Под водой...

Айрис тонула. Лежа с таким выражением, словно она лишь уснула, она медленно и тихо погружалась на дно холодного, мирного озера. Солнечные лучи танцевали на поверхности озера, над ее неподвижным телом. Они вели себя так, словно присоединиться к ней. Ее доброе лицо больше никогда не озарит полная энергии улыбка. Ее чувство радости и веселья, передаваемое всем остальным, кто окружал ее, злость к слабости и нескончаемые слезы печали... Ничего этого больше не появится снова. Ее тело замолкло навеки. Тем не менее, для Айрис это не означает беспросветный конец. Она наблюдала. Она наблюдала не через свои прекрасные, зеленые глаза, но через душу... Она наблюдала своим покинутым телом, душой, преисполненной жизненной энергией. Она наблюдала за тем, как поверхность озера постепенно удалялась от нее. Она наблюдала за тем, как человеческие фигуры их мутного мира пристально смотрят на нее (мир живых существ теперь стал для нее другим миром). Она наблюдала за лицом Клауда, которое говорило о том, что его сердце готово разовраться от горя утраты, гнева и ненависти взявшего над ним контроль.

- Не вини себя. Больше не о чем беспокоится. Все будет хорошо, даже если Метеор упадет. Не позволяй эти чувствам овладеть тобой. Просто думай о том, как тебе быть самим собой.

Она попыталась произнести это, но губы ее не двинулись. Не былой такой магии, которая бы могла донести ее мысли от духовного тела, Клауду, который так быстро исчезал вдали. Свет, мерцающий на поверхности озера, постепенно ослабевал, по мере погружения Айрис. Она плавно опускалась в глубины руин Цетра, Забытый Город. Айрис, последняя из выживших Центра выполнила свою миссию – защитила Планету. Ее финальным пристанищем должно было стать место, где нет никаких преград, куда бы она ни решила пойти…


Да. Не имело значения, куда она отправится. Она достигла дна озера, но даже сейчас она продолжала тонуть. Ее физическое тело, даже после многих лет с тех пор как его покинула жизнь, лежало на дне, присыпанное песком, словно снегом. Это показывало, как в свои небольшие двадцать-два года она была отделена от жизни для вечности. Ее тело, отделенное от души, теперь медленно возвращалась в Великую Землю в чистых водах. Сознание Айрис отправилось на следующий, нижний уровень.

Что-то, похожее на пыль, кружило вокруг. Айрис продолжала погружаться, через густой осадок. Единственное, что она видела, была темнота... Но она чувствовала – впереди ждал теплый, чуткий светлый мир, где она больше не была бы одинокой.

Она скоро поняла, что-то, что она ощущала, не было пылью или грязью. Ее чувства приспособились так, чтобы она могла чувствовать вещи вокруг нее. Ее пять чувств были на более высоком уровне, проявляя тем самым, ее истинную природу.

Мир, в который она попала, теперь, не был темным.

Она оказалась в слабом зеленом свете, обволакивавшем ее. Она сразу узнала то, что увидела. Энергия, раздробленная не на тысячи, а миллионы потоков, текла и циркулировала вокруг каждого укромного уголка Планеты. Свет, который охватил ее, был одним из потоков, отделившийся от остальных. Количество энергии Мако, которую Планета имела, не возможно было выразить словами или числами.

Айрис наблюдала, как Планета билась за жизнь. Она видела сияние Потока Жизни вокруг. Она узнала источник жизни, к которому все возвращается.

Это было место, наполненное энергией, где бесчисленные души сливались в одно целое. И их знания, опыт и, даже, воспоминания перемешивались, становясь едиными. Но Айрис осталась собой. Она была собой, когда сознание мертвых передавало ей знаки, которые она слышала, когда была жива. Она сохранила сознание Айрис Гейнсборо, которой была, и теперь, попав в Поток Жизни.

Она не знала, как окончится путь.

Как последняя из Цетра, она была важна для Большой Земли. Айрис говорила с Планетой, слышала ее сознание, бывшее частью Потока Жизни. Оно говорило ей о том, что смерть не является концом жизни, как полагает большинство людей.

Люди думают, что после смерти они станут ничем. Сознание угаснет во тьме. Пробудиться невозможно. Небытие, - которое нельзя познать… Они считают, что смерть означает полное уничтожение, именно поэтому люди боятся смерти. Они боятся прекращения своего существования. Даже сознавая, что они всего лишь раса, обреченная на короткую жизнь, все равно многие хотели избежать смерти. Даже те, которые к исходу жизни достигли глубокой старости.

