Изучая себя в зеркале, Гермиона уже в десятый раз примерила свою шляпку, прежде, чем нетерпеливо развернуться и начать собирать сумку. Честное слово, - подумала она, - веду себя, как перед первым свиданием. Это же просто частное занятие, ну!

Действительно, девушка очень нервничала, и, пялясь на себя в зеркало, никак не могла успокоиться. В конце концов, опрятность ее внешнего вида вряд ли повлияет на то, как хорошо она усвоит сегодняшний урок, не так ли?

Распрямив плечи, девушка закинула сумку на спину и вышла из комнаты, стараясь не поддаться искушению еще раз посмотреть на себя в зеркало . Спускаясь вниз по спиралевидной лестнице, девушка не могла избавиться от мыслей о предстоящем занятии. В своей записке Дамблдор не сказал, кто будет ее учителем, а лишь попросил девушку встретиться с ним в его кабинете в 6:30 этим вечером. Гермионе же оставалось только надеяться, что она справиться с возложенной на нее задачей и оправдает веру директора.

Дойдя, наконец, до портрета, она пролезла сквозь дыру и попала в коридор, до отказа набитый студентами. Все они возвращались с ужина в башню, толкаясь и пихаясь по дороге. Гермиона постаралась абстрагироваться от мыслей о предстоящем занятии и обратила внимание на эту пеструю толпу. Студенты очень громко разговаривали и совершенно дико жестикулировали, что, впрочем, ни капельки не удивило гриффиндорку. Наконец, она достигла горгульи и, сообщив той пароль, беспрепятственно попала на лестницу, ведущую в кабинет к директору. Гермиона постаралась успокоить разбушевавшиеся нервы и пару раз глубоко вздохнула. Как только она собралась постучать в полированную дубовую дверь, та отворилась, являя девушке как всегда улыбающегося Дамблдора.

- Прошу вас, мисс Грейнджер, заходите! - Дамблдор сделал шаг назад и пропустил девушку в свой огромный кабинет. – Пожалуйста, присаживайтесь и чувствуйте себя, как дома.

Девушка нервно присела рядом со столом директора, складывая руки на колени. Легкий звук справа от нее заставил ее обернуться, и гриффиндорка увидела развалившегося в кресле перед окном мужчину. Гермиона могла наблюдать лишь его профиль, незнакомец был высоким и худощавым. Как только Дамблдор закрыл дверь в кабинет, мужчина резко обернулся. Как показалась девушке, ему было около пятидесяти, но он был вполне крепко сложен. Его темные густые волосы , обрамляющие лицо, слегка вились на затылке. Глаза мужчины напоминали два бездонных черных озера, и незнакомец, казалось, мог видеть тебя насквозь. Его рот искривился в большущей ухмылке, и Гермиона поняла, что этого человека так просто не проведешь.

Подойдя к своему столу, Дамблдор уселся в большое кожаное кресло и посмотрел на девушку сквозь свои очки-половинки, улыбаясь.

- Что ж, мисс Грейнджер, очень рад, что вы смогли навестить меня сегодня. Рад представить вам Квентина Тримбла, который согласился быть вашим учителем. Квентин?

Гермиона с открытым ртом уставилась на незнакомца, который также рассматривал девушку. Затем, осознав, что она делает, Грейнджер быстро закрыла рот и вытянула вперед руку, которую мужчина крепко пожал.

- Очень приятно познакомиться, мисс Грейнджер. Я много слышал о вас, но представлял, что вы немного старше, чем есть на самом деле.

- Гм, ну да, - начала Гермиона, и тут осознание настигло девушку, и она выпалила, - вы тот самый Квентин Тримбл, который написал « Темные силы: как защитить себя» ?

- Тот самый. Так значит, вы прочитали эту книгу? – спросил он, иронически приподнимая бровь.

- О да, - залепетала гриффиндорка, - эта книга входила в комплект для первого курса, но я также читала « Свет и тьма: основы комплексной магии» и « Соблазн темноты».

