Команда "Армады" была безмерно счастлива возвращению своего капитана. Просидев без дела целые сутки, они чуть было не выдали своё тайное убежище, когда случайно подожгли одну бочку с порохом... так, ради развлечения. К счастью, взрыв был небольшим, пещера слегка дрогнула, но не развалилась. И вот, когда кто-то из команды, раскачиваясь на верёвках, заметил приближающуюся вдали фигур, в тот момент корабль действительно чуть было не разорвало от счастья. Наконец, вернулся их главарь.
— Тише, чего раскудахтались, — принялся их успокаивать капитан, едва ступив на борт корабля. И всё равно, ему было приятно осознавать, что команда по нему скучала. Ведь она была ему, как семья. Да что тут лукавить, она и была его семьёй. И матерью, и отцом, и братом и сестрой. Вся в одном флаконе.
— Мы думали, что вы опять влипли в какую-то неприятность, — начали оправдываться его бравые ребята. — Говорят, что вас там не лихо отделали.
— Не то чтобы отделали, — сухо ответил капитан и надел на себя чёрную, бархатную треуголку, которую преподнес ему маленький юнга. — А сейчас, поднимайте якорь! Каков нынче ветер, Рей?
— Весьма умеренный, дует на юго-запад, — ответили капитану с клотика*.
Капитан же, словно не доверяющий словам своего подчинённого, облизнул кончик указанного пальца и вытянул его перед собой. Убедившись в верности сказанного членом команды, его губы дрогнули в довольной улыбке.
— Отлично, тогда расправляйте паруса, — процедил он, важно расхаживая по палубе, пока вся его команда плясала на высоких мачтах, разворачивая белые парусники. К счастью, никто на побережье не видел того, как прежде молчаливое и ничем неприглядное судно внезапно ожило и постепенно, отделившись от грота, начало плавно скользить по морской глади, идя параллельно французского берегу.
В этот момент капитану того таинственного судна подали наконец его одеяние, ибо выглядел он на данный момент так, как будто его обокрали, оставив для приличия лишь грязные портки и шляпу. Тот же самый юнга, что прежде протянул ему капитанскую треуголку, додумался принести хозяину и верхнюю одежду. И теперь, одетый в белую, простецкую рубаху и поверх чёрный жилет, теперь он вполне мог сойти за моряка.
Корабль выходил в открытый океан.
Усевшись на бушприт**, Посланник с самоуверенным видом разглядывал отдалявшуюся от них всё дальше и дальше пристань. Сначала он не видел ничего такого подозрительного, чтобы могло разжечь его интерес. На пристани было тихо, спокойно, привязанные корабли вяло покачивались на волнах, и лишь парочка не спящих моряков как-то рассеянно взглянули на его судно; но это было мимолётно, так как затем они тут же потеряли к нему интерес. Это было даже скучно, ибо пират рассчитывал на более живое прощание. Ведь не зря он так завёл местную охрану. Ему хотелось в последний раз увидеть лица французов, искажённых в страшном бешенстве. Но, его ожидания не оправдались...
— Корабль разгоняется, — кричал член команды, который всё ещё горделиво восседал на одной из мачт. — Сворачиваем на три градуса влево!
На горизонте уже виднелись первые проблески восходящего солнца. Не смотря на то, что ещё была рань, небо всё же решило стать чуточку светлее, что в принципе и было на руку пиратам. Не то, чтобы они плохо ориентировались в темноте, наоборот — ночное время суток было для них самым излюбленным периодом, однако они не всегда умели почуять опасность. Темнота умела скрывать их от врагов, но это не значило, что их враги не знали об этой фишке.
Теперь же океан из чёрной бездны плавно перешёл на тёмно-синий, умиротворённый оттенок. Капитана снова посетила довольная ухмылка, когда «Армаду» начало выбрасывать за пределы чужой территории. Им оставалось проплыть мимо двух чёрных скал, которые располагались друг напротив друга и загораживали пиратам боковые стороны. Остров был похож на такого своеобразного краба, у которого эти скалы играли роль щупалец. Не имея возможности двигаться, они всё же создавали иллюзию, будто они из жадности пытаются загородить собой проход и заключить судно в свои каменные объятия.
— С севера приближается военный фрегат! – внезапно заорал смотритель и от его слов сердце капитана "Армады" сжалось, но скорее не от страха, а от радости. Он уже начинал сомневаться в силе французского флота.
И действительно, находясь на носу корабля, он даже не вставая, заметил тёмное пятнышко, что неумолимо приближалось к ним и с каждой секундой обретало всё новые и новые черты.
— Фрегат с северо-запада! — истошно вопил член команды, и от его крика начала создаваться эхо. — С северо-востока! Ещё двое с севера! Капитан, мне кажется, эти ребята приготовились основательно.
Посланник и без того видел, как в один миг преспокойное побережье заполонило десятком хорошо вооружённых кораблей. Капитан корабля не паниковал, кажись, наоборот, его всё сильнее с каждой минутой заполнял какой-то непонятный, необъяснимый восторг. Забравшись ногами на эзельгофт***, он начал раздавать громкие приказы:
— Хьюстон — на мостик! На тебя возлагаю управление корабля! Вайлет, Джонсон, Рей — займитесь пушками! Чую, без них дело не обойдётся. Остальные, спускайте паруса! Живо!
— Но мы же их только отвязали, капитан, — воскликнула команда, которая за это время успела спуститься вниз, на палубу. Вид у них был слегка измотанный.
— Делайте, как велят! — рявкнул Посланник, и в его голосе звучало сильное возбуждение.
