Перед смертью

Ната не спала всю ночь. В доме было тихо, даже слишком. Эл спал в привычной для себя позе – сидя на кресле в зале. Телевизор был включен и сейчас усиленно шипел, так как программа давным давно кончилась. В другой комнате спала Марго, изредка бормоча что-то неразборчивое во сне. Единственным, кто составил Нате компанию, был Рюук. Он смотрел, как она ходит по своей комнате, переставляет вещи и вообще делает что-то совершенно ненужное. Ната себе в этом не признавалась, но подсознательно она понимала, что просто не хочет смотреть на тетрадь, которая спокойно лежала на письменном столе, словно ожидая, когда же ее откроют.
— Это помешательство, Рюук, — шептала Ната. – Она словно говорит мне что-то… Почему? Я прочитала все ее правила, но в них нет ничего об этом…
— А там и не должно быть ничего на этот счет, — пожал плечами Рюук. – Просто… так случилось.
— Я знаю, ты что-то не договариваешь, но расспрашивать тебя бесполезно. Я боюсь ее, Рюук. Она говорит со мной. Точнее… люди, много людей. Я слышу их голоса. Столько разных непонятных слов, все разные… я не могу сообразить, что они говорят! Черт бы все это побрал!!!
Ната схватилась за голову, желая, чтобы все мысли мигом вылетели из головы. Чтобы вообще было невозможно думать. Еще и мысли о том, как умер Стас, не давали ей покоя. То как быстро это произошло, было для нее ударом такой неимоверной силы, после которого она будто очнулась от какого-то слишком непохожего на реальность сна. Теперь все было так четко, все будто разложено по полочкам.
«Умереть сейчас – проще простого, — думала Ната. – Это так реально… даже реальнее этой идиотской реальности. Ну ладно… Пусть страшно, пусть горько и гадко на душе, но зачем же так сейчас себя мучить? Можно успокоиться… Будь как Эл, Ната, будь как он! Это ведь просто, проще простого! Да ну? Успокоиться и то не можешь, а как насчет самообладания? Все бесполезно… Легче сигануть с обрыва…»
— Проблема в том, что ты не умеешь расслабляться, — сказал ей как-то раз Эл. – Я умею.
— Что-то по тебе это не видно, — пробормотала Ната. – Похож на не выспавшуюся панду…
В следующий момент она получила по голове хорошей такой энциклопедией, но не больно – скорее обидно. Ната грустно улыбнулась. Она вспомнила, что это было довольно давно. Тогда они с Элом только начинали нормально ладить. «Весело же тогда было!» — подумала Ната про себя.
— Знаешь, Рюук, — пробормотала она. – Я хочу плакать.
— Так плачь, кто тебе не дает, — притворно равнодушно ответил Рюук, откусывая порядочный кусок от яблока.
— Боюсь, что он увидит, — призналась Ната. Видимо под словом «он» она имела в виду Эла.
— И что он тебе за это сделает? Съест что-ли?
— Не съест. Но я не хочу казаться ему плаксой. Глупо так. Он ведь спит. Могла бы и поплакать немного.
— А почему ты хочешь плакать? Боишься?
— Ты это и сам понял, — согласилась Ната. – Не хочется сейчас умирать. Хотя… да ладно, не важно.
— Я оставляю тебя наедине с собой, — сказал Рюук. – Думаю, тебе не помешает немного распустить сопли!
Ната понимала, что за некоторой грубостью и ехидством Рюука скрывается что-то более доброе, чем кажется. Она благодарно улыбнулась, но Рюук улыбки уже не видел.
Снова тишина. Она давила собой, словно многотонная плита. Уши даже заболели. Ната села на подоконник и посмотрела на улицу.
Люди шли себе спокойно по дороге, ничего их особо не интересовало. Ведь они все рано или поздно умрут… Все до единого. Просто некоторые раньше, а другие позже. «Я раньше – они позже», — подумала Ната. – «Надеяться на милость Лайта – глупость, бред. Он еще та скотина, какой наверно был и при жизни. Манипулятор блин… Сколько жизней загубил!»
