Дело не в том, что я их опасаюсь.
Я их люблю, а это намного хуже.
(Макс Фрай)

Солнце клонилось к закату, играя лучами на витражах стрельчатых окон. Птицы сыйсу, изображенные в танце, словно оживали под этим неверным светом, и казалось, только того и ждут, чтобы улететь, когда на них никто не смотрит.
Башни замка Южного Пламени были белыми, и своими шпилями, казалось, задевали облака. Этот белый камень, такой редкий в излучине Синей Ленты, привозили сюда издалека. Его гладкая поверхность тоже слабо поблескивала на солнце. Такие же блики скользили и по прямому клинку лучшей эргерхардской стали, который держал в руках черноволосый молодой человек, устроившийся как раз под стеной. Его руки раз за разом совершали выверенные движения, к которым он явно привык. Темная сталь то и дело ловила свет в дол, и он явно определял по нему, насколько клинок близок к совершенству.
Сидел этот человек прямо на траве, опираясь спиной о мраморный барельеф, изображавший стремительно взлетающего Каймея, демона справедливости. Отчего-то считалось, что отдавать такую спорную парафию только ангелам будет неразумно, а потому присутствовали обе стороны.
Молодой человек в последний раз провел по оружию мягкой ветошью и поднял его вертикально, придирчиво оглядывая. Да. Лучше уже некуда. Остановимся на этом.
Он уложил меч себе на колени, задумчиво глядя на змеящиеся по клинку витиеватую надпись. Она была сделана на древнем языке Дивного народа, на котором сейчас говорят разве что ученые, но он понимал его. Квенья далась ему легко, в отличие от своего собрата синдарина. «Крылья небес в душу твою, воин земли» — вот что было начертано на клинке. Сильная рука, привычная к оружию, коснулась оголовья меча, тяжелого свинцового шара, словно вплетенного в простой крест. Знак Земли. Каймей, хоть и стремился вверх, но все же, кажется, с интересом поглядывал на надпись. Еще бы. Скучно ему тут, поди… Молодой человек вытянул длинные ноги. Устраиваясь на траве удобнее, и запрокинул голову. Солнце уже не било в глаза. Жидкий майский мед его света был мягок и тягуч. Где-то далеко, возможно, на Аллее раздумий, отрывисто чирикал хэфа, маленькая невзрачная птичка, без которой деревья в год-два погубили бы вредители. Не считая хэфа, тишина вокруг стояла почти нереальная. Босые стопы приятно щекотали шелковистые травинки. По-хорошему, так первый же патруль стражи должен был бы погнать сомнительного проходимца, который и выглядел-то так, словно всю свою жизнь промышлял на дорогах разбоем, и только сейчас выглядит таким умиротворенным. Наверняка прикидывается…
Действительно, ни потертые кожаные штаны для конной езды, ни еще более потертый хайратник того же материала не наводили на мысль о чем-то большем. Плащ, рубашка и сапоги отсутствовали, но, если поискать, то вон они, лежат под кустами олеандра, черным пятном вторгаясь в палитру сиреневого и розовато-серого. Там же, на плаще, наверняка свернулась Со, хоть ее и не видно. Однако вряд ли она ушла охотиться до наступления ночи. Со ленива, капризна, но она какая угодно, только не фальшивая.
Когда три года назад он обнаружил в своей постели пригревшуюся озерную гадюку, первая мысль была такая же, как и у всякого здравомыслящего человека: прибить гадину. Гадюки ядовиты, это знают даже дети. А то, что одна из них свернулась аккуратным кольцом на простынях, означает лишь одно: кому-то он сильно не по душе, и этот кто-то хочет избавиться от него. Так бы, пожалуй, все и случилось, однако змея не бросилась в атаку сразу же. Она открыла глаза и долго, ему показалось, со вкусом, изучала его. Он тоже смотрел. Его натура была против бессмысленного убийства, пусть и убийства змеи.