Достав из сундучка, предоставленного всё тем же юнгой на побегушках, мачете, мужчина весело покрутил его в руках, показывая окружающим, что какие-то там французы не сумеют остановить такого горячего английского головореза, как он. И его приподнятое настроение передалось и всей команде, которая ощущала себя под его командованием — как за семью замками — в безопасности. Сразу же их движения стали более быстрыми и ловкими, они готовы были вступить в неравный бой.
На той же стороне уже всеми известный не менее кровожадный адмирал, чьё сердце навеки принадлежало одной единственной девушке-красавице всей Франции, готов был в любой момент отдать приказ своим пушкам. Подчинённые только и делали, что дожидались его дальнейших приказов, нанося над затравочным отверстием пушки подожженную палку.
— Дальность пятьсот ярдов, — проорал он своим зычным голосом. Но договорить ему так и не дали, ибо другой, более громкий и более властный голос разгромил все его желания сказать что — либо. Он не принадлежал никому из его подданных, ни пиратам, что терпеливо ждали дальнейших действий от своих врагов. Адмирал опустил голову вниз, за борт и его лицо от удивления вытянулось.

Посланник продолжал ожидать нападения. Не смотря на пылкое желание сойтись вплотную со врагами и наконец воткнуть в кого-нибудь мачете, он обладал странной привычкой пропускать врагов вперёд, чтобы те первыми подняли на него руку. То ли он таким образом убеждался в решимости противника, то ли их первое нападение возбуждало в нём больший адреналин. В любом случаи, этот бой не оставался без исключения.
Но, как и всем обычным капитанам, жаждущим вступить в бой, терпение у него начинало сходить на нет. Корабли противника молчали и не делали никаких попыток напасть на "Армаду". И при этом они не отпускали своих пленников. Такой поступок начинал раздражать всю команду.
— Чего они ждут? — возмутился кто-то из них, и этот вопрос прогремел в голове Посланника раскатистым громом. Мужчина неожиданно оживился, в глазах его снова появился лихорадочный блеск.
— Что же, раз они и дальше собираются стоять в сторонке, как смущённые девственницы, то так и быть, давайте исполним мой любимый торнадо из ядер, — предложил весело он, размахивая перед собой своим толстым клинком.
— Постойте! Там лодка! Лодка! Она плывёт к нам!
Главарь пиратов сначала даже не понял, куда смотреть, от неожиданности он начал вращать головой в разные стороны. Наконец, он увидел то, на что указывала так отчаянно его команда — по бирюзовым волнам, раскачиваясь и медленно — медленно передвигаясь, плыла маленькая шлюпка. На ней сидели двое солдат — оба держали по ружью, но при этом в глазах английского головореза они больше напоминали шутов, нежели серьёзную стражу, готовую в любой момент вступить в бой с врагом. Однако о них пират забыл довольно быстро, так как завидел сидевшую между ними девушку. Одетая в нежно-голубое платье и с кружевной, кремовой шляпкой на голове, она держала в руках...белый флаг? Капитан "Армады" даже специально протёр глаза, наивно надеясь на то, что это происки его богатой фантазии. Ведь не могло быть всё так просто! Но не смотря на всё своё страстное желание запустить к приближавшимся французам свой клинок, он не в силах был это сделать, ибо свято ценил пиратский кодекс… что уж тут говорить и про парламентёрство.
— Если пойдёт что-то не так, стреляйте, — шепнул он молодому юнге и отослал его, чтобы тот передал это послание всей команде. И пока мальчик носился по палубе, нашёптывая каждому в ухо приказ капитана, сам Посланник продолжал с интересом разглядывать одинокую лодку, которую можно было бы с легкостью сбить одним пушечным ядром; однако всё осложнял белый флаг. Да и девица, которая с виду выглядела довольно нежной и ранимой душой. Что она вообще оставила на поле боя? Может, она плыла вовсе не к ним? Чем ближе крохотная лодка подплывала к грозной «Армаде», тем прозрачнее становились надежды несчастного пирата. И вскоре ему пришлось с болью в сердце признать, что белый флаг был адресован ему.
Меж тем лодка стукнулась об борт корабля и нежданные гости уже вскарабкивались верх по верёвочной лестнице. Когда же девица и её стража оказались на палубе, странная особа, к которой англичанин помимо кровной ненависти испытывал ещё и капельку любопытства, смело подошла к нему и постаралась улыбнуться.
Не смотря на то, что улыбка её была фальшивой и абсолютно неубедительной, её лицо всё равно как будто манило к себе. Даже Посланник — скверный тип, для которого красота и роскошь не значили ничего — поймал себя на мысли, что она очень даже не плоха для француженки. Но он твёрдо для себя решил, что такие предательские мысли ни за что не повлияют на его поступки.
— Френсис Бонфуа, — представилась она, по привычке протянув пирату свою тоненькую, белую ручку. Пират же не подавал никаких признаков взаимности. — Кхм, в общем, мы с вами уже встречались.
Мужчина коротко посмотрел на неё и с раздражением поджал губы. Казалось, что он совсем не понимал, что лопочет эта странная леди. Но Френсис не собиралась сдаваться. Слегка порозовев от неловкости, она продолжила.
— Вы сегодня меня...кхм...взяли в плен, — напомнила она, слегка склонив вниз голову. — Когда убегали.
— И что? Вам этого было мало, женщина? — на удивление грубо ответил ей Посланник. От таких слов девушка совсем потеряла уверенность за место нежно-розового и стала белее снега. Но, вспоминая о том, где она находится и какая миссия лежит на её хрупких плечах, француженка собрала побольше воздуха в грудь и продолжила.
— Я прибыла к вам с заманчивым предложением. Думаю, оно должно вас устроить. Вас и вашу команду.
