками, а тут…
…наполовину человек, на половину я мертвец,
таким, останусь я навек, я будто волк среди овец.
Полна страданий жизнь моя, но выбор сделанный судьбой.
Нет, изменить не в силах я, война с самим собой…
Усаги тоже явно присмирела, и даже забыла о булочке, которую так и не донесла до рта.
Люди мне враги! А ведь когда-то были братья…
Я на всю округу наложил свое проклятье:
гибнут урожаи, а вокруг чума и голод,
и ветра залетные приносят жгучий холод…
Отзвучали последние аккорды и Мамору с гитарой затихли. Еще несколько секунд все сидели не в силах пошевелиться. Наконец Мотоки разогнал оцепенение.
— Мамору, ты случайно сатанизмом не увлекаешься? — спросил он
— Нет, — усмехнулся тот, вращая гитару, — Это "Король и Шут", довольно мирная штука. А песня "Некромант".
Высунулась голова Харуки.
— Ты еще скажи спасибо, что он панк-рок не поет, — хихикнула она.
— Спасибо! — с чувством сказал Фурухата.
Через минуту все забыли о только что случившемся, и только Усаги отсела от Мамору еще дальше.
Потом, нашумевшись вдоволь, усталые и довольные, они разошлись по своим домикам, больше похожим на помесь палатки и шалаша. Усаги свернулась клубочком в своем спальном мешке и быстро заснула. Во сне она парила над ночным Токио, полным огней, и рядом был Такседо Маск. Он гладил ее по щеке, обнимал нежно и шептал.
— Оданго, эй! Ну! Просыпайся! — она открыла глаза, — Ну, Оданго-атама, ну ты и соня!
На фоне прозрачно-молочных лучей она увидела Мамору. Он сидел возле нее и держал за руку.
— Чего тебе, в такое-то время? — недовольно спросила она. Юноша, казалось, был удивлен ее вопросом. Он сказал:
— Ну как же! Ты обещала доплыть до буйков, помнишь? Или струсила?
После этих слов сон девушки сразу же улетел.
Мамору подождал пока она оденется, и они вдвоем, молча направились в сторону моря. Усаги испуганно думала, что этот псих ее там и утопит. Но отказаться мешала гордость. Если она утонет, ее друзья будут горевать. И даже эта вредина Рей не сможет говорить о ней гадости!.. Теперь ей уже почти хотелось утонуть. Рядом, словно тень, скользил Мамору. Усаги не слышала ни его шагов, ни дыхания. Некстати вспомнилась его вечерняя песня. А вдруг он и вправду?.. Девушке стало страшно. Тут они вышли к морю. Небо было темным, Луны не видать. Море — гематитово-черным и неподвижным. Песок — мертвенно бледным. Усаги удалось различить поблескивающую линию буйков, и она отказалась от мысли симулировать куриную слепоту и поэтому не плыть. Мамору прислонился к одной из опор. Усаги сжала кулачки. Это было противоборство один на один. Кто кого. И она не уступит ни вот столечко! Усаги быстро сбросила сарафан и подошла к кромке воды, чувствуя спиной его взгляд. Море матово блестело и было похоже на жидкую темноту. Девушка носочком попробовала воду. Та была словно парное молоко. Усаги обрадовалась — ну хоть природа была за нее! — и неспешно вошла. Когда вода была ей по пояс, она легла на нее и поплыла. Оглядываться было жутковато. Усаги пыталась не думать о подводных обитателях — сейчас хватило бы и какой-нибудь жалкой медузки, что бы привести ее в ужас. Да что там медузка! И водорослей бы хватило. Мимо продрейфовала палочка. Усаги вспомнила всех — от гигантских спрутов до "Летучего Голландца". Чем дальше от берега, тем прохладней становилась вода. Девушке казалось, что чьи-то холодный щупальца обвиваются вокруг ее лодыжек, и тащат вниз, вниз, вниз… Буйки были где-то у самого горизонта, холодная черная вода — повсюду, и она уже не знала, где берег. Голова раскалывалась, а дышать было все труднее. Ей казалось, что она барахтается на месте. Потом мышцы словно стали жидкими, и она двигалась словно во сне. Вода была свинцовой. Небо давило. Усаги глубоко вздохнула, и выдохнуть не смогла. Темнота и холод. Холод и темнота. Первое ощущение — неземная усталость. Она лежала непонятно на чем, достаточно мягком, но не очень-то и не двигалась. Даже глаза не открывала. Покой. Что-то лихорадочно-горячее коснулось ее руки, горла, щеки… Над ухом послышались прерывистые беспокойные слова.