Когда же черная гладкая молния попыталась все-таки опробовать зубами человека, он укусило ее сам. Так и началась их странная дружба. Кусачую и своенравную змею он, не лишенный некой доли черного юмора, окрестил Совесть, сокращенно Со.
Со приходила, когда хотела, и уходила, когда считала нужным. Она спала там, где ей нравилось, и шипела, когда ее сгоняли. Но никогда она не обнажала своих ядовитых зубов на того, кто не убил ее, когда мог, и принял бой, когда она дала его.
А в народе ходила молва, что земной принц носит на шее ошейник из черной кожи, показывая, кто он на самом деле для своей планеты-покровителя. Истинное же положение вещей было в том, что Со так спала.
Солнце неумолимо клонилось к закату. Ветра не было, и темные стройные силуэты кипарисов стояли, как почетный караул. В их тени к ночи Со найдет для себя все, что ей требуется, а к рассвету приползет в комнату и довольная устроится в уголке. Или в сапоге. Или свернется на груди, наглядно демонстрируя отравителям, что земному принцу на них чхать с самой высокой башни Южного Пламени.
За своей спиной молодой человек услыхал шаги. Размеренные, четкие, они не могли принадлежать кому-то из местных, потому что те носили лишь легкие сандалии, но не носили сапог. И гвардейцам не могли принадлежать, потому что печатный шаг тех он узнал бы из тысяч прочих. И послом идущий не был, потому что шуршала при движении туника, а не плащ.
-Здравствуй, Кунсайто.
-Мессиру угодно со мной беседовать?
-Сядь, отдохни. Ты сегодня многое успел.
-Недостаточно для покоя моего государя и блага королевства.
-Я доволен.
-Отрадно слышать столь почетные слова из ваших уст.
-Ты заслужил их.
-Моя благодарность не ведает границ. – Суровый северянин склонил голову, и поток серебристых волос закрыл его лицо. Ходили слухи, что в роду маркграфа севера, милорда Кунсайда были эльфы. Однако документальных подтверждений тому не имелось, а сам он на вопросы не отвечал. А тот, кому бы он ответил, не спрашивал.
-Проси того, за чем пришел, смело – вздохнул черноволосый принц, устало оборачиваясь, наконец, в сторону пришедшего.
-Мне ничего не требуется для себя. Я счастлив, что могу служить Терре и ее хранителю.
-Тем не мене, тебя что-то тревожит. Если не за себя, так за другого.
-Молю о снисхождении, мессир. Мой ученик, радушный хозяин этих земель, нижайше просит вас оказать честь своим присутствием на вечерней трапезе.
-Когда? – устало вопросил принц
-Мы ожидаем лишь вас, мессир.
Принц поднялся с травы, оказавшись всего на пару пальцев ниже северного лорда, и пристально поглядел ему в глаза. На чеканном лице не отразилось ничего – лишь преданность и открытость. Серые глаза лучились спокойствием и уверенностью.
-Между прочим, все это можно было уместить в две фразы – заметил принц
— «Хватит бить баклуши, иди жрать».
-Ну что вы, как можно!.. – серые глаза уже открыто смеялись, хотя жесткий неулыбчивый рот так и не дал улыбке себя победить
-Мое почтение к Вашему Высочеству не имеет границ, так же, как и моя преданность. Прикажите своему верному вассалу отдать за вас жизнь, и я с радостью выполню этот приказ!.. Скотина ехидная, идешь ты ужинать, или мне тебя за ухо волочь и с ложечки кормить, раздолбай ушастый, чтоб тебе ни дна, ни покрышки?!
-Вот это я понимаю, высокий эльфийский слог – уважительно покивал головой принц
-Эндимион, не доводи меня!..