Злость поднялась внутри Наты, словно змея перед броском. Жаль, что синигами не могут умереть… Могут, но на Лайта это точно не распространяется. Он не может привязаться к человеку. Да и ради него пожертвовать собой… Он скорее съест свою тетрадь смерти!
— Ты не спишь, — Ната сильно дернулась и чуть не упала с подоконника. В комнату вошел Эл и встал рядом с ней. Он смотрел ей прямо в глаза, но девушка отвела взгляд.
— Ты всегда входишь без стука, — пробормотала она тихо. – Это твой недостаток.
— Ну и что? – пожал тот плечами. – Я, скорее всего не отношусь к этичным людям, только и всего.
— Господи, о чем мы говорим? – усмехнулась Ната горько. – Ты еще о погоде что-нибудь скажи…
— Пасмурно сегодня, — словно издевался Эл. – Жаль, что снега нет.
— На Новый год обязательно будет. Так всегда бывает. Очень красиво и тихо. Словно вся природа на эту ночь замирает. Так чудно…
— Ты сегодня спала? – спросил Эл вдруг. Ната оглянулась на него и поняла, что врать сейчас в общем-то и не нужно.
— Нет, не спала. Сон не шел совсем. А ты, наверно, хорошо выспался.
— Да так, — Эл как-то неопределенно хмыкнул, почесал затылок и вздохнул. – Сон – это такое пространное понятие… Если бы я мог, то вообще бы не спал. Пустая трата драгоценного времени.
— А куда ты так торопишься? Разве теперь есть смысл торопиться? Это бесполезно…
— Я жить тороплюсь. Раньше, когда-то давно, жизнь для меня не была чем-то важным. Я мог жертвовать людьми и мог пожертвовать собой. Я думал, что там и должно быть.
— Но ведь так было, скорее всего, нужно, — попыталась убедить его Ната. – Это была правая цель — поймать Киру…
— И чем же я тогда отличаюсь от него? – Эл сел на корточки перед Натой. – Также думал и Лайт. Можно пожертвовать некоторыми людьми для достижения каких-то определенных целей, которые в конечном итоге пойдут на пользу многим. Но разве даже убийство одного человека будет правым делом?
— Я не знаю, что тебе сказать, — призналась Ната, сев рядом с Элом. – Но я могу предположить: каждая жизнь бесценна. Особенно если это жизнь хорошего человека. Например, твоя жизнь.
— Глупость какая, — усмехнулся Эл. – Я далеко не хороший человек. Люди умирали ради меня, много людей. Почему я раньше не смог этого остановить, я не знаю. Даже тошнит от этого…
— А меня тошнит от того, что ты распускаешь сопли, — вздохнув, проговорила Ната. – Все мужчины – большие дети. Плакать любишь?
— Издеваешься? Хотя как хочешь. Я никогда не плакал. Возможно, когда-то и плакал, но это было в далеком детстве, я маленький был. Потом я понял, что слезы – это пустая трата моих психологических сил. Я понимаю, что это необходимо – плакать… Но мне не хочется плакать.
— Бесчувственное полено. Даже не знала, что ты такой, хотя и догадывалась. А я еще думала, что ты что-то почувствовал, когда меня поцеловал…
— Почувствовал, — кивнул Эл и поднялся на ноги, смотря теперь на Нату сверху вниз. – Что-то почувствовал – точно знаю. Спокойно так, а сердце бьется. Не сильно, конечно, но быстрее чем обычно. Несовместимость физического и психологического состояния – это очень интересно. Я бы подумал над этим, но… не сейчас, наверно. Но это просто биологический процесс.
Ната зажмурилась на несколько секунд и тоже встала с пола. Она как-то отрешенно посмотрела на Эла, тот также на нее.
Вдруг Ната резко ударила ладонью по щеке Эла. Звук был такой звонкий, скорее всего он раздался по всему дому. Эл даже ничего не сказал от неожиданности – лишь тупо смотрел на девушку, которая в ответ злобно смотрела на него. Она дышала немного неровно. Ее плечи поднимались и опускались. На щеке Эла проступило красное пятно – след от ладони. Он прикоснулся к нему и нахмурился.
— Больно ведь, — пробормотал он. – Я не ожидал.
