С той стороны пустой рамы оказался… склеп. Тот самый, недоступный и недосягаемый снаружи – оказывается, он отлично досягался изнутри!
Свеча горела не на выступе, а на мраморной крышке саркофага, нож, которым бесславно заготовили осиновый кол на сувенир, так и валялся на полу. На этот раз – в компании владельца и одной очень симпатичной дамы оборотня. А возле противоположной стены, сцепив руки перед собой, стояла их гостеприимная хозяйка. Автор зеркала. Ну, конечно, какой идиот станет искать виновника в замке, да еще и в фамильной усыпальнице… Только полоумный практикующий студент, это точно…
Эндимион приподнялся на локте, и первым делом посмотрел на Серенити. Та лежала в основном под ним. И от осколков не пострадала, правда, и признаков жизни не подавала. Парень предпочитал не льстить себя надеждой, что напарница упала в обморок от счастья. Скорее всего, ее оглушило падающее зеркало… Он перевел взгляд на Нехелению, но та застыла, будто изваяние. Или как положенное на спину зеркало – ведь привязка оборвалась во время активации, что уж тут говорить о контролирующем ее маге…
Склепов на своем веку Эндимион перевидал столько, что мог бы, наверно, написать монографию «Особенности погребального зодчества». Однако к научным трудам он сейчас отчего-то не тяготел. Подняв вместо этого девушку на руки, он огляделся в поисках выхода. И тут зашевелилась Нехеления. Это было настолько неожиданно, что некромант даже не сообразил, в чем, собственно, дело. Хозяйка замка медленно, и как-то заторможено, обернулась к ним, доставая из складок платья ключ.
-Это ищешь? – с тихой свистящей насмешкой произнесла она. Куда и делась ее вежливые манеры благовоспитанной дамы – расчетливая и хладнокровная интриганка заняла ее место, как по волшебству.
Однако вся проблема была в том, что Эндимион и сам был расчетливым и хладнокровным интриганом
-Серенити… Фас!..
-Ха!.. – ключ взлетел и снова упал женщине в руку – А то я не знаю, кого ты с собой таскаешь!.. Про твоего оборотня весь университет толкует – так неужели же я не подготовилась? Любая хищная тварь, оказавшаяся в этом склепе, скрасит компанию обитателем этих милых, но совершенно бесполезных ящиков...
Серенити, уже битых две минуты нахально подглядывавшая из-под ресниц, досадливо мотнула головой. Она так и сидела на руках у Эндимиона, и ее все устраивало. Слезать она не торопилась.
-Что тебе надо от нас? – тихо поинтересовался некромант
-Не от вас, голубчик, а от тебя. Младшего я кое-как осилила, и тебя осилю, не сомневайся…
«Какого младшего?» — хотел было спросить Эндимион, но опоздал. С его рук сорвалась гибкая размытая тень, и одним стремительным прыжком двинулась – по-другому не скажешь! – к Нехелении. Та сначала остолбенела — отчего это, собственно, коварный оборотень не помирает от ее заклинаний? Но потом, примерно на второй половине секунды, пришла в себя, подняла руки… И тут же опустила их, схватившись за голову: Кунсайд, о котором все благополучно позабыли, метко запустил в голову родственницы «прелестью». Очень неудачно запустил. Осиновый кол пробил кость так, словно был не куском деревяшки, а, по меньшей мере, стальным заговоренным арбалетным болтом. В ту же секунду так и не успевший коснутся земли, ключ в полете был перехвачен упомянутой тенью. Отягощенная им, она вынуждена была обратить внимание на законы гравитации. И перестать создавать эффект парения в воздухе. Тем временем, Кунсайд уже перебрался через завал, и приблизился к телу, над которым уже хозяйственно шуровал Эндимион.
-Морду я тебе потом набью – устало пообещал вампир – Скажи только, что ты делаешь?
-Поговорить с ней хочу – неприязненно буркнул парень, из-под лобья диковато косясь на собеседника – Ты ж ей полбашки своим хреновым колом своротил…
-Во-первых, не моим, а твоим, ты же его делал, а во-вторых, не хреновым, а осиновым – немедленно поправил его Кунсайд, во всем любивший порядок. Он до сих пор не мог поверить в происходящее. Особенно в то, что его многоуважаемая родственница устроила чаровское зеркало в склепе, тут клепала отражения, выпуская их на волю, и, главное, он только что убил ее осиновым колом. В голову, как правильно отметил Эндимион, своротив оную наполовину… Видимо, некромант собирается наскоро или призвать дух или привязывать его к месту: потому что для зомби Нехеления со свороченной головой не годилась. Сюда бы биоэнергета хорошего, чтобы залатал сначала, но – чего нет, того нет.
-Как ты позволил Серенити менять ипостась?! – переключился в иное русло вампир – Ты же слышал, что Нехеления наложила на усыпальницу чары! Девушка же погибнуть могла!
-Не могла – флегматичности Эндимион могли бы позавидовать и лошади, на которых они с напарницей сюда приехали.
-Как это «не могла»? Я сам слышал…
-Ни металлии ты не слышал – беззлобно отозвался некромант, рисуя на полу кровью жертвы магические круги – чисто машинально, надо полагать.
-И вообще, как ты женится, собрался, если ничего не знаешь о будущей жене?
-Это я-то не знаю? – возмутился до глубины души вампир – Иди-ка ты… На предыдущее место работы, к мракобесам в пекло!.. Не знаю я!..
-Тогда чего чушь порешь? Ты ж даже не знаешь в кого!
