Новый Кира

Солнце немного слепило глаза. Неприятно щипало, потому что почти всю ночь Ната проплакала. Плакала за то, что ничего все-таки она не может сделать и пытаться даже не стоит. Дурацкая тетрадь. Чья-то глупая шутка и не более. Если бы она была настоящей, то ею еще можно было бы воспользоваться, а так... лишь глаза будет мозолить.
Завтракать совершенно не хотелось, но пришлось запихать в себя хлопья и залить всю эту муть апельсиновым соком. Ситуацию спасла бы плиточка шоколада, но шоколада не было. Жаль...
После того, как Ната сделала все свои дела, пришла в комнату, села за стол перед тетрадью и молча смотрела на нее. И кто мог сделать такую тетрадь и почему именно такую? Девушка открыла ее, пролистала "правила" и теперь перед ее глазами начали мелькать записи. Как их тут много! Кажется это просто имена, даты и какие-то события. Очень похоже на ежедневник. И как же я вчера их не заметила? — спросила сама у себя Ната. — Их определенно вчера не было... Ладно, проехали. Последним теперь стояло имя убийцы ее родителей. Но вчера оно стояло первым.
Да, здесь определенно записаны имена, хоть и на совершенно других языках. Больше всего здесь было японских. Если судить по количеству записей, люди верили в действие тетради смерти. И это значит, что люди продолжали записывать имена сюда, потому что надеялись на ее действие или еще хуже, были уверены в ее действии.
Ната, немного подумав, включила компьютер и зашла в интернет. Решившись, она ввела "Павел Смирнов убийца". Сразу же выплыло слишком много лишней информации, но Ната сразу же нашла нужную.
Павел Анатольевич Смирнов задержан по подозрению в убийстве 14 человек, из них 7 взрослых, 5 подростков и 2 маленьких детей в возрасте семи и пяти лет.
Осужден на 34 года, отбывает срок в колонии строгого режима.
Ната просмотрела, есть ли новые записи и нашла:
Вчера, 17 ноября в 13:32, умер в своей одиночной камере от остановки дыхания. Эксперты не могут установить причину того, почему у Павла остановилось дыхание.
— Что? — не поверила своим глазам Ната и покосилась на тетрадь, которая мирно лежала перед ней. — Разве такое может быть? Если бы можно было попробовать еще раз, то тогда я бы все поняла, но людей убивать не хочется...
Нет, убивать нельзя. Это потом останется на совести огоромным черным пятном. Нату бы точно мучала совесть, но не в случае убийцы ее родителей. Здесь все было на эмоциях — презрении, желании отомстить.
Ната снова задумалась. — Может ли быть такое, что тетрадь вообще действует или это только совпадение, пусть и такое странное?
— Видимо, тетрадь настоящая, — вслух проговорила Ната.
— Конечно настоящая, я бы не был здесь, если бы это была обычная тетрадь! — послышался голос сзади. Ната круто развернулась в кресле и чуть с него не упала. По дому пронесся такой крик, будто кого-то режут. Ната так и сидела на стуле, боясь пошевелиться и истошно визжа.
— Да что ты так орешь? Я ведь не ем тебя! — сказал монстр и его глаза еще сильнее засияли красным светом. На кровати Наты сидел огромный жуткий монстр, похожий на скелета, на нем была одежда черного цвета, а в ухе серьга в виде сердца.
— Кто ты? — тихо спросила Ната.
— Я бог смерти, — представился тот. — Меня зовут Рюук. Я хозяин этой тетради.
— Ты пришел ее забрать? — сглотнула девушка.
— Вечный вопрос, он меня просто убивает, — вздохнул Рюук. — Ничего я не собираюсь делать, тетрадь принадлежит тебе.
— И все так просто? — не поверила Ната. — А я ведь записала одно имя...
— Именно поэтому я и пришел — ты записала имя. Теперь я буду с тобой везде, буду твоей тенью так сказать.
— Этот человек, которого я записала, умер спустя несколько минут после записи обстоятельств его смерти, — сказала Ната. Она вроде бы уже перестала так сильно бояться этого бога смерти, но все-равно была настороже. — Так всегда будет, тетрадь всегда действует?
— Человек обязательно умрет, если его имя записано в тетрадь смерти, — ответил Рюук. — Это самое первое правило.
— Просто хотела убедиться. А кто был хозяином тетради до меня? Я знаю, что он был японцем, но как его звали.
— Еще одна отличница? — ответил вопросом на вопрос Рюук. — Ты права — хозяином был японец. Ягами Лайт. Жаль парнишку. Отличный был парень. Хоть и с приветом.
— С приветом, — повторила Ната. — Слишком много записей в тетради... От этого как-то зависит психическое здоровье человека, владеющего тетрадью.
