Странно, никакого «бухания» не было, все тихо-мирно, и на утро голова ни у кого не раскалывалась. Это был первый день рождения Хачи, когда я не пила. Но сегодня оторвемся по полной.
Я уже позавчера взяла билеты в парк развлечений. А что? Зимой на американских горках, очень заманчиво.
Проснулась я раньше Хач, и по привычке, пошла, проверять почтовый ящик.
Родители обещали сегодня прислать открытку. Однако меня ждало нечто лучше открытки. В дверной ручке торчал огромный, нет, не так, просто ОГРОМНЫЙ букет алых роз, перетянутый атласной лентой.
Не раз поцарапавшись, я достала его оттуда, и заглянула в поисках послания.
«Может это родители заказали?» промелькнуло в моей голове, когда я увидела открытку.
Обычная, как мне показалась даже не подписана. Когда я ее раскрыла, прочла всего лишь одну надпись, черной ручкой «С днем рожденья, милая»
Я улыбнулась. Ну конечно от родителей.
И как же я тогда ошибалась! Черт, как я могла оказаться такой доверчивой??
Уже, будучи в институте, с алыми ушами, и сама красная как рак от смущения, что всем так приспичило поздравить меня с днем рождения, я стояла в коридоре, дожидаясь Хачико. Ей почему-то захотелось «припудрить носик» как раз за минуты две до того как начнется лекция.
Ну что мне с ней делать?
Сегодня погодные условия ухудшились, стало еще холоднее, на лекцию пришла только половина курса. Или виной тому две бутылки шампанского выпитые вчера?
Как бы то ни было, утро выдалось очень холодным. До такой степени, что в зале все сидели в куртках, особо сообразительные одели еще и шапки с шарфами.
Кажется, я была как раз среди таких, ибо мне было очень холодно.
Прозвенел звонок, я, было, дернулась, но страх перед тем, что сделает со мной Хач, если я ее не подожду, остановил.
По коридору прошел Мэтт. Я тот час оказалась за стенкой у туалета, молясь всем богам средневековья, чтобы он меня не заметил и просто прошел мимо. Ведь не заговорить я с ним не могу.
— Привет, чего ты тут морозишься?— спросили над ухом. Я вздрогнула.
Мэтт все же заметил.
— Привет. Я Хач жду, она в туалет пошла,— вяло отозвалась я, без настроения.
Дживас улыбнулся:
-Кстати, с днем рождения. Сколько ?
— 16…— {censored}ответила я, и отпрыгнула,— только за уши не нужно дергать.
— Я и не собирался,— сказал Мэтт,— тебе понравился букет?
-Букет?— запнулась я. Ведь Хач тоже предположила, что он от предков, так что сомнений, что его мог подарить кто-то другой, не возникло.
— Ну да, розы…— улыбнулся парень. Я покраснела:
— Так это ты подарил…
— Ты ожидала кого-то другого?— поинтересовался он. Я резко улыбнулась, вроде и не была смущена:
— Мне многие парни делали сегодня подарки, так что…
Ложь, наглая ложь, остановись! Он ведь теперь и не посмотрит в твою сторону!!!
Кричала совесть.
Однако я, улыбаясь как идиотка, продолжила нести полную чушь.
«Может еще и скажешь, что у тебя парень есть?» ехидно отозвалась противная совесть.
— А еще у меня парень есть,— заявила я на выдохе.
Как то это было не в тему. Мэтт сначала непонимающе дернул бровью, а потом безразлично ответил:
— Нету.
— Есть!— я подскочила к нему, щеки запылали.
— Нет.
— Да!
— Нет.
И тут двери туалета открылись. Представьте себе выражение лица Хач, когда вы выходите из туалета, а там стоят два идиота и спорят на непонятную тему.
Разве не весело?
Хач, однако, покраснела, и, растянув лицо в кошачьей улыбке, подошла:
— Доброе утро, Мэтт, ты уже поздравил Юки с днем рожденья?
— Да,— сухо ответил тот, и удалился.
Мы тоже решили не медлить, и пошли в зал.
Конечно, потом нас отчитали за опоздание, я резко вставила какую-то фразу про туалет, чтобы смутить ректора, и весь курс очень долго смеялся. Особенно ректор. Ведь он нашел, кого поставить сегодня дежурным. Отлично. Свое день рожденье прожгу, убираясь в классе. А сегодня пять пар.