— Оу, ну по таким вещам вы могли бы не созывать с собой целую армию, — кисло ухмыляясь, ответил англичанин и украдкой показал на французские корабли, что стояли вокруг, подобно кольцу. — Мы обсудили бы это в моём личном кабинете. Такие милашки, наверное, стоят не дёшево.
Команда, застывшая за его спиной, начала громко хохотать. Наконец поняв, на что намекает её собеседник, лицо девушки из белоснежного стало вновь розовым, а затем и совсем красным, как шкура помидора. Она не была в силах скрывать своё смущение, эмоции постепенно брали над ней вверх.
— Ладно, забудьте об этом, — махнул равнодушно рукой пират. — Я всё равно на дух не переношу французов, и поэтому мне будет крайне омерзительна близость с вами.
"Аналогично!" — подумала про себя разозлённая Френсис. Никогда ещё её так не поливали публично грязью. Привыкшая во всём выходить победительницей, девушка была просто в ступоре, и когда пират вновь взглянул на неё, мысленно требуя, наконец, рассказать о своём "выгодном предложении", она не сразу сумела заговорить. Язык её не слушался.
— Ну, так, что у вас там за послание? Или что там? Предложение? Валяйте, пока я в приподнятом настроении.
— М-м...я...предлагаю... — девушка мысленно отругала себя за смущение. Этот человек...он бесил её; её раздражала его хищная улыбка, его всевидящий взгляд, его самодовольный характер, который он даже не пытался скрыть. Пока она поднималась на палубу и шла к нему навстречу, её глаза продолжали с неумолимым интересом изучать Посланника, и она мысленно удивлялась тому, как же он изменился, едва оказавшись на своём родном, любимом корабле в компании команды и будучи на своей же волне. В принципе, нельзя было сказать, что находясь в плену, этот человек выглядел жалким и беззащитным, как большинство узников в местных камерах, ведь, глядя в его глаза там, в темнице, она ощущала давление, даруемое его свирепым взглядом. Это говорило о том, что даже неволя не могла сломить его громадную гордыню. А здесь, на корабле в облике капитана, он выглядел ещё в сто раз зловеще и представлял из себя теперь бомбу замедленного действия. Хоть Френсис и играла роль парламентёра****, всё равно ей казалось, что вот-вот этот человек сорвётся с поводка и разрубит её на куски своим острым мачете.
К счастью, пока этого не произошло.
— Ближе к делу, — холодно приказал он.
— Я...я могу от...отпустить вас без...без единой царапинки...Я … я могу представить в...вам полную ув...уверенность в том, что фр...французская армия больше в...вас не тронет.
Она поражалась самой себе. С каких это пор она стала такой трусихой?
— Какая щедрость, — со снисхождением произнёс Посланник. — И в чём подвох, женщина?
Поморщившись от такого обращения, Френсис продолжила:
— Взамен, я…я прошу, чтобы вы вз…взяли меня в плаванье…с собой. Вот.
Сказав это, она опустила голову ещё ниже, так, что её волнистые волосы упали на лицо и закрыли её покрасневший лоб. Она чувствовала себя маленькой школьницей, которой задали рассказать стишок у доски. Только преподаватель не трясёт перед глазами холодным оружием…
Внезапно, пират расхохотался, да так злобно, что даже стражники, толпящиеся за спиной юной героини, задрожали со страху. Девушка решительно отстранилась от пирата на значительное расстояние, тайно опасаясь нападения и при этом ровно не понимая — что такого она сказала? Что в её словах так рассмешило Посланника?
— Вы, французы, вижу, совсем обнаглели, — кончив хохотать, сказал пират и стёр с глаз выступившие слезинки. — Раз решили, что я вам тут устрою бесплатный круиз!
— Я совсем не понимаю, — сказала Френсис, вдоволь наслушавшись о себе и о своём народе. — Почему вы так относитесь к моему предложению? Вас это не устраивает? Но вы только поглядите: я обеспечу вам спокойное плаванье, а сейчас, беря меня с собой, вы пройдёте мимо этого флота целыми и невредимыми! Я думаю, вам меньше всего сейчас хочется терять свою команду в такой глупой ситуации! Да и самому погибать!
— А с чего вы, милочка, решили, что я потеряю свою команду? — пират резко посерьёзнел, и на его хмурое лицо накатила тень злобы. Даже его голос стал намного ниже, и в нём чётко ощущалась вибрация. — Вы видели, каков я в бою?
— М...нет, но...
— Так, я повторюсь (хотя не люблю этого делать), откуда вам знать, что я потеряю свою команду?! Вы, наивное существо, даже не знаете и половины того, чего я повидал на своём веку! В скольких сражениях я выживал, сколько ядер испытала на себе моя ласточка, — мужчина ласково погладил перила корабля. — И после всего этого ТЫ, французское отродье, имеешь право мне указывать?! Да ты даже сабли в руках не держала, а ещё что-то смеешь мне говорить!
Мужчина был настолько взбешён, что даже не заметил того, как перешёл с ней на «ты».
— Позвольте, — девушка с лёгкой грацией повернулось к одному из своих стражников и вытащила у того из ножен саблю.
Перестав потешаться, англичанин слегка напрягся, оценивая про себя, что по крайней мере, эта выскочка держит саблю в руках правильно, да и на её прекрасном личике теперь не было и следа того смущения, что посетило её совсем недавно, теперь она была полностью сосредоточена на своей цели. И это не могло не поразить опытного пирата.
— Как видишь, саблю я в руках держать умею, — в её голосе, ныне мягком и невинном, проскользнули прохладные нотки. И судя по тому, с какой лёгкостью она избавилась от вежливости и перешла с ним на "ты" прямо на глазах своих солдат, не было и сомнений о грядущей битве. — Может, тебе ещё и приём какой-нибудь показать, чтобы ты хоть немного начал уважать меня, а, Посланник?