— Думаю, что да. Он возомнил себя богом. Дурак. Его же стратегия обратилась против него самого и я записал его имя в свою тетрадь.
— Отчасти жаль его, хоть я его и не знала, — пробормотала Ната. — А давно это было?
— Я не знаю, как это по вашему, — признался Рюук. — Но если подумать... лет восемь.
— Ух ты! Восемь лет уже прошло! А почему тетрадь оказалась именно здесь?
— Я выронил ее. Она упала сюда не по какому-то промыслу, а просто так. Так получилось.
— Ладно, будем считать, что мне просто повезло, — кивнула Ната. — А ты ничего, Рюук. Вполне милый.
— Спасибо, конечно, — нахмурился синигами. — А у тебя яблоки есть?
— Конечно, есть, — кивнула Ната. — На кухне, около окна. Можешь взять себе.
— А если кто увидит? Яблоки не должны летать по воздуху.
— Дома никого нет, я одна, — ответила Ната и вздохнула.
— И часто ты одна?
— Всегда одна. Мои родители, как ты знаешь, умерли. Но я осталась жить в этом доме. Кроме меня здесь никогда никого не бывает.
— Печально, — сказал Рюук. — И давно так?
— Год, кажется. Рюук, ты, кажется, хотел яблоко.
— Да, да, — согласился тот, и просочившись сквозь дверь, понесся на кухню.
И чего ему от меня надо? Зачем распрашивать? Хотя он ведь ничего не чувствует. Наверно.
Ната вновь уставилась на тетрадь, но уже точно зная, что она действует. И что же с ней делать? Убедившись, что умер тот человек, которого она ненавидела, желание испробовать ее пропало.
— Яблоки у тебя просто обалденные! — заявил Рюук, снова появившись в комнате. — Зеленые, желтые, красные, большие и маленькие. Объеденье!
— На здоровье, — пожала Ната плечами. — Можешь есть спокойно, я завтра еще куплю.
— Ты лучше, чем Лайт. С ним у меня иногда ломка начиналась, яблок не давал...
— Не жалуйся. Думаю, тебе совершенно не обязательно есть одни лишь яблоки или вообще есть.
— Ты права, кстати, — признал Рюук. — Нам, богам смерти, есть совершенно не обязательно. Пища для нас — совершенно ненужная вещь. Но я очень люблю яблоки.
— А зачем этот Лайт убивал так много людей? Он так развлекался?
— Он убивал опасных преступников. Но его жертвами становились и обычные люди. По крайней мере некоторые умирали именно из-за Лайта.
— Это очень жестоко, все-таки, — призналась Ната. — Некоторые преступники, конечно, заслуживают смерти, но... я не поддержала бы его. Но я ведь тоже убийца... я убила человека.
— Всего одного, — рассмеялся Рюук. — Это по масштабам тетради — ноль. Я просто сравниваю тебя с предыдущими хозяевами тетради. Ты — настоящий ангелочек по сравнению с ними. Но хотя все еще только начинается.
— Да уж, — нахмурилась Ната. — Большое спасибо за такое милое сравнение, Рюук.
— Я сегодня в хорошем настроении.
***
Прошло двенадцать дней.
Ни одного имени не было записано с того момента, как тетрадь попала в руки Наты. Рюук немного загрустил.
Девчонка живет, как жила, тетрадью не пользуется. Лучше бы просто отказалась от нее и дело с концом.
Сам того не замечая, Рюук начал привязываться к Нате, хотя признаваться в этом самому себе не хотел. Это было не в его правилах. Девчонка нравилась ему, ведь он впервые видел настолько живого человека. "Слишком живая... даже для человека" — думал про себя Рюук.
Однажды, когда Ната уже отучилась, и сделав уроки, работала за компьютером, Рюук задумчиво сказал:
— Знаешь, Ната, — обратился он к ней. — Я думаю, что ты слишком долго не пользуешься тетрадью.
— И что с того? — отозвалась та. — Не хочу и все. Может, когда-нибудь воспользуюсь. Вдруг произойдет что-то очень страшное, например захват здания или террор?
— И ты используешь тетрадь?
— Скорее всего.
Рюук подумал и снова заговорил.
— Я хочу сделать тебе небольшой подарок, Ната. Может быть он тебе пригодится.
Он вытянул вперед две руки, сжатые в кулак. Ната удивленно посмотрела на него.
— Я должна выбрать?
— Угадала.
Ната задумчиво посмотрела на огромные кулаки и указала на левый. Рюук разжал его. Ната увидела обыкновенный ластик белого цвета.
— Это... ластик? — разочарованно пробормотала она. — Спасибо за подарок.
