— А потом мы раскрылись и оказалось что он продул! Я всё-таки заставил его ночью на крыше прокукарекать пять раз!
Раздался дружный смех. Лави как всегда обыграл очередного беднягу учёного в карты, а вот играть в эту азартную игру с Уолкером (у которого и научился нескольким приёмам) он упрямо отказывался.
Аллен тяжело вздохнул и потёр виски. Голова упрямо ныла, словно напоминая о чём-то. Такая головная боль случалась каждый раз когда Четырнадцатый хотел поговорить с ним. Но в последнее время англичанин старался избегать их разговоров. Слушать бред сумашедшего, как окрестил росказни Ноя Уолкер, не желал. Голова всё также продолжала гудеть.
— Аллен всё в порядке? Ты какой-то измученный! — Линали заботливо потрогала его лоб, — да ты весь горишь!
Парень извиняюще улыбнулся и осторожно встал.
— Да я пожалуй пойду к себе. — И быстро пошёл к выходу из столовой.
Друзья проводили его взглядом. А Лави вдруг удивлённо выдохнул.
— Что? — все удивленно посмотрели на будущего Книжника.
— Гляньте, он так мало съел!
Огромной, привычной горы посуды не было, вместо этого на столе стояла всего пара сиротливых тарелочек.

Едва зайдя в свою комнату Аллен подошел к зеркалу.
— Чего тебе? — без интереса спросил экзорцист. Пульсирующая боль в голове стала потихоньку отходить.
— А тобой оказывается так легко управлять... — усмехнулось отражение. — Стоит только поднажать и...
— Если это всё, то прощай! — Уолкер раздражённо шагнул назад.
Его преобразованное отражение испуганно дернулось за ним вслед.
— Не надо психовать. Тема разговора очень серьёзная. Помнишь что я говорил тебе насчёт брата?
Аллен резко мотнул головой.
— Помню, но я говорил тебе что ради твоих мечтаний я бы даже не почесался.
— Увы кроме моих мечтаний есть штука подвижимее. — 14-тый снова усмехнулся. — Знаешь баланс сил, это такое хрупкое состояние...стоит только немного качнуть ненужную казалось бы деталь, вся конструкция рухнет и вряд ли ты успеешь всё исправить до её падения. Но тут есть небольшое отступление. Мир ещё не осознал смерти Тысячелетнего и продолжает жить, как прежде. Однако не меньше чем через пол-года мир рухнет. Знаешь, просто есть такая особенность, что смерть не может существовать без жизни. Если бы никто не рождался, никто бы не мог и умирать, да?
— К чему это ты? — напряженно спросил Аллен, меньше всего желая услышать ответ.
— Миру нужен новый Граф. Новое зло, против которого бы он сражался. Это мог бы быть ты. Да и я с тобой.
Парень нервно засмеялся.
— Да ну? Я!? Очень смешно! Я знаю что это твоя мечта стать Графом! Так почему бы тебе и самому её не исполнить? Давай, переселись в другое, более сговорчивое тело и валяй. Не нужно меня впутывать.
— Ты не понимаешь Аллен! Это весь мир, Граф нужен миру!
— Ну допустим нужен. Но на свете куча людей которые бы согласились стать Злом. Я то тут причём?
— Тысячелетним может стать только Ной...
— Ноев и так много, они найдут среди себя замену.
— Но все способности Ноев утратились, только я ещё могу перевоплощаться. Так как изначально ты человек обычный, а потом уже, Ной.
— И ты предлагаешь мне стать Злом? Стать тем, против кого экзорцисты вроде меня боряться всю жизнь? Стать тем, кто будет ловить горе в людях и превращать их души в Акум?
— Иммено. — кивнул Четырнадцатый.
— Тогда нам больше не о чём говорить. — Уолкер отвернулся от зеркала и пошёл к двери комнаты.
Прежде чем дверь закрылась, зеркало успело поймать отражение седовласого экзорциста. Отражение обречённо покачало головой.
— Судьба мира.