То, что девушка гордо назвала «потайным ходом» не стоило столь громкого названия. Вполне бы хватило и «традиционной детали интерьера в старинных замковых библиотеках». Но это, конечно, намного длиннее…
В Архиве, найдя на полке томище авторства Ирфольте, девушка на глазах у Кунсайда испробовала упомянутое «по кругу», провернув книгу поперек. Вампир толкнул шкаф, и тот отъехал в сторону, открывая темнеющий лаз тайного хода.
-Я люблю своих товарищей – поделился с девушкой Кун, наколдовывая светляка: в узком лазе не было окон и, соответственно, луна не могла поспособствовать их талантам к ночному зрению.
-Ох, как же я их люблю… Они всегда горазды на всякие милые шалости… На час нельзя оставить – мигом или фамильную тайну разнюхают, или скелет, в шкафу припрятанный, найдут…
-Ты их в шкафу хранишь? – неподдельно заинтересовалась Серенити, идя за ним след в след – Надо и Энду посоветовать: он предпочитает их вешать под потолок, а по ночам заговаривает, чтобы эта пакость фосфорицировала: такой, дескать, оригинальный светильник…
Вампир только рукой махнул и зашагал вперед. Попутно он рассказал, что проход этот ведом каждому в доме, и кто ни попадя, кроме гостей, им пользуется, норовя сократить дорогу, дабы не петлять через ползамка. И сдается ему, Кунсайду, что именно для таких целей он и был устроен, а уж никак не для кровавых тайн. Девушка с ним молча согласилась, про себя подумав, что лучшее средство спрятать что-то – это положить на самом видном месте. Сколько раз она сама так теряла конспекты, одежду и предметы быта…
-Ку-у-ун… — подергала она вампира сзади за рукав – Как думаешь, как он ход нашел?
-Да кто его, некроманта поганого, разберет? – привычно ругнулся недовольный ночной побудкой вампир — И вообще, была бы ты чуть-чуть менее мне симпатичной, или съел бы на месте, или послал бы эльфийскими лесами на пару с напарником… По правде сказать, там-то вам самое и место.
-Если бы я была тебе менее симпатичной, ты бы не пригласил нас к себе – нахально отозвалась девушка, старательно поглядывая как под ноги, так и вокруг. Мало ли, куда занесет нелегкая… К вопросу о смертельной глупости, вдобавок ко всем перечисленным подвигам надо бы еще уверовать в искреннее желание голодного вампира вам помочь и послушно последовать за ним в какое-нибудь одинокое и мрачное место…
Увидав впереди отблеск, оба прибавили шагу: кажется, они вот-вот настигнут самовольного исследователя, Серенити расплачется от облегчения, кинется вновь обретенному напарнику на шею, и, скорее всего, там же на месте и задушит, чтобы неповадно было.
Девушка, уже мысленно готовая к такому развороту событий, и даже мысленно репетирующая речь по этому поводу, мгновенно остолбенела, дойдя до места, с которого ей хорошо была видна конечная часть их пути. Кун не видел: он вел светляка, и его отраженный огонек портил весь обзор дальней панораммы. Серенити, не тратя времени ни на что, рванула вперед, оттолкнув с дороги намного более высокого и тяжелого спутника так, будто даже его и не заметила. Кунсайд решил, что, видимо, не зря их расы не дружат: есть за что, были уже прецеденты – поковылял следом, едва не схлопнув светляка от неожиданности. Но все же не схлопнул – за что и был вознагражден сполна правом созерцать происходящее.
Коридор хода оканчивался тупиком. Но это была не каменная стена, и не решетка. Нет. Это было огромное, во весь проход, зеркало. По его гладкой поверхности скользили блики – вряд ли от светляка. За зеркалом, будто другой мир, было смутно видно очертания: противоположная стена, свеча в подсвечнике, поставленная на угол чего-то массивного, каменного выступа, должно быть, нож, бесполезно валяющийся на полу, и Эндимион. Правда, не валяющийся на полу, а ровно стоящий у зеркала, положив на него ладонь. Пальцы ласкающим движением касаются глади, выражение лица – самое мечтательное. Именно это выражение и подсказало Серенити первым делом, что с напарником творится неладное. Она бы сейчас все отдала за одну его кривую ехидную ухмылку…
Кунсайд увидел, как девушка безвольно сползает на колени, и пальцы скользят по стеклу – она не могла дотянуться до Эндимиона. Ни дозваться, ни дотронутся, ни доколдовать. Потому что зеркало – худшая ловушка для мага. А это зеркало, судя по всему, уже поймало отражение, и теперь готовится выпустить в мир еще одно свое детище. Детище ничем не будет отличаться от оригинала, кроме, разве что, холодной трезвости хищника, в оценке, кого бы ему утянуть за собой следующим… Учитывая события последних дней, вампир почему-то не сомневался, что знает, кто будет этим «кем-то»…
Он знал, что спешить уже некуда: бесполезно. Захваченного зеркало не отдаст, если тело уже поглощено. Ладно бы отражение охотилось... А то – само зеркало… Поэтому он не торопился, собираясь, в случае чего, самому оттаскивать девушку силой, и волочь обратно в обитаемую часть замка. А сюда возвращаться только с группой подготовленных и обученных боевых магов: уничтожить зеркало, к сожалению, можно только ему подобным.
