Данте в оцепенении следил за приближением к нему неведомой зверушки, которая могла порвать его на лоскуты секунд за тридцать. В голове безумными мухами вились мысли, но ничего нужного для спасения среди них не было. А между тем, следы уже были не более, чем в метре от неподвижно застывшего полудемона, но почему то не спешили приближаться – тварь остановилась, явно наслаждалась бессилием ранившего ее воина. « Ну нет, ты меня так просто не сожрешь, сволочь! Чтоб ты подавилась!» — со злобой подумал сын Спарды, резко выбрасывая вперед демоническую лапу, пытаясь схватить наглую тварь. Чудовище играючи увернулось, отпрыгивая в сторону, и снова бросилось на нахальную жертву, нанося новые раны и опрокидывая противника в траву. Данте вскрикнул – от дикой боли в плечах и разорванной груди потемнело в глазах, не позволяя полудемону даже оглядеться и понять, насколько далеко его отбросило. А тварь насмехалась, прыгая рядом и радостно визжа своим леденящим голосом, захлебываясь от наслаждения и жажды крови. Похоже, эйфория от скорой победы ударила монстра в голову по хлеще кувалды, и, продолжая оглашать все вокруг непрерывным визгом-хохотом, тварь снова кинулась к лежащему поодаль Неро и, намереваясь добить, нанесла ему удар со спины, целясь в шею. И с воем отпрыгнула прочь, тряся обожженной лапой, стараясь стряхнуть с нее туман красноватой едкой демонической энергии — со стороны неподвижного прежде парня донесся ответный рев, ничуть не слабее крика чудовища, и молодой полудемон взвился в воздух, окутанный облаком демонической энергии, плавно приземляясь перед лежащим на земле охотником. Во время прыжка, он не успел трансформироваться до конца, и Данте мог наблюдать, как его настоящее тело медленно обрастает чешуей и шипами, а глаза загораются как угли. Тварь явно испугалась такой внезапной перемены в противнике, и вновь скрылась в гуще трав. Но, увы, радости это сыну Спарды совсем не прибавило – парень был не в себе, представляя опасность едва ли не большую, чем невидимое существо. Насколько мог вспомнить охотник, похожее с ним было на вершине башни Темини-Гру, когда его победил Вергилий, но там это длилось всего несколько мгновений, а сейчас… глядя на превратившегося парня, излучавшего волны ярости и жажды битвы, безумным взглядом искавшего по поляне ранившую его тварь, в душу настоящего владельца тела закрадывались сомнения, сможет ли он потом его остановить. Но это позже, а сейчас… Похоже, настоящий демон всегда почует собрата – обезумевший Неро вдруг сосредоточил взгляд на дальнем углу, с рычанием рванувшись туда, смог наконец поймать неуловимую тварь, впиваясь в невидимую шкуру когтями, обхватывая ее поперек туловища и сжимая в попытке просто придушить надоедливое чудовище. Не тут-то было – невидимка помирать тоже не собиралась, и, снова дико завизжав, попыталась вывернуться из стальной хватки разъяренного демона, осыпая того ударами когтистых лап и пытаясь вцепится в горло. Но одно дело рвать податливую человеческую плоть, и совсем другое – пытаться пробить жесткую чешую демона, и когти чаще просто бесполезно скрежетали по крепкой шкуре, не причиняя никакого вреда обезумевшему рыцарю, а пасть чудовища была слишком высоко, чтобы достать до шеи своего душителя. Но удары монстра иногда проникали под чешую, раня превращенного парня, еще больше усиливая его ярость и заставляя крепче сжимать руки, тоже царапая когтями отнюдь не такую жесткую, как его собственная, шкуру чудовища. Два рева сливались в один, пронзительный и завораживающий; темная, похожая на нефть, кровь невидимки стекала по лапам сжимавшего ее демона, падая каплями на траву и смешиваясь там с кровью ее неудавшихся жертв.