-Ну что вы, как можно!.. – ехидно откликнулся Эндимион – Ваша светлость изволит подозревать меня в недостойном?.. Так, стоп, сейчас, я знаю, ты начнешь бухаться на одно колено с попыткой лобызания полы плаща, а он, сволочь, под кустами лежит. Так что давай отложим на потом, и пойдем, раз ты так настаиваешь… Я только оденусь.
Кунсайд пронаблюдал, как принц небрежно хватает поперек туловища гадюку, а та сонно и недовольно шипит, и влезает в черную рубашку. Недовольно нахмурился.
-Когда ты уже перестанешь выглядеть, как последний наемник, а? – поинтересовался он, окидывая все тем же недовольным взором прочую амуницию – Не принц а несчастье какое-то… Хоть бы уже о престиже государства подумал, что ли…
-Для престижа государства очень полезно знать, что его правитель весьма боеспособен. Чем я и занят.
-Я б тебе сказал, чем именно ты занят, но при дамах не буду
-Ты это про Со? Так она не дама, а змея подколодная…
-А ты ее целовать не пробовал, а? Может, и превратилась бы в даму?..
-Никого, кроме Серенити, я целовать не буду.
-Какие мы грозные… Ладно, ты закончил? Стройся и шагом марш!
-Слушаюсь, ваша светлость, генерал пехоты!..
Сделав вид, что замахивается, Кун пропустил принца вперед, и пошел следом. Странное они представляли зрелище. Не то благородный лорд ведет под конвоем собственноручно изловленного злодея, не то еще что-то в этом роде.
Пройдя анфиладу залов, они вышли на небольшую террасу, с которой открывался вид на морское побережье. Терраса была выложена цветной мозаикой, а в ее конце стоял стол мореного дуба, за которым кто-то сидел.
-А, нашел-таки!.. – обрадовался появлению этой пары хозяин замка. Закатное солнце очертило его гибкую фигуру, а рыжим волосам придал оттенок червонного золота.
-Разумеется, нашел – сдержанно кивнул Кунсайд. Он не торопясь прошел к своему месту, и уселся в кресло. Отработанным за годы жестом отстегнул от пояса и поставил рядом меч. Не оборачиваясь, произнес:
-Не вздумай.
Эндимион, который только было намерился вспрыгнуть на резные перила, метнул на него выразительный взгляд.
-Там, внизу, тоже караул стоит, а ты с расстояния в полет стрелы на асассина похож.
-Я и есть асассин.
-Тем более. Сядь к столу и не мельтеши.
-Мда-а – протянул Зой, разливая из хрустального графина что-то бело-голубое и густое по кубкам – Я смотрю, мне еще повезло…
-Где остальные?— поинтересовался принц, красноречиво кивая на пустые кресла.
-Их задержали – лаконично отозвался Кун, хотя в серых глазах по-прежнему прыгали задорные чертенята
— Насколько я понял из доклада вестового, Нефрит дописывает прошение на Сатурн по поводу тамошних архивов, а Джед еще не вернулся с Марса. Скоро будет.
-Я знаю – кивнул Эндимион – Он мне говорил.
-Когда успел? Или?.. – взгляд Зойсайда метнулся к принцу, и тот поясняюще постучал согнутым пальцем себя по виску.
-Не злоупотребляй этим – покачал головой Кун – Я опасаюсь.
-Чего? – пожал плечами принц – От телепатии еще никто не умирал.
-Ты даже на первую ступень менталиста не сдавал, не знаешь, как это делают правильно, но все равно делаешь…
-Если я сдам, то все сразу узнают, что меня можно достать еще и в мозг, и будут пытаться. Думаешь, мне мало того уже, что есть, и охота каждую ночь вместо сна «белый шум» держать?.. – Эндимион раздосадовано отвернулся. Первый лорд успокаивающим жестом коснулся его локтя. Молчаливое прошение прощения было молча же принято. Младший из Террианских лордов наконец закончил с напитками, и изящно опустился в свое кресло.