— Феерично, — только и сказал пират, проводя пальцем по своему мачете. — Значит, это была не шутка. Эх, я бы рад тебя порубить на дольки, но учитывая нашу разницу в полах, я просто не в силах драться с бабой.
— А может ты просто боишься проиграть бабе? — решила заговорить на его манер Френсис и затем встала в боевую позу. — Ну же, нападай, Посланник!
— Послушай, француженка... — но заметив яркий огонёк в голубых глазах девушки, мужчина не в силах был докончить фразу. Кажется, он даже забыл, что хотел сказать, ибо его начинало пугать состояние девушки. Что-то он не припоминал в кодексе о такой развязки беседы с парламентёром. Разве их беседа протекать должна не в мирной манере?
— Ну, что? — Френсис подалась вперёд и подцепила штанину пирата.
— Эй, эй! Тише, крошка! — пришло время пирату отскакивать от собеседницы, ибо её сабля прошла на сантиметре от кожи. А это уже было опасно. — Слушай, это уловка да? А, я раскусил тебя! Ты хочешь, чтобы я на глазах всей этой орды напал на тебя, тем самым подписав к своему немалому списку преступлений ещё и это! Забавно – забавно.
— Эти люди слушаются меня, — смело возразила Френсис. – А я отдала им приказ, чтобы они не вмешивались в наши переговоры, как бы они не проходили. Но, если мне не удастся уговорить вас, они всё же откроют по вам огонь. Так как своё дело я сделала. Я попыталась. Нападай!
Пират замер на месте, просто не веря в то, что ему указывают на его корабле. Но всё же эта девушка рождала в нём интерес. И поэтому он достал свой мачете и потряс им перед Френсис.
— Сама напросилась.
Процедив это сквозь плотно поджатые губы, мужчина размахнулся своим мачете и направился к девушке. Чаша терпения его заполнилась окончательно, и теперь он готов был без всякой совести разорвать Френсис голыми руками. Его не волновало то, что с ним будет дальше, объявят ли французы бой, или не объявят. У него уже была своя цель.
От последующих грубых и спонтанных ударов Френсис увернулась довольно быстро и легко, при этом не забывая про свою пластику. Поэтому с виду это казалось очень необычно — озлобленный, грубый англичанин, чьи движения были далеки от профессионализма, и по ним сразу можно было понять, что данный субъёкт больше использует силу, нежели внимательность; и девушка — эдакий лебедь — движения её были легки и спокойны. Как будто она не дралась, а исполняла балетный танец. Она даже и не старалась нападать на пирата, она уже сделала своё дело — довела его до ручки — и теперь просто получала удовольствие от его злобы.
Кинжалы их то и дело мелькали на фоне возвышающегося над океаном огненного шара. Звук ударов железа на удивления ласкал уши; команда не собиралась вмешиваться — пираты с преспокойным видом стояли в нескольких метрах от спорщиков и с удовольствием наблюдали за ними. Кто-то с довольным видом положил руки за голову, кто-то уселся на пустую бочку, а кто-то под шумок делал ставки. Когда же ещё предстоит шанс оказаться свидетелем забавного спора между кровожадным главарём пиратов и девушкой-одуванчиком, любительницей короля и всегда желанной гостьей в его дворе.
В какой-то момент девушка всё же совершила ошибку. Никто не стал её судить, ибо все понимали – не так уж и легко выдержать под напором такого головореза. Воспользовавшись её заминкой, Посланник резво наклонился и порвал её красивое, голубое платье. Оставив на нём вполне откровенный разрез, сквозь который можно было вдоволь налюбоваться прекрасными женскими ножками, англичанин тоже начал ослабевать следом за своей партнершей. Только связано это было не с усталостью, а из-за впечатления от увиденного.
— Предпочитаешь чёрные колготки? — в открытую спросил он, специально ударяя по сабле девушки. Покраснев, Френсис ответила ему тем же ударом. Такой ответ сразу же привёл пирата в себя и тот, наконец понял, что пора уже завершать эту нелепую потасовку, пока сюда не сбежалась вся французская кавалерия. Двое стражников, что толпились, подобно матрёшкам, за спиной юной героини, не предпринимали ничего, чтобы помочь своей хозяйке. Очевидно, Френсис не солгала Посланнику, сказав ему, что солдаты полностью под её контролем. И как же такая мощь уместилась в крохотных ручонках этой француженки?
Отшвырнув девушку на пол, он быстрым движением вырвал у неё из рук саблю, и свой мачете приложил к её горлу, чтобы твёрдо показать ей – бой завершён. Френсис с негодованием подняла глаза на пирата. Её красивая, кружевная шляпка свалилась на бок, волосы взлохматились и встали дыбом. Лицо стало красным и мокрым от напряжения.
Между ними возникло довольно долгое и неловкое молчание. Судя по странному, неоднозначному выражению на лице Артура, тот не собирался её убивать. Злость, которая двигала им в начале боя, вскоре испарилась и теперь, часто выдыхая воздух, он с напряжением обдумывал, что делать дальше.
— Ура! — вскликнула восторженная победой капитана команда. — Мы и не сомневались в вас, капитан! Вы самый лучший! Давайте теперь избавимся от них!
На лицах двух нелепых стражников проскользнуло нечто вроде откровенного недоразумения. Они хотели было подбежать к хозяйке и поднять её на ноги, но, очевидно, приказ, довольно сильно внушённый в их крохотные мозги девушкой, зазвучал у них с более насыщенным звоном, напоминая об их обязанностях.