— Усако, пожалуйста, открой глаза… Усако, милая… Твое сердце еще бьется, значит, ты еще жива!.. Не сдавайся, Усако…
В первую минуту она подумала, что бредит. Она отлично знала этот голос, шепчущий ей различные ласковые слова сейчас! Но этого просто не могло быть…. Мамору же явно не знал не то, что ласкового, даже просто доброго слова! Усаги открыла глаза. Туман рассеялся. По небу ползли облака. Внезапно перед ней возникло его лицо. Оно было настолько близко, что она бы отшатнулась, если бы не лежала на песке — теперь то она поняла, что это именно он. Парень чуть отодвинулся, а то бы непременно коснулся ее носа своим. Усаги захлопала глазами. Надо же…
— Слава богу! Я уж думал, что это конец… — проговорил юноша.
Усаги ничего не понимала. Он был слишком…
— Эй, Оданго, скажи что-нибудь? Или мне опять делать искусственное дыхание?
От удивления девочка буквально подскочила. Силы скачка хватило на приведение ее в сидячее положение и она сразу же набросилась на Мамору.
— Что все это значит?! Какое еще дыхание? Какой конец?
— Ну… Ты себе плыла, потом что-то у тебя не заладилось и за несколько метров до линии буйков я потерял тебя из виду. Сначала думал, что нырнула… Когда вытащил, ты была холодная и не дышала. Что мне еще оставалось делать? Вот и все.
Пораженная девушка широко открытыми глазами смотрела ему в лицо, а потом опустила взгляд к его губам. То, горячее, что касалось ее… Да нет, вздор! Не могло такого быть… Именно искусственное дыхание и не более того… И все таки… Губы у Мамору были жесткие и чувственные. Он ее… Усаги отчаянно затрясла головой, обдавая и без того мокрого парня брызгами. Мамору мягко ее коснулся.
— Если уже все в порядке, то может пойдешь спать? Тебе сейчас лучше отдохнуть…
Он помог ей подняться и они пошли в сторону лагеря, она чуть впереди, он сзади, следя, что бы она не упала. И странное дело: из сегодняшнего ночного противоборства Усаги чувствовала себя если не победительницей, то, по крайней мере, равной Мамору.


На утро Усаги проснулась в отличном настроении. Она лежала, прислушиваясь к шуму лагеря за стенками палатки, вспоминая вчерашний день весь в обратном порядке. Осторожно провела по тем местам где ее целовал(!) Мамору(!!!). Внезапно кое-что заставило ее резко сесть. Ведь парень сам вчера ответил на интересовавший ее так давно вопрос! "Ты говоришь — я демон? Так и есть!"… Так и есть! Вот откуда его мрачность, замкнутость, ненависть ко всем и вся, и особенно — к ней! Он был одним из тех, против кого борются она, демоны и Такседо Маск… Он — демон! Ясно, как божий день. Только вот… Странно, зачем же он тогда ей помог? Наверное, что бы добыть Серебряный Кристалл… Ну уж дудки! У нее многолетняя практика войны с Мамору, и Кристалл он не получит. Девушка оделась и вылезла из палатки. На полянке почти никого не было, зато веселые голоса доносились с пляжа. У кострища сидел Мамору и чистил картошку. Общее дежурство — догадалась Усаги. Всеобщий организатор Саори пыталась припрячь к этому святому делу и Усаги, но… Результаты ее, мягко говоря, не обрадовали. Теперь Усаги занималась и другими полезными делами: уборкой, водой, дровами, только не готовкой. Девушка нерешительно двинулась к предполагаемому идеологическому противнику. Он услышал ее шаги и поднял голову от работы.

