"— Иди, иди к диетсестре, пусть сама ест калории. А нас нечего овсом кормить, мы не лошади."(с) В. Панова


— Ну что, удалось? — поинтересовался Генезис.
— А сам как думаешь? — рыкнул Зак, — И что теперь делать?
— Что делать, что делать... Сефу звонить! — проворчал Рапсодос, доставая телефон.
— Может, у него получится, Айрис так старалась, готовила, — вздохнул Фэйр.

Все началось с того, что Зак заснул за рулем. Нет-нет, все закончилось вполне хорошо, машина — в утиль, Зак отделался парой царапин, Анджила добрые доктора собрали. Так что наш честный и гордый СОЛДАТ на данный момент отдыхал на больничной койке. И даже неплохо, если бы не одно но. Маленькое, но сильно портящее настроение. Диета. Строгая. Лечебная. Не то, чтобы Хьюли был капризен, нет. Просто когда тебе столько всего нельзя, что... В общем, диетические барышни и язвенники поймут. Вот взять хотя бы кофе. Крепкий, ароматный, бодрящий. Так ведь не-ет! Только с молоком. И слабенький. И жареного нельзя. И перченого. И соленого. И... Ну, никакой радости в жизни. И если медсестрам кое-как удавалось уговорить Хьюли поесть, то все остальные посылались в длительный эротический пеший тур по известному адресу. А нечего издеваться. Генезис, сволочь, целую лекцию прочитал. О вкусной и здоровой пище. Гад. Сам эту "вкусную и здоровую" жрать не стал. И еще обиделся, когда гордый швырнул в рыжего тарелкой. С этой самой "вкусной и здоровой" пищей. Но хуже всего, что и Заку этой бредятиной голову заморочил. И погода, как назло, хорошая. Хочется на улицу, на природу. А выпускают только в убогий больничный садик не дальше веранды. На два часа. А потом снова загоняют в палату. Из развлечений — телевизор по вечерам и козла забить с мужиками. А за окном весна и между прочим уже проходит! В общем, жизнь жестянка...

Тем временем в больничном коридоре, где сидели Генезис и Зак, появился Сефирот.
— Геня, бля, что случилось? — налетел на Рапсодоса генерал,— Война, землетрясение, мировая революция?
— Хуже, — ответил за Генезиса Зак, — Андж буянит. Тарелками кидается, матом ругается, голодовку объявил.
— Как? — Сефирот сел где стоял. От неожиданности. "Андж" и "буянит" никак не состыковывалось. Вот совсем.
— А ты сходи и посмотри, — ехидно посоветовал рыжий.

Генерал последовал совету. И еле успел увернуться от неопознанного летающего объекта. Который впоследствии оказался тапком.
— И что это, ебать-колотить, значит, Хьюли? — рявкнул генерал.
— А, это ты, — гордый даже не повернулся.
— Нет, блин горелый, мать Тереза, — фыркнул Сефирот.
— И чего тебе надобно, матушка? — съязвил Хьюли.
— Да вот, друга пришел навестить, а он тапками кидается, — ответствовал генерал, — И тарелками. И вообще, голодовку объявил.
— И что ты мне за это сделаешь? Пять нарядов вне очереди? На губу посадишь? — вдруг развеселился Анджил.
— Сниму штаны и отшлепаю, — подыграл Сефирот.
— А потом в угол на горох, да? — расхохотался Хьюли.
— Андж, я серьезно, — устало произнес генерал, — Ну что за детский сад, а? Ну да, жратва не ахти и вообще. Но ведь не так все плохо!
— Не так все плохо?! — взвился было гордый, — Ребанный йот, да ебись оно бахамутами, твою ж дивизию!
— Андж, не быкуй, тебе просто скучно, — констатировал Сефирот.
— Ну... да, ты прав, — согласился гордый, — Тоска зеленая. Блядский папа. Все жизни радуются, а я... Лучше бы сдох.
— А ты думаешь на том свете тебе бы веселее было? — фыркнул генерал.
— Да. Там хотя бы кормят нормально. А не этим кормом для чокобо, чтоб его... — кисло ответил Хьюли.
— Хммм, если верить теории о переселении душ, то ты вполне можешь в следующей жизни родиться чокобо, — проговорил Сефирот.
— Ну спасибо, друг, утешил! — усмехнулся гордый.
— Сам виноват. Я тут волнуюсь за него, а он... мало того, что бросить меня решил одного, с этими двумя детьми на шее, умерев с голоду, как последний пиндос, так еще и докторам насолить — они тебя собирали, старались, а ты им всю работу бахамуту в жопу, — пристыдил Хьюли генерал.
— Хорошо, дорогая, уговорила, — рассмеялся Анджил, — Как честный человек, не могу оставить семью без кормильца. Буду умненьким и благоразумненьким. Вот только обещай мне кое-что...
— Ты что задумал, гад ползучий? — насторожился Сефирот.
— Обещай! — настаивал Хьюли, — Или развод и кухня пополам.
— Обещаю. Честное генеральское. Бля буду, — пообещал Сефирот.

***

— Сеф! Ты... ты не можешь! — возмутился Рапсодос, — Это... Это садизм и произвол!
— Могу, Ген, ты же знаешь, что могу, — сказал Сефирот, — К тому же Лазард одобрил. Сказал, что его беспокоит, то что ты все время за желудок хватаешься.