-Давайте хоть один вечер не будем о делах – попросил он – Мы, вообще, для чего тут собрались, а?..
-Ты прав – кивнул его старший друг и коллега – Энд, ты все слышал?..
-О драконах – ни слова – покорно отозвался он, используя известную всем присутствующим цитату из романа.
-Кстати, если уж о том зашла речь, то просвети меня, будь добр, что это такое ты собираешься нам предложить? – Кунсайд поднял вой кубок и осторожно принюхался
-Спорю на свой крис, это «звездный иней» — отозвался Эндимион, немного наклоняя сосуд, и любуясь цветом. «Звездный иней», варился из цветов. Цветов, росших в одном очень отдаленном месте, он не содержал алкоголя, а лишь настраивал на спокойный, собранный и серьезный, без нервов, лад.
-Не спорьте с ним, сенсей, мессир совершенно прав – тут же влез огненный лорд – Это действительно он. И, более того, он настоящий.
-Где ты его раздобыл? – полюбопытствовал Кун, осторожно пробуя неизвестное лакомство. Тягучий мягкий вкус напоминал то, во что могли бы превратиться облака, если их правильно приготовить.
-Да где-где… где и всегда – радужное настроение южного лорда немного омрачилось. Видя все еще вопросительно приподнятую бровь наставника и пытливый, хоть и понимающий, взгляд принца, добавил:
-Контрабандный он. Мои бойцы отоварили каких-то «проходивших мимо» государственной границы. И вот результат – он приподнял свой кубок. На этих словах со стороны лестницы послышались шаги: к ним приближалось пополнение. Летящей походкой к столу приближался второй лорд Терры, виконт запада, генерал кавалерии Нефрит – как всегда, выглядящий готовым хоть к балу, хоть к битве на смерть. Он лучисто улыбался, а при виде друзей его улыбка стала и вовсе солнечной. Отставая от коллеги всего на полшага, приблизился лорд Джидайт, темная лошадка управляющего аппарата королевства. Никто не знал столько, сколько лорд Востока. Никто не знал его осведомителей, его каналов и его целей. О нем самом тоже никто ничего не знал. Друзья не в счет – с ними он поделился сам, добровольно, и не придав этому факту такого уж большого значения.
-Айе! – коротким лаконичным жестом горцев вскинул ладонь Нефрит
-Сам такого цвета – не остался в долгу Зойсайд, снова поднимаясь, и, на правах хозяина наполняя кубки. Джед сдержанно кивнул, обошел стол, и, наклонившись, что-то прошептал на ухо Эндимиону.
-Сколько? – снова шепот на ухо – Мы это обсуждали, с тех пор ничего не изменилось.
-Хорошо – кивнул блондин, и прошел на свое место. Никто из присутствующих не обратил внимания на эти странности. Джед давным-давно доказал, что доверяет им, и доверяется сам. А что же до шепота в ухо мессира, так работа у третьего лорда такая. Что поделать.
Наконец, все расселись по своим местам, и воцарилась условная тишина. Младший из присутствующих, лорд Юга, поднял свой кубок, чуть не до краев наполненный «звездным инеем» и посмотрел на собравшихся.
-За нас с вами, и фиг с ними – произнес он с той непередаваемой интонацией, когда не ясно, шутит человек или серьезен. Тихо звякнуло серебро.
Молчание, накрывшее террасу, было красноречивее любых слов. Они здесь не для разговоров собрались.
-Я рад видеть вас здесь живыми – выразил общую мысль Эндимион – Рапорты ваши я видел. Стратегию объявлю завтра.
-Кажется, у нас выходной… — несколько рассеянно заметил красавец астролог, лукаво поглядев на друга и сюзерена.
-Свихнешься с вами, пожалуй… — проворчал Кунсайд, достал из кармана изогнутую курительную трубку, и принялся ее набивать. Эндимион следил за этими манипуляциями с крайним неодобрением.