— Наконец-то ты проснулась, Оданго! — поприветствовал он блондинку, — Все уже позавтракали. Выспалась?
Он еще и издевается, — подумала девушка, а вслух сказала:
— Да, спасибо. А где мой завтрак? — улыбка парня не предвещала ничего хорошего, Усаги это сразу поняла.
— Вставать надо было раньше, — потом, видимо опасаясь за свою жизнь, он добавил, — Я тут ни при чем, иди убивай этих товарищей, — кивок в сторону пляжа, — Если хочешь, садись рядом: чем быстрее закончим, тем быстрее будет что пожевать.
Девушке не оставалось ничего другого, как взять нож и присоединиться к Мамору. Чистили молча, но Усаги скоро не выдержала и задала вопрос напарнику.
— А как ты узнал, что мы именно здесь? — он на секунду задумался. Поглядев куда-то вдаль.
— Да я, признаться, искал что-нибудь дикое и необитаемое… Кто же знал, что и вы тоже!
— Так что, теперь будешь искать новое место? — с затаенной радостью спросила девушка, забыв о еде.
— А ты так этого хочешь? — серьезно спросил студент.
Усаги не знала какой бес ее потянул за язык.
— Н-нет… пролепетала она.
Мамору пристально смотрел на нее очень неприятным взглядом: словно насквозь видел все ее мысли и чувства. Ну вылитый демон! Усаги зябко повела плечиками.
— Как ты после вчерашнего? — сменил тему парень.
— Все в порядке, — заверила его Усаги, мысленно прикидывая, успеет ли она отбежать, что бы перевоплотиться.
Мамору, очевидно, задумался о чем-то своем, так как, опустив руку к пакету, и, не иначе как по рассеянности, вытащил оттуда не картофелину, а булочку, из тех, которые пускают на бутерброды. Реакция Усаги была буквально молниеносной.
— Ты же сказал, что еды нет!!! БАКААА!!!!
Мамору успел отскочить и не попал под атаку пылающей праведным гневом Усаги, которая кинулась к нему в прыжке достойном Тарзана. Она не убила Мамору на месте, а только свалила на траву. Ее противник не высказал никаких примет страха, а наоборот, с интересом ждал продолжения.
— Ну и что? Чем ты меня будешь карать? — спросил он.
Усаги нависла над ним, чтобы он отчетливо разобрал слова "Долгая и болезненная смерть", бегущей строкой высветившиеся в ее глазах. Он улыбался. Усаги собрала все свои силы, что бы не перегрызть ему горло сразу, лишив, тем самым, удовольствия. Пытаясь взять себя в руки, она не сразу интерпретировала звуки, долетавшие с внешнего мира, где кроме них с Мамору был целый остров. Она остолбенела.
— Они там что, заснули? Сколько можно это делать?
— Поверь мне, можно много… У них неплохо выходит.
— В жизни бы не подумала. Эти двое… Вот так…
Усаги резко обернулась, для того что бы узреть всю компанию метрах в 10 от них с Мамору.
— Вы это о чем?! — подозрительно спросила она.
— О том, чем вы только что занимались, — ответила Минако, не замечая странного блеска в глазах подруги.
— А чем мы, по-твоему занимались? — продолжала та
— Целовались. Как и вчера вечером на берегу…
— Эй, Мамору. Почему она так странно на меня смотрит? — Айно спряталась за спину Ючиро
— Мы этого не делали! — в отчаянье завопила Усаги, и не подумав, для верности слов, слезть с парня под ней.
— Но я же сама видела вас у моря!.. — возмутилась Мина, — И сейчас… Зачем вам еще было валяться?
— Она попыталась меня убить, за то, что я не дал ей завтракать, — подал голос Джиба. Усаги активно закивала.
— А вчера? — не унималась Минако, — Я ведь собственными глазами видела как вы ворковали на побережье!
Усаги, наконец, соизволила встать с парня и подойти.
