Кадаж опять выжимал из байка все возможное. А потом еще нужно будет перегнать байк Йазу. И есть ли у "мясника" на примете соответствующий врач?

Калитка осталась за спиной. Кадаж затормозил у крыльца. Запахло паленой резиной. Охранник. Ствол. По стволу ногой. Взбежал по ступенькам.

"Мясник" Моррис, сидевший над чашкой в кабинете, увидел гостя и начал вставать - кошмарно медленно. Чашка вывернулась из пальцев и со звяканьем раскололась. По полу расползалась коричневая пряная лужа.

Гость - не торчок, не алкаш. Хуже.

- Йазу болен. Не ранен. Кто этим занимается? - спросил Кадаж.

- Болен чем? - "Мясника" отпустило. Он снова сел. - Понос? Сыпь? Кашель? Температура? Бред?.. впрочем, вы все бредите.

- Только температура, - Кадаж оперся о стол, чуть нагнулся к медику, - и он не стоит на ногах. Ничего не может.

"Мясник" не сказал - а хотелось! - что такое состояние для этих отморозков оптимально.

- Тебе нужен терапевт. Который лечит всякую фигню вроде кашля и соплей.

- Это не фигня, - недобро ответил Кадаж, заглядывая в мутно-карие глаза. - И где твой терапевт?

- Мой… - Моррис тянул время: ну не убил же этот щенок Гейла? - Тебе в больницу или как?

- В больницу? Дурак. - Чего он ждет? Охранника?

- Ну так и вез бы его в больницу.

- Дурак. - Кадаж резко наклонился к "мяснику", лицо к лицу - и тут же назад. Перекатился с носка на пятку и обратно. - Йазу нельзя в больницу. Где твой терапевт?

Закусивший губу охранник нарисовался в проеме двери. Стволом он больше не тряс - рук не хватало: здоровая бережно баюкала покалеченную у живота.

- Квартал девятнадцать, дом сорок пять, уровень двенадцать, квартира 54С, - выдавил охранник. Боль стимулирует умственную деятельность. Иногда. Ковальдо все равно сволочь. Сдохнет - не жалко.

В следующий момент Кадажа уже не было.

***

Реми Ковальдо только пришел со смены, только принял душ, только выпил пива и расстелил постель, как дверь его квартиры, выбитая вместе с петлями, влетела внутрь.

- Йазу болен, - сказал Кадаж, в момент понимая, что этого мужика ничем не напугать, - очень. Ему нужен терапевт. Срочно.

Ковальдо, двадцать лет отработавший в больнице "Скорой" в отделении интенсивной терапии, не удивлялся ничему.

- "Скорая" принимает всех круглосуточно. Вызови.

Кадаж не совсем понял и сделал несчастные круглые глаза. Кажется, его пытались послать. А смогут?

- Йазу нельзя в больницу. А "скорая" - повезет туда, - он подошел, швырнул на кровать достаточную, по его мнению, сумму. - Едем.

Ковальдо, по опыту знавший, что его согласие или несогласие роли не сыграют, проверял свой "полевой набор". "Скорая" там или не "скорая", но все соседи ходили к нему - что с проломленными головами, что с гонореей. Не считая, он сгреб деньги с кровати и сунул их в карман куртки.

- Едем.

Пока спускались, Ковальдо допрашивал:

- Возраст? Вес? Давно болеет? Какие симптомы? Что ел в последние двое суток? Какая именно температура?

Кадаж отвечал с конца.

- Ничего не ел. Больше трех суток, он не хотел. Симптомы? Слабость, температура, и ему не холодно. Вес? Был семьдесят, сейчас не знаю. Возраст? Примерно двадцать. Как давно болеет - не знаю, наверное, две недели.

- И две недели ты… - тут Ковальдо увидел байк и замолчал. Таки Шин-Ра. А как было бы хорошо, окажись этот перепуганный паренек просто мутантом или крашеным придурком в линзах…

- Я что? - Этот человек может понять все. Или почти все. Но это все ему на хер не нужно. - Ему было хорошо. Весело. - Кадаж сел на байк, обернулся, хлопнул позади себя по сиденью.

Ковальдо пристроил чемоданчик поудобнее и обреченно сел. В то, что ехать придется в соседний квартал, он не верил. "Ему было весело". И температура, а потом - внезапный упадок сил. Препаршивейшие симптомы.