— Что, ты еще дышишь?
Развернувшись, Канда смерил хмурым взглядом приподнимавшегося с пола горохового стручка. Раздражение, выплеснутое было в нескольких полновесных ударах, вновь начинало разгораться в груди.
— Нет-нет, Канда, я сплю! – белобрысый недомерок брякнулся обратно на пол, треснувшись при этом своей пустой головой так, что звук эхом раскатился по всему залу, сложил руки на груди и притворился тихим, никому не мешающим трупиком.
Мечник фыркнул, пнул, вымещая раздражение, валявшуюся на полу рубашку с надписью «Соба и Муген – что еще надо для счастья!» — причину потасовки – и вышел.
***
Ленали сидела, уткнувшись носом в книжку, и размышляла, когда дверь в библиотеку открылась, пропуская Аллена.
— Ал… — девушка осеклась, увидев здоровенный фонарь у него под глазом.
Уолкер, заметив ее реакцию, дотронулся до фиолетового «украшения» и ободряюще улыбнулся Ленали… Точнее, попытался, но скривился, вспомнив про разбитую губу.
— Аллен-кун, ты?..
— Не удалось. Эта попытка тоже провалилась, — вздохнул парень, усаживаясь на соседний стул. – Ничего даже отдаленно похожего – сразу в глаз, — и без всякого перехода поинтересовался: — Что читаешь?
— Да вот… — Ленали отвела полный сочувствия взгляд от наливающейся кровью отметины на скуле и перевернула книгу обложкой к себе, прочитала: — «Лучший сборник смешных историй нашего времени», автор… Ой, он тут где-то мелко-мелко написан, я сейчас не найду.
— Ясненько. И? – Аллен с интересом заглянул в книгу через плечо Ленали. – Есть что-нибудь стоящее?
— Да не особо. Есть, правда, одна достаточно забавная история про художника… — девушка зашуршала страницами и, найдя нужное место, протянула книгу Аллену. – Вот, глянь.
Тот принял сборник, замер на полминуты, забегав глазами по строчкам. Хмыкнул и отдал книгу обратно.
— Не, не пойдет. Забавно, но с Кандой точно не прокатит. – Аллен нахмурился и умолк, Ленали с тоской и надеждой взглянула на него исподлобья.
— О! – возглас Уолкера нарушил затянувшееся молчание. – Придумал!
— Что? – уставилась на него девушка.
— Я нарисую Канде его портрет! – бросил тот, вскакивая и бросаясь к двери.
— По… Постой!
Поздно. Аллен, окрыленный идеей, уже выбежал в коридор и теперь летел на всех парах, удаляясь от библиотеки.
Девушка тихо застонала, закрывая лицо руками. Портрет Миранды, нарисованный Алленом на первой их совместной миссии, до сих пор преследовал Ленали в самых кошмарных снах.
***
— Ч-что это?.. – Канда в упор смотрел на сияющего горохового стручка, протягивавшего ему лист бумаги с какой-то неописуемо корявой мазней.
— Это? Это твой портрет! – белобрысое недоразумение лучезарно улыбнулось японцу.
Канда тихо заскрипел зубами, усилием воли гася поднимавшуюся в груди ярость. Конечно, это было не в его привычках, но Ленали и эта чертова ошибка природы последние два дня словно испытывали его терпение, доводя его своими идиотскими поступками. Поэтому стоило быть осторожнее…
— Тебе нравится? – вышеупомянутая ошибка оскалилась самой ослепительной улыбкой.
…Спокойствие.
…Только спокойствие.
…Хорошо еще, глупый кролик на миссии, а то и он доставал бы чем-то подобным.
Канда сжал подрагивающие пальцы в кулак и скрипнул зубами, удерживая рвущиеся с языка ругательства.
— Ну, Канда, ну чего ты молчи… — фраза Аллена, пытавшегося заглянуть мечнику в лицо, была оборвана мощным ударом, отбросившим его на пару метров. Пауза. – Канда…
Японец расслабился. Теперь это были хорошо знакомые, привычные, угрожающие интонации, никакого сюсюканья и идиотских улыбочек.
— Пошел к черту в штаны, придурочный гороховый стручок! – отвел душу в ругательстве Канда, в глубине тихо радуясь тому, что их общение вернулось в привычное русло, и теперь не надо ломать голову над всей этой чушью.