Стараясь казаться спокойным, пират выпрямился во весь рост и, убрав от девушки мачете, повесил его себе за ремень. Посчитав этот жест завершением их довольно нервозного разговора, Френсис, наконец, нашла в себе силы и осторожно встала на ноги. Её тело как будто заполнилось свинцом и почти её не слушалось, но вовсе не это расстроило душеньку. Она понимала, что её гениальная идея, которая вела её всё это время, горела перед её глазами подобно северной звезде — и всё это вмиг порушилось. Она думала, что поступает правильно, что в её решении нет никаких белых пятен, что всё обдумано до мелочей; и как же ей стало горько осознавать себя побеждённой. Горько аж до слёз. Быстро отвернувшись от пирата, она попыталась как можно быстрее покинуть корабль, лишь бы Посланник не видел её блестящих глаз. Сначала она велела страже спуститься к шлюпке первыми. Однако, едва она отправилась за ними следом, как властный голос англичанина раздался над ней и был равносилен удару тяжёлой гири.
— Стоять!
Девушка вздрогнула и остановилась на месте, позабыв, куда она вообще шла.
— Мы ещё не решили, где наша особа будет ночевать.
Френсис медленно повернулась к Посланнику лицом, дабы удостовериться в том, что ей эти слова не послышались. Неужели...
— Расправляйте паруса, ребятки! Укрепите тросы! Предчувствую с юга сильный ветер! — уже позабыв о девушке, верещал вовсю капитан. Горделиво положив руки на бёдра, он расхаживал по кораблю взад и вперёд и всёми силами пытался сделать вид, что Френсис тут нет. Но вскоре, её яркий образ, так не сочетавшийся с мужским беспорядком на корабле всё же вынудил англичанина снова взглянуть на неё, только без удовольствия и без какой-либо радости.
— Ну, и что стоим? — спросил он, хмурясь не хуже озлобленного бойцовского пса. — Разгоняйте своих идиотов, они нам проплыть мешают! Или вы передумали?
— С…сейчас, — заикаясь ответила девушка и, взволнованно стиснув кулаки, бросилась подавать знак военному флоту. Она всё ещё не верила в успех своей миссии, и порой тайно поглядывала за капитаном, всё ещё рассчитывая услышать от него что-то типа: "Эй! Ты всё ещё здесь? А ну, пошла вон отсюда с моего корабля! Женщинам тут не место"
Но, к счастью, этих слов она так и не услышала.

Когда белые паруса были расправлены, прохладный ветер мгновенно подхватил их, и корабль понесло по морской глади, разрезая острым носом пенистую воду, вперёд, к флоту. Французские корабли, получившие приказ Френсис, медленно и аккуратно отступали, явно без всякого желания. Френсис встала на самый край палубы и для того, чтобы сохранить равновесие и не упасть в море, она ухватилась за трос. Никто её не трогал — ни команда, ни сам капитан. Она как будто для них не существовала. Пираты пробегали мимо неё, выкрикивали различные команды, что были не доступны для женского понимания. Иногда кто-то посматривал на неё тайком, но заговаривать с ней никто не осмеливался.
Когда пиратское судно проплывало мимо одного из французских фрегатов, девушка увидела лицо любимого человека, что дожидался её на той стороне. Мужчина был на столько поражён исходом этой стычки, что даже снял с себя парик и тискал от волнения его в своих руках. По его бледному лицу прошла подозрительная судорога.
— Френсис, ты уверена? — прокричал он. – Я никогда не соглашусь с твоим решением, ибо оно просто абсурдно! Знай, что отпустил я тебя не по своему желанию!
— Не волнуйся! Всё будет хорошо! — крикнула она быстро в ответ, ибо их судна вот-вот должно было расстаться. — Только, прошу, не влезай! – И подмигнула ему.
Мужчина хотел что-то ещё сказать, но та уже была далеко. Она могла перебежать на корму, и у неё тогда бы было в запасе ещё пару секунд для беседы, но она этого не сделала. В последний раз улыбнувшись адмиралу, она повернулась лицом к открытому океану, над которым уже стояло солнце. Тёплый, морской ветер обдувал её нежное, белое лицо. Она не чувствовала страха перед тем, что произойдёт дальше, ей казалось, что главное в своей миссии она уже выполнила. Нет, это вовсе не значило, что она не волновалась. Волнение её посещало и довольно часто, но она старалась всеми силами подавить его весёлыми мыслями.
— Неплохой выход, — изрёк с удовлетворением Посланник. — Это сулит и неплохое плаванье.
Девушка не сразу поняла, что он обращался к ней. Просто он говорил так отрешённо, что можно было бы решить, что он просто говорит вслух сам с собой.
— Итак, когда мы лишились лишних ушей, я хотел бы выяснить, чем так заинтересовал такую нежную особу? — из его уст это звучало не как комплимент, а как очередной суховатый сарказм, коим обладали все англичане. И всё же девушка одарила его неуверенной улыбкой.
-— Если я скажу, что мной овладевает обыкновенное девичье любопытство, это сойдёт за ответ?
Англичанин усмехнулся.
— Нет, конечно, — сказал он, отводя взгляд от девушки и устремляя его куда-то вдаль. — Опыт научил меня не доверять никому, тем более французам. У меня на ваш счёт куча подозрений. Теперь, когда ты на моём корабле, я не допущу того, чтобы вы шлялись где попало. Вы ВСЕГДА будете под моим внимательным надзором.
Итак, они снова перешли на «вы».
— Не буду спорить — весьма справедливо, не смотря на репутацию, — заметила Френсис, для которой такое общение показалось пределом мечтаний. Она и не думала, что между ними завяжется такой спокойный разговор. Учитывая их недавний, жаркий бой, о котором ей напоминал откровенный разрез на платье. — Что же, я принимаю ваши условия, Посланник. Можно только один вопрос?