Как завороженный, Данте наблюдал за этим странным поединком на выносливость, не замечая, что позади него сквозь лесной полог беззвучно просачивается фигура в сером балахоне. Когда сын Спарды наконец заметил нового персонажа на поле боя, субъект в сером уже вычерчивал по воздуху странные знаки, бормоча что то на латыни. Поглощенные битвой, демоны не замечали нового противника, продолжая старательно рвать друг друга на лоскуты всеми доступными средствами. В итоге, к моменту, когда наконец оба сцепившихся монстра соблаговолил заметить пришельца, он уже заканчивал ритуал, делая последний, резкий взмах в направлении сцепившихся чудовищ. В воздухе сверкнула небольшая склянка, разбиваясь над застывшими бойцами, и накрывая их облаком из прозрачных капель. Тут, к огромному изумлению Данте, неизвестный… заткнул себе уши пальцами. Пока ошалевший сын Спарды догонял, что к чему, странная жидкость попала на дерущихся монстров и…
По сравнению с тем, как заорали демоны, когда на них попала странная жидкость, все предыдущие вопли невидимки вместе взятые – не громче, чем стук ложкой по стакану. Охотник оглушено захлопал ртом, как брошенная об лед рыба, и, не замечая боли в плечах, тоже закрыл уши, стараясь хоть как то уменьшить влияние ужасной звуковой волны. Сколько орали ошпаренные демоны, Данте так и не понял, но, когда наконец стало тихо и полудемон настороженно огляделся, оба соперника валялись на травке, не подавая никаких признаков жизни, а неизвестный в сером рассматривал их с интересом пионера, обнаружившего на школьном дворе бар с проститутками. Трезво рассудив, что с загадочным незнакомцем надо наладить устный контакт с целью разведки его намерений, валяющийся охотник резво вскочил на ноги… И с шипением осел на колени – боль от ран была жутчайшая. Зато его действия привлекли внимание серого, и тот неспешно прошествовал к коленопреклоненному полудемону.
— Твои друзья? – негромко осведомился неизвестный, махая рукавом в сторону бессознательных туш.
— Один – да, второй чуть нас не сожрал. – Так же кратко отрапортовал Данте, стараясь разглядеть спрятанное под капюшоном лицо незнакомца. Судя по голосу – это мужик лет сорока, но кто его знает. Заметив, что его изучают, серый хмыкнул и отбросил капюшон. Сын Спарды подавился удивленным возгласом – да этому мумию не меньше сотни! Старческое лицо, изборожденное морщинами, как весенне поле – грядками, тем не менее, имело какую-то невероятную твердость, а глаза были ясными и пронзительно синими, как у молодого юноши… Точнее, глаз – второй отсутствовал, скрытый повязкой. Заметив ступор, в который впал полудемон, старик расхохотался:
— Что вы так на меня уставились, молодой человек? Кого вы еще ожидали увидеть в глубине лесов – молодую красавицу? Хотя, впрочем, ладно – молодость пора спонтанных мнений и нестандартного мышления – задумчиво изрек почтенный старец. – Ах да! Я Видрир, сейчас — один из 12 монахов поддерживающих священный круг, и мне хотелось бы тоже узнать, с кем имею честь… Что смешного? – удивленно спросил монах у хихикающего парня.
— Простите, конечно, но ваше имя, случаем, не берет свое начало от неких десятилитровых емкостей для воды? – стараясь не заржать, поинтересовался охотник. Но, заметив укоризненный взгляд, осекся и продолжал уже нормальным голосом: — Данте, сын Спарды. Охотник на демонов – убиваю всякую муть за деньги честных (и не очень) людей.
— Какая интересная у вас профессия, юноша! — ухмыльнулся Видрир. — И не позволите ли узнать, что занесло столь славного витязя к моему скромному жилищу?
— Эээ… ну, как бы вам сказать… — замялся полудемон. — В общем, мы хотели бы попросить у вас не принимать участие в постановке барьера вокруг Фортуны. – На одном дыхании выдохнул наследник Темного рыцаря.
— Ба! Это почему же? — Старик продолжал улыбаться, немного насмешливо посматривая на сконфуженного воина.
— Нуу, понимаете, тут такая фигня… мы хотим сами там со всем разобраться а ваш барьер будет нам мешать… не сильно ... но будет… в общем… вы могли бы не того… этого? — Никогда не отличающийся особой робостью, Данте почему-то не мог адекватно высказать свою просьбу этому странному старику, чувствуя себя рядом с ним, как первоклассник у директора. А Видрир продолжал рассматривать сидящего перед ним полудемона с каким то веселым интересом — как биолог, обнаруживший перед собой динозавра. Сыну Спарды такой досмотр кайфа абсолютно не доставлял, так что он предпринял попытку подняться, что бы забрать Неро и свалить куда подальше от странного монаха, но снова зашипел от боли, и устало откинулся на траву.