— Тебе, наверное, приснилось, — неуверенно предположила она.
— Вам бы такое снилось, — махнула рукой Мина, — Хуже кошмара…
— Вообще-то, это сугубо наше личное дело, — заявил Мамору, уже стоя за спиной Усаги, — Даже, если я завтра женюсь на Оданго, вас это не касается, — и, уже обращаясь только к Усаги, — За тобой еще картошка.
Обалдевшая Усаги даже не протестовала, и они направились к кострищу, провожаемые изумленными взглядами.
После обеда девушка таки выбралась на пляж.
— Может оно и к лучшему, — думала она, — Во всяком случае, море не такое холодное. Как утром.
Она искупалась, после чего решила побродить по берегу просто так. Вдруг что-нибудь интересное? Оставив приятелей, Усаги двинулась вдоль самого прибоя, думая о своем, о воинском — о демонах. Примерно в часе ходу от их лагеря, девушка обнаружила скалу. Она подымалась над морем на добрых 20 метров. Но главная прелесть была в том. Что внутри был грот. Небольшой, но сухой и уютный. Усаги села там и из цветов, собранных по дороге, принялась плести венок. Там было тихо и спокойно. Какое-то время…
Усаги прислушалась — наверху, на скале над ней были какие-то шумы. Осыпалось несколько камешков в море. Девушка затаилась — ей стало интересно. Прошумели шаги и послышался всплеск. Усаги осторожно выглянула. Недалеко от нее, метрах в десяти внизу, хорошим классическим кролем плыл парень… Усаги с трудом сдержала желание сбросить на голову Мамору что-нибудь тяжелое. А тот явно не знал о наблюдательном пункте в гроте, иначе проявил бы гораздо больше внимания. Да и вообще…
Усаги хотела сразу уйти, но почему-то осталась. Может случиться, этот демон чем-то себя выдаст… Как накаркла! Так и есть: лунная воительница почувствовала рядом демонов. Мерзавец! Натравил своего монстра на кого-то, а теперь ныряет в свое удовольствие! Усаги сердито погрозила ему кулачком, перевоплотилась, и бросилась в самую гущу событий. Ну да, на кого бы еще напал демон… А вот и не угадали, не на Нару (она сидела на берегу рядом с Юмино. Увидав такую конкуренцию, демон подобрал щупальца и отступил), это был Мотоки. SM, без лишних разговоров, метнула диадему, стукнула чудовище жезлом и укусила за хвост. Демон от этого слегка оторопел, но не настолько, что бы не атаковать воинов самому. В решающий момент, как и положено, появился Такседо Маск. SM так и не успела задаться вопросом откуда, собственно, он здесь? И сразу вцепилась в юношу мертвой хваткой.
— Ты мне срочно нужен, — оповестила она его, — Посоветоваться по важному государственному делу.
И, провожаемая удивленными взглядами сеншей, утащила парня с поля битвы, оставив демона недобитым (он возблагодарил свою счастливую звезду и смылся)
— Слушай, я, кажется, разоблачила одного из демонов! — гордо заявила девушка, — А как бы мне проверить точно?
Маск ненадолго задумался, приобняв Лунную воительницу.
— Я думаю, ты могла бы появиться перед ним в облике SM и огорошить каким-нибудь внезапным вопросом, связанным с его деятельностью… И посмотреть на реакцию. Если он обычный человек, ничего не будет, — ответил он наконец.
SM радостно заулыбалась и чмокнула парня в щеку, так и не выпустив из объятий.
— Спасибо! А то я, прямо, и не знала что делать…
И она поспешила к своей скале. К ее сожалению, там было пусто. Она приняла свой обычный вид и заторопилась в лагерь. Заверив всех, что она не пропала, она помогла лечить солнечный удар Мотоки. Ибо чем еще объяснить тот факт, что он видел какого-то монстра и девушек в обалденных мини-юбках…


Послеобеденные часы покоя каждый использовал кто во что горазд: дремали, приводили себя в порядок, читали или играли во что-нибудь. Усаги внимательно следила за Мамору. Он взял какую-то книгу и отправился вглубь лесочка. Усаги боком-боком пошла следом. Парень нашел уединенное место подальше от лагеря и уселся с книгой. Блондинка перевоплотилась и тихонько подкралась поближе. Мамору беспокойно оглянулся. Ну и слух… Не теряя времени, SM одним прыжком очутилась прямо перед ним. Он неожиданности он отпрянул. Девушка постаралась напустить на себя грозный и карающий вид.