Айрис знала, что смерть не означала уничтожение. Она даже знала о мире, который Цетра достигнет в конце, как только выполнит миссию, которая у него была на Планете. Поэтому она приняла смерть без страха, несмотря на предчувствие о том, что должно произойти с ней. Она выполнила свою миссию, значит не должно быть опасений о дальнейшем пути. Ее сердце было спокойно, несмотря на то, что люди, давно потерявшие способность говорить с Планетой, сказали, что она умерла неестественной смертью. У нее не было сожалений и пожеланий, чтобы миссия ее избежала, и она все еще была жива.

Но, даже зная это, Айрис все равно была печальна, а сердце было полно боли.

Люди, с которыми она путешествовала, люди, с которыми росла, мать, Эльмира, которая вырастила ее и заботилась о ней в течение пятнадцати лет, люди, которых она знала не очень хорошо и люди, которых она могла бы встретить в будущем, но не встретила… Она больше не могла «проживать» свою жизнь. И это было реальностью.

Айрис знала, о том, что печаль была и с теми, кого она оставила. Они не знали, что ее душа все еще существовала. Они не могли этого знать. Но даже если бы они знали правду, печаль все равно бы осталась. Мысль об общем горе сделала боль не выносимой.

Но еще большую боль в ней вызвали воспоминания о Клауде.

Она хорошо к нему относилась. Сначала, она думала, что он просто был похож на ее первую любовь. Но его вид, голос и индивидуальность отличались, и он заставил ее думать о нем, как о таинственном человеке.… А потом это не имело значения. Она полюбила его сильнее, чем однажды. Клауд был ее героем, но он не мог уйти от опасности. Она видела его как скрытного и крутого, но при этом у нее было впечатление, что стоит ей отвести от него глаза и он тут же исчезнет. Ей хотелось бы остаться рядом навсегда, если бы только она могла. Айрис действительно этого хотела.

Когда она оставила спутников и отправилась в Забытый Город, сердце Клауда походило на яйцо, которое собираются разбить. Не просто расколоть, а вытянуть желток сквозь трещины. Было похоже, что его сознание разрушается. Она хотела успокоить его. И, если бы она не была последним оставшимся в живых Цетра, она бы так и сделала без сомнения.

Но…

Бледный в черном плаще, серебряноволосый человек, когда-то бывший героем, стал безумным, приняв желания «бедствия, упавшего с небес» или Дженовы. Он собирался использовать самую мощную разрушительную магию. Призвать Метеор, используя Черную Материю. У Айрис не было другого выбора, кроме как исполнить миссию, переданную ей предками Цетра. Сефирос намеревался призвать гигантский метеор, который конечно, причинил бы огромный ущерб Планете. Создал бы рану, способную уничтожить всю Планету. Несомненно, Планета тогда бы сконцентрировала весь Поток Жизни, чтобы излечить себя. Все это Сефирос хотел сделать своей силой, после чего, он остался бы один на один с Планетой и равнялся Богу. Он уничтожил бы всех людей, которых ненавидел до смерти. Будущее Планеты и цикл всей жизни – все бы оборвалось. Айрис знала это.

Айрис услышала в шепоте Планеты, что можно сделать, чтобы воспрепятствовать Сефиросу. Она знала, что только она, последний Цетра, может это сделать и только в глубине Забытого Города она может получить знание. Подразумевалось, что она станет самой большой преградой для планов Сефироса.

Это был момент, когда Айрис сомневалась. Позволит ли она всем людям умереть, или в обмен на свою жизнь, даст возможность избежать катастрофы… Больше не думая об этом, она приготовилась. Когда она колебалась оставлять Клауда в горе, она думала о том, что так не спасти ее друзей и людей в мире и решилась. Здесь не было другого выбора. И, все это, было и для Клауда тоже.

И так, в одиночестве, она отправилась к алтарю, который был в Забытом Городе, чтобы узнать, что ей нужно сделать. Ответ был – последний из Цетра. Белая Материя, переданная Цетра.… Это как будто, держало судьбу последнего выжившего Цетра, эта Материя могла вызвать Белую Магию Святости, которая должна была противостоять Метеору. Это была Материя, которую оставила Айрис ее мать, Ифална. Айрис никогда не использовала ее прежде и всегда носила в ленте, никогда не оставляя ее. Ее Белая Материя. Обнаружив это, Айрис молилась всем сердцем. Через Материю она говорила с Планетой, пытаясь вызвать Белую Магию Святости, которая уничтожит Метеор.

Даже малейшее колебание, могло привести к тому, что ее просьбы не достигли бы Планеты. Но она смогла это сделать. Когда Сефирос напал на нее, поняв ее намерения, все условия вызова Святости были выполнены. Айрис приняла смерть, которую уже давно чувствовала, также как меч, пронзающий ее насквозь. Она была спокойна.

Но крик прошел сквозь нее.