— Эк тебя порвали! – критически поглядывая на распростертого на земле парня, выдал старик. – Если ты такой, то что ж с твоим другом? Ээх, вот молодежь буйная нынче – все в драки лезет! – еще раз вздохнув, Видрир присел рядом с лежащим и мельком осмотрел раны. – Ну да ладно, сейчас мы тебя залатаем маленько – негромко произнес старец, и, вытащив еще какую-то склянку, просто полил странной синеватой жидкостью все раны.
Данте мысленно напрягся, готовясь к боли, но ничего подобного – лишь на мгновение похолодало, но вскоре стало заметно лучше, и обрадованный демон тут же снова вскочил… и чуть не рухнул, чудом успев опереться на плечо Видрира.
— Так, а теперь пошли, посмотрим, что там с твоими буйными друзьями – улыбнулся бойкий старичок, и почти таща на себе сына Спарды, бодро отправился к лежащим в травке демонам.
Данте взглянул на недвижимую тушку молодого рыцаря, и невольно поморщился – покалечило его неслабо, даже пребывание в облике демона не дало каких-то качественных улучшений – юный воин все еще был сильно похож на пособие по анатомии, сверкая на солнышке обнаженными ребрами. Но старичок, казалось, не обратил на это вообще никакого внимания – он оставил сына Спарды стаять неровным столбиком, и, насвистывая под нос что-то веселенькое, направился к израненному Неро. Понаблюдав за тем, как Видрир льет что-то из баночек на раны неподвижного демона, Данте вздохнул, и вдруг обратил внимание на лежащий поодаль силуэт бывшего невидимки и, недолго думая, отправился обогащать свой кругозор и искать приключений на свои еще не раненные места – например, задницу. Прихрамывая, сын Спарды приблизился к неподвижному чудовищу, и обиженно фыркнул – он ожидал увидеть нечто более грозное, чем странную помесь Чеширского кота, белого волка-дистрофика и белки – горячки. Монстр был примерно полтора метра в холке, жилистый и поджатый, с несоразмерно крупной и длинной мордой, покрытый пушистым белым мехом — страшный своей невидимостью, сейчас зверь казался странно милым и безобидным — если конечно не смотреть на перепачканные кровью лапы и морду, да разодранную когтями взбешенного Неро шкуру. Заинтересованный сын Спарды присел рядом с неподвижным монстром, коснулся рукой морды, ткнул пальцем в нос и подергал зверя за уши – оглушённое животное никак не реагировало на любознательного охотника, позволяя ему издеваться над своей бессознательной тушей. Через пять минут Данте уже приподнял монстру губу и оценивал размер и остроту клыков, тыкая их пальцем и раздумывая над тем, не выбить ли парочку на сувениры. Когда совсем распоясавшийся охотник раскрыл зверушке пасть, явно решив исследовать ее на предмет наличия аппарата невидимости, что-то похожее на мягкое пушечное ядро врезалось ему чуть пониже спины, из-за чего увлекшийся охотник чуть не влетел бессознательному монстру в горло, по самые гланды. Охнув, сын Спарды выпустил челюсть из рук, с диким выражением лица обернулся в поисках той наглой твари, что посмела его ударить, и застыл, как клей в открытом тюбике – за его спиной сидела уже до трясучки знакомая сова, нагло моргая желтыми глазищами.
— Ааааыыыыуууу…. А ты-то тут откуда, шматок перьев? – выдавил изумленный исследователь невидимых тварей.
— Ух – подала голос наглая птица, и… явственно подмигнула ошалевшему охотнику.
— О! И ты здесь! – подал голос Видрир. – Я бы на твоем месте поблагодарил птичку – крикнул он остолбеневшему полудемону. – Ведь это она привела меня сюда.
Сова хмуро покосилась на старика. Тот, заметив взгляд, расхохотался, показал обиженной птичке большой палец, и вновь занялся ранами Неро.
— Шикарно! Двух охотников на демонов спас тупой комок перьев… да чтоб я сдох! – раздраженно выругался Данте, и обернулся к туше монстра, чтобы продолжить свое изучение… и столкнутся с лиловым взором очнувшейся твари. Окаменев, как от взгляда Горгоны, сын Спарды отчетливо понял, что проснувшийся обладатель фиолетовых глазок вполне может исполнить его впопыхах высказанное желание, и причем немедленно. Глупо улыбаясь, незадачливый охотник не придумал ничего гениальнее, чем прикрыть внимательный глаз чудовища ладошкой, и фальшиво засвистеть что-то, отдаленно напоминающее колыбельную. Сидевшая за его спиной совка с размаху хлопнула себя крылом по лбу – таких идиотов птица еще в свою игру не втягивала, это уж точно.