Когда на курево уходит меньше бабосов, борщ сооружается на мясе.(с)Масяня
Вау, гречка!(с) Кошка из анекдота



В кои-то веки выходные выпадают на какой-никакой праздник и что? И нифига!
— Не, лысый, бля, не въезжаю. Ну, хрен-та с ним, я. Со мной все давно ясно. Но ты! Ты! Бля, охуенно крутой крендель и все такое, и умудрился проебать эту гребаную, трахни-ее-Бахамут, карту! Не понимаю! – в очередной раз доставал Руда Рено,— Ты же даже ужратый в сопли ничего не теряешь.
— Как-как. Сефиротом о косяк! – раздраженно ответил Руд. – Потерпи, еще пять дней осталось и новые получим.
— Да я сдохну за эти пять дней, — рыжий нарезал круги по комнате, — мне эти макароны уже в кошмарах снятся!
— Ну вот когда начнут в эротических снах сниться, тогда и паникуй, — спокойно листая книгу, ответил Руд. – Радуйся, что курево есть.
— Да я радуюсь, радуюсь, — прорычал Рено и выскочил на балкон.
Руд вздохул, Он отлично понимал рыжего. Из-за того, что они оба потеряли свои кредитки, они уже 2 недели сидят на макаронах с тушенкой «бахамут в собственном соку». Новые карты выдадут только через пять дней, но оптимизма это как-то не прибавляло. Хорошо, хоть сигаретами запаслись. Потому что Рено на макаронах – это еще терпимо, но Рено без курева – это… апокалипсец. И армаггедонец. Полный.
Мужчина отложил книгу и вышел на балкон. На улице было многолюдно и шумно. Горели многочисленные огоньки и гремела музыка.
— Видишь, люди радуются, — Руд обнял Рено за плечи, — а ты… Сигарету будешь?
— Давай, — фыркнул Рено.
Руд прикурил две сигареты, одну протянул рыжему.
— Их бы на макароны, я бы посмотрел, как бы они порадовались, — не унимался рыжий.
Курили молча. Только Рено периодически поминал Шин-ру, бахамута и чью-то мать.
— Пошли чтоль, а то здесь не Коста-дель-Соль, а гораздо хуже, — Руд выбросил окурок.
— Ты иди, а я еще чуток побуду, — Рено достал еще одну сигарету. Руд ушел в комнату. Рыжий курил и смотрел вниз, на людей, на яркие огни. Но настроение это не улучшало, даже на оборот.
— Рыжий, твою дивизию, ты жрать идешь? – проорал Руд из кухни.
— Да ползу я, ползу, — ответил Рено, выбросил окурок и нехотя поплелся в кухню. Макароны, мать их! А куда деваться, жрать-то хочется! Рыжий плюхнулся на свой стул. Руд поставил перед ним тарелку. Что-то было не так. Совсем не так. В тарелке были не опостылевшие макароны, а…
— Вау, гречка! – заорал рыжий во всю силу своих прокуренных легких..
— Че орешь, лопай давай! – рассмеялся Руд.
На какое то время воцарилось молчание. Тишину нарушало только чавканье и стук вилок о тарелки.
— Это просто праздник какой-то,— сыто рыгнул Рено.
— Ну да, праздник, — ответил Руд, убирая тарелки и ставя на стол чашки с чаем, — сегодня ж день типа Винсента нашего Валентайна, а ты забыл? С праздничком, напарник.
С этими словами лысый протянул рыжему шоколадный батончик.
— Ой! Правда, а я и забыл, это все гаццкие макароны,— рыжий разломал батончик пополам,— и тебя с праздничком, напарник.
Рено протянул половинку Руду.
После парни сидели у Руда в комнате, смотрели какой-то глупый фильм, и курили одну сигарету на двоих.
— А знаешь, — Рено положил голову Руду на плечо,— все не так плохо, напарник. Держи.
Рыжий протянул лысому вырванный из блокнота листок. Руд взял листок. На нем был изображен сам лысый в виде амурчика с пропеллером вместо крылышек и большим гранатометом в руках.
— Спасибо ,— Руд погладил Рено по голове.
А рыжий уже крепко спал. Ему снился отпуск. Море и любимый диван. Он еще не знал, что на ближайшие пять дней основой рациона будет «Вау, гречка.»