— Ты тоже ищешь Серебряный Кристалл?! — выпалила она
Мамору обескуражено кивнул, глядя снизу вверх.
— Да. А как ты… — договорить он не успел, ибо SM с торжествующим криком "Агааа!!!" скрылась с глаз.
Явившись в лагерь, она организовала срочный совет сейлор-воинов. Они отошли от общей ватаги.
— В общем, так, — начальственно заявила Усаги, — Среди нас есть враг!
— Ага. Мамору, да? — иронично отозвалась Рей. Усаги удивилась.
— А откуда ты знаешь? — поразилась она, — Я еще никому не говорила… — Рей нетерпеливо отмахнулась.
— Я так и знала, что какая-то ерунда. Я его хорошо знаю. Он, конечно, неприятный человек, но что бы демон… Пойдем, девочки.
Усаги обиженно посмотрела на подруг. Ей не верят? Ну и ладно. Она сама справится и пусть тогда пеняют на себя. Так что, не дожидаясь лишних слов, она развернулась и ушла. Поиски Мамору ничего не дали. Впрочем, он объявился вечером. Усаги даже не обращала внимания на его подкалывания, занятая своими мыслями. Она рано легла спать, но никак не могла уснуть. Через какое-то время полог отодвинулся и кто-то заглянул внутрь. Усаги заворочалась.
— Оданго? — шепотом позвал пришелец.
— Чего тебе не спится? — проворчала она, хотя на самом деле была рада, что может с кем-то скоротать бессонницу, — Чего тебе еще?
— Просто подумал, не хочешь ли ты… еще поплавать?
Усаги села, вглядываясь в полумрак.
— А ты меня не утопишь? — поинтересовалась она. Мамору промолчал.
Сама не зная почему, она вылезла из укрытия. Быть может, мелькнула у нее мысль, он чем-нибудь выдаст себя, и тогда она его разоблачит. Они молча побрели из лагеря к берегу. У девушки было странное чувство, что наконец-то все так, как должно быть. Они остановились на той самой скале, где был грот и не торопились куда-то идти.
— Ты правда меня ненавидишь? — без предисловий спросил он. Усаги поперхнулась.
— С чего ты взял?! — почти возмутилась она.
— Я слышал, как говорили девочки, Рей и Минако. Ты считаешь, что я демон. Правда?
— Правда, — согласилась Усаги, чувствуя, что нет смысла врать, — А что, нельзя?
— Можно. Я бы хотел, что бы ты оказалась права, — девушка недоуменно засопела.
— Что ты хочешь этим сказать? Что значит "хотел бы"? Ты что, сам не знаешь, демон ты или нет?! — спросила она.
— Представь себе, не знаю. Я ничего о себе не знаю. Но если бы я оказался демоном, как ты говоришь, было бы так все просто… Не нужно каждый раз думать как поступить, что правильно, а что нет. Делай как хочешь, и все. И не нужно думать о посторонних вещах, типа данного слова… У демонов нет сердца и душ, они не мечтают, не держат слова, не… не любят.
Усаги слушала молча, не перебивая, каким-то шестым чувством понимая. Что ему надо выговориться. При последних словах у нее вырвалось:
— Но разве ты никогда не любил?
— Не знаю, — отозвался он, помолчав, — Я не знаю, что такое любовь. Может, и было… Но говорят, что любовь — это счастье. А уж чего-чего, а счастья у меня нет. Вот так.
— Но разве никто не любил тебя? — ужаснулась Усаги. Ее неприязнь подохла своей смертью.