-Кунсайд, ты слишком много куришь. – Заметил он
-Эндимион, ты слишком мало спишь. И не женишься. – Был моментальный ответ. Северянин подумал, и добавил – И ничего не много, просто работа у меня нервная… Нет, не надо этого говорить! Я и так помню, что ты любишь, когда люди оправдываются…
-И этот человек будет читать мне морали о необученных менталистах – с притворным возмущением откликнулся принц.
-Вы хоть две минуты можете не драконится, вы, два идиота?.. – мягко, как только возможно, произнес Зой. Он всегда отличался умением говорить гадости с таким невинным видом, что его даже не на чем было поймать.
-Сколько у нас есть времени? – вместо ответа задал новый вопрос Кун. Его принц бросил мимолетный взгляд себе за спину, на уже потухшее небо
-Около часу.
-Час. Неплохо. – на лице принца на мгновение проступило такое выражение, что, увидь его Со, уползал бы в нору и не показывалась бы с неделю. Однако он быстро опомнился. И снова превратился в себя прежнего. Поднял кубок, легонько по очереди касаясь его краем кубков друзей. На этот раз молча.
-Час. – Взгляд Джеда был устремлен куда-то за горизонт. Он что-то высчитывал, едва заметно шевеля губами, задумчиво хмуря красиво очерченные брови. Бирюзовый взгляд немного туманился, но никто ему не мешал, хотя и создавалось впечатление, что барон востока несколько не здесь.
-Час. – Нефрит все еще улыбался, хотя в его глазах застыла сталь. Он был готов, в любую минуту готов, он отправится туда, куда отправит его командир. Улыбка не покинет его аристократически очерченного рта, даже когда свершится то, к чему нельзя быть готовым, ибо оно всегда внезапно и всегда незваный гость.
-Час. – Гибко выгнутая спина Зойсайда была похожа на Со в ярости. Зеленые глаза сузились, и сам он весь подобрался, тем не менее, умудряясь сохранить на лице выражение непричастности. И только жест, каким изящные, но сильные пальцы лучника сжали сосуд, выдавали его истинное состояние.
-Час. – Суровость северного лорда сейчас воплотилась в его лице воочию. В твердом профиле, упрямо стиснутых зубах, в том, как он подался вперед всем телом, откликаясь на еще непроизнесенное приказание своего сюзерена. Он весь был твердость, решимость и неизменная гордость.
Целый час. Всего час. Час мирной жизни в кругу тех, кто тебе дорог, и кому дорог ты. Перед кем нет нужды притворяться, не нужно носить маску. Час свободы. Час безопасности. Час, когда из засады не прилетит ни одна стрела. Потому что вчера мессир объявил перемирие до окончания переговоров. А переговоры окончены, о чем на ухо принцу сообщил третий лорд. Южное Пламя будут брать штурмом. Через час. Через час они отставят кубки, и разойдутся по своим позициям. Примут командование. Ответственность за человеческие жизни ляжет на их плечи, и, возможно, завтра на рассвете, здесь уже не будет пятерых. И тогда один кубок «звездного инея» останется полным, ибо его нальют и не выпьют.
План выверен до мелочей. Все, что можно было сделать – сделано. До начала ада – час. Полчаса. Четверть. Минута. Потом запоет рог, и, сомкнув щиты, воины земли вступят на поле боя. Отдадут свои жизни за жизни других людей. А потом, когда ад отгремит свой стальной реквием, когда бой окончится, куда-то исчезнет на час Эндимион, и никто не отправится его искать, потому что те, кому надо, и так знают, где он. А кому не надо, тот не найдет. И павших в этой битве опустят в землю с почетом, и землю эту для их тел разомкнет своей силой хранитель. И до конца дней своих будет помнить каждый навеки застывший взгляд. Глаза отдавших жизни за Терру.
Час. Час, который подошел к концу.
-По местам.
-Так точно, мессир.