- Зачем ты приходишь? - пальцы девушки любовно перебирают цветы и, кажется, что все они - её дети...
- Только здесь мне хорошо и спокойно... - Клауду хочется подойти и обнять Аэрис за плечи, развернуть к себе её тонкий девичий стан, ощутить биение сердца, вдохнуть призрачный аромат каштаново-рыжих волос. А ещё заглянуть в изумрудную глубину удивительных глаз: у людей не такие, сразу чувствуется, что она - Древняя...
Но ничего этого нельзя делать! Клауд знает, что от прикосновения девушка исчезнет, растает, как лёгкая дымка. И думает, что, скорее всего, Аэрис никогда и не существовала. Она отличная от простых смертных... Слишком иная…
- Как мне быть? Посоветуй. - гость садится на травяную полянку и срывает жёлтый цветок. - Без тебя они хуже растут...
Древняя усмехается и протягивает ладонь: и в ней - смятые белые лепестки.
- Почему ты лишился уверенности? Что с тобой происходит? Ты спас мир, но его потерял.
- Я потерял его вместе с тобой... - иногда Клауд жалеет, что победил Сефирота. Он не в силах припомнить, когда ему стало всё равно - умереть или жить?
- Я не могу помочь тебе, Клауд. Когда-то могла, а сейчас... Живёшь - пока веришь. Подумай об этом. Прощай! - Древняя ступает по доскам, словно парит над землёй. И она вся - невесомая, неземная, лучистая и самая прекрасная несбывшаяся мечта синеглазого мальчика... Больше Ангел, чем женщина.
Клауд смотрит ей вслед, и не замечает, как его щёки становятся влажными.
Это глупо. Это - тупик...
Аэрис подходит к Источнику, и на пару минут его вода светится розовым. Клауд смаргивает - и девушки уже нет…
Он топчет подошвой ботинка ранее сорванный стебелёк, а затем выходит, почти выбегает из Церкви. Струи холодного воздуха обжигают лицо. Вечереет... Его давно заждались в баре, но нет желания возвращаться. Вообще никуда...
Фенрир быстро заводится и довольно урчит под хозяином. А тот прокручивает в мозгу слова Древней.
"Живёшь - пока веришь."
А во что верит он? Во что верил? В полубога и генерала, которого пришлось убивать? В правое дело "Лавины"? Во что???
Мотоцикл заносит на поворотах, скорость бешеная, просто шальная. Клауд чудом выруливает, чудом приезжает домой. В баре ещё сидят посетители, и Тифа зовёт, просит о чём-то. Он её игнорирует, запирается у себя.
- Живёшь - пока веришь... - шепчет Клауд, сворачиваясь на постели, комкая старые простыни, горько вздыхая.
Нет, он не верит. Больше не верит. Ни в себя, ни в этот гребаный мир... Одно утешение - сны. Сны о двух существах с почти одинаковым цветом глаз. И Клауд стонет в подушку и теперь верит, что однажды он не вернётся домой.
Никогда...