- На колени, - отчетливо произносит Минерва и привычно растягивает губы в улыбке, демонстрируя этим свое довольство.

Человек перед ней - Стинг - с трудом сдерживает хриплый, совсем звериный рык, что так и рвется из горла наружу.
Он стоит, вытянувшись и развязно опустив руки вдоль туловища, но подчиняться пока не спешит.

Женщина недоуменно приподнимает бровь - знак того, что она искренне не понимает причин такого непозволительного поведения. Улыбка, подобно пожухлым прошлогодним листьям, вянет на ее тонких губах.
Ее приказы - приказы госпожи - должны не только моментально исполняться, но и угадываться по жестам, с первого же взгляда.
- Падай ниц. Сегодня ты заслужил наказание, разве нет?

Сегодня Стинг не повел себя, как животное, не стал разрывать на части неудачника, который, увлекшись зрелищем, сказал что-то нелестное в сторону их гильдии. Наверное, он сейчас лежит мертвым у себя дома, потому что Минерва очень редко нападает в подворотнях, позволяя перед смертью взглянуть на свое хладнокровное жестокое лицо.
Меньше всего на свете ему сейчас хочется стоять в этой комнате, где так сладко пахнет розами, на мягком-мягком ковре и смотреть, как женщина сжимает кулаки до побелевших костяшек, преодолевая желание раздавить его, непокорного мальчишку.

- Я не обязан этого делать.

Он и сам удивляется своей дерзости не говоря о Минерве. Она медленно прохаживается до окна и обратно, снова останавливает напротив Стинга и двумя пальцами грубо приподнимает его подборок, словно обращается с продажной девкой, а не с грозным драгонслеером.
Опять самодовольно улыбается, и рукой скользит ниже, царапая кожу острыми ноготками.

- Раньше ты был куда покладистее. Что случилось теперь? - холодок ладони чувствуется на напрягшейся груди, даже через ткань рубашки. - Малыш захотел стать взрослее?

Легкое, почти незаметное движение рукой, и на шее Стинга петлей затягивается кожаный ремешок, конец которого Минерва наматывается на руку и с силой тянет на себя, заставляя, хоть и насильно, но склонить голову.
Он пытается выразить возмущенный словесный протест, но горло лишь судорожно сжимают спазмы, опасно прекращая поступление кислорода.

- Видишь, - торжествующе шепчет она ему на ухо, обжигая горячим дыханием, - ты подчиняешься.

У нее губы опять накрашены яркой помадой, так и норовящей оставить на его теле след, насыщенный кровью цвет которых так его раздражает, а волосы, все так же падая на плечи, щекочут ему скулы.
Рядом с этой самоуверенной женщиной умирает гордость, и приходится сконфуженно прятать клыки, даже если так не хочется.
Встретившись с ней вот так, лицом к лицу, самый первый раз, Эклиф пытался что-то сделать, чтобы поставить ее на место и избежать прикосновений, но в итоге на место поставили его, и Минерва все равно взяла то, что хотела.

- Вы опять? - Стинг нервно дергается, когда ловкие пальчики Минервы быстро-быстро расстегивают ряд пуговиц на его помятой рубашке.
- Прекрати так себя вести, - она тихо смеется ему в шею, дразняще прикусывая мочку покрасневшего уха, в которой красуется сережка, медленно и тщательно проводит по ней языком. - И просто получай удовольствие.

Все это уже не в первый раз происходило с ним. Случалось еще до того, как Минерва поняла, что ей нравится ставить дерзкого мальчишку на колени, насильно тушить в глазах пылкое своеволие, что так её раздражало.
Стинг четко понимает, насколько сильна и непредсказуема эта женщина и еще то, что отказов она не принимает, поэтому просто терпит, позволяя ведьме творить со своим телом все, что только ей пожелается.

Веревка жгуче трет кожу на шее, затрудняя дыхание, когда женщина, отходя на шаг назад, тянет ее на себя.

- Может, поможешь себе же? - хищно ухмыляется она. - Твоя гордость так не к месту. Избавься от нее, мой мальчик, иначе потом будет совсем поздно. Раздевайся, - приказывает Минерва, в свою очередь приподнимая подол красивого синего платья.
Ловко стягивает его через голову и аккуратно раскладывает на спинке стула, педантично поправляя каждую складочку.

Парень щелкает ремнем, а через минуту и его одежда небольшой невзрачной кучкой лежит на полу.
Минерва отстегивает ремешок, освобождая шею Стинга, но далеко его не прячет, что означает ее желание продолжить потеху чуть позже.
Стоит перед ним обнаженная и прекрасная, больше всего напоминая сейчас какую-то богиню из древних мифов, а у Эклифа невольно трясутся руки, когда он делает попытку прикоснуться к ее телу.
И тогда Минерва с размаху бьет его по лицу.

- Тряпка, - бросает она с презрением прямо ему в лицо, словно плевок. - Ты просто трусливая шавка, ясно? Боишься смерти? Или все печешься о своей чести, трус?
- Но, госпожа, - Стинг вытирает кровь с разбитых губ и обескураженно поднимает глаза, - почему я?
- Потому что ты не признал меня. Мне это так не нравится.