После этого заявления на пару секунд воцарилась тишина, затем Квентин протянул:

- Интересно. Эти книги рассказывают о достаточно сложной комплексной магии – этого точно не изучают в Хогвартсе. Ну что ж… - он пожал плечами и повернулся к Дамблдору, - Нам лучше начать, так как я не знаю, как много времени это займет. Где будут проходить занятия?

- У меня есть отличный вариант, - улыбнулся директор, - следуйте за мной.

Он развернулся и вышел из кабинета, гриффиндорка и ее учитель последовали за стариком. Они спустились вниз по спиралевидной лестнице, прошли мимо горгульи, и девушка внезапно поймала себя на мысли, что ей приходится чуть ли не бежать, чтобы поспеть за двумя мужчинами. На середине коридора Дамблдор остановился. Он открыл дверь в заброшенный кабинет, и Гермиона с ужасом поняла, что это та самая классная комната, в которую ее тогда втащил Малфой после визита к директору. Её сердце пропустило удар; кабинет выглядел ровно как в тот злополучный раз: та же грязь и пыль, покрывающая все вокруг, та же паутина, свисающая рваными клочьями с потолка, те же запачканные окна, сквозь которые в комнату проникал мутный свет. Квентин осмотрел комнату с аналогичным презрением, однако Дамблдор довольно улыбался.

- Не судите по внешности! – сказал он и подошел к темной доске, до которой дотронулся рукой, и жестом показал Гермионе и Квентину сделать то же самое. Заинтригованные, они сделали пару шагов вперед и , скрепя сердце, дотронулись до пыльной поверхности доски. Дамблдор достал свою палочку и легонько дотронулся ее кончиком до доски три раза. В эту же секунду та, как и руки всех троих посетителей, засветилась ярким желтым светом, и, секунду спустя, Гермиона почувствовала знакомый рывок в области пупка , а ее ноги оторвались от земли. Девушка закрыла глаза, но, не успев почувствовать панику, она поняла, что стоит на твердом полу. Открыв глаза, гриффиндорка обнаружила себя в огромной комнате, которая была не только светлой и полной воздушного пространства, но еще и максимально комфортной. Огромный камин в стене обогревал помещение. На полу лежал большой пушистый ковер, украшенный голубыми и зелеными рисунками. По периметру комнаты стояло несколько удобных кресел, каждое из которых, казалось, могло вместить двоих человек разом. На стенах красовались пейзажи, а стол, стоящий у окна, был завален различными книгами и пособиями.

- Как вы уже , вероятно, догадались, доска является порт-ключом, который сможет перемещать вас в эту комнату в случае необходимости. Она будет узнавать отпечатки ваших рук. Так что только вы сможете попасть в это место. Мисс Грейнджер, думаю, нет необходимости напоминать вам, что никто не должен узнать, чем вы занимаетесь, и где расположена эта комната. Настоящее ее расположение известно только мне, и , чтобы выйти отсюда, вам нужно всего лишь коснуться этого рисунка. - директор указал на изображение серой горы со снежной верхушкой как раз над плечом Гермионы, - Вы окажетесь в небольшой нише под лестницей, ведущей в Больничное Крыло. Также, на комнату наложены Заглушающие и Скрывающие Чары, чтобы никто не смог вас обнаружить. Думаю, всё. Вам что-то еще нужно, Квентин?

Квентин, разглядывающий комнату, молча покачал головой, отойдя к столу с книгами.

- Что ж, если это все, тогда я оставлю вас наедине. Полегче с ней, Квентин – она всего лишь ребенок. И, мисс Грейнджер, удачи, и не переживайте из-за Квентина – он известен как очень придирчивый мастер! – сказав это, Дамблдор дотронулся до изображения горы и исчез.

- Так, хватит тут стоять, сядь и расскажи мне о себе! - Голос Квентина был подобен удару плетки, и Гермиона испуганно на него посмотрела. Тримбл стоял, оперевшись на подоконник и скептически изогнув бровь.

