Ужасный хоррор с перерывом на убийство. Читать под «Это Хэллоуин» Мэнсона и кидать в автора глазами мертвецов!

Первая неистовая злость на него
(Чтоб ты провалился, проклятый!)
сменилась обычной (Ну погоди ж
ты у меня ты!), потом тревогой
(а вдруг и в самом деле провалится?),
потом настоящей паникой (а вдруг
уже провалился?!)
(О. Громыко «Верховная ведьма»)



Луна вылезла на свое место так неохотно, словно ей сегодня не заплатили за ночной обход. Стоящая на пригорке девушка поглядела на полный диск укоризненно. Она уже битых четверть часа вертела головой во все стороны, разведывая обстановку, но пока так и не пришла к какому-то толковому единому мнению. Возвращаться с пустыми руками было как-то неохота. А возвращаться надо бы – время уже поджимало. С севера наползал густой туман, и, когда он окончательное дойдет до низинки, работать смысла уже не будет. Если не успеют – то вместе с легендой о рыжей ведьме на кобыле-демоне; или о двух пропавших, украденных нечистой силой принцах крови; или о кладбищенской бесище; добавиться еще одна – про двух идиотов, заплутавших ночью… Девушка вздохнула, окинула пейзаж взглядом прощающегося с родиной несчастного эмигранта, и принялась спускаться по другой его стороне. Там ждал ее оставленный на шухере напарник, и брошенная на произвол судьбы… ой, то есть, оставленная под его присмотром лошадь. У напарника была своя ездовая скотина, ласково поименованная им за непонятно какие грехи Злыднем. Его-то и увидела девушка первым, подходя к оговоренному месту. Злыдень был занят тем, что флегматично игнорировал травку, и на причуды двуногих чихать хотел. Ее мышастая кобыла перебирала стройными ногами рядом. Девушка звала ее Морковкой, напарник – Холерой, и ни на одно из этих имен лошадь и не думала откликаться.
-Ну, что там? – осведомился невидимый в темноте напарник, даже не обернувшись в ее сторону
-Все то же – девушка одним махом вскочила в седло и пнула Морковкины бока каблуками. Та всхрапнула, но зашевелилась резвее.
-До самого распадка – туманище, с другой стороны лес. Где это метальево кладбище хаос знает, какого зеркального отражения мы тут ловим – непонятно…
-Не ворчи – примирительно оборвал обвинительную речь собеседник. Он сжал Злыдня коленями, и конь философски рассудил, что трава везде одинаковая и ничего не стоит пройтись до другой полянки. Не все ли равно, на что смотреть?
Всадники пошли по дороге бок о бок, чутко прислушиваясь к ночным шорохам. Этих, последних, хватало в избытке.
-Идут – флегматично сообщила девушка, даже головы не поворачивая. Ее спутник задумчиво пожевал травинку, и поинтересовался:
-До поворота-то дойдем?
-Не-а – кажется, девушка решила спать прямо в седле – Готовься, сейчас опять все с начала начнется…
Началось, и правда – сначала из кустов вылетела стрела, и воткнулась прямо под копыта Морковки. Кобыла деловито обнюхала обновку, после чего спокойно ее переступила. Не ожидавшие такой наглости стрелки проиграли целых две секунды, однако быстренько наверстали упущенное. На дорогу высыпало что-то около полудюжины людей – их тени щерились арбалетами, наконечники болтов слабо поблескивали в скупом лунном свете.
-…и не думаю, что разрыв будет больше десятка терций, а там можно узел разбивать, аркан-то плетеный… — Донеслось до их ушей. Это продолжил какую-то ранее, видимо, начатую мысль, всадник. Кажется, явление теней народу его не впечатлило. Не говоря уже о девушке, деловито переплетавшей волосы – она уперлась пятками в стремена, прогнула спину, и собирала тяжелые длинные пряди обратно в прическу, слушая аргументы собеседника.
-Кошелек или жизнь!.. – оптимистично заявил один из ночных гуляк, сделав шаг вперед.
-…а плетение сложнее третьего уровня уже не разбивается на планиды… — Злыдень все так же рысил вперед, судя по всему, в упор не замечая преграды перед собой.