Это не был ее крик. Если бы это было так, тогда она почувствовала бы, как ярость находит выход из глубин ее души вместе с кровью льющейся из горла. Нет. Это был звук разбивающегося сердца Клауда. Крик его сердца, которое никогда не смогло излечиться от печали и вины, которые остались после смерти Айрис, и ненависти к Сефиросу.

Она была удивлена его горем и даже немного счастлива от того, что он так много о ней думал, но еще Айрис чувствовала боль, которая была намного сильнее. Не было ничего, что она могла бы сделать, чтобы смягчить страдания Клауда, и боль отзывалась в ее сердце, несмотря на то, что она была в Потоке Жизни.

Хотя она потеряла тело, она ощущала боль, создавая мысленно свой образ. Айрис посмотрела вниз, ложа руки на пульсирующее сердце… Неожиданно она поняла – все вокруг нее было проявлением бесчисленного сознания. Было много голосов и воспоминаний. Все вокруг здесь было таким своеобразным, чего она никогда не чувствовала в церкви в Мидгаре. Также как она, души тех, кто умер, возвратились к Планете и были здесь со всеми. Но не было никого, кто имел бы форму, образ человека, который она воссоздала себе. Насколько она могла видеть, только она сохранила свой образ прошлого в тумане энергии, полной различного сознания.

«Интересно.… Это, потому что я – Цетра?»

Слова вышли шепотом из Айрис. Слова и мысли здесь были те же самые. Ее мысли и чувства были выражены в волнах, которые она испускала. Точно так же, как огромное количество воспоминаний в Потоке Жизни настигало ее, как все волны. Она слышала шепоты вокруг себя, как если бы она не сохранила свое Я, а потерялась и больше не знала, какое сознание принадлежит ей.

«Надеюсь, мои слова дойдут до Клауда…»

По щекам скользнуло легкое сердитое дуновение, но ее не затрагивал беспорядок различного сознания, существовавшего в море воспоминаний и знания в энергии Мако. Айрис научилась терпению, когда совсем еще юной слушала голос Планеты. Она поднялась так, чтобы сохранить свое сознание и не потерять индивидуальность. Она поняла, что возвращение к Планете зависело от того, была ли она отделена как «целое». Также как капли дождя падающие в реку, они сливаются и не различаются больше. Не зная, как понять, она думала, что это странно, как ее душа все еще могла оставаться собой в огромном море сознательной энергии.

«Но в Потоке Жизни должны быть еще Цетра, такие же, как я. Моя мать умерла, а она также была из Цетра.… Но, прошло пятнадцать лет. Может быть, придет время, и я тоже исчезну и приду к Планете.»

Наклонив голову, она еще немного подумала об этом.

«Смогу ли я поговорить с Клаудом? Сказать ему, что со мной все хорошо… Доброе, но странное высказывание – все хорошо. Но, быть может, я могу быть честной, быть собой – только здесь».

Возможно, она могла бы признаться Клауду в своей привязанности. Тогда, может быть, они были бы похожи на влюбленных.… Во время жизни в Мидгаре, она чувствовала множество душ, пытающихся найти любовь. Те, кто еще имел чувства, те, кто оставил такие чувства, могли попытаться усилить сохранность сознания в «целости».

«Но значит ли это, что я исчезну, сразу после того, как встречу Клауда? Я удивлюсь если это то, что должно произойти, или.… Осталось еще что-нибудь, что я должна сделать?..»

В этот момент, Айрис почувствовала удар волны, похожий на удар током. Она сжала руку в кулак и ударила в ладонь другой руки. И, хотя это было только в ее воображении, удар ее рук, она могла ясно слышать «удар».

«Должен быть какой-то смысл. У всего есть значение. Должна быть какая-то причина, почему я не слилась с Потоком Жизни, и почему я все еще здесь. Похоже на то, что я была единственной в мире, кто мог вызвать Святость из Планеты… Может быть, все еще что-то осталось, что я должна сделать.»

Как только эта мысль возникла в ее сознании, она почувствовала небольшое волнение от Планеты. Оно не было конкретным, но Планета, как будто хотела подтвердить то, о чем она думала.

«… Я вижу. Интересно, что это.»

В ответ на ее вопрос была тишина. Но Планета все же должна была знать, что это было.

Айрис улыбнулась. Расцвела улыбкой как цветы, которые она продавала в трущобах. В нежном сиянии, улыбка, которая была любима каждым, цвела сладко.

«Это – хорошо. Все еще есть люди, от которых я не хочу быть отделенной. Я не могу сейчас спать. Пока время не придет, я буду блуждать здесь, в Планете.… На нашей Земле Обетованной…»

Желание Айрис отослало ее мысли в небо…. Она смотрела вверх. Частицы Мако плавали и сновали, вокруг напоминая ей ночное небо. Она смотрела вверх в небо, как тогда, сидя рядом с Клаудом возле костра в Космо Каньоне.