***

Квай-Гон в очередной раз пошевелился, сидя на холодной траве, поджав под себя ноги, и пытаясь обрести внутренний покой, необходимый для медитации. Колени уже ныли, а желанный покой все не приходил. Вопрос Анакина всколыхнул в нем гораздо больше эмоций, чем следовало бы. В его мозгу проносились картинки из прошлого. Совсем маленький мальчик с отчаянной надеждой во взгляде, стремящийся обрести наставника в Храме. Мальчик постарше, но с опустошенной душой, отправленный на Бандомир. Так много непроизнесенных похвал, невысказанного одобрения. Отчаянная жажда более близкой связи и постоянное отталкивание. Квай-Гон чувствовал, что готов заплакать над печальной фигурой, преданно следующей за ним все эти годы. 
- О, мой Оби, ты заслуживал гораздо лучшего мастера, чем был я.

***

Анакин возмущенно смотрел на слегка мигающее перед ним голографическое изображение целителя Хинна, излагавшего ему последние результаты исследований.
- Все это прекрасно и замечательно, мастер целитель, но Оби-Вану требуется немедленная помощь.
- Как тебе известно, лучшее лечение для него - это возобновить интимные отношения с мастером Джинном. - Целитель на мгновение замолчал. - Полагаю, он все так же упрямо отказывается?
- Это не просто упрямство, это ситх знает что! - Взорвался Анакин, даже сам слегка удивившись своей вспышке. - Прошу прощения, Плаг-Нал, просто сложилась очень тяжелая ситуация. Пока мастер Джинн не вспомнит все сам, Оби-Ван отказывается что-либо ему говорить.
- Квай-Гон, естественно, понимает, что Оби-Ван болен? Что он ему сказал?
- Оби-Ван? Ничего.
- А что ему сказал ты? - Почему-то Плаг-Нал не представлял, чтобы юный ученик хранил молчание в момент, когда жизнь его мастера буквально висела на волоске.
- Мастер запретил мне что-либо ему говорить. - Анакин придвинулся ближе к терминалу и инстинктивно понизил голос. - Но я намекнул Квай-Гону, что восстановление в его памяти событий на Шрилууре окажет весьма позитивное воздействие на здоровье моего мастера. Думаю, он медитирует над этим.
- Хорошо, продолжай в том же духе. - Плаг-Нал внимательно оглядел юношу. - Вы обсуждали другой вариант?
- Да, и он категорически отказывается. Считает, что это будет злоупотреблением моей любовью и преданностью. И он абсолютно убежден, что Сила укажет ему выход из создавшейся ситуации.
- Нет, мне что-то так не кажется. - Казалось, целитель слегка развеселился возмущению Анакина. - Я знаю твоего мастера много лет, и глубоко в душе он безнадежный романтик. Он слишком сильно любит Квай-Гона и не готов отказаться от своей любви.
- Так что же мне делать?
- До того, как здоровье Оби-Вана ухудшится до критического состояния, есть еще четыре-пять дней. Сделай Квай-Гону еще несколько намеков, и будем надеяться, что в роли свахи ты добьешься не меньшего успеха, чем в обращении с мечом.
На этой оптимистичной ноте Анакин отключил связь и, удостоверившись, что его мастер отдыхает, вновь присоединился к мастеру Джинну в саду.
***
Квай-Гон сидел на той же скамейке, медленно поглаживая большой и пушистый куст оберы.
- Мастер Джинн, с вами все в порядке?
Квай-Гон не поднял на него взгляд, продолжая пристально рассматривать пышное растение.
- Я медитировал над вопросом, что ты мне задал.
Анакин присел рядышком и стал ждать продолжения. Оно не замедлило последовать:
- Думаю, что когда он был моим учеником, я не очень заботился о том, чтобы он был счастлив. Мне действительно очень жаль. Я… Я смотрю на вас двоих, и вижу столько радости, столько любви и уважения друг к другу, что за этим чудесно даже просто наблюдать. И как больно бы мне ни было признать это, но Совет решил правильно, сделав твоим мастером именно его, а не меня.
Было кристально ясно, что признание далось Квай-Гону нелегко.