Подойдя к одному из огромных кресел, девушка осторожно присела; к ее облегчению, волшебник сделал то же самое.

- Прежде, чем мы начнем, я бы хотел кое-что прояснить: работаем без формальностей, называй меня Квентин. Это раз. Также, ничего из сказанного здесь, не пойдет дальше этой комнаты, так что можешь орать и ругаться как угодно, вряд ли это меня удивит. Это два. – он пожал плечами и ухмыльнулся.

Наступила тишина, Гермиона пыталась переварить слова, сказанные Тримблом.

Раздраженно взглянув на девушку, Квентин округлил глаза и продолжил:

- Ну что, Гермиона? Что ты хочешь сказать или спросить? Ты ведь прекрасно осведомлена, что если чего-то не спросишь, то чего-то и не узнаешь, ведь так? Так что не будем церемониться, выясняя, хочешь ли ты что-то спросить. – удовлетворившись тем, что он сам сказал, мужчина развалился в кресле, вытянув ноги поближе к приятному теплу камина.

- Гм…Что вы хотите узнать обо мне? – робко поинтересовалась Гермиона.

- Да всё, что угодно, - он посмотрел на нее, - например, как это – быть Лестинцией?

Гермиона закусила губу, удивленная внезапным вопросом, а затем осознала – волшебник, сидящий перед ней, не стал бы жеманничать. Сначала она готова была ответить, что это здорово, и практически произнесла это. Но потом ее накрыл безрассудный гнев, и девушку словно прорвало:

- Знаете, каково это? Это охренительно прекрасно, черт возьми! Внезапно тебе говорят, что силы, которыми ты обладаешь, ранее принадлежали лишь темным волшебникам. Это зашибись как здорово осознавать, что ты отличаешься от всех своих сверстников – действительно, есть чему порадоваться. О, и уж в конец чертовски великолепен тот факт, что силами, принадлежащими мне, я попросту не могу управлять! Так что – да, Лестинция – это лучшее, что могло со мной случиться…

Гермиона никак не могла остановиться, выплескивая на волшебника все беспокойство, всю злость, весь страх и все расстройство, которые мучали ее последние несколько недель. У ней было ощущение, будто она – плотина, которую наконец прорвало, и весь поток воды выплеснулся наружу, снося все на своем пути. И, как только гриффиндорка разразилась этой ужасающей тирадой о несправедливости свалившегося на нее груза, ей вдруг стало легче. Дыхание Гермионы постепенно выровнялось, а тоска и беспокойство выпустили девушку из своих острых когтей.

Наконец, через десять минут, девушка иссякла, опустошенная. Упав обратно в кресло, она сфокусировалась на лице мужчины, который, к ее удивлению, улыбался.

- Хм, действительно, слишком много оказалось взвалено на такие маленькие плечи. Скажи, а ты делилась своими опасениями с кем-нибудь еще? – спросил Квентин.

- Что? – скептически переспросила Гермиона, - Чтобы кто-то назвал меня слабой или, еще хуже, не способной помочь профессору Дамблдору? Ну уж нет!

- Да уж, - отозвался мужчина, развалившись в кресле, - меня восхищает твой самоконтроль; многие другие на твоем месте давно бы сломались, но, как ты правильно заметила, они отличаются от тебя, так что неудивительно, что ты справляешься со всем этим лучше, чем кто-либо другой. Должен сказать, что когда Дамблдор попросил меня стать твоим учителем, я был изрядно удивлен. Естественно, он не упомянул, что дело придется иметь дело с Лестинцией – я узнал об этом только сегодня вечером, и, признаюсь честно, я впечатлен. Нужно очень много сил, чтобы выдержать все это; я был представлен еще одной Лестинции, которую встретил во время своих путешествий, так что знакомство с тобой должно будет стать неким откровением. И, кстати, - мужчина поднял руку, словно желая ободрить девушку, - признаться в том, что ты чего-то боишься – это не слабость. Наоборот, это укрепляет личность. К тому же, у тебя есть немало причин испытывать страх перед собственными способностями – на твоем месте я бы тоже боялся, так что можешь позволить себе еще пару вспышек гнева.