— Нет, — коротко ответил он, — А за что кому-то меня любить? Ведь даже ты… А, ладно, забудь.
— Нет, продолжи! Что "даже я"? — не отстала она
— Даже ты считаешь мен я демоном, — закончил он.
— Почему "даже я"? Я что, такой уж ангел? И всех, кроме тебя, так уж сильно люблю?
— Наверное, ангел, — задумчиво кивнул Мамору, — Послушай, Оданго, я говорю с тобой откровенно. Ответь мне тем же. Я действительно настолько отвратителен тебе?
— Нет, — прошептала Усаги, — Нет. Я не ненавижу тебя. Оказывается, ты бываешь очень милым. И ты не демон, я уже поняла.
— Да? А как? — заинтересовался он
— Демоны не рассуждают. А кто рассуждает — не демон. Его можно вернуть в Свет… Хочешь, я верну тебя?
— Очень хочу, — ответил Мамору, — Я буду хотеть того, что дашь мне ты. Неважно чего именно.
— Но почему? — не поняла Усаги.
— Не знаю. Я умру без тебя. Я хочу. Что бы ты была со мной. Всегда. Я хочу видеть радость в твоих глазах. Я хочу сделать тебя счастливой. И не хочу делиться этим ни с кем. Я понимаю, что это эгоистично, но ничего не могу сделать с собой. Понимаешь? Ты всегда понимала меня… Оданго… — Усаги сидела абсолютно ошарашенная и ошеломленная.
— Мамору… Ты… Слушай, я чего-то не поняла. Ты что, не будешь больше издеваться надо мной?..
— Как ты захочешь, — устало ответил он.
— Я хочу… — она мечтательно закрыла глаза, — Я хочу. Что бы ты сказал: "Оданго, я тебя люблю, будь всегда со мной!", и…
Ее лицо обожгло его дыханием и девушка поспешно открыла глаза. Мамору был так близко, что она видела свое отражение в его глазах.
— И сделал это, да? — спросил он, нагибаясь еще ниже, и касаясь ее губ своими.
Усаги показалось, что она взорвется от накрывших ее чувств. Так хорошо ей не было ни разу. Мамору был совсем иным, нежели она себе представляла. Она словно очнулась от сна, сидя рядом с ним на песке, обнимая за шею. Парень прерывисто дышал, судорожно сжимая ее в объятиях.
— что… Это было? — выдавил он, — Что ты со мной сделала, Оданго? Она подняла на него глаза.
— Тебе не понравилось, испуганно спросила она.
— Скажешь тоже! Если ты не сделаешь того же в ближайшие… две минуты, я помру лютой смертью. От острого и неутоленного желания. Вот.
Вместо ответа Усаги притянула его к себе и опять поцеловала. Странно, но она не вспомнила ни о Такседо Маске, ни о земном принце. Усаги была просто счастлива, сейчас и здесь. Мамору наконец-то оторвался от ее губ и начал осыпать легкими нежными поцелуями лицо и руки.
— Усако, — почти замурлыкал он, — родная моя… — потом резко перешел на свой обычный тон, — Теперь, как порядочная девушка, ты обязана выйти за меня замуж.
Усаги засмеялась, он тоже.
— Ну кто бы другой возражал, а я так хоть прямо сейчас.
— Ну это ты сказала, не я… Сейлормун.
— Что?!! — он протянул ей розу, — Ах ты!.. Ты все знал! А я еще советовалась с тобой! Ну все… Именем…
Мамору заткнул ей рот поцелуем. Они весело возились, пока за их спинами не послышалось следующее:
— Вот теперь у меня есть неоспоримые доказательства, — Минако вынимала пленку из фотоаппарата, — Не могли бы вы еще попозировать?
— Скала — двадцать метров, — сказал Мамору.
— И фотики не умеют плавать, — добавила Усаги.
Минако попятилась и дала задний ход на 3-ей скорости.
— Тоже мне, папарацци, — заметила Усаги
— Ну что, продолжим? Так, молчание — знак согласия.
И они продолжили.

P.S. — разбудив при этом весь лагерь.