— Валяйте.
— Почему вы согласились? Я же проиграла в бою, вы выиграли...не понимаю...
— Только не тоните в чаше своего самолюбия, француженка, — резко перебил её пират, как будто та заговорила о чём-то запретном. — Если я и согласился на ваше условие, то вовсе не потому что меня испугала ваша армия или потому что я испытываю к вам какие-то чувства. Ха! На самом деле вы спасли ИХ, а не мой корабль.
Девушка вопросительно подняла одну бровь.
— Берега бы этого города назывались Багровыми, не появитесь вы со своей безвкусной шляпкой. И всё же, та цель, которую я себе поставил, требует не мало усилий, и если я вечно буду отвлекаться на такую мелочь, как иностранные фрегаты, то в конце концов не добьюсь того, чего хочу. А вы станете моим официальным пропуском во многие моря. Это очень удобно. То есть, я смогу сохранить больше сил для более важных боёв. Чем эти… Ко всему прочему, мне искренне стало интересно ваше упорство, с которым вы добивались пропуска в мой корабль. Скоро я узнаю, что вами движет, милочка.
Френсис испуганно сглотнула. Ей показалось, что этот человек на секунду залез в её душу и в её разум. Кажется, что он видел каждую её мысль. И его слова, с виду не такие страшные, всё равно заставили её девичье сердце часто забиться. Постаравшись, унять сбитое дыхание, она скромно задала вопрос:
— А если это не так? Если я действительно хочу быть девушкой-юнгой на вашем корабле?
— Слишком просто, — возразил мужчина, отрывая взгляд от бескрайнего океана и снова без охоты встречаясь с большими глазами француженки. А Френсис злилась на себя, ибо она не могла ничего прочесть в его малахитовых глазах. Его взгляд казался абсолютно бесстрастным, но при этом, в нём было что-то, что пугало юную искательницу приключений и зарождало в ней желание узнать это "что-то".
— Итак, перед тем, как познакомить вас с вашей спальней, вам нужно встретиться с командой. Я не знаю, сколько вас хватит на моём корабле, но моих ребят вы должны знать. Сейчас опасность нам не грозит, большая часть команды отдыхает в своей каюте. Давайте, навестим их, — сделав резкий не понятный жест руками, англичанин пригласил её к дверям, что вели к каютам и к трюму. Девушка неуверенной походкой пошла к ним, изредка оглядываясь на пирата, как будто опасаясь, что он покинет её в самый ответственный момент.
Они спустились к каютам команды, где в тот момент творился полный беспредел. Едва они с Посланником оказались внутри тесной комнаты, сплошь обвешанной гамаками, девушка ощутила сильную вонь от пота и грязи. Команда, что активно обсуждала их выход в океан, завидев в дверях гостью, дружно замолкла и испуганно на неё вылупилась. Френсис почувствовала, что краснеет. И скорее не от смущения, а от стыда, что вот такая чистая ухоженная особа оказалась в этом непригодном для её душеньки месте.
— Итак, она с нами? — поинтересовался мужчина пожилого возраста, у которого во время разговора то и дело дрыгались разноцветные косы на спутанной, русой бороде. Вся команда хором загалдела, одна открыто восхищались девушкой, другие, так же как и Посланник, тихо нашёптывали разные проклятия в её адрес, а кто-то просто громко хмыкал. Пока капитан их успокаивал, девушка для себя заметила, что в каюте жили в основном одни мужчины. Очевидно, на этом корабле были какие-то строгие исключения на этот счёт.
— Тише, ребятки, давайте вспомним о приличии и поздороваемся с нашей мышкой, — грубым тоном объявил Посланник. Он не заметил, как передёрнуло девушку от слова-обращения "мышка". — Её зовут... как вас там зовут?
— Френсис Бонфуа, — девушка гордо выпятила вперёд грудь, как будто, назвав своё имя, она совершила какое-то достижение.
— Грязная шпионка, — произнёс кто-то из толпы. – Зря ты её оставил на корабле, капитан. Надо было её зарезать при первом же случаи.
Услыхав эти слова, француженка мигом потеряла всю свою уверенность.
— Отлично, — мужчина начал поочерёдно указывать пальцем на какого-то члена команды и называть его по имени. — Запоминайте. Это Вайлет, а это Джонсон, этого сорвиголову зовут Рей — они обычно отвечают за оружие. Снабжают мой корабль порохом, патронами, ядрами. Всем, чем нужно. Ещё в их команде был Крис — вот он, кстати — но после нашей последней стычки ему повредило взрывчаткой ногу и теперь он не может ходить. Это Браун — наш персональный лекарь. Его бабушкины рецепты часто помогают от болезней. Это Брукс, Курт, Звезда, и Френк. Весёлая четвёрка. Так, здесь мы закончили. Идёмте дальше.
Посланник открыл дверь и девушка, всё ещё пристально пялясь на затихшую команду, вышла обратно к лестнице. Пират последовал за ней, и на его лице играла самодовольная улыбка.
— А теперь в столовую, — сказал он, подгоняя девушку вниз. — Познакомлю тебя с коком и его помощником.
Они спустились на нижний уровень, где было чуть жарче, чем в каюте команды, зато пахло в сто раз приятнее. Френсис уловила носом запахи различных приправ — очевидно кок в этот момент что-то готовил. Правда ей не хотелось отвлекать человека от готовки, но капитан корабля был упрямее. Он поставил перед собой задачу познакомить гостью со всем экипажем.