Он ухмылялся, успокаивая Гермиону, и в первый раз за вечер на девушку снизошло чувство умиротворения. Возможно, рявкание Квентина и хуже, чем его ядовитые реплики, но гриффиндорка очень надеялась, что Тримбл казался строже, чем было на самом деле, из-за своего поведения и манер.

- Думаю, вы правы, - вымолвила девушка, - ну, насчет страха и так далее – все эти люди ожидают от меня каких-то суперспособностей, особенно, в качестве Лестинции, - Гермиона вздохнула, - в общем, это не очень помогает.

- Естественно, но для этого и нужны мои уроки – чтобы ты научилась управлять своей силой. Думаю, что когда учебный год подойдет к завершению, ты как раз научишься всему необходимому, и тогда уже можно будет говорить о твоем вступлении в Орден. А сейчас, для начала, я бы хотел проверить на выполнение элементарных заклинаний. Хочу посмотреть, как хорошо ты справляешься с тем , что уже знаешь, чтобы выработать дальнейший план действий.

Встав с кресла, он прошел в центр комнаты и жестом показал девушке сделать то же самое. Когда они оба оказались у стола с книгами, Квентин начал проверять различные заклинания в исполнении Гермионы: Вингардиум Левиоса, Веселящие Чары ( Тримбл вызвался быть подопытным кроликом), Призывающие Чары, Локомотор, и , наконец, Отталкивающие Чары. Хорошо, - подумала Гермиона, - что я неплохо справляюсь со всем этим, иначе было бы очень стыдно.

- Что ж, хорошо, даже очень хорошо. Теперь понятно, что имел в виду Альбус, говоря о твоих магических способностях. Далее, более сложные заклинания. Надеюсь, ты знаешь некоторые из них?

Через полчаса, девушка все также стояла в центре комнаты, полностью измотанная. Квентин проверил ее на знание множества заклинаний, которые она с Роном и Гарри когда-либо учили, и на другие, о которых ее друзья не имели и малейшего представления. Гриффиндорке вдруг подумалось – быть может, Квентин разрешит ей прилечь на пол и, свернувшись клубочком, уснуть? Но девушка тут же прогнала эту мысль – усталость, по мнению Тримбла, наверняка сущий пустяк, чтобы из-за нее прерывать занятие.

Мужчина снова заговорил, и девушка с трудом сфокусировалась на его речи.

- Хорошо, теперь к более интересным вещам. Думаю, ты устала, но все еще способна на кое-какие Чары. Ведь никто не говорил, что будет просто. Встань туда, - он указал ей на место в десяти шагах от того, где находилась девушка, - теперь моя очередь испытывать на тебе заклинания. И, кстати, благодаря твоей усталости и рассеянности, ты вряд ли заметила, что все твои заклинания, направленные на меня, возымели хоть какое-то действие.

Гермиона почувствовала, как краска прилила к ее щекам; он был прав, девушка так концентрировалась на произнесении заклятия и правильном взмахе руки, что не уделяла должного внимания состоянию Квентина, и как на него действовали чары. Мужчина ухмыльнулся, глядя на вытянувшееся лицо девушки, и продолжил:

- Я скажу, почему заклинания на меня не подействовали. Я , конечно, не Лестинция, но мои магические способности вполне позволяют отражать все твои атаки. Хочешь знать, как? – не дожидаясь ее ответа, Квентин продолжил, - Я приказал им не действовать на меня. Тело и разум – пластилин, из которого можно слепить что угодно, тем более защитные блоки для заклинаний. Если ты прикажешь заклинанию не действовать на тебя, оно не подействует. Это очень просто. – он сделал паузу, давая Гермионе возможность обдумать его слова. Затем он продолжил объяснять, - Когда твой разум приказывает заклинанию не действовать на тебя, тело выстраивает определенный защитный барьер, и, если он достаточно надежен, чары не действуют. Это немного напоминает маггловскую психологию. Например, все причины, вызывающие тревожное расстройство, сидят у человека в голове. У людей с таким диагнозом физически все в порядке – проблема запрятана глубже. Маггловские психологи советуют по этому поводу много разных глупостей, но в одном они все сходятся – нужно просто перепрограммировать свой разум на спокойствие и безмятежность, тогда больной перестанет переживать по пустякам и излечится.

- Да, я слышала об этом, - сказала Гермиона, - мои родители – дантисты, и папа рассказывал мне, что человек может не почувствовать боли, если поверит в то, что может ее просто не ощущать. Он говорил, что мозг – самая важная часть нашего тела, контролирующая абсолютно все протекающие в организме процессы.

- И с ним невозможно не согласиться, - кивнул Квентин, - моя цель – научить тебя ставить такие защитные блоки. Через какое-то время, твой разум сам будет выстраивать их, если ты почувствуешь, что кто-то может причинить тебе вред. Именно над этим мы и должны работать. Я начну с простого: попробую вызвать дрожь у тебя в коленках, а ты должна мысленно отразить заклятие, сказав себе: « Это заклинание не причинит мне вреда». Только не забудь искренне в это поверить!

Сказав это, мужчина вытащил палочку, а Гермиона заметно напряглась. Сжав зубы от старания, она подумала : « Это заклинание не причинит мне вреда. Не причинит!» . Тишина, поглотившая комнату, заставила девушку взглянуть на Тримбла: тот ухмылялся.

- Я направил в тебя заклинание пару секунд назад, но оно даже не дошло до цели! Пучок света исчез в пяти футах от тебя. Я очень впечатлен! Думаю, на сегодня достаточно. – он уселся в кресло, рассматривая девушку из-под полуприкрытых век.

- Но, быть хорошей волшебницей подразумевает некоторые трудности, о которых я хочу тебя предупредить. Уверен, ты знаешь множество людей, чье чистокровное происхождение заставляет их испытывать ненависть к таким, как ты. – Гермиона кивнула. Перед ее мысленным взором возник ухмыляющийся Люциус Малфой. – Таким людям очень тяжело будет принять тот факт, что ты намного могущественнее их. Они сделают что угодно, чтобы…Эм, давай скажем, остановить тебя? – Гермиона снова кивнула, стараясь не покрыться мурашками, снова вспоминая о Люциусе, встреченном ею в книжной лавке. – Но в наше время у чистокровных семей нет другого выбора, кроме как жениться на магглорожденных, чтобы продолжить свой род, так дети от чистокровных браков чаще всего рождаются больными.

Гермиона нахмурилась. Естественно, она знала о таких болезнях – например, о Кёрбс-блад, - это был общеизвестный факт. Но то, что люди, подобные Малфоям, поощряют женитьбу на магглорожденных – это было не просто невообразимо; это означало, что болезнь намного коварнее, чем о ней думали ранее – раз именно она становилась причиной увеличения детской смертности в магическом сообществе.

- Так это значит, что люди типа – о, ну я даже не знаю – Нэнтонов,например, подыскивают себе магглорожденную половинку, чтобы потомство было не заражено? Это просто…ужасно, если не сказать жестче.

- Вот именно! Это именно то, что я имел в виду, так что будь осторожна. Ты – сильная волшебница, которая может внести ценный вклад в генофонд любой чистокровной семьи. – предупредил Квентин. Заметив, что девушка опустила глаза, он мягко добавил, - Уже поздно, тебе пора. Мы начнем занятия в ближайшую неделю. Мне нужно еще немного подумать о том, как они будут проходить, учитывая, что теперь я знаю, с кем имею дело. Встретимся в это же время?