Поцелуй с привкусом меда. Стингу кажется, что это отличительный признак женщины - сладость с изысканностью снаружи, а разруха и дегтярная грязь внутри. Но он-то чем лучше?

Минерва улыбается, как довольная кошка.

- Умница, - урчит утробно.

Очерчивает языком его ключицу и сама же вздрагивает от неожиданности, когда грубые мужские руки ложатся ей на грудь, сминая ее, прижимая. Эклиф сосредоточенно сжимает пальцами соски, Минерва до крови кусается - ей нравится, но не все.
Обстановка накаляется, а запах роз в комнате становится невероятно удушливым забираясь в нос, рот, въедаясь в кожу.
Драгонслеер, обладающий идеальным обонянием, страдает от этого, но деться некуда.
Его руки не умещаются в ладонях Минервы, когда она хочет удержаться их, и ей приходится вновь взять ремешок, чтобы зафиксироваться его запястья за спиной. Немного тянет Стинга за волосы по направлению к полу, наслаждаясь его символическим унижением, и смотрит победоносно сверху-вниз, указывая глазами куда-то в сторону.

- Ложись, - вновь приказ, и вновь кривятся в улыбке тонкие губы, в то время как драгонслеер покорно опускается на кровать, приподняв над головой связанные руки.

Возбудить его - дело пустяковое. За месяц подробного изучения чужого тела Минерва уже безошибочно может угадать каждую эрогенную зону. Может слегка сместить пальцы в сторону - и он уже будет корчиться от боли. Однако сегодня она не намерена ограничиваться только болезненным стоном сквозь зубы и ненавидящим взглядом словно сквозь нее.

Стинг резко приподнимается, сбрасывая с себя женщину, уже успевшую устроиться сверху, и косится исподлобья на нее страшными потемневшими очами, грозно скалится.

- А теперь показывай, - почти ласково гладит его по щеке, - чему ты научился.

Тонкий кожаный ремешок рвется сразу, стоит только Эклифу слегка шевельнуть кистями рук.
Все его тело будто обволакивает слабым мутноватым свечением - медленно выходит из-под контроля магия.
Сегодня он опять сдался - проиграл под бешеным натиском своей госпожи. Таким он нравится Минерве куда больше, что она и доказывает осторожным поцелуем в губы.
Прохладные ладони медленно поглаживают плоский живот, снова поднимаются к груди, и женщина тихо выдыхает, безвольно опускаясь на атласные простыни, подставляя все свое тело для ласк. Ее зрачки расширяются, полностью закрывая собой радужку, когда Стинг легко отводит одну ее ногу в сторону, проводя рукой по коже бедра, вызывая одобрительный выдох со стороны госпожи.
Ее пальцы медленно сжимают-комкают простыни, а потом она просто расслабляется - такой себе одобрительный жест с ее стороны.

Эклифа это едва не умиляет, но, зная Минерву, дальше нужно быть весьма и весьма осторожным, чтобы не получить от нее за все прегрешения сразу.
Он немного мнется перед тем, как приступить к делу, однако быстро берет себя в руки и склоняется над обнаженным телом. Проводит пальцами по мягкой коже промежности, раздвигает половые губы и трет совсем немного, не вводя внутрь еще ни одного пальца.
Минерва - Стинг может поклясться - улыбается натянуто и пытается прикусить губу, чтобы не издать ни единого унизительного стона.
Парень хмыкает, продолжая свое занятие. Одна его рука осторожно поглаживает живот женщины, а пальцы второй в это время очень умело толкаются податливо внутрь, скользя по влажным складкам. Сначала на одну фалангу, а потом на всю длину, проникая все глубже. Специально дразнит, чтобы потом одним движением довести ее до оргазма и покинуть, наконец, эту неуютно тесную комнату.

- Продолжай, - раздается напряженный голос Минервы среди повисшей тишины.

Он и так не думает останавливаться. В какой-то момент скользкие, покрытые смазкой, пальцы с пошлым хлюпающим звуком выскальзывают из щелки, и Стинг вытирает их о край кровати.
Ерзает на коленях под пристальным взглядом и медленно, словно превозмогая себя, касается теплым языком внутренней стороны бедра, слегка прикусывая тонкую кожу, а сам вдруг понимает, что самому стало как-то неуютно. Вроде бы все в порядке вещей, а с другой стороны - поверил бы ему Роуг, если бы он рассказал, что Минерва - леди без чувств - может, например, краснеть, когда забывается?

"Нет, - обрывает он сам себя, заметив, что замедлил движения, - сейчас не самое время думать о чем-либо вообще."

А женщина просто довольна проведенной работой и честно пытается подстроить свое срывающееся на хрип дыхание под дыхание мальчишки.
Остановится - заставит на коленях ползать дольше, чем он сам того хочет, и вымаливать пощаду.