— Да как ты можешь так? – воскликнула Ната. – Бесчувственное чудовище! Я ведь правда думала, что ты что-то почувствовал, а ты мне что-то про интерес бормочешь… Да ты совсем больной! Я ведь… я ведь…
Ната обессилено опустила голову, не закончив свои слова. Ее руки сжались в кулаки и дрожали. Эл снова вздохнул, как-то нетерпеливо что-ли.
— Я больной? – переспросил он, будто совершенно не интересуясь тем, что его назвали таковым. – Ты только что ударила меня ни за что… Я больной?
Ната еще раз замахнулась и ударила Эла еще раз, но только след краснел на другой щеке. На этот раз Ната ударила кулаком, и скорее всего, парню было больнее, чем в прошлый раз.
— Ударю еще раз, если будешь такой бред говорить! – пригрозила Ната громко.
— Давай, — предложил Эл. – Бей, если хочешь. Полегчает.
Ната замахнулась в третий раз, но сейчас Эл схватил ее за руку, да так крепко, что она даже не могла теперь ею толком пошевелить.
— Ты же сказал, что я могу тебя ударить, — всхлипнула девушка. – Зачем так хватать?..
— Потому что хочу так, — ответил он. – Все-таки не могу позволить тебе сбить об меня свои руки. Твои ладони такие маленькие!
Эл раскрыл ладонь Наты и прижал к своей щеке. Она вздрогнула – щека была ледяной, почти как лед.
— Неприятно, — пробормотала Ната и попыталась выдернуть ладонь. – Дома и так прохладно, а ты еще блин… И не думай, что это романтично! Это совсем не романтично!
— Ну, я пытаюсь хотя бы, — усмехнулся Эл, продолжая держать руку Наты. – А вот ты совсем не настроена на романтику.
— Какая тут с тобой романтика? Может, обойдемся без нее? И так все понятно…
— Мне как бы полагается что-то сказать, — напомнил Эл. – Я ведь прав?
— Ну да, — согласилась Ната. – Но это совсем не обязательно. У тебя не получится. Ты не герой-любовник…
— Ну да ладно, — пожал Эл плечами. – Тогда давай я начну все-таки…
Он вздохнул, собирался с мыслями. Эл еще крепче сжал ладонь Наты.
— Ну? – улыбнулась Ната. – Точно?
Эл кивнул.
— Я думаю, что в такие моменты нужно сказать что-то красивое и романтичное, как в фильмах. Но я не умею так говорить и это не в моих правилах. Банально… ладно… даже как-то глупо, но, в общем…
Ната не дослушала до конца и поцеловала его, встав на носочки. Она прижалась к нему, так крепко обняла, потому что боялась, что через крохотное мгновение он сделает что-нибудь не то, чего ей совсем не хотелось. Эл мог сотворить что-нибудь ненужное в это мгновение, но к удивлению девушки этого не происходило.
— А я думал, что все-таки мне придется сказать это, — улыбнулся Эл, когда поцелуй закончился. – Спасла от этого ужаса…
— Да уж, — согласилась Ната. – Ты никогда не скажешь мне этого, да и ладно. Обойдусь.
Ната прижалась к Элу еще сильнее. Эл тоже крепко-крепко обнял ее. Возможно, ему тоже хотелось, чтобы Ната уже никогда не отпускала его, была с ним рядом.
— А теперь сердце бьется, словно бешеное, — прошептал он. – А у тебя?
— И правда, как бешеное, — рассмеялась Ната. – Странно как-то… Жаль, что я раньше тебе обо всем не сказала. У нас было бы немного больше времени.
— Ну ты загнула! Вообще-то девушкам не положено первыми признаваться в своих чувствах, разве не так? Или я такой старомодный?
— О да! – кивнула Ната. – Это не особо важно – главное, чтобы сказано было.
— И что дальше? – вдруг спросил Эл, будто реально желал услышать что-то серьезное от Наты. Она, по крайней мере, так подумала.
— А что нам остается? – спросила девушка. – Я уже свыклась с мыслью, что умру. Я ведь права, от Лайта не жди пощады.
— В этом ты права, — согласился Эл. – Пойдем будить Марго. Нам пора.
— Куда это? – с ужасом спросила Ната.