— Эй, Джеспер! — позвал кого-то посланник. Вдали, за белым паром, что клубился у порога, девушка услышала чьё-то раздражённое мычание. — Смотри, какую куколку занесло на наше судно!
Они очутились в узком помещении, где по бокам стояли деревянные столики, прямо как в кафе. Именно из-за них столовая казалась такой мелкой и некомфортной. В дальнем конце комнаты располагалась печка, шкафы с инструментами и посудой, котёл, откуда и валил тот самый пар, а вокруг него мелькал низенький толстячок с бумажной шапкой шеф-повара. Услышав за спиной стук каблуков, мужчина повернул своё широкое, потное лицо и одарил гостью золотой улыбкой. Действительно золотой, так как свои зубы очевидный кок растерял во времена своей молодости.
— Какая неожиданность! — снимая с себя шапку, воскликнул он. -Джеспер. Очень приятно.
— Френсис Бонфуа, — уже на автомате ответила девушка. — Вы кок, ведь так?
— О да! — довольно ответил мужчина, вытирая свои короткие пальчики об пятнистый фартук. — Я тот самый человек, что каждый день спасает команду от голода! Эгей! Чарли, беги сюда! Только глянь на это чудо, что подарил нам наш уважаемый капитан!
Из другой комнаты вышел молодой юноша с длинными, каштановыми волосами, завязанными в тугой, конский хвост. Правда, к большому разочарованию Френсис, парень не встретил её с распростёртыми объятиями. И даже не поздоровался. Наоборот, он принял очень хмурый, задумчивый вид, в точности, как и Посланник при первой их встрече, и затем угрюмо изрёк:
— Вообще-то, женщина на корабле означает несчастье...
Девушка аж задрожала, и вовсе не из-за слов, сказанных этим странным юношей, а из боязни, что Посланник после этого опомнится и вышвырнет её за борт. Но пират сделал вид, что не услышал так называемого Чарли и продолжил любоваться картинами, что висели на грязной стене.
— Засунь-ка свои суеверия сам знаешь куда и поглубже, — без обиды ответил Джеспер. — Не пугай этого ангела, она и так выглядит не здорово.
Парень поспешно отвернулся от девушки, показывая своё равнодушие. «Похоже, среди всей команды только кок испытывает ко мне хоть какую-то симпатию…» — заключила Френсис.
— Что же, — прервал неловкую тишину капитан. — А теперь, я покажу нашей особе её спаленку.
Почему-то звучало это, как насмешка, и поэтому Френсис не сразу последовала за пиратом. Ноги её не хотели слушаться.
Они поднялись обратно на палубу. Оказавшись снаружи, девушка невольно зажмурилась, ибо свет солнца ослеплял её привыкшие к темноте глаза. Пират уже шёл вдоль корабля по направлению к корме, порой покачиваясь в такт своему судну. Пока Френсис шла за ним, её глаза продолжали с любопытством изучать всё, что попадало в её кругозор. К тому времени их корабль уже затерялся посередине опаснейшей стихии, пенистые волны ласково обхватывали судно своими белыми, пенистыми ручищами; девушка переглянулась — земля практически исчезла за горизонтом. Френсис, прожившую практически всю свою жизнь на суше, одолевали неприятные ощущения. Как-то странно было осознавать, что теперь она была наедине с пиратами, что дом её был далеко и добраться, даже вплавь, она не имела возможности. Что теперь движение толпы, что встречала она каждое утро, заменяли волны, которые довольно-таки живо хлестали прочное дерево корабля, и при ударе разбивались в тысячи солёных брызг.
— Вон там, за штурвалом, — капитан резко ткнул в сторону капитанского мостика. — Его зовут Хьюстон. Он — мой главный помощник. Порой в самые тяжёлые ситуации берёт командование на себя. И управление кораблём тоже. Очень верен своей работе. Эй, Хьюстон! Помаши нашей овечке рукой!
Френсис снова словила себя на том, что стыдливо краснеет. Ей не нравилось, что капитан взял странную инициативу снабжать её различными кличками, которые порой совсем не красили юную особу, а даже наоборот — тонко намекали на её возможные изъяны. Сколько она не ходила за этим пиратом, сколько не слушала его речи, сколько не следила за его жестами — она никак не могла понять, что же он за человек? С одной стороны он не высказывал своего гнева в её адрес, вёл себя по отношению к ней весьма...толерантно, говорил внятно и порой брался объяснять какие-то сложные для женского ума морские термины, но при этом, в каждом его обращении ощущалась грубость, ненависть к ней, и явное желание унизить как можно сильнее, особенно при своей же команде. Он как будто игрался с ней, пародировал её вежливость, с которой она так неожиданно появилась на борту его "Армады". В общем, вёл себя, как последняя свинья, которую плохо учили манерам; что и следовало ожидать от пирата.
Ну, так, вернёмся к Хьюстону. Мужчина, одетый в военный, британский мундир, выглядел походу самым цивилизованным человеком среди остального экипажа. Он выглядел ухоженным, вполне побритым и по нему нельзя было сказать, что он свёл отдался телом и душой пиратству. Да, это бы никогда и в голову не пришло! Это бы казалось абсурдом! Завидев капитана и юную гостью, мужчина небрежно отдал честь и, улыбнувшись, вернулся к штурвалу.
— Занятый мужик, — покачал головой капитан. — Молчаливый. Обычно если он что-то и говорит, то только по делу.
— Очень полезная черта, — зачем-то поддакнула девушка и, заметив на себе настороженный взгляд, предпочла молчать до самого их прихода в её новую каюту.
— Вот, мы и пришли!
Френсис взглянула на деревянные ворота, что были заперты громадным железным засовом, и в этот момент что-то в её желудке начало переворачиваться. С молчаливым видом, она стояла и пыталась понять, куда её привели.