Стинг тем временем заставил ее еще шире раздвинуть сведенные судорогой истомы ноги. Снова приоткрыл половые губы и провел языком вниз-вверх по вагине, чутко следя за реакцией Минервы. Она вполне ожидаемо напряглась, однако, возражений с ее стороны не последовало. Ему бы разозлиться, да только выбора нет.
Поэтому он, с завидным спокойствием, подается слегка вперед, едва не упираясь головой в промежность женщины, и то касается языком клитора - такого набухшего комочка нервов, - то вновь отстраняется, а потом вдруг и вовсе вместе с языком вводит внутрь нее один-два пальца.

Так приторно жарко, удушливо сладко. Минерва тихо постанывает в такт движениям, решив, что ее партнер слишком занят для того, чтобы прислушиваться.
Еще один выпад языком и касание к раздраженной плоти - она из последних сил пытается сдержать себя, словно издалека слышит, как с треском рвется атласная ткань.
Стинг поворачивает голову чуть вбок, чтобы было удобнее было продолжать, и быстрыми движениями вылизывает область вокруг клитора, совсем его не касаясь - женщина запрокидывает голову, выгибаясь в спине, и с недоумением смотрит, как Эклиф поднимается на ноги, почему-то облизывая губы. Пытается быстро сесть на кровати, но понимает, что все тело противно обмякло, ослабело и совсем не хочет подчиняться ей.
Ей хватает сил только на то, чтобы поднять голову и заинтересованно взглянуть на драгонслеера, скользнуть взглядом по вздымающейся груди и ниже, остановившись на члене, уже давно стоящем, с вылезшей красноватой головкой.
- Кому-то не терпится? - усмехается Минерва.

Стингу не до шуток. Ему вообще кажется, что еще немного и его разорвет изнутри той дикой пульсацией пламени, которая ощутимо давит на грудную клетку. В такие моменты плевать, кто лежит рядом - перепуганная до смерти девчонка или кто-то другой, прячущий лицо под складками капюшона. Минерва на секунду походит на такую же, доступную и податливую, но только на секунду, не больше. Как только он пытается пристроится там же, где недавно были его руки, как чужая магия скручивает запястья. Словно напоминая ему о происходящем женщина тихо цокает языком в то время, как тело Эклифа растягивается на том месте, где только что лежала она.

Она незамедлительно садится на него сверху, откидывая за спину свои густые, темные волосы, которые все равно при малейшем движении волной спадали на обнаженную грудь. Поглаживает самыми кончиками пальцев его яички, нежно проходится ноготком по всей длине члена, от чего Стинг нервно дергается, выражая свой протест. Женщина тихо смеется, еще пару раз ведет ладонью сверху вниз, и садится медленно, стараясь не причинять себе лишней боли. На какое-то время замирает с приподнятыми бедрами, открыто дразня, и Стинг, в конце концов, не выдерживает.
Вдавливает ладони ей под ребра до синяков и рывком опускает вниз, входя сразу до основания.
Ему едва удается подавить короткий, глухой стон, почувствовав обволакивающую, тесную нежность. Минерва злобно шипит, шевелится, пытаясь отодвинуться, но пальцы драгонслеера, внезапно ставшие такими цепкими, не дают ей этого сделать, и ей остается только двигаться вместе с ним. Бросать гневные взгляды и хмурить тонкие брови.
Ладони Стинга опустились на её грудь, он со знанием дела гладил бархатистую кожу, до боли сжимал кончиками пальцев набухшие тёмно-коричневые соски. Ее щеки раскраснелись, дыхание окончательно сбилось. Чтобы не упасть на спину женщине пришлось упереться руками в грудь партнера. А сам Эклиф чувствовал только одно - как его член трется о стенки влагалища, как она неосознанно сжимается и внутри становится безумно узко. Он чувствовал только это и начинал двигаться все быстрее.
При приближении оргазма дыхание Минервы стало особенно резким, и в тишине эта накалённость ощущалась особенно сильно.
Она начала дрожать и царапать до крови его грудь, и тогда Стинг, придерживая ее за бедра, неожиданно перевернулся и, быстро войдя в нее, несколькими толчками довел обоих до агонии, переборов в себе желание прижать женщину к груди.

Минерва, растеряв на долю секунды все свое царственное величие, не стонет - кричит и откидывается на спину, шумно вдыхая воздух. Стинга она предусмотрительно спихивает на пол ногой.

- Можешь проваливать, - заявляет она совершенно спокойно, немного отдышавшись. - На сегодня хватит.
- Да, госпожа, - глухо отзывается Эклиф, приподнимаясь на ноги.

Одежду долго искать не приходится, потому что он старательно сложил ее еще до того, как все началось. Как будто знал, что придется уходить в спешке.

На пороге, уже кладя ладонь на дверную ручку, Стинг не сдерживается и оглядывается через плечо.
Минерва шлет ему воздушный поцелуй и улыбается - знак того, что она намерена еще поразвлечься.

Дверь, закрываясь, хлопает оглушительно громко.