На краю самой дальней аллеи маленький скромный памятник. Только имя и две даты, ни портрета, ни эпитафии. Чуть ниже, на мраморной плите выгравирована роза, очень красивая, почти как настоящая. Лучше настоящей, потому что ее лепестки никогда не увянут и не осыплются.
Камни помнят все. Если прикоснуться к плите, еще можно почувствовать тепло руки того, кто однажды (десять? двадцать лет назад?) пришел сюда, чтобы рядом с изображением розы положить такую же, но настоящую.
Закрыть глаза и услышать тихий призрачный разговор.

Прости, я пришел слишком поздно.

Прости, что я тебя не дождалась. Я так хотела увидеть тебя снова.

Это моя вина. Я не должен был уходить так надолго. Наши сыновья...

Я не смогла уберечь их от вражды и одиночества. Прости, если это можно простить. Я не прощу себе никогда.

Тебе не в чем винить себя. Этого бы не случилось, если бы я был рядом. Так что виноват только я. И мне жаль, что ничего уже нельзя исправить.

Ты ошибаешься, милый. Я знаю, что все будет в порядке. Они снова встретятся и больше не будут врагами.

«Ты права, мама, мы больше не враги».

Спасибо, Ева. Меня всегда согревали твое тепло и твоя вера в завтрашний день. Я благодарен тебе за каждое мгновение, когда ты была рядом. Мне жаль, что невозможно вернуть то время, когда мы были счастливы и беззаботны словно дети. Мой земной путь подошел к концу, и я не знаю – что дальше...

Я знаю. Иди ко мне, любимый, я встречу тебя здесь и мы больше никогда не расстанемся.

Ева!

Хочется отдернуть руку, вдруг почувствовав отголосок смерти того, чье имя наводило ужас на врагов и до сих пор произносится с трепетом и восхищением. Легендарный Темный Рыцарь не погиб в бою и не исчез навеки в адских безднах, а умер, вот так просто, по-человечески... возможно, он пришел в мир людей именно ради такой смерти? И ради любви, которая побеждает смерть.
Это сложно понять тому, кто еще никогда не любил.
— Мне пора, мама. Прости, я не принес тебе цветов.

Ничего, сыночек. Я так рада, что ты пришел. Там, где я сейчас, много красивых цветов, и они никогда не вянут.

Мама?!

Я рада, что ты жив. Пожалуйста, не торопись сюда, ты еще слишком молод.

Наклонившись, он целует имя матери на холодном камне. Поднимается с колен и уходит, даже не взглянув на соседний памятник, на котором высечено его имя. Но под той могильной плитой лежит какой-то совершенно чужой безымянный мальчишка, которому не посчастливилось в ту ненастную октябрьскую ночь оказаться возле их дома. Истерзанное до неузнаваемости тело, найденное в саду, похоронили здесь по ошибке.
С тех пор смерть еще не раз проходила мимо, задерживалась совсем рядом, почти прикасаясь костлявой лапой, но так и не смогла взять его.
Вергилий знает причину.
«Я жив лишь потому, что Данте ни разу не поверил в мою смерть».