- Оби-Ван надеялся, что вы оба сможете учить меня. Он никогда не считал это выбором - или он или вы, - мягко заметил Анакин.
- Я знаю, это моя вина. Величайшей ошибкой в моей жизни было сбежать на другой конец галактики, баюкая ущемленную гордость. Половина Совета сочла своим долгом сообщить мне, что я величайший идиот, которого только породил орден джедаев.
- И в какой половине был магистр Винду? - с непроницаемым лицом поинтересовался Анакин.
- Прошу прощения?
Анакин чуть поерзал, прежде чем ответить:
- Магистр Винду уже достаточно долгое время желает более близких отношений с Оби-Ваном.
- Понятно. - Квай-Гон прикрыл глаза. - Я не знал, что у них роман.
- У них нет романа. Мастер Оби-Ван был настолько безразличен, что даже не заметил горячего интереса магистра Винду. - Анакин покраснел, когда до него дошло, как эта фраза прозвучала.
Квай-Гон ухмыльнулся чуть-чуть злорадно.
- Представляю, какой удар это нанесло огромному самолюбию магистра Винду. Будучи на первых ролях в Совете, он не привык, что его не замечают. Думаю, это пошло ему на пользу.
- Мастер Джинн! - Только спустя пару мгновений Анакин понял, что его поддразнивают, и что мастер Джинн весьма доволен услышанным. Буквально через несколько секунд Квай-Гон снова помрачнел.
- Как он себя чувствует?
- С ним все в порядке, насколько это возможно в его состоянии. Препараты помогают, но они начали терять эффективность. Очень надеюсь, что к нашему возвращению целители найдут решение.
Квай-Гон прикусил губу.
- А почему с вами нет ни одного из целителей? Они наверняка могут помочь ему больше, чем местные врачи.
- Так получилось, что только я могу использовать Силу, чтобы ускорить его исцеление. Все целители Храма пытались помочь, но их способности не действовали. - Анакин задумался на мгновение, как лучше объяснить причину такого феномена Квай-Гону, не раскрывая секрета своего мастера. - Это как-то связано с отношениями мастер-падаван.
- Я хотел бы что-нибудь для него сделать. - Квай-Гон подождал реакции. Не дождавшись таковой, он продолжил: - Эни, если я действительно могу что-то сделать, ты скажешь мне?
- Я не могу предать доверие, оказанное мне мастером, - тщательно подбирая слова, медленно произнес Анакин.
Квай-Гон ссутулился, услышав ответ.
- Конечно, нет. Я понимаю.
- Но я могу вам кое-что подсказать. - Анакин продолжил так же медленно, отчаянно надеясь, что мастер Джинн поймет несказанное вслух. - Наша совместная миссия на Шрилууре имела очень важные последствия, но мне запрещено что-либо вам говорить, пока вы сами не вспомните.
Годы отточенной дипломатии и тесного общения с политиками всех рангов и мастей не прошли для Квай-Гона даром.
- Значит, если я вспомню все, что произошло на Шрилууре…
- Тогда, полагаю, Оби-Ван будет более откровенен по поводу своего состояния и примет вашу помощь. - Широкая улыбка, адресованная Квай-Гону, буквально слепила глаза.
В ответ Квай-Гон медленно склонил голову.
- Я продолжу медитировать над этим. А сейчас ты готов к спаррингу или у тебя есть другие обязательства?
Анакин медленно, осторожно расставлял ловушку.
- Мне надо увидеться с сенатором Амидалой и обсудить кое-что по поводу сегодняшнего банкета, но…
- Падаван, я имел виду именно то, что сказал. Я готов оказать любую помощь.
- Тогда, может быть, вы пообедаете вместе с Оби-Ваном? У него почти пропал аппетит и я волнуюсь, что когда он один, то ест слишком мало.
- Анакин, это будет для меня удовольствием.
Капкан защелкнулся. Юноша поднялся и поклонился.
- Благодарю вас. Я оставлю вас наедине с Силой. - Он повернулся и собрался уйти, но задержался на секунду. - Желаю вам и ему приятно провести время. - И не дожидаясь ответа, зашагал к выходу из сада.