И домой я прибуду часов в семь, когда будет темно.
Отлично.
Хорошее будет день рожденье, чую.

После занятий, все разошлись, еще раз подергав за уши. Однокурсница смилостивилась, и подарила мне коробку конфет.
Интересно, мышьяк или цианид? Только Хач осталась со мной.
Она сидела на парте, болтая ногами, и смотрела, как я вкалываю в свои шестнадцать лет.
— А знаешь, я тебе тоже приготовила подарок,— мечтательно заявила она. Я отвернулась от натуженного «помой полы чем-то похожим на швабру»
— Хоть кто-то обо мне не забыл!— воскликнула я,— что же это, Кэп? Что вы соизволили приготовить мне в мой день рожденья? Неужели бесплатная помощь по дому, вернее по институту?
— Не угадала!— Хачико протянула мне пакет с мишками,— открой.
Я вяло потянулась за подарком, и швабра упала мне на ногу.
Развернула обертку, и глянула на подарок:
— Книга?
Это была не просто книга, это была книга кофе!!!
Я улыбнулась:
— Ух, ты ж ***. Это же стоит кучу денег!— подняла на подругу глаза.
— Будто я не знаю, сколько стоила книга флориста,— съязвила та, и взяла в руки звеневший телефон:
— Алло? Мам? Да, хорошо. Я скоро буду.
Я вздохнула, бросая в Хач тряпку.
— И ты, Иуда.
Та засмеялась, ловя ее:
-Кто ж знал, кто знал. Можно я возьму твою машину?
— Ты совсем, что ли борзеешь?— возмутилась я,— ты хочешь, чтобы именинница в свой день рожденья замерзла у своего подъезда? Ты представляешь, как это будет смотреться в хронике новостей?
Хач засмеялась, и требовательно протянула руку:
— Я знаю, ты хотела бы побыть наедине. Кстати, мне Мэтт дал свой номер скайпа, у меня тоже праздник.
Я без слов отсоединила ключи от машины и перебросила их девушке. Хач крикнула спасибо, и выскочила из помещения.
Я включила свет в зале и продолжила уборку. Время ближе к шести, я почти закончила, как стало на секунду обидно, что я так «замечательно» провела этот день, и, прислонившись спиной к стенке, я разревелась.
Просто вспомнила, как ужасна моя жизнь, как ужасен этот день рожденья, и слезы начали течь сами по себе.
— Господи, ты, что мазохистка так реветь?— прошептала я сама себе, вытирая слезы. Сегодня я лишилась парня, который мне так нравится, домой буду топать одна три остановки по снегу до колена…
Ужасно...
Дверь лекционной приоткрылась, в дверях застыл удивленный Мэтт:
— Эй, ты чего?
Я отвернулась к окну.
Быстро, парень подошел ко мне, одергивая штору:
— Ты чего рыдаешь, я спросил?— рыкнул он на меня. Тот час, я схватила сумку, и бросилась к двери:
— Мне домой надо.
— Ты меня не слышишь, я спросил, почему плачешь?— Мэтт перегородил дверь собой.
Поняв, что сейчас никуда не убегу, я, не снимая сумку, села у стены, прижимая колени к груди:
— Сегодня жуткий день, я устала, а до дому еще на маршрутке с пересадкой добираться.
— Расскажешь?— парень сел рядом.
— Нечего тут рассказывать. Иногда, кажется что Хач, единственная, кто сделал за этот день что-то хорошее, подарила книгу кофе.
-А тебе мой подарок значит пофигу, да?— Мэтт повернулся ко мне. Я тот час отвернулась:
— Нет, конечно. Я просто не знаю, куда занести его, в минусы или плюсы.
Дживас поднялся со вздохом, и подал мне руку:
— Все с тобой ясно. Довезти до дома?
Как раз сейчас отказывать было глупо, и я согласилась.
Оказалось, это была его машина, красный Додж, на который я пускала слюни уже второй день, но никому естественно не говорила.
В совершенном молчании мы доехали прямо до моего подъезда. Я, было, потянула за ручку двери, как Мэтт, вдруг сказал:
— Постой. Юки…
— Что?— я устало повернулась.
— Не дашь мне свой телефон?— напрямую спросил он.
Кажется, тогда я улыбнулась.
Правильн­о ли поступлю сейчас? Только потом я поняла, что все мое действие было в корне неверно.
— Конечно, записывай.