— Дз-занг! – пропела сталь.
Зазубренный клинок пролетел в дюйме от шеи Уолкера.
…Пока Аллену удавалось уклоняться, изредка отражать атаки Воронов – вот уже полминуты. Белоснежный плащ Коронованного Клоуна превосходно справлялся со своей защитной ролью, но вот когтями левой руки бывшему экзорцисту приходилось пользоваться крайне осторожно, иначе и до появления покойников недалеко…
Шаг назад, сместиться влево, присесть, пропустив над собой отклоненное Чистой Силой лезвие. Нырок под руку противника, удар в челюсть – Ворон, пошатнувшись, оседает на землю. Вперед, вперед, вперед – иначе окружат, и ему уже не поздоровится! Дыхание сбивается от резкого кувырка вправо – там, где Аллен был секунду назад, из земли торчат дротики.
— Ххааа… Хааа…
Хриплое дыхание морозным облачком поднимается ввысь, на лбу появляются крохотные капельки пота.
«Отдохнуть бы», — мелькает шальная мысль, но Вороны его мнения не разделяют, они на работе. Вот убьют Аллена, тогда и отдохнут. Все отдохнут, и сам Аллен тоже.
— Неудачный час, неудачный день, неудачный год! – бормочет он себе под нос, отбивая удары сразу двух клинков и пятясь – и спотыкается, пошатнувшись под внезапно увеличившимся весом руки.
Быстрый взгляд влево чуть не заставляет Аллена застонать от бессилия. Печати!
«Хотел отдохнуть – сейчас, похоже, и отдохну!!!»
С неяркой вспышкой исчезает белоснежный плащ, пропадают длинные когти – теперь он безоружен…
— Гха!
Получить тяжелым сапогом в живот – это больно. Очень больно. Теперь Уолкер это точно знает. А уж с лету впечататься спиной в дерево – вообще ни в какие рамки! ...кажется, он на секунду потерял сознание.
…Какое-то чудовище раздирает его внутренности, заставляя корчиться от оглушающей боли, царапать ногтями землю, пытаться протолкнуть в легкие воздух…
«Вставай! Вставай, черт тебя подери!» — он скрипит зубами и, опираясь на ствол дерева, медленно поднимается. – «Вставай и дерись! Или погибай, как трусливая шавка! Есть у тебя, в конце концов, гордость?!»
Гневный голос перекрывается бешеным стуком сердца, застрявшего, наверное, где-то чуть ниже горла.
Вороны подходят осторожно, как охотники к загнанному, но еще, быть может, опасному зверю…

…Аллен!
Когда вокруг него взметнулся вихрь ударов, Ленали не задумалась ни на мгновение.
— Чиста!..
— Госпожа Ленали, стойте!
Ворон. Бросился ей наперерез. Если не остановиться, он погибнет. Ааа, чтоб ему!..
— Что? – голос звучит сухо и резко, а о недавних слезах напоминают лишь чуть припухшие веки.
Короткий взгляд в сторону – Аллен держится, отбивая большую часть ударов плащом Коронованного Клоуна. Пока все нормально.
— Госпожа Ленали, вам нет необходимости вмешиваться!
Девушка изумленно хлопает глазами – что?
— Если ваша помощь, как экзорциста, понадобится, мы сообщим.
На одну секунду она замирает, осмысливая услышанное.
…помощь.
Удар сердца.
…как экзорциста.
Удар сердца.
…против Аллена?..
Внутри нее холодным пламенем полыхнуло бешенство.

…Холод, скользнувший по ребрам, мгновенно сменился жгучим пламенем, заставив его схватиться за раненый бок, согнуться пополам и только тогда выдохнуть.
Кровь, засочившаяся сквозь побелевшие пальцы, была теплой и липкой.
…шаг назад. Иначе он умрет.
Вблизи опять просвистел клинок одного из Воронов.
…черт, шея! Блокировать! Чем?..
В правой руке вспыхнул и погас тот же яростный огонь боли, но шея все же осталась цела.
Мысли путались, перемешиваясь в безумный разноцветный клубок ниток и оставляя только куцые хвостики, появляющиеся то тут, то там. Сознание уплывало куда-то в пустоту, перед глазами давно уже водили безумный хоровод слепяще-яркие пятна…
…Внезапно левую руку дернуло вверх, чуть не вырвав из сустава, а вместе с рукой, как следовало ожидать, в воздух поднялся и он сам.
Аллен выдохнул, вновь загоняя вглубь сознания пульсирующую боль, и взглянул вниз. Там, на расстоянии уже десятка метров от него, остались лежать Вороны, которых – Уолкер удивленно моргнул – как будто расшвыряло ураганом.
…ураганом?..
Он запрокинул голову вверх, щурясь от нестерпимой белизны неба.
— Ленали?
Девушка ободряюще улыбнулась ему.

...Они рухнули на мостовую возле трехэтажного дома на другом берегу реки, из-за непогашенной скорости кубарем прокатившись еще пару метров.
— У-уф, ну ты и тяжелый! – пробормотала Ленали, поднимаясь с земли. – Аллен…
Она запнулась, глядя на неподвижно лежащего на земле парня. Сердце пропустило удар, испуганно стукнулось о ребра и в страхе забилось вдвое быстрее.
— Аллен?.. – голос предательски дрогнул. – Ты?..

— Ну, и с какой целью это все затевалось? – Тики выпустил тонкую струйку сигаретного дыма и покосился на Роад.
Было время чаепития, их извечного чаепития, самого приятного занятия в этом угрюмом особняке, но на сей раз на столе не было ни одного чайного набора. Да и не только на столе – во всем доме теперь нельзя было найти ни одной целой чашки. А нецелой…
Осколки аккуратной белой горкой лежали на паркете перед задумчиво их разглядывающей Мечтой Ноя. Время от времени девочка выуживала очередной понравившийся ей кусочек и укладывала его в ей одной понятную мозаику. На лице Роад застыло отрешенно-скучающее выражение.
— Ро-оад, — позвал Тики. – Ты можешь мне объяснить хотя бы, откуда там оказались Вороны?
Девочка оторвалась от своего медитативного занятия:
— Я записку отправила. Там было написано что-то вроде… Сейчас, я вспомню… «Ленали, на Набережной в шесть часов вечера». И сердечко.
— Э? Сердечко?
— Ага, сердечко. Красивое.
— Да уж, в итоге тоже красота получилась… Вороны что, раньше нее самой эту записку увидели?
— Не знаю, — Роад пожала плечами и снова сникла. – А теперь Аллен…
— Да уж, — Тики задумчиво покосился на разбушевавшуюся за окном вьюгу. – Малыша мы потеряли…