***

Анакин встретил Квай-Гона у двери и, ни на минуту не задержавшись, умчался по своим делам. После столь короткого приветствия, Квай-Гон вошел в гостиную, уже не зная, чего ожидать. Оби-Ван поднял взгляд от книги и улыбнулся своему бывшему мастеру.
- Я слышал, что сегодня ты моя нянька.
- Надеюсь, ты не возражаешь? - Улыбнулся Джинн.
Оби-Ван вернул улыбку и показал на ближайшее кресло.
- Совсем нет. Очень хочу услышать твое мнение о результатах обучения Анакина.
Появление служанки с большой корзиной прервало разговор. Мали подняла богато украшенную плетеную емкость и сообщила:
- Сенатор Амидала надеется, что вам понравится обед на свежем воздухе. Для вас зарезервирован Сад Тихой Заводи.
Прежде, чем Квай-Гон смог выразить свои сомнения, Оби-Ван быстро ответил, явно довольный такой перспективой:
- Благодарю вас, это было бы чудесно.
Покорившись неизбежному, Квай-Гон придвинул кресло на воздушной подушке к диванчику, на котором сидел Оби-Ван.
- Интересно, сенатор обговорила это с Анакином? А то я чувствую себя, будто мы сбежали из детской после отбоя.
Оби-Ван позволил свому бывшему наставнику помочь ему переместиться в кресло.
- Вот интересно, и почему все так боятся моего падавана?
Ответом ему послужил внезапный яркий румянец на лице Квай-Гона, и они последовали за Мали по пустынным коридорам в сад. Оказавшись на свежем воздухе, Квай-Гон решил ответить:
- Он крайне предан тебе, и так и должно быть. И я сказал ему, что Совет принял правильное решение, назначив тебя его мастером. Я действительно так думаю. - Он нежно обхватил ладонями руки Оби-Вана, помогая тому встать. Кеноби придвинулся ближе, внимательно вглядываясь в мужчину, являющегося центром его вселенной.
- Я бы только желал, чтобы цена не оказалась столь высокой.
- Я… - сбившись на хрипоту, Квай-Гон прокашлялся и продолжил, не замечая, что гладит своего собеседника по нежной щеке. - Оби-Ван Кеноби, я начинаю понимать, каким глупцом был.

***

Огромное окно, обрамленное затейливыми узорами, позволяло ярким солнечным лучам залить спальню Анакина, и одновременно являлось великолепным наблюдательным пунктом. Скрытый за тяжелой портьерой юноша был весьма доволен разворачивающимися в саду действиями, хотя слов, разумеется, слышно не было. Писк коммуникатора оторвал его от созерцания радостного его сердцу зрелища, и над терминалом появилась небольшая синяя голограмма магистра Винду. Тот, как обычно, не стал тратить время на приветствия и прочую ерунду:
- Анакин, в чем дело?
Анакин немедленно насторожился, но ответил честно:
- Препараты начали терять эффективность.
- Ты переспал с ним?
- Нет! - неприкрытая грубость вопроса выбила Анакина из равновесия. Мейс, казалось, такой реакции вообще не заметил.
- Ситх его побери! Он что, смерти своей хочет? О чем он вообще думает?
- Он следует велению Силы и… - Анакин улыбнулся и глянул в сторону окна, - своего сердца. И я думаю, что его испытания почти закончились.
После этих слов воцарилось молчание. Когда Мейс обрел дар речи, голос его звучал хрипло от невысказанного сожаления.
- Квай-Гон хотя бы понимает, как ему повезло?
Анакин снова повернулся к окну.
- Думаю, да.