— Какой я тебе, к дьяволу, гороховый стручок, ты, идиот длиннохвостый! – отозвался, поднимаясь, мелкий паразит.
— Как же ты меня достал, надоедливый недомерок… — прошипел мечник сквозь зубы и начал набирать разгон для одного, но мощного удара. Кулаком. Под дых. Вот сейчас…
— Канда, не надо!
…Че… ЧЕРТ!!!
Чтобы не задеть не пойми откуда взявшуюся Ленали, встрявшую прямо между ними, Канде пришлось резко сместиться всем корпусом влево, на заплетающихся ногах изобразить какое-то не слишком изящное па и затормозить спиной об стену.
…Она что, совсем…того?
Японец хмуро покосился на девушку, осознавшую результаты своего вмешательства и бежавшую к нему. Перевел не сулящий ничего хорошего взгляд на тихо ржущего в сторонке горохового стручка. Скорчил самую недовольную гримасу из всех, имевшихся в его распоряжении, встал, отряхнулся и четко и раздельно поинтересовался:
— И. Какого. Черта, — пауза. — Какого черта, я спрашиваю! – рявкнул он на почти испуганно замершую Ленали. Встретился взглядом с ее укоризненными фиалковыми глазами и, стушевавшись, попытался загладить перед ней вспышку гнева, заговорив почти спокойно: — Ты можешь объяснить, что вы двое творите последние два дня?
— М-могу… — теперь неуютно себя чувствовала Ленали. – Мы… мы пытались научить тебя улыбаться.
— ЧЁ?!
Изумление на его лице, очевидно, смотрелось настолько живописно, что Ленали, не удержавшись, прыснула. Проклятый придурок так вообще катался по полу с гомерическим хохотом. Прокашлявшись, Канда попытался взять себя в руки.
— И… И зачем?!
— Ну… — Ленали чуть покраснела и смущенно потупилась. – Я с Лави поспорила. Прости.
Канда выдохнул с облегчением – хоть какое-то объяснение.
— На что поспорила хоть? – ему и правда было интересно.
— Я… — она запнулась. – Если проиграю, мы с ним весь вечер будем играть в покер… — Ленали залилась краской и уточнила: — На раздевание.
— Ч-чего?!
…Определенно, сегодня он наудивлялся на всю оставшуюся жизнь.
— Как… Как ты вообще на такое согласилась?! – Канда не мог поверить своим ушам.
— А она особо и не соглашалась, — влез гороховый стручок. – Лави, скотина, ее вином за ужином подпоил.
Мечник медленно вдохнул. Потом медленно выдохнул. Потом от чистого сердца пнул стоявший рядом стул. Легонько. Так, что тот разлетелся от удара об стену.
…Предположим, что это был не стул, а один кролик.
…Рыжий.
— …Я, когда узнал, пообещал ей помочь, — закончил Уолкер, сочувственно косясь на красную, как рак, Ленали, от которой только что пар не валил.
— Ах во-о-от оно что… — угрожающе протянул Канда, хмыкнув. – А если он проспорит?
— Он сказал, что в моем платье три круга вокруг Ордена сделает, — подала голос Ленали.
— Ладно, будет ему три круга…
***
— Эй, Юу! – Лави, догнавший Канду, хлопнул его по спине и расплылся в улыбке от уха до уха. – А я с миссии!..
— Вижу.
Столь спокойная реакция мечника на произнесение имени заставила Книгочея младшего удивленно заморгать и беспокойно поинтересоваться:
— Эй, Юу, ты в порядке?
— Да, — ответ прозвучал еще суше, чем предыдущий.
Рыжий недоуменно пожал плечами, дескать, ну и ладно, и, вспомнив о споре, дернул Канду за рукав. Тот, развернувшись, хмуро поинтересовался:
— Чего тебе?
— Юу, улыбнись, а? – Лави ухмыльнулся, предчувствуя победу и с десяток партий в карты с Ленали…
…и замер, увидев на лице Канды почти дружелюбный оскал. Наверное, не менее дружелюбный, чем у акулы, заметившей одинокого пловца. Или у людоеда, встретившего на узкой тропинке свой будущий ужин…
Канда задумчиво проводил взглядом Лави, вдруг заторопившегося к Комуи с отчетом, и пробормотал:
— Наверное, стоило больше тренироваться улыбаться…

[конец, однако]