— Это же...
— Вход в трюм, — ответил за неё англичанин. — Где лежат наши запасы еды. Если нашей юной охотнице за путешествиями это интересно.
Девушка отстранилась подальше от ворот, как будто они представляли для неё наибольшую опасность, чем весь этот корабль в целом. Она хотела до последнего верить, что это ошибка.
— Я...что...буду спать...здесь? — нерешительно спросила она. — Но там же...
— Извините, но мы не предусмотрели ложа для прекрасной дамы, — последние два слова прозвучали более остро и лишь глупец не сумел бы обратить на это внимания. Посланник отворил деревянные ставни и грубым жестом пригласил девушку войти. — Это лучшее, что может предложить вам наша компания, миледи.
Френсис с неохотой вошла внутрь и чуть было не задохнулась в обилии запахов, что царствовали в этом месте. Здесь сновали и запахи фруктов, мяса, овощей, каких-то приправ, последние же своим резким, острым запахом сбивали всё остальное. Френсис не представляла себе, как здесь вообще можно располагаться и до последнего рассчитывала на то, что англичанин вот — вот рассмеётся и скажет ей, что это шутка. Но пират даже не улыбался, что означало только то, что серьёзен он был в своём решении как никогда.
— Если я взял вас к себе на корабль, миссис...как вас там? Бонфуа. Так вот, если я взял вас к себе на корабль, то это не значит, что я полностью доверяю вашей персоне и все двери вам тут же будут открыты. Нет. Даже думать об этом не смейте. Я вас ненавижу также сильно, как и весь ваш народ, и не собираюсь делать вам исключения. Поэтому всё наше путешествие вы просидите в этом...кхм...трюме.
— Постойте, но я ведь даже не знаю, куда вы направляетесь! — воскликнула Френсис, цепляясь за собственное платье, что ворошило по пыльному полу. — Я ведь теперь играю роль пропуска ко многим местам в океане, и, уж позвольте, хоть немного меня уважать!
— О мягкой кроватке мы не договаривались, — бесцветно ответил Посланник. – И ваша ценность не повлияет на моё решение, Бонфуа. А на счёт "куда отправляемся"...гм, странно, я думал, что вы знаете больше, раз осмелились огородить меня от своих французских свинок. Вы меня удивили уже второй раз, примите это за комплимент, ибо удивляюсь я редко.
Пока девушка стремительно переваривала данную информацию, Посланник закрыл за собой двери, оставив девушку с одним единственным ночником, что та успела зажечь в дальнем углу помещения и скрипел засовом. Внезапно, Френсис поняла, что не выяснила ещё кое-чего и кинулась к двери.
— Посланник! — позвала она в маленькую щель, что разъединяла две толстые, деревянные двери. — Меня интересует ещё кое-что.
— Давайте быстрее, Френсис, — ответил недовольный голос за дверьми. Посланник передвинул засов. — Я вас закрою, ибо не хочу, чтобы по судну блуждали лишние уши. Вы понимаете, меня Френсис?
— Хоть ваши поступки и равносильны первобытному человеку, я не стану больше восклицать, хотя у меня есть, что сказать вам на этот счёт, — с раздражением произнесла девушка, понимая как же она его ненавидит. — Мне интересно только одно...почему вы не спросили меня, откуда я знаю ваше имя? Я же тогда позвала вас, помните?
Посланник некоторое время молчал. В какой-то момент Френсис решила, что он вовсе ушёл, проигнорировал её также, как и тогда, когда забрал её в плен. Но нет, она чувствовала его присутствие и видела его тень внизу, где под дверьми просачивался дневной свет.
— Если говорить откровенно, мне плевать, откуда вы знаете моё настоящее имя, — произнёс он совсем недружелюбно, и от его низкого, глубокого голоса девушка ощутила, как по её спине забегали мурашки, и чем громче говорил Посланник, тем сильнее они проявлялись. — Я уже давно отрёкся от того беспорядка, что вы называете "городской жизнью", я порвал все связи со своим прошлым и теперь живу только настоящим. Возможно, мы с вами встречались, возможно, вы слышали обо мне, что маловероятно. Но главное, что вас я не знаю, Френсис, и мне от этого куда легче. Я бы не хотел плавать в одном судне с духом прошлого.
Почему-то от этих слов вся надежда куда-то упала, девушка почувствовала слабость во всём теле и желание расплакаться. Она старательно сдерживала себя, однако её выдавало учащённое, шумное дыхание.
— На счёт дальнейших наших планов... — Посланник на секунду запнулся. — Лучше бы вам быть в неведении, ибо если вы узнаете наш курс, то, скорее всего, не поймёте меня или же сочтёте сумасшедшим...
Девушка точно оживилась от этих слов. Если её прежде и интересовали планы пиратов, то теперь она готова была умереть ради любой информации. Ослепленная этим невыносимым желанием, она преступила к расспросам, но Посланник не торопился ей отвечать. Когда девушка замолчала, чтобы отдышаться, то поняла, что больше не ощущает его присутствия. Единственными её соседями были приправы, что крайне огорчало девушку, жаждущую ответов на свои вопросы.

*Клотик — наделка закруглённой формы с выступающими краями на верхнем конце мачты или флагштока.
** Бушприт — горизонтальное либо наклонное рангоутное дерево, выступающее вперёд с носа парусного судна.
*** Эзельгофт — деталь крепления добавочных рангоутных деревьев к основным (утлегаря к бушприту, стеньги к мачте, брам-стеньги к стеньге).
****Парламентёр — лицо, посланное одною из воюющих сторон для переговоров с неприятелем.