-Кого в кого? – окончательно запутался Кунсайд – Ни в кого моя Минория ни в кого, тьфу, запутал совсем…
-Какая Минория? – теперь пришла очередь Эндимиона ловить челюсть. Серенити за их спинами стояла молча, философски рассудив, что хорошенько не поспорив, а то и не подравшись, эти двое ко взаимопониманию не придут. С другой стороны, молчание объяснялось еще и тем, что во рту она намертво держала ключ, подхваченный еще в полете.
-Моя невеста, недоумок! – не выдержал, наконец, Кунсайд — А ты что думал, а?! Иди лучше спасай напарницу, пока поздно не стало…
-Да вон она – кивнул ему за спину некромант, которому вдруг стало так легко и свободно, словно с него сняли колодки, которые он годами таскал на себе – Живая и здоровая. Ишь, ушами прядет…
Кунсайд обернулся. Серенити смущенно пошевелила носом.
-А … Как же… — обалдело протянул парень
-А ты думал – почему она свою лошадь Морковкой назвала? – подмигнул ему некромант, прежде чем снова углубится в работу.

**********************
Комиссия прибыла аж только к вечеру: когда в столице, наконец, поверили, что приславшие сообщение студенты трезвы, и это не глупый розыгрыш. Тогда конечно, они засуетились, и еще как. Забегали и забили тревогу. Караул, спасите-помогите, среди беля дня, и такое безобразие…
Безобразие, очерченное четырьмя магическими кругами («Чтоб не встало и не сбежало» — авторитетно пояснил Эндимион) осталось лежать на полу склепа. Кунсайд не пришел в восторг, когда по его фамильной усыпальнице стали шлятся толпы магов-криминалистов, однако понимал, что это – суровая необходимость.
Потом началось нудное составление протоколов. Серенити заявила, что у нее помутнение рассудка от всего пережитого, и она заранее подписывается под показаниями напарника – под каждым словом. Напарник отчетливо скрипнул зубами, но ответственность на себя взял, дав девушке время спокойно собраться и приготовить все для дороги. Скорее всего, их с практики теперь сорвут обратно в город… А в город не хотелось. Еще меньше в город хотелось Кунсайду. Это означало бы, фактически, оставить замок пустующим. Вот разве что товарищ Эндимион скрасит пейзаж парочкой зомби посвежее. Товарищ Эндимион согласился до того охотно, что комиссия поспешила заверить, что в присутствии господина Северного не нуждается, и он может спокойно оставаться дома. И то хлеб.
-Как ты догадался? – пристал к некроманту вампир, едва они, наконец-то, были оставлены одни. Якобы помутившаяся рассудком, Серенити тоже присутствовала здесь – видимо, у нее наступило временное просветление.
-Ни до чего я не догадывался – открестился от чужих лавров парень – Просто проторчал весь день в архиве, но чтение в голову не лезло, и я поймал себя на том, что в третий раз пересчитываю потолочные балки и у меня что-то не сходиться. Сравнил с лагами – точно. Просветик. Высчитал где, и стал там топтаться, делая попутно пометки… А потом решил – один хрен – забросил бумаги к себе, чтоб не валялись, и пошел на осмотр. В лаз зайти – зешел, а он за моей спиной и закрылся. Кстати, там, в склепе я еще круг призыва нечестии нашел.
-Жихаря?
-Жихаря, думаю, натравливали не для убийства: помните, как он неуклюже нападал? Думаю, его целью было оглушить и притащить. Тому, кто сляпал зеркало, нет труда подчинить себе нечисть типа жихаря. Хоть целое стадо.
-А зачем ей все это надо было-то? – вздохнул Кунсайд – Не пойму… Нехеления, конечно, мне родственница о-очень дальняя, я у нее на каникулы завис, потому что возвращаться в университет не так далеко…
-И до эльфийского леса близко – поддакнула Серенити. Вампир метнул на нее испепеляющий взгляд, но, видимо, девушка была особо огнеупорной. Она не дрогнула.
-Это не Нехеления – медленно произнес Эндимион – Это тоже отражение. Думаю, если хорошенько поработать, то еще можно попробовать ее вытащить…
-Зеркало ведь сломано – вздохнул белобрысый вампир. Он опасливо покосился на дверь, словно рассчитывал, что туда снова заглянет усатая рожа председателя комиссии, и завопит «Ага, попались, бесово племя!». Видит небо, на протяжении всей операции ему очень хотелось это завопить…
-Зато у меня кое-что есть – некромант продемонстрировал некий палец. Вампир обиделся и продемонстрировал два.
-Кретин с двойкой по артефактологи – поставил диагноз некромант
– Перстень-пустышка. Там оно и сидит, первое отражение-то.
-У нас два! – обрадовался Кунсайд, позабыв все комбинации из пальцев
– Как два зеркала!.. Энд, ты гений!..
-Нет, я везучий раздолбай… — вздохнул тот. Он весь день старался не глядеть на Серенити, и пока что ему это удавалось. Парню было невыносимо стыдно. Если бы не его дурацкие фантазии, еще вопрос, вляпались бы они в это… эту кашу. Напарница положила руку ему на плечо, по выражению лица (вернее, отсутствию оного) угадав состояние парня. Вампир уже собирался было деликатно удалится, как вдруг его мрачное пророчество решило сбыться. Дверь действительно распахнулась, и появилась усатая рожа. Вопить не стала, а сообщила коротко и по-деловому:
-Эндимиона Террианского – к телепортисту.
-Что он еще натворил? – грозно осведомилась девушка
-Да – поддержал ее гипотетический нарушитель – Что я еще натворил?
-Ничего пока – смилостивилась рожа – Фамилию проверим.
-Доэлла рое гииллэ хао!.. – от души произнес некромант