— Это не просто ластик, — сказал Рюук. — С помощью него ты можешь стирать записи в тетради смерти и человек записанный в нее, оживает, если не успел разложиться.
— Ух ты! — воскликнула Ната. — Это все меняет. Интересная вещица. Спасибо Рюук.
— Да не за что, — буркнул тот.
Ната раскрыла тетрадь и начала просматривать последние записи. Их было слишком много и хотелось попробовать ластик, но так, чтобы сразу узнать результат. А как это возможно? Это невозможно, если не убить какого-нибудь человека... Ладно, что-нибудь придумаю.
***
Ната вышла на улицу и направилась к бару, в котором обычно заседали люди, любящие как следует напиться и подебоширить. Она взяла тетрадь собой... и ластик тоже.
— Что ты собираешься сделать? — спросил Рюук, который летел рядом.
— А разве не ясно? — удивленно отозвалась Ната. — Я собираюсь испробовать твой подарок.
— Даже если ты и собираешься кого-то убить, то как ты узнаешь имя этого человека? У тебя ведь нет глаз бога смерти!
— Надо знать, какая система оплаты в этом баре, — проговорила Ната тихо. — Я зайду в бар, возьму себе сока, а еще подслушаю имя.
— Я все-равно не понимаю.
— Самые заядлые пьяницы записывают своим имена, чтобы расплатиться потом. Это значит, что я услышу имя, если мне повезет, и запишу имя в тетрадь смерти, а спустя 30 секунд воспользуюсь ластиком.
— Хитрюга, — рассмеялся Рюук. — Эти жалкие людишки даже не подозревают, что кто-то из них умрет на несколько секунд.
— Это просто эксперимент, — напомнила Ната. — Я оживлю человека, ластик ведь работает также четко, как и тетрадь?
— В этом я точно уверен, — задумчиво проговорил Рюук.
Ната подошла к бару и уже издалека слышала чей-то пьяный разговор.
— Вот и наш бар, — ухмыльнулась Ната. — Можешь побыть здесь если хочешь.
— Я пойду с тобой. Я ведь всегда должен быть рядом.
Ната пожала плечами и вошла в бар. Здесь было не так много народу, но как обычно, большинство уже пьяные. Несколько человек сидели подальше от них и пили обычную минеральную воду. Девушка прошла по бару и села за барную стойку.
— Мне колу, — заказала она бармену. Тот кивнул и удалился. Остался только один, который разливал текилу.
— Вы будете платить? — спросил он одного из них. Это был большой мужчина, накаченный, но, видимо, давно не следивший за собой. Жалкое зрелище.
— Запишите на счет Михаила Суханкина, — проговорил он. — Я все завтра отдам.
Ната выпила свою колу и удалилась из бара, встав у входа так, чтобы ей было все видно, а она никому.
— Тебе повезло, — хихикнул Рюук. — И как он умрет?
— Я не собираюсь мудрить, Рюук, — покачала Ната головой и просто написала имя. — Теперь должно пройти сорок секунд.
Эти секунды были настолько долгими, что Нате даже показалось, что тетрадь не действует. Но вдруг мужчина закорчился, закричал, захрипел и в судорогах упал на пол. Бармены зашумели, подбежали к нему, пытаясь привести в чувство. Но мужчина уже умер. Один из барменов звонил в скорую.
— Прошло двадцать секунд после смерти, — подсказал Рюук.
— Думаю, уже можно пробовать, — Ната достала ластик и стерла последнее имя. Теперь она в упор смотрела на мужчину. Прошло примерно десять секунд и он вдохнул воздух, зашевелился. Ната от волнения даже побелела, но кровь снова прилила в лицо. Ната развернулась и направилась к своему дому.
— Все прошло как по маслу, — пробормотала Ната. — Жаль, что этому мужчине пришлось сделать больно, но он ведь жив.
— Так я и думал. Ты больше не собираешься пользоваться тетрадью!
— Я не знаю. Может быть. Меня не прельщает пользоваться тетрадью смерти, но и отказываться я от нее не собираюсь.
— Мне попадаются слишком странные люди, — пробормотал Рюук. — Сначала Лайт, затем Эл, потом ты...
— Кто такой Эл? — удивленно спросила Ната. — Ты ничего не говорил про него.
— О! И правда ничего. Этот парень был просто гениальным, но слегка того.
— Как это?
— Ну... сидел странно, ел странно, все у него было странно. Я хоть и не говорю обычно такого, но тебе скажу: он был хорошим человеком.
— А какие люди по твоему хорошие? — улыбнулась Ната.
— Он делал добро, — просто пробормотал Рюук. — Именно настоящее.
— Он вероятно был милым человеком, — заключила Ната.
— Вы бы с ним поладили, — сказал Рюук.
— Я знаю. Я ведь тоже со своими тараканами в голове.