--Планиды не засчитываются – возразила девушка – Они вообще на уровень должны переходить. Если аркан у тебя, скажем, под условие сточен…
-Кошелек или жизнь!!! – заорал предводитель, которому все происходящее уже начинало надоедать, и, одновременно с тем – настораживать. С таким отношением к порядочным лесным разбойникам просто стыдно выходить на тракт!..
-Планиды засчитываются, точно помню: у меня этот вопрос на экзамене был – возразил мужской голос
-Посвети-ка мне – велела девушка – Я в конспекте погляжу…
Ее спутник щелкнул пальцами, и в воздухе вспыхнул магический огонек, шарик-фонарик, осветивший круг света, достаточный для драматического эффекта и доставания конспекта одновременно.
Предводитель, собравшийся уже и в третий раз вещать о жизни и мошне, внезапно осекся. Он, наконец, увидел едущую пару.
Чуть впереди рысил черный конь, и его глаза тускло поблескивали в свете «фонарика». В седле обнаруживался молодой парень – лет двадцати, или двадцати двух, что-то около того. Он не был облачен во все черное, и за его спиной не хлопал широкий плащ с алым подбоем, при нем не было меча с эфесом в виде руки скелета, или посоха с черепом, и глаза его не сияли алым. Однако от отсутствия всех этих примет его профессия все равно становилась очевидной. Даже мертвенной бледностью путник не грешил – он был довольно смуглым, растрепанные черные волосы в беспорядке от дороги, и никакой тебе косы до пят, с кошачьими когтями, вплетенными через прядь… Левый глаз парня закрывала черная пиратская повязка, придавая ему вид лихой и лукавый.
Едущая следом девушка ничем, кроме, разве что рекордной длинной волос, не отличалась от прочих своих товарок. Она сосредоточено рылась в седельной сумке, однако почему-то никто из шестерки не сомневался, что она все видит и слышит. Ничего, впрочем, удивительного – если верить блеску ее глаз…
Одноглазый парень при мече и в потертой кожаной одежде был практикующим некромантом, наверняка выехавшим лунной ночью на промысел, и лошадь, на которой он ехал, была мертвехонька уже давненько – видимо, сам же некромант ее и поднял. А ехавшая следом девица на ничуть не более живом скакуне сверкала глазами в свете полной луны, выдавая себя с головой. Оборотень – только у них так глаза светятся…
-Вот! – победно изрекла она, тыча парню под нос замусоленную тетрадочку
– Гляди, по графику! Пересечение вот, по узлам – вот, и планиды…
-…и планиды в угле равенства учитываются. Парадокс Вайнахтена называется. – спокойно ответил одноглазый, мельком заглядывая в тетрадь. Они так и не обратили внимания на разбойников, замерших на своих местах как изваяния, пережидая, пока опасные путники проедут мимо. И надо же было так облажаться!..
-А мы Вайнахтена еще не проходили!.. – девушка шмыгнула носом, и тетрадочку проворно спрятала обратно – А ты мог бы и сказать!..
Ее голосок еще какое-то время слышался из-за поворота, на котором обычно и промышляли лесные ребята, а потом и он стих. Всадники отъехали на безопасное расстояние. Атаман то ли с досадой, то ли с облегчением махнул своим, чтобы снова ныряли в кусты.
За поворотом девушка-оборотень весело хихикала, а ее спутник спокойно улыбался своим мыслям. За последние три дня это была, наверное, уже юбилейная компания, которая пыталась их обобрать, не разобрав, кто им попался. Мертвые лошади, цеховой ритуальный меч (кстати, уже давно не товарного вида) и профессиональный черный юмор чаще всего давали понять, что это – не та жертва, которой стоит уделять внимание. Что касается девушки-оборотня, то одних ее светящихся глаз и по-звериному трепещущих ноздрей посвященным хватало с головой. Непосвященным доходчиво растолковывал некромант – с присущим ему, и упоминавшимся выше, черным юмором
За поворотом была развилка. Путники поглядели в обе стороны, как бы сравнивая их, но так и не определили, с какой стороны хуже.
-Монетку бросим? – риторически поинтересовался парень. Его спутница фыркнула, и буквально выпала из седла – перекатилась по конскому боку, и приземлилась на четыре конечности. Припала к земле, чутко подергивая ушами и принюхиваясь. Помедлив с минутку, уверенно повернулась носом налево. Парень кивнул – такой способ выбора пути не был им нов.
-Будем надеяться – произнес он, не ожидая ответа заранее – Что там нас не поджидает очередная банда…