Он не предусмотрел одного. Он не предусмотрел Серенити. Девушка не стала стенать, лить слезы, бить кулаками в безответную холодную гладь, и истерично проклинать судьбу. Видимо, на то она и не обычная девушка, не зря же одиночка Эндимион ее в напарницы выбрал…
Серенити Лунная вскочила на ноги, со всего маху хлопнула (наверняка пребольно ушибив) ладонь точно напротив таковой напарника, и уперлась в зеркало лбом. Когда Кун рванул, резко прибавив темпа, было поздно во второй раз: Серенити применила только виденную ею в исполнении некроманта психоматическую блокаду, и вошла в телепатический контакт, как нож в масло.
Только контакт не с напарником. С зеркалом.

**********************
…Лабиринт бликов закружил и без того замороченную голову. Виски заломило, словно она нырнула на слишком большую глубину. Отнялись, как по команде, и руки и ноги. Зато разум уцелел – встряхнулся, как ее вторая ипостась, и хорошими такими прыжками стал направляться к цели.
То, что Серенити видела-ощущала-знала перед собой не было, в полной мере, ее напарником. Это было и отражение его и он-отражение, спаянные воедино. Как полупереваренная пища в желудке… но даже тошнотворного рефлекса не последовало. Так. Рядовое замечание.
Сначала аура. Подцепить и не пускать. Затем «якорьки» в остаток сознания. Причем так, чтоб было больно, когда тянут! Будешь знать, паршивец, как без меня убегать!.. Хотя на самом деле, конечно, боль просто отрезвляет. Серенити старалась не думать о том, что тут уже некого отрезвлять.
Он не слышал. Уже не слышал. Перед тем, как все… стало случаться, завернулся в собственную психоматическую блокаду – чтобы никто не нашел. Это, фактически, самоубийство. Он не сопротивлялся. Наоборот. Завернулся в ментальный щит, закрылся от всех, и свернулся в тугой комок боли – чтобы уйти незаметно для всех… Хренушки!!! А диплом кто мне писать поможет???
Он не слышал. Не мог – вряд ли не хотел – все дальше залатываясь бликами – холодными хрустальными болотцами, откуда нет и не может быть возврата… Хотя… а если…
Э-э-э-ээээээйййййййй!!!!!!!!!! – раскатисто подумала Серенити, так громко, как только могла. Не успевший дойти какого-то шага до нее, оглушенный Кунсайд упал и больше не вставал, телепатичски оглушенный. Его светляк, соответственно, погас.
Давай менятсяяяяааааааа!!!!!!!!!!!
А! – А! – А! – откликнулось зеркало заинтересовано.
Возьми меняяяяяяаааааа!!!!!! Я лучшеееееее!!!!!! Отдааааййййй!!!!!!!! ЕГО!!!
Поверхность зеркала превратилась в кисель. Она жадно засасывала новую жертву, неохотно выпуская предыдущую. Не из-за честности договора. Просто не в состоянии было принять обеих, а вторая и впрямь лучше…
«Нет!!!» — в голове Серенити болезненным набатом, первым лучом солнца в похмельное утро, ударила яростная волна сопротивления
«НЕТ!!!»
«Почему нет, идиот?!» — привычно ругнулась оборотень. Они с напарником повисли с двух сторон хищного зеркала, как какие-то дикие сиамские близнецы, частично растворившись друг в друге. Видимо, оттого-то так плохо дававшаяся обоим телепатия внезапно обрела второе дыхание, и активно взялась подгонять пропущенное.
«Почему?» — подумала-почувствовала-узнала Серенити
«Почему?» — безлико — голодно хлюпнуло зеркало кристальной мутью
«Почему-почему…» — проворчал-подумал-покрутил пальцем у виска Кунсайд, все еще висящий на линии кольца-амулета
«Почему?» — кто-то еще где-то очень далеко – или ближе, чем мы думаем
«Потому что я люблю тебя!» — с той стороны рванулись так, что физические законы решили не связываться с умалишенным. Да и магические тоже. Эндимион не стал звать команду экспертов по уничтожению зеркала. Он его просто разбил.