Таким отменным дерьмом Драко Малфой не чувствовал себя уже давно. За свои восемнадцать лет он совершил много подлостей и разного вида пакостей, что, в общем-то, было неотъемлемой частью его жизни, однако сейчас юноша чувствовал, что ситуация вышла за границы привычного школьного «тупая-отвратительная-грязнокровка». То, что происходило сейчас, было не между ним и Грейнджер – это было мрачнее, серьезнее, глубже. Это была жизнь, без скидок и глупых оскорблений: грязнокровка была просто девчонкой, у которой случилось несчастье, а он сам был всего лишь её знакомым, который должен был что-то сделать, как-то помочь…Но он ушел.

Так или иначе, через час Малфой вновь оказался у дома Грейнджер. Нет, в этот раз он не мог свалить все на случай или нелепость – Драко вернулся осознанно, с полным пониманием, куда и к кому он идет. Юноша знал, что пару дней спустя он жестоко отыграется на Грейнджер, оскорбит ее или как обычно нагрубит, но сейчас Малфой должен был быть с ней. Последние остатки холодного расчета твердили, что без этого он не сможет выполнить свою часть договора с гребанным Поттером и вернуть грязнокровку в мир магии.

Драко уже занес руку, чтобы второй раз за этот чертов день позвонить в дверь Грейнджер, как вдруг услышал позади себя мужской голос:

- Малфой? – конечно, бывший слизеринец не мог ошибиться. Этот нелепый ухажер грязнокровки был порядочной занозой в заднице.

- Проди, какими судьбами? – произнес Драко елейным голосом, оборачиваясь.

- Переадресуй этот вопрос себе, - ухмыльнулся нагловатый паренек. – Лично у меня заранее обговоренная, кхм, встреча с Гермионой.

Малфой недоверчиво нахмурил брови, а затем растянул губы в усмешке.

- Сегодня не твой день, Проди. Гер…Грейнджер не ждет никого, кроме меня, так что отправляйся обратно и учи уроки в одиночестве.

В ответ на язвительную реплику Малфоя Уилл лишь пожал плечами и подошел к двери с явным намерением постучать.

- Я же сказал тебе – исчезни, - почти прорычал Малфой, раздражаясь, и заслонил дверь рукой.

- Это не тебе решать, хорек, - произнес Уилл, и, увидев вытянувшееся лицо Драко, ехидно ухмыльнулся: - Сейчас позовем Гермиону, и пусть она сама решит, кому здесь рады.

Малфой хотел было съязвить что-нибудь в ответ, но, внезапно поняв, что Грейнджер, скорее всего, уж точно в данной ситуации не примет Уилла, решил дать тому дорогу и с милой улыбочкой отошел от двери, примирительно поднимая руки в воздух.

- Только не говори потом, что я тебя не предупреждал, - фальшиво-ласковым голосом протянул блондин.

Уилл, лишь хмыкнув на эти слова, постучал в дверь. Никто не открыл. Драко самодовольно изучал удивленное лицо однокурсника.

« Да он же совсем обычный, - лениво подумал Малфой, - Уизли, наверное, и то интереснее был. Хотя бы чистокровный. И что Грейнджер в нем нашла?»

Наконец, спустя минуту, дверь открылась. Девушка, появившаяся на пороге, мало напоминала жизнерадостную гриффиндорку, которая раздражала Драко все эти годы. Синяки под глазами, бледная кожа, спутанные волосы, потухшие глаза…И всё же это была Грейнджер, правда, не в лучшем своем виде.

- Гер…Гермиона? – испуганно спросил Уилл, разглядывая девушку. – Что с тобой?

Грейнджер не смотрела на Проди. Она лицезрела Малфоя, который внезапно почувствовал себя полным идиотом от того, что притащился в это место.

- Что вы здесь делаете? – устало спросила она. – Оба?

Юноши переглянулись.

- Впрочем, неважно. Простите меня, я не хочу никого видеть. Уилл, извини, я правда не думала, что так получится. Я позвоню тебе завтра, ладно? - помедлив секунду, она продолжила: - Малфой, книги получишь послезавтра. Хотя…Подожди.

Гермиона скрылась где-то внутри квартиры. Через полминуты она уже вернулась, неся в руках несколько книг. Подойдя к замеревшему Драко, она буквально силой впихнула ему пособия, а затем продолжила свой монолог:

- Всё, идите. Мне нужно побыть одной. Уилл, прости еще раз. – Грейнджер захлопнула дверь перед носом удивленных парней.

Драко показалось, что из-за двери послушался приглушенный всхлип.

Быстро придя в себя, Малфой протянул:

- Слышал, Проди? А я говорил…В следующий раз слушайся старших.

К его удивлению, Уилл лишь махнул рукой и, не говоря ни слова, поплелся прочь от злополучного дома. Драко, поглядев ему вслед, внезапно понял, что жутко зол. Какого хрена, Грейнджер?

«Я, наплевав на остатки здравого смысла, поплелся к этой идиотке домой, а она выставляет меня полным идиотом в глазах своего приятеля. Ладно, Грейнджер, не хочешь по-хорошему – будет по-плохому».

Малфой привычно усмехнулся.


***


Гермиона захлопнула дверь и судорожно всхлипнула, прикрыв рот рукой. Мерлин, как давно ей не было так больно! Малфой сделал это. Он был первым, кому она доверила свою боль, а он просто ее проигнорировал , продолжая оставаться циничным высокомерным ублюдком, интересующимся лишь собственным внешним видом и репутацией.

Естественно, Гермиона ни на что не надеялась. Просто так получилось, что слова вырвались именно в присутствии слизеринского гаденыша, и ему надо было всего лишь сказать что-нибудь, сделать что-нибудь…Только не оставлять ее с этим наедине, давая упиваться собственной болью. Что он, собственно, и сделал. И после этого – прийти сюда! Чтобы вновь поиздеваться, поглумиться, пооскорблять…Грейнджер почувствовала жгучую, кипящую ненависть к однокурснику. Она бы разодрала ему лицо, ударила бы его: и похлеще, чем тогда, на третьем курсе. Она бы выместила всю свою боль на нем, она бы вложила в это всю черноту, захватившую ее душу.

Но тут Гермиона вспомнила о Уилле, и почувствовала странную смесь: тепла и раздражения одновременно. Он пришел, он не забыл, он хотел её увидеть. Ну, увидел, и что? Утешил, помог, спас? Да ты же сама прогнала его, забыла?

«Он должен был почувствовать, что нужно остаться. Должен был… - Гермиона закрыла лицо руками, все еще не смея покинуть прихожую. – Но не почувствовал».

Постояв еще пару минут без движения, Гермиона, наконец, стерла с лица слезы и направилась в гостиную. В конце концов, был еще мужчина в ее жизни, который ни за что от нее не откажется – Глотик был самым лучшим.

Войдя в комнату, девушка стала озираться в поисках любимца. На полу возле камина его не было – хотя обычно Живоглот лежал именно там, грея пушистую спину у пламени.

- Грейнджер? – полуспросил-полусказал кто-то.

Гермиона вздрогнула и с легким вскриком обернулась.

- Малфой, - потрясенно пробормотала она, увидев высокую фигуру у окна.

Юноша немного грустно усмехнулся и протянул своим почти обычным тоном:

- Я же не твой недоумок-маггл, Грейнджер. Я умею трансгрессировать. – он сделал пару шагов по направлению к девушке, но та внезапно на него зарычала:

- Малфой, убирайся, – та самая злоба заполонила Гермиону, не давая ей никакой возможности думать рационально. – Пошел прочь! Я не хочу тебя видеть! Никогда! Убирайся!

Меж этим потоком выкриков и проклятий, которые вылетали изо рта бывшей гриффиндорки, Драко осторожно приблизился к девушке и, схватив ее, несколько грубо заломил ей руки за спину. Та продолжала дергаться и сыпать ругательствами.

- Послушай, Грейнджер, - прорычал Малфой, - Успокойся немедленно. Чертова истеричка! Да заткнись же ты!

Гермиона странно обмякла в его руках. Отпустив ее и развернув к себе лицом, он понял, что она просто смирилась с его присутствием. Словно что-то в ней сломалось. Теперь на ее лице не было совершенно никаких эмоций.

«Не-е-ет! - мысленно простонал Малфой, все еще немного настороженно глядя на однокурсницу. – Ну не умею я успокаивать, Грейнджер!»

Драко неумело взял ее за плечи и уже спокойно произнес:

- Послушай, Гер…Гр…В общем. Сейчас мы сядем на диван, и я налью тебе огневиски. Ты выпьешь, а затем посмотрим. Ты поняла меня? – он попытался заглянуть в ее потухшие глаза и найти там признаки прежней грязнокровки, но пока там были лишь тьма и отчаяние.

Тогда юноша подвел Гермиону к дивану и усадил ее, присаживаясь рядом. Огневиски, которое он приобрел за час блуждания по Лондону, было как раз кстати. Он быстро наколдовал бокалы и налил себе и Грейнджер поровну, почти до краев. Ему нужно было напоить ее. Это единственное, что могло помочь. По крайней мере, ему всегда помогало.

- Давай, Грейнджер, пей, - он сделал несколько больших глотков из своего стакана. Гермиона последовала его примеру и закашлялась от непривычно крепкого напитка. Драко засмеялся.

- Что смешного? – откашлявшись, произнесла она. Драко удивленно посмотрел на заговорившую девушку, и она, все еще глядя ему в глаза, закончила свой бокал.

Малфой подумал, что Гермиона, вероятно, уже опьянела, раз заговорила с ним без попытки жестокого убийства.

- Малфой, зачем ты вернулся? – устало выдохнула она, и Драко понял, что ошибся. Просто её ярость сошла на нет, отдавая бразды правления прежнему логическому мышлению.

- Я не должен был уходить, - как-то виновато произнес юноша, тут же мысленно обругав себя за это.

Гермиона хрипло рассмеялась.

- Давай будем честными друг с другом. Я тебя ненавижу, ты меня тоже, это истина, так было и так будет всегда. Это повелось еще с первого курса, и это не изменится. То, что мы теперь напарники, ничего ровным счетом не меняет. Разве что внешние отношения – официально-деловые, вот, что мы должны сыграть, Малфой. Так что ты мне ничего не должен.

- Тогда почему ты окликнула, когда я уходил? – Гермиона резко побледнела, и Драко показалось, что она сейчас набросится на него с кулаками. Но девушка молчала и не двигалась.

Юноша молча подлил в бокалы огневиски. Им требовался еще алкоголь. Много алкоголя.

Гермиона сделал глоток и почти не поморщилась. Драко, увидев, что девушка немного расслабилась, решил задать самый волнующий вопрос:

- Грейнджер, расскажи, что случилось, – Гермиона повернулась к Малфою и посмотрела на него удивленным, уже слегка мутным взглядом. – Расскажи. Я должен знать.

Гриффиндорка усмехнулась, поняв, к чему клонит блондин. Конечно, ведь он, черт возьми, спас ее мать! Ему хочется знать конец это гребанной истории. Однако Гермиона уже не злилась.

- Это…Мне рассказал отец. Я встретилась с ним сегодня, когда ездила за учебниками. Он сказал, что мама была на втором месяце. Папа уехал на эту конференцию, всего на пару дней…Не понимаю, почему она не сделала вовремя укол. Я должна была быть с ней, черт, Драко, понимаешь, я должна была! – Гермиона вновь заплакала, неожиданно для себя уткнувшись юноше в плечо. Он вздрогнул, но не отстранился. Почувствовав горячие капли, почти обжигающие кожу сквозь тонкую ткань рубашки, он произнес:

- Ты не виновата. Ты не знала. И…мне очень жаль, Грейнджер.

Гермиона внешне никак не отреагировала на его слова. Она все еще беззвучно плакала у него на плече. Постепенно девушка перестала дрожать. Драко было очень неуютно – он не знал, как заполнить эту горькую тишину, как избавить гриффиндорку от горя, как исправить ситуацию. И, почти неожиданно для себя, он неловко пробормотал:

- Моя мама…У ней было два выкидыша. Когда я был еще маленьким, - он горько усмехнулся, увидев, как Гермиона подняла на него заплаканные глаза. – Поэтому я один в семье. Целители из Мунго сказали, что следующая беременность может забрать её у нас с отцом. – Драко нахмурился и еле ощутимо вздрогнул. Но Грейнджер почувствовала.

Воспользовавшись замешательством девушки, Драко наклонился к столику и налил себе еще огневиски.

Пара минут прошла в молчании. Малфой неспешно наслаждался обжигающим горло напитком, а Гермиона переваривала услышанное. Наконец, она произнесла надтреснутым голосом:

- П-прости меня. Я такая дура. Прости, Драко.

Его имя из ее уст уже второй раз за последний час. Это было просто невыносимо. Если бы Драко не был так пьян и рассредоточен, он бы обязательно оскорбил ее самым грязным ругательством. Но в этот раз он отделался лишь дрожью по телу.

- Знаешь, Грейнджер, такое случается. И в этом, черт возьми, нет нашей вины. Это просто происходит, и нам не остается ничего, кроме как принять гребанную реальность. Принять и смириться. Я смирился, Грейнджер.

Гермионе первый раз в жизни не было, что возразить Малфою. Да и не особо хотелось. Была в этом какая-то садистская прелесть: сидеть вот так на диване с бывшим школьным врагом, пить огневиски, обжигая горло и беззвучно рыдать, давясь слезами. Хотя, что это? Слез уже не было. Был только Малфой со своими философскими речами и много-много огневиски, оставшегося в бутылке.

Никто из этих двоих не заметил, когда бокалы поплыли перед глазами, и шторка на окне стала чем-то большим и бесформенным. Они просто уснули, склонив друг к другу на плечи головы, раздавленные ощущением безысходности и горя. И в этом не было ничего сверхъестественного: просто два бывших школьных врага, быть может, наконец переступившие через глупые детские предрассудки.


***


Через пару часов Драко открыл глаза и с удивлением обнаружил на своем плече сопящую Грейнджер. Она даже что-то бормотала во сне, но как-то очень непонятно и тихо – Драко не стал прислушиваться. Он аккуратно встал и уложил девушку на диван, стараясь не разбудить Гермиону.

Уже закрывая за собой дверь, Малфой вдруг понял, что даже будучи жутко пьяным, можно чувствовать свежесть и